В причинах того, как и почему Красная армия оказалась в таком тяжелом положении, пытались разобраться и руководители страны. Ведь на протяжении последних предвоенных лет, а особенно в 1940 и 1941 годах, все ресурсы СССР направлялись на укрепление армии, военной промышленности и создание новейших образцов военной техники. А то, что не удавалось сконструировать самим, покупали или похищали по всему миру, копировали и в кратчайшие сроки пытались запустить в серийное производство. Вот только результаты совершенно не соответствовали затратам.

Именно поэтому добытый агентами ГРУ доклад командования 2-й танковой армии вермахта об опыте боевых действий на Восточном фронте, отправленный в Берлин 7 ноября 1941 года, три месяца спустя, в феврале 1942 года, вызвал обостренный интерес у членов Государственного комитета обороны (ГКО). Скорее всего, особое внимание документу уделили еще и потому, что его подготовил генерал-полковник Гейнц Гудериан, знаменитый Быстрый Гейнц, или Гейнц-ураган, как его звали в вермахте. Его танки были главным оружием молниеносных войн в Европе. Они прорывали оборону противника, вклинивались в глубокий тыл, перерезали транспортные артерии и обеспечивали феноменальные успехи вермахта. Армия Гудериана показала себя и после нападения на СССР, захватив на седьмой день войны Минск, а позднее и Смоленск. Кроме того, Гудериан обоснованно считался крупнейшим теоретиком танковых войск, и его вышедшая в 1937 году книга "Внимание, танки! История создания танковых войск" стала настольной для всех думающих командиров-танкистов и военачальников.

А в разделе "Боеспособность русской армии" говорилось:

"а) Пехота. Почти всегда упорная в обороне, искусная в ночных и лесных боях, обученная коварным приемам борьбы, очень умелая в отношении использования местности, маскировки и постройки полевых укреплений; неприхотлива и закалена. Имеет в своем составе много снайперов. Часто недостаточно обученная, она проявляет тупость и несамостоятельность в наступлении. Ее вооружение ниже немецкого, за исключением автоматической винтовки.

б) Кавалерия. При недостаточном наступательном духе она неспособна вести бои большими соединениями. Небольшие подразделения часто сражаются упорно и умело. Она терпит нужду в тяжелом вооружении. Конского состава большей частью недостаточно.

в) Артиллерия. Материально хорошо снабжена. Маневренна при смене позиций. При недостаточном взаимодействии с другими родами войск ей редко удается обеспечить единообразное сосредоточение огня. Большей частью стреляет метко, но отсутствует гибкость при применении огня. Расходует много боеприпасов.

г) Саперы. Применяются почти исключительно для технических задач, показывают хорошие результаты при использовании вспомогательных средств. Они являются мастерами в использовании саперно-технических оборонительных средств.

"Во главе фронтов встали люди, которые проваливали одно дело за другим (Павлов, Кузнецов, Попов, Буденный (на фото), Черевиченко, Тюленев, Рябышев, Тимошенко и др.)"
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

"Вследствие своей расовой ограниченности"

Однако главной проблемой Красной армии Гудериан считал не "тупость и несамостоятельность" рядовых пехотинцев, а те же качества, наблюдавшиеся у командиров. В разделе "Русское командование" Гудериан писал:

"а) Высшее командование. Высшее командование показывает себя очень энергичным. Оно стремится руководить по немецким принципам и приспособиться к немецким методам боевых действий. Но здесь оно не может полностью развернуться, так как ему мешают:

1. политические требования государственного руководства;

2. недостаточная ориентировка соседей и подчиненных командиров в общей обстановке и, как следствие, недостаточное понимание и увязка ее с собственными намерениями.

Издание приказов о необходимых мероприятиях, в особенности о контрмерах, большей частью производится с запозданием. Введение сил при самом по себе хорошем оперативном и техническом замысле производится большей частью в недостаточной степени и не массированно. Трения между военным и политическим руководством едва заметны. В отношении личных качеств почти всегда храброе.

б) Среднее командование. Большей частью хорошо обучено, но во многих случаях ему не хватает сообразительности. При склонности к схематизму их приказы большей частью примитивны, и в них отсутствует ясное выставление своей собственной воли. Об общей обстановке оно бывает осведомлено лишь в очень редких случаях. Оно не в состоянии организовывать наступление силами, превышающими численность полка. В отношении личных качеств большей частью храброе. Трения между военным и политическим руководством проявляются чаще.

в) Низшее командование. Низшее руководство по своему составу очень разнообразно. Наряду с личностями, всецело отдавшимися борьбе, имеется большое количество командиров, которые быстро прекращают борьбу. В низших служебных инстанциях эти две крайности выступают наиболее резко. В большинстве случаев низшие командиры не в состоянии вполне продуманно исполнять приказы вышестоящего командования и претворять их в собственные распоряжения. У них преобладают медлительная и обстоятельная отдача приказов, а также придерживание (так в тексте перевода.— "Власть") к схемам. Они почти никогда не ориентируются в вопросах обстановки, выходящих за рамки их собственных приказов. Часто выступают трения между военным и политическим руководством.

г) Политическое руководство. В высших и средних командных инстанциях оно большей частью ограничивается поддержкой военного руководства путем издания распоряжений для поднятия и поддержания морального состояния армии. В военное руководство оно вмешивается только тогда, когда возникает подозрение о недостаточной воле к борьбе со стороны военного командования. В низших командных инстанциях политическое руководство часто пытается оказывать влияние на военное руководство, что приводит к трениям и конфликтам.

д) Общая оценка. В общем высшее и среднее командование, оказавшееся более подвижным, чем его первоначально считали, все время пытается вырвать инициативу и взять ее в свои руки. Низшее командование ни в какой степени не соответствует предъявляемым к нему требованиям. Повсюду душой сопротивления является политическое руководство, проявляющееся здесь со всей силой. Вследствие своей расовой ограниченности и связанных с ней неповоротливости, косности и прежде всего боязни ответственности (последняя усиливается под влиянием политической системы) низшее командование не в состоянии быстро использовать те преимущества, которые ему могут представиться. Следует отметить беспощадность русских при введении в бой своих частей. Русское командование стоит ниже германского".

"Наряду с личностями, всецело отдавшимися борьбе, имеется большое количество командиров, которые быстро прекращают борьбу"

Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

"В грозные дни гитлеровского наступления на Москву,— вспоминал потом адмирал Кузнецов,— было сформировано пять морских стрелковых бригад, морской полк и несколько отрядов. На рубежах Волоколамского шоссе сдерживала натиск врага 75-я стрелковая бригада... Командовали этими соединениями флотские командиры-береговики или командиры корабельной службы. Подбору командного состава бригад уделялось особое внимание. На флотах, естественно, людей, заранее подготовленных командовать соединениями в сухопутных условиях, было немного. Учитывалось боевое прошлое того или иного командира, его участие в сухопутных боях в годы гражданской войны или во время финской кампании. Из моряков-черноморцев, каспийцев и курсантов военно-морских училищ, дислоцировавшихся к тому времени в Баку и Астрахани, формировалась 75-я особая морская стрелковая бригада, командиром которой был назначен капитан I ранга К. Д. Сухиашвили, а комиссаром — генерал-майор А. А. Муравьев. Сухиашвили никогда не готовился воевать в сухопутных условиях, но, преодолев трудности первых недель, освоился с обстановкой и успешно руководил боями своей бригады. В этом, как он с гордостью говорил мне, ему помогли рядовые воины и офицеры бригады, с чувством высокой ответственности выполнявшие свой долг перед Родиной. Прибыв 18 декабря в Люблино, бригада вошла в состав Московской зоны обороны. В Московской области действовать ей пришлось мало. В конце января она перешла в состав 3-й ударной армии Калининского фронта. Этой армией командовал М. А. Пуркаев, он и рассказал мне однажды о действиях бригады, с похвалой отзываясь о храбрости и напористости моряков. По его представлению приказом наркома обороны от 17 марта бригада была преобразована в гвардейскую. Стойкость бойцов этой бригады была действительно исключительной. Нужно отдать должное командиру бригады К. Д. Сухиашвили и комиссару А. А. Муравьеву. С Сухиашвили мне довелось служить вместе на крейсерах Черноморского флота. Артиллерист по специальности, Константин Давидович всегда любил строевое дело, был лично дисциплинирован и беззаветно предан своей Родине".

Одной из главных проблем Красной армии Сухиашвили называл повальный обман и очковтирательство:

"Элементы очковтирательства, ложные доклады проходят безнаказанно. Трудно получить от соседа правдивую обстановку, для установления правды приходилось производить разведку на соседа и разоблачать его во лжи. Примеры: а) 8 ГСД (8-я гвардейская стрелковая — знаменитая панфиловская — дивизия.— "Власть"), обойдя укрепленный узел Сичева и 4-х деревень вокруг Сичева, дает мне обстановку: дорога открыта. Сичева взята, моя дивизия уже прошла и продолжает двигаться по своему маршруту (от Сичева наши пути расходились, а до этого я шел за 8 г. д.). Авангард бригады, а за ним и вся бригада подошли к очень сильно укрепленному узлу, где оборонялись батальон усиленный, рота СС и 250 человек саперов, строящие этот узел, а я был информирован соседом, что проход очищен. Необстрелянная бригада внезапно попала под сильный оружейно-пулеметный огонь, а потом и минометный огонь. Желание рапортовать, что, мол, я быстро продвигаюсь вперед, заставили, видимо, командира дивизии обмануть вышестоящее командование и меня как соседа; в результате лишние жертвы, но только не у него, а у соседа. б) Второй пример. Командир 45 бригады без боя оставил Дуброво и открыл левый фланг моей бригады, а в оперсводке докладывает только через сутки: "После упорных боев противник выбил мои части из Дуброво". Мною через свою разведку было установлено, что Дуброво оставлено соседом без боя, а немцы, не предполагая такую глупость, тоже не вошли; посланный мною взвод не успел занять, так как немцы уже успели без боя войти в Дуброво. в) Третий пример. Командир 8 ГСД докладывает, что Соколово им взято и он продвигается вперед, тогда как я своими глазами видел, что у Соколово идет бой, и бой длился еще 2-е суток. Много таких примеров, когда значительно преувеличивают размер своего успеха".

Сухиашвили писал, что повсеместное очковтирательство ведет к колоссальным потерям:

"Безнаказанно проходит дело по отношению виновников больших потерь. Из практики убедился, что, если армейские командиры докладывают: "Приказ выполняется, медленно двигаюсь вперед мелкими группами", это значит, что сосед стоит на месте и хочет обмануть необстрелянного соседа, а своим подчиненным передает: "Вы так, полегонечку, делайте вид, что наступаете". Противник наваливается сначала на одного, самого активного, а самые активные бывают новые, необстрелянные части. Под таракановским узлом сопротивления на моих глазах разбиты наши 45 СБ, моя 75-я СБ, 8 ГСД, 117 СД, 391 СД. Все эти части подошли довольно полнокровными, но так как подходили последовательно, то все делают вид, что наступают, а свежая часть разбивается. Очковтирательства и неправильного доклада младший должен больше бояться, чем неисполнения приказа. За неисполнение приказа кругом пугают расстрелом, а неправильным докладом я протягиваю время. Сказать, что не могу наступать, нельзя, а не наступать и докладывать: "Выполняем приказ, медленно ползем вперед мелкими группами" можно, и никто не расстреляет".

Критиковал каперанг и систему пополнения частей на боевых позициях:

"Практика пополнения частей на передовой линии приводит к бесцельным и огромным потерям. Командиры не знают бойцов, бойцы командиров, не знают район боевых действий, обстановки. Много дезертиров и перебежчиков".

Но особо он остановился на том, что красноармейцы не любят и боятся стрелять во врага:

"На б. п. нельзя жалеть боеприпасы, надо научить людей стрелять. До боев я всем говорил: беречь каждый патрон в бою, а после первых боев мне пришлось убеждать людей в обратном и на каждом шагу твердить: не жалеть патронов. Многие не приученные стрелять погибают с полным боекомплектом, не успев выпустить ни одного патрона... Бойцы по 3-4 дня воюют и имеют полную сумку патронов, и патроны валяются везде, разбросанные на поле боя. Мне казалось, что на фронте не удержать людей: со страху будут стрелять всегда, нужно или не нужно. Оказалось, наоборот, от страха люди прячутся, иногда бросая оружие, а выстрелить боятся, думая, что немец его обнаружит и убьет. Стоило много трудов, пока заставил людей стрелять".