Тут дядя Вова почувствовал себя оскорбленным, попробовал было встать и сделать вид, что сейчас уйдет, но его никто не удерживал, поэтому он сел и стал обижаться, сидя на стуле. Андрею пришлось налить всем присутствующим по рюмке, чтобы восстановить хорошие взаимоотношения за столом. Между тем, за всеми этими разговорами о нас с Фенькой компания совсем забыла.

А мы с этой гладкошерстной кошкой, между тем, времени зря не теряли. Она устроилась на шкафу, а я засел снизу и проводил первичное знакомство. Знаете, как у нас, котов, это бывает? Она сидит, во все глаза разглядывает меня, а я сижу и во все глаза разглядываю ее. Не знаю, какое она обо мне впечатление составила (хотя, чего тут думать? я же парень — просто супер!), но у меня впечатление о Феньке сложилось какое-то волнообразное. То нравится, когда инстинкты к горлу подступают (ну, не к горлу, конечно, но вы догадались), то — как-то не очень, особенно когда я обращаю пристальное внимание на ее короткошерстность. Я, конечно, вел себя так, как и полагается приличному коту, знакомящемуся с кошкой: периодически взмявывал (показывая свою молодецкость и заинтересованность в знакомстве), перебегал с места на место, демонстрируя свою грациозность (это только Андрей считает, что во мне грациозности — как в мешке с сеном), затем снова падал на пол и смотрел на нее.

За столом, между тем, веселье шло вовсю. Гости выпили по рюмке, затем еще по одной, после чего дядя Володя потребовал налить третью и начал какой-то длинный и, вероятно, неприличный тост, но концовку его он вспомнить так и не смог, так что тост получился какой-то приличный и незавершенный. Тем не менее все выпили.

Затем Андрей твердо произнес, что дядя Володя уже проведал свою Цигейку (на кухню зайти Вова так и не удосужился), и что ему уже пора. Дядя Володя пытался было намекнуть, что он, в принципе, никуда не торопится, но Андрей заявил, что по его сведениям — дядя Вова очень даже торопится, тем более, что Андрею с Максом предстоит серьезный мужской разговор (на этих словах Андрей чуть скосил глаза на вторую запечатанную бутылку водки). У дяди Вовы опять крупной слезой налились глаза, но Андрей со Светой были непреклонны, поэтому дядя встал, раскланялся, тяжело держась за стол, и кротко попросил рюмку водки «на посошок».

Андрей скривился, но рюмку налил. Причем только дяде Вове. Вероятно, в надежде, что ему неудобно будет пить одному. Зря надеялся! Дядя Вова легко выпил бы один даже перед английской королевой. Выпив рюмку, дядя Володя крякнул и намекнул было на «стремянную», но это переполнило чашу терпения Андрея со Светой, поэтому они подхватили дядю Вову с двух сторон, вставили его в ботинки и выперли за дверь. За стол они оба вернулись тяжело дыша, как после тяжелой и утомительной работы. Андрей молча разлил всем по рюмке.

— Ну, — сказал Макс, — предлагаю выпить за наших детишков — Фенечку и Шашлычка.

— Ой, — всполошилась Света, — у меня же мясо в духовке уже перестоялось! — и быстро побежала на кухню.

Андрей с Максом не торопясь выпили, закусили огурчиком, а потом стали мечтательно смотреть в нашу сторону.

— Видал? — сказал Макс. — Чего-то у них общение пока не складывается. Не шустрый он у тебя парень оказался, Шашлык твой.

— Да сам ты — не шустрый, — обиделся Андрей. — Это все твоя краля — забралась на шкаф, как последняя дура, и сидит там. Нет, чтобы спуститься вниз, познакомиться, мол, здрасте, товарищ Шашлык, не хотится ли вам меня некоторым образом уронить на травку...

— Я давно подозревал, — сказал Макс, отправляя себе в рот здоровенный кусок колбасы, — что у вас вся семья — совершенно грубиянская. Я уж молчу, как вы обращаетесь с вашим несчастным родственником... Ну это, конечно, ваши проблемы. Но такие слова, которые ты произносишь по отношению к моей обожаемой кошечке — не делают тебе чести...

Последнюю фразу Макс произнес с плотно набитым ртом, поэтому Андрей услышал только: «бе бебаю бебе бести».

— Это у него способ ухаживания такой, — объяснила Света, внося в комнату здоровенное блюдо с мясом. — Себя вспомни в его годы.

— Ха, — сказал Макс. — Я в его годы только-только научился сам на горшок садиться.

— Оно и видно, — сказала Света.

— А вот в свои годы, — продолжал Макс, — я не церемонился. Здрассте девушка, не хотится ли вам на танцы? Нет? Ну тогда пойдемте в постельку.

— И что? — спросила Света, с любопытством глядя на Макса. — Хоть кто-то соглашался?

— Знаешь, Свет, — сказал Макс, вгрызаясь в здоровенный кусок мяса, — не хочу сказать ничего плохого о вас, женщинах, но соглашаемость была — девяносто пять процентов.

— Врешь ты все! — сказала Света, вопросительно глядя на Андрея.

Но тот только молча кивнул, мол, о Максе такие легенды ходят, что как бы он ни врал, а действительность всегда опережает самую светлую мечту.

В этот момент Фенька неожиданно вылезла из-под дивана и побежала по комнате. Я за ней. Добежали до окна, там она повернулась ко мне мордочкой и встала неподвижно. Я, честно говоря, застыл на месте, толком не зная, чего делать дальше. Нерешительно поднял лапу, а она припала к полу и зашипела.

— Мама, — сказал Макс. — Он ее сейчас убьет!

— Молчи уже, — прикрикнула на него Света. — Это они так играют.

После этого Фенька сделала здоровенный прыжок и снова оказалась на шкафу. Мне, честно говоря, вся эта канитель надоела, я пошел к столу, забрался к Свете на колени и начал жаловаться на эту дуру Феньку, которая ведет себя совершенно непонятно.

— Да, Шашлычок, я понимаю, — приговаривала Света, почесывая мне подбородочек. — Конечно дура. Но ты не торопись. У вас еще вся ночь впереди. Познакомитесь еще.

И так она меня хорошо почесывала, что я разлегся у нее на коленях и даже замурлыкал. Приятно, когда есть в доме хоть одна душа, которая тебя понимает.

Вечер, между тем, продолжался. Макс с Андреем прилично накатили водки, и Макс пустился в какие-то абстрактные рассуждения о том, какая его Фенечка хорошая, красивая, умная и неимоверно девственная. Андрей на это вполне резонно замечал, что он не принца женит, где девственность невесты имеет основополагающее значение, а просто пригласил даму к своему Шашлыку, чтобы тот мог, так сказать, посеять королевский овес. А вот куда он этот овес будет сеять — и Шашлыку, и Андрею со Светой — без разницы. Так что от невесты требуется только одно: понравиться Шашлыку и не затягивать с предварительными играми. А она, продолжал Андрей, только и знает, что лежит на шкафу и на шашлычные викторианские заигрывания не обращает ни малейшего внимания. Пускай Макс скажет спасибо, заметил Андрей, что Шашлык — интеллигентный кот, а не какой-нибудь горячий восточный генацвале, который пулей бы взлетел на шкаф, схватил эту Феньку за шкирку и полюбил бы ее в самом что ни на есть кроличьем темпе.

Вот зараза! Дернул ногой так, что я улетел с кровати и врезался в телевизор. Эта подлая Фенька на шкафу уже гогочет так, что ребята могут проснуться. Вот невежа! Надоело мне это все, я пошел к шкафу и решительно заявил, чтобы она оттуда спускалась. И знаете? Спустилась! Нехотя так спрыгнула, прошла мимо меня, уже не делая вид, что она меня до смерти боится, и так гордо направилась на кухню.

Я, разумеется, за ней, мол, сейчас, Фенька, покажу тебе, как я живу и все такое. Хотел ее покормить, ну и так далее... Феня, между тем, эдак горделиво зашла на кухню, но, правда, сразу испугалась мордочки Цигейки, которая виднелась под стулом. Я сразу выступил вперед и заявил, чтобы она не боялась, мол, я ее защищу и все такое. Но Фенька быстро смекнула, что от Цигейки опасности — столько же, сколько от стула, поэтому, уже ничего не боясь, подошла к моей миске и... СОЖРАЛА ВСЕ, ЧТО ТАМ ЛЕЖАЛО, не спросив даже разрешения. И мало того, что разрешения не спросила, так еще и спасибо не сказала, как будто так и надо. Затем еще подошла к цигейковой миске (Света ей, разумеется, тоже оставила поесть) и сожрала все, что там лежало. Бедная Цигейка даже и не пикнула!

Честное слово, мне эту собачку даже жалко стало! Мало того, что я ее под стул загнал так, что она боялась даже нос оттуда высунуть, так приходит еще какая-то наглая гладкошерстная кошка и съедает всю твою еду. Ну тут я уже не выдержал, озверел и сказал этой Феньке, мол, чего ты себя так ведешь-то, как будто обнаглела совсем вконец, а? Так эта зараза, представляете, подошла к моей миске и преспокойно туда налила. Мол, я поела, а теперь трава не расти!

Нет, ну тут все! Гнев со страшной силой бросился мне в голову, я вскочил и... налил Цигейке в миску. Пусть Фенька не думает, что только она в этом доме крутая! Но эта цаца, ни на кого не посмотрев, отправилась обратно в комнату, прыгнула на свой шкаф и опять там затихла. Нет, вы видали таких кошек? Лично я просто никогда ничего подобного не встречал. Маленькая, наглая, я уж молчу о том, что гладкошерстная! Короче говоря, я понял, что у меня с ней ничего общего быть не может. Даже сексуальные предпочтения у нас наверняка разные.

Потом, как нагло она себя ведет в чужом доме!! Ладно еще, из моей миски всю еду сожрала! Но кто ей позволил цигейковую миску обчищать? Цигейка — это моя добыча! Я ее лично под стул загнал и не позволю каким-то там Фенькам проявлять к ней неуважение!

Так я думал, бродя по кухне, а Цигейка мне из-под стула благодарно поблескивала глазками-пуговичками. И такую я вдруг с ней почувствовал солидарность, что даже разрешил вылезти собачке из-под стула. Мол, мы с тобой друзья теперь, так что не бойся никаких подлых Фенек. Я тебя в обиду не дам.

И знаете, эта Цигейка такая забавная собачка оказалась. Мы с ней полночи проговорили. У нее, если подумать, жизнь-то — тоже собачья. Продали ее, как и меня, на рынке, а теперь этот буйный дядя Вова привез ее в Москву, чтобы срубить денег на Птичьем рынке. И еще неизвестно, в какие руки она попадет. Хорошо еще, если к таким ребятам, как мои. У меня, конечно, не всегда получается с ними общий язык найти, особенно с Андреем, но врать не буду — кормят, заботятся, вон, даже подругу попытались подыскать и не их вина, что подруга оказалась — Фенька. И так мне несчастную Цигейку стало жалко, что я обещал намекнуть ребятам, чтобы они ее у себя оставили. Потом, правда, опомнился и подумал — что я делаю? Своими руками хочу собаку в доме поселить. А потом понял! Цигейка-то — вылитая кошка! Такая же маленькая, пушистая, да и характер — ангельский! Совсем не собачий!

Утром вся компания мрачно пила чай на кухне. Света с Андреем уже поняли, что мы с Фенькой за ночь общий язык так и не нашли, поэтому Макса посадили не на самое лучшее гостевое место, и бутерброды ему никто не намазывал. К тому же, мы с Цигейкой вместе — бок о бок — лежали под стулом, так что было понятно, что Фенька в этом доме уже никому не нужна.

— Ну что, Макс, — начал трудный разговор Андрей. — Не сложилась любовь у наших детей.

Макс на всякий случай помалкивал и только кивнул головой.

— Конечно, — продолжал Андрей, — твоей вины в этом нет. Но что делать? Выпитую водку не вернешь, разбитую любовь не склеишь. Так что забирай свою Феклу, вот тебе и весь сказ. Не сложилась у них любовь.

Хотел бы я посмотреть на эту картину))) Фенька вцепилась мертвой хваткой в плечо, а он спокойно так ботинки одевает и шнурки завязывает))))

Благодаря ей теперь диван в компьютерной — мой! Честное слово! То есть, Андрюше, конечно, тоже разрешается на него садиться, но если раньше он, завидев меня, тут же начинал орать, как крокодил, падающий с Ниагарского водопада: «Шашлык! Прочь с моего дивана, животное!», то теперь аккуратно садится рядом, стараясь случайно не навалиться мне на хвост или ногу.

Почему? Да потому что его Цигейка отучила. Она же меня защищает. Рассказываю все по порядку. На следующий же день после того, как она у нас поселилась, я залег на диван, и Андрюша по своему обыкновению решил меня согнать. Он подошел к дивану и как начал орать всякие гнусности, одновременно пытаясь меня отодрать от диванной подушки. Цигейка же вылезла из-под дивана, посмотрела снизу вверх на Анрюшу и тихонько сказала:

— Аф.

Андрюшу разобрал такой дикий смех, что он даже меня выпустил, присел на корточки и сказал Цигейке:

— Ты что, подруга, вздумала бунтовать против командования?

Цигейка в ответ опять сказала:

— Аф!

Андрюша махнул на нее рукой, схватил меня за живот и начал отдирать от подушки.

Цигейка снова сказала:

— Аф.

Андрюша опять захохотал (у Цигейки действительно уж больно забавный был вид, когда она говорила свое «Аф»), присел на корточки и сказал:

— Ну что, зверюга, напугать меня решила, горжетка самодвижущаяся?

Цигейка снова сказал: «Аф», и вдруг ка-а-а-ак тяпнет Андрея за нос! Тяпнула она его, конечно, несильно — просто чтобы попугать, но Андрей тут же завыл на всю квартиру, как авиационная турбина. На крики прибежала Света и увидела следующую картину: на полу валялся завывающий Андрей, который держался за нос и орал, что дикие звери его сожрали просто всего, рядом сидела Цигейка с совершенно невозмутимым выражением на лице, а на диване валялся я и делал вид, что весь этот бедлам не имеет ко мне никакого отношения.

Света тут же полезла разбираться с носом своего благоверного и выяснила, что там имеет место всего-навсего небольшая царапина. Андрею было сказано, чтобы он перестал завывать так, как будто Цигейка ему сожрала половину туловища, после чего раненого главу семьи увели в ванную, чтобы сделать там ему прижигание перекисью водорода. Цигейка же снова залезла под диван.

Минут через десять явился Андрей, на носу которого красовался кусок лейкопластыря, посмотрел на диван, где я совершенно нагло раскинулся по всем направлениям, на Цигейку, которая поблескивала глазками из-под дивана и сказал:

— Все, Цигейка, прощайся с теплым местечком! Завтра тебя продавать поведу!

— Аф, — вежливо ответила ему Цигейка, Андрюша ойкнул, и его как ветром сдуло.

— Собака должна защищать своих хозяев — то есть меня, — назидательно сказал Андрей.

В этот момент Цигейка, сидящая рядом со мной под коробкой, скривила мордочку так, что я чуть не нарушил всю нашу конспирацию.

— Кто тебе сказал такую глупость? — спросила Света.

— Во всех книжках так сказано, — сказал Андрей.

— Ты больше реальной жизнью интересуйся, — посоветовала Света, — чем книжки свои читать. Тем более, что за последний год, судя по составу библиотеки в туалете, ты прочитал всего две книжки: «Способы приготовления алкогольных настоек в домашних условиях» и «Секреты Дельфи для профессионалов». Кстати, чего это ты в археологию ударился? Решил новую Трою раскопать?

— Ты мне разговор в другую сторону не уводи, — твердо сказал Андрей. — Раз я сказал, что собаке в нашем доме не место, значит так тому и быть. Завтра пойду продавать. Кто, в конце концов, в доме хозяин? — вдруг разорался он и треснул кулаком по столу.

— Ты милый, — неожиданно очень мягко сказала Света, достала из холодильника новую бутылку пива, налила в стакан и поднесла его Андрюше.

У того на лице появилось выражение некоторой опаски, мол, чего это вдруг жена стала такая ласковая, но он взял стакан, аккуратно отхлебнул, пожевал губами и пришел к выводу, что все честно — отравить его не хотят. Света в это время села к нему на колени, обняла упирающегося Андрея за шею и начала ворковать:

— Конечно ты в доме хозяин, милый.

— Ну да, — осторожно сказал Андрей, все еще ожидая подвоха.

— Ты не только хозяин, — продолжала ворковать Света, — ты еще нежный, добрый и заботливый муж. Ведь так?

— Вылитый мой портрет, — подтвердил Андрей, отхлебнув сразу половину стакана.

— И мой муж — мой сильный и заботливый муж — никогда не сделает то, что может расстроить его слабенькую женушку. Не так ли, милый? — спросила Света и почесала его под подбородочком точно так же, как и меня.

Что тут началось! Даже и рассказывать не хочу. Совершенно дурацкая ситуация получилась. Главное, что и мы с Цигейкой подставились по полной программе, и Света ему только что пообещала, что разрешит нас продать, если мы на него нападем. А тут налицо, точнее, на обе ноги и нос — результат нападения во всей красе. И Андрей действительно разозлился — просто кошмарно. Видать, мы ему здорово в ноги вцепились. Ну я-то — точно здорово вцепился, уж больно перепугался.

Чем, спрашиваете, тот вечер кончился? Известно чем. Андрей собрался на следующий день тащить продавать на рынок и Цигейку, и меня. Тут даже Света ничего уже поделать не могла.

И чего вы думаете? На следующий день утром этот негодяй и тиран действительно собрался тащить нас продавать на Птичий рынок. Видали? Всего-то из-за маленькой царапины на носу, которую даже и не видно из-под пластыря, да из-за двух небольших царапин на ногах, которые тоже не видно из-под слоя бинтов. Ничего себе цаца! И это еще называется — мужик! Мне мама в детстве рассказывала, что ей рассказывал мой папа о своем бывшем хозяине, которого он кусал, грыз, царапал и душил во сне. И ничего! Хозяин даже и не пикнул! Правда, потом выяснилось, что он уже умер дня за два до того, как мой папа с ним начал это все проделывать, но сути дела это не меняет. Папу же не потащили продавать на этот чертов рынок! Он просто сбежал на помойку и стал там жить припеваючи и подъедаючи. Между тем как я уже был на Птичьем рынке, как вы помните. И вовсе не испытываю желания туда еще раз попасть.

Все это я открыто и мужественно высказал Цигейке, и мы с ней стали думать, что делать. Цигейке, понятное дело, тоже не хотелось ни на какие птичьи рынки. Тем более, что мы вовсе не птицы, в чем легко убедиться, если попробовать накормить нас просом. Что мы не птицы — вообще должно быть каждому видно издалека, даже Андрюше, так что вообще не понятно, чего это он затеял.

Впрочем, Андрюше на эти рассуждения было наплевать, поэтому он встал, позавтракал в гордом одиночестве (Света еще с раннего утра объявила ему бойкот, когда поняла, что ее благоверный действительно намерен потащить нас на рынок; она-то все надеялась, что утром он проснется в хорошем настроении и обо всем забудет, но Андрей утром вытащил свои перебинтованные ноги из-под одеяла, и злость в нем вспыхнула с новой силой), походил по квартире и стал собираться на рынок. Мы с Цигейкой залезли под диван и принялись за ним настороженно следить.

На Птичьем рынке было довольно противно. Ничуть не лучше, чем в прошлый раз, хотя в прошлый раз я был совсем маленький. Вокруг стоял ор животных и их торговцев, а по рынку как на подбор шныряли какие-то очень противные личности. Андрюша сумки со мной и Цигейкой сначала приоткрыл, а затем полностью расстегнул, потому что на рынке никуда убегать мы вовсе не собирались, а просто сидели себе в сумках, тихонько повизгивая и подмявчивая. Понятное дело, ни Цигейке, ни мне не хотелось быть проданными в чужие руки. Впрочем, по всему было видно, что и Андрей себя не очень-то уютно чувствовал. Это он в квартире хорохорился, что нас так вот запросто продаст, но на рынке весь его задор сразу куда-то испарился.

Поэтому торговал он нами как-то без огонька. Причем сначала подходили люди все больше приличные — всякие тетки, бабульки, которым Андрей отвечал очень неохотно, а иногда и вовсе говорил, что он не торгует, а просто ждет приятеля, но потом пошли люди совершенно странного вида, от которых не только нас, но и Андрея воротило так, что дальше некуда.

— Чего торгуешь? — спросил Андрея небритый мужик, дохнув таким запахом перегара, что даже я свалился набок и задрых на несколько секунд, чтобы проспаться.

— Хомячка, — грубо ответил Андрей.

— Сколько? — снова выдохнул мужик.

— Сто, — ответил Андрей.

Мужик вытащил из кармана сторублевку.

— Держи, беру эту лахудру, — сказал он и ткнул пальцем в Цигейку.

— Ты чего, мужик, обалдел, что ли? — поинтересовался Андрей. — Сто долларов, а не рублей.

— За что сто долларов? — удивился мужик. — За эту варежку?

— Это собака породы пекинес, — все так же мрачно ответил Андрей. — Китайская собака. Очень дорогая. И уж тебе она точно не нужна.

— А ты мне не гони — нужна она мне или не нужна, — обозлился мужик. — Я, между прочим, крановщиком работаю. Один подъем — пять баксов. Один отбой, в смысле, спуск — еще пять баксов. Так что я этих твоих корейских собачек могу по две в день покупать и делать с ними, что хочу.

— Ладно, мужик, проваливай, — хмуро сказал Андрей. — Крановщикам такие собаки не продаются. У них после этого кран протекает.

— Ты мне не гони, — начал куражиться мужик. — Вот тебе сто баксов. Давай свою варежку. Как ее звать-то? А ваще — наплевать. Я ее буду звать Дурой. Дура-дура, на-на-на... — и мужик полез своими лапами в сумку к Цигейке.

Этого Андрей уже стерпеть не смог. Он схватил мужика за руки и резко закрыл молнию сумки с Цигейкой.

— Деньги сначала давай, а потом уже лапай, — сказал он мужику.

— Ты чо, парень, вот же сто долларов! — опешил мужик.

— Сто тысяч, — спокойно ответил Андрей. — Ты не расслышал. Сто тысяч баксов выкладывай и забирай. Если нет — проваливай нахрен отсюда.