Конечно, на рубеже столетий и стиль и способ аргументации, принятые Знанецким, представляются несколько старомодными и в чем-то наивными. Но сама мысль о фундаментальном значении ценностей в мире культуры, а вместе с этим и философии ценностей в области гуманитарного знания не только не поколеблена, но еще более упрочилась, хотя если судить по нашей литературе, аксиология не самая актуальная и разработанная философией дисциплина.

Но каков характер теоретической установки философии ценности? Занимая объективно место в основании гуманитарного знания, выполняет ли она действительно функцию его обоснования? Не подменяется ли эта фундирующая роль простыми констатациями и указаниями на имплицитные ценностные структуры всякого культурно значимого и культурно осмысленного действия и поведения? Тогда аксиология с неизбежностью ограничивается приемами и техниками, созданием процедур обнаружения ценностных мотиваций и ориентации социокультурных процессов и т.д. Нам представляется, что описательность аксиологии — это ее необходимая черта, предваряющая предписательную основную часть, устанавливающую многообразные детерминационные зависимости культурной системы от ее ценностного каркаса.

Утверждаясь как обосновывающая наука, аксиология неизбежно должна подвергнуться методологическому анализу и пройти все основные этапы утверждения своего статуса, т.е. испытать все то, что происходило с любой дисциплиной, осознавшей свою основополагающую функцию, прежде чем она стала соответствовать своему предназначению. Современная методология имеет достаточно ясные представления о том, каким критериям должна отвечать подобная дисциплина. Ее положения должны приобрести статус общезначимости, и притом в двух смыслах. Общезначимость всех тех наук, которые неизбежно основываются в своих собственных положениях на аппарате и принципах теории ценностей, и общезначимость в пределах принятой или господствующей философско-методологической парадигмы, понимания структуры знания. Она предполагает признание его гомоморфности, наличие переходов и механизмов переводимости знания из одной сферы в другую, с одного уровня на другой. Признается определенная иерархичность структуры этого знания, при которой только и возможна наша постановка вопроса об обосновании, о фундаменте знания, принципах и т.д. И только при учете этих требований может быть осмысленно установлен базовый характер теории ценности.

Обеспечение общезначимости связано с вопросом о качественной характеристике, которую должно приобрести знание, составляющее обосновавшую науку. Мы имеем в виду то, что оно должно быть проработано до должного уровня формализации. Чтобы быть обосновывающей наукой, составлять фундамент культурологического, социогуманитарного знания, аксиология должна стать формальной. Это требование, некорректно осмысленное, нередко является поводом бесконечных и бесплодных дискуссий. Его отвергать можно только с позиций методологической некомпетентности. Не имея возможности детально обсудить смысл этого критерия, отметим только, что расплывчатое, неопределенное, смутное знание, излишне часто апеллирующее к интуициям опыта, не выявившее свою логическую структуру и не имеющее представление об истинном своем предмете и своих порождающих корнях, без надлежащей концептуалицазации, не готово в теоретико-методологическом отношении к выполнению фундирующей функции. Аксиология как обосновывающая наука есть наука формальная. Возможно, она должна занять в гуманитарном знании то же место, что и современная логика в отношении точного и естественнонаучного знания ХХ в. Во всяком случае, функции во многом совпадают. Метафора «аксиология — это логика гуманитарного знания» не представляется ни бессмысленной, ни слишком смелой.

Но, указав на формальную сторону в аксиологии, мы тем самым подошли к ее понимаю как строгой науки. Притом в точном картезианско-гуссерлевском смысле. Она должна быть строгой как в смысле своей предметной определенности,так и в методологической проработанности.

Но подобно тому, как человек предстает целостно, а духовная жизнь составляет лишь одну сторону его бытия, так и культура представляет собой нерасторжимое единство духовной и материальной сторон, проявляющихся так же и в человеческой культурной деятельности. Противоположность материи и духа в структуре культуры имеет лишь относительное значение, и именно наличие этой относительности только и позволяет говорить отдельно о материальной и отдельно о духовной культурах. Следует иметь в виду, что чисто духовное начало не может стать духовным достоянием культурного использования (потребления), не будучи воплощенным в материал??ную оболочку. Различные способы материализации духа: физически-телесный, вещественно-технический, социально-организационный и другие необходимы для его сохранения за пределами породившей его душевно-духовной жизни человека. Только таким путем духовное творчество отдельного человека, отдельного общества или культуры может стать достоянием других людей, распространяясь по многочисленным каналам социальной и культурной коммуникации, приобрести общечеловеческую значимость.

Материальная оболочка, в которую вошло духовное содержание, становится знаком. Каждый культурный предмет обладает знаковой функцией. Следовательно, материальность в нем теряет свой самодовлеющий статус, поскольку она подчинена задаче сохранить и передать это духовное как свое значение. Духовная культура в определенном смысле предстает как знаковая система, воспринимая которую человек обнаруживает содержательную сторону, и формирует свое отношение к ней. Духовное выступает как содержание, а материальное в знаковой системе как форма культуры. Но сводить духовную деятельность и духовную культуру только лишь к семиотическим процессам и знаковым системам — значит существенно сужать их сферу.

В теоретическом отношении такая модель соотношения культуры и цивилизации не выдерживает серьезной критики и не подтверждается реальным процессом исторического развития общества. Он показывает, что ни одна локальная культура не вечна, каждая из них заканчивает свое историческое бытие по-разному, под воздействием различных законов и обстоятельств, а вовсе не согласно универсальной модели: как вытеснение духовного (культурного) этапа материальным (цивилизационным). Тем не менее в определенных случаях различение смыслов понятий «культура» и «цивилизация» может иметь познавательную ценность. Под цивилизацией некоторыми теоретиками, например А. Тойнби, понимается способ и форма реализации идейно-духовного ценностного ядра, именуемого культурой, которая составляет содержание культурно-исторического процесса. Иногда понятие культуры связывают с представлением о гуманистической составляющей жизни того или иного общества, в целом по критериям развития или организации различных сфер своей деятельности относимого к цивилизации определенного типа. Многие современные культурфилософы подвергают критике западную цивилизацию, к которой относятся практически все высокоразвитые страны, усматривая в ней состояние кризиса духовной культуры как проявление и усиление дегуманизационных тенденций. Одним из выражений этого кризиса стала культурфилософская теория, известная под названием «постмодернизм». Ее сторонники, естественным образом побуждаемые необходимостью пересмотра основных понятий традиционных учений о культуре, человеке, обществе, фактически подвергли критике основные принципы и формы культурного бытия человека как целостности, организующей его общественно-историческую практику. С их точки зрения, всякая общезначимость, нормативность, ценность, утвержденные в культуре и обществе, всегда выступают выражением особого вида деспотии, репрессии, подавления и навязывания, не имеющими объективного основания.