Владимир Абаринов: Лев Троцкий провел в США чуть больше двух месяцев, однако этот краткий период имел исключительное значение и для него лично, и для судеб русской революции. Между тем обстоятельства пребывания Троцкого в Америке известны лишь в самом общем виде. Сам он в своей автобиографии описал свою американскую эмиграцию лаконично, не вдаваясь в детали, надежных свидетельств мало, документов – и того меньше.
Там, где не хватает фактов, появляется почва для домыслов. Так, например, Энтони Саттон в своей широко известной в России книге "Уолл-стрит и большевистская революция" утверждает, что октябрьский переворот был совершен на деньги и чуть ли не под контролем американских банкиров. Публицисты с антисемитским душком, так сказать, творчески развили идею Саттона: не просто американские банкиры, а банкиры-евреи.
Специалист по истории русской революции Ричард Спенс в своем исследовании восполнил многие пробелы. Но для начала – цитата из книги Саттона.

"В 1916 году, за год до русской революции, интернационалист Лев Троцкий был выслан из Франции. По официальной версии, за участие в Циммервальской конференции, но также, несомненно, из-за его зажигательных статей, написанных для русскоязычной газеты “Наше слово”, издававшейся в Париже. В сентябре 1916 года Троцкий был вежливо препровожден французской полицией через испанскую границу. Через несколько дней мадридская полиция арестовала интернационалиста и поместила его в “камеру первого класса” за полторы песеты в день. Впоследствии Троцкий был перевезен в Кадис, затем в Барселону, чтобы в конце концов быть посаженным на борт парохода “Монсеррат” Испанской трансатлантической компании. Троцкий вместе с семьей пересек Атлантику и 13 января 1917 года высадился в Нью-Йорке.
Как Троцкий, знавший только немецкий и русский языки, выжил в капиталистической Америке? Судя по его автобиографии “Моя жизнь”, его “единственной профессией в Нью-Йорке была профессия революционера”. Другими словами, Троцкий время от времени писал статьи для русского социалистического журнала “Новый мир”, издававшегося в Нью-Йорке. Еще мы знаем, что в нью-йоркской квартире семьи Троцкого были холодильник и телефон; Троцкий писал, что иногда они ездили в автомобиле с шофером. Этот стиль жизни озадачивал двух маленьких сыновей Троцкого. Когда они вошли в кондитерскую, мальчики с волнением спросили мать: “Почему не вошел шофер?”
Этот шикарный образ жизни также противоречит доходам Троцкого, который признался, что в 1916 и 1917 годах получил только 310 долларов, и добавил: “Эти 310 долларов я распределил между пятью возвращавшимися в Россию эмигрантами”. Однако Троцкий заплатил за первоклассную комнату в Испании, семья его проехала по Европе, в США они сняли превосходную квартиру в Нью-Йорке, внеся за нее плату за три месяца вперед, использовали автомобиль с шофером. И все это — на заработок бедного революционера за несколько его статьей в русскоязычных изданиях, издававшихся небольшим тиражом — в парижской газете “Наше слово” и нью-йоркском журнале “Новый мир”!
Троцкий явно имел скрытый источник дохода.
Что это был за источник? Артур Уиллерт в своей книге “Дорога к безопасности” сообщает, что Троцкий зарабатывал на жизнь электриком в студии “Фокс фильм”. Ряд писателей упоминает другие места работы, но нет доказательств, что Троцкий получал деньги за иную работу, кроме писания статей и выступлений.
Наше расследование может быть сосредоточено на бесспорном факте: когда Троцкий уехал из Нью-Йорка в Петроград в 1917 году, чтобы организовать большевицкую фазу революции, у него были с собой 10.000 долларов".

Владимир Абаринов: Отрывок из книги Троцкого "Моя жизнь".

"Дверь Европы захлопнулась за мной в Барселоне. Полиция усадила меня с семьей на пароход испанской трансатлантической компании "Монсерат", который в течение 17 дней доставил свой живой и мертвый груз в Нью-Йорк. 17 дней - этот срок был бы очень заманчивым для эпохи Христофора Колумба, памятник которого возвышается над портом Барселоны. Море было чрезвычайно бурно в эту худшую пору года, и корабль делал все, чтобы напомнить нам о бренности существования. "Монсерат" - старье, малоприспособленное для плавания по океану. Но нейтральный испанский флаг снижал во время войны число шансов на потопление. По этой причине испанская компания брала дорого, размещала плохо, кормила того хуже".

Владимир Абаринов: Так кто же этот тайный благодетель Троцкого? Ричард Спенс продолжает.

Ричард Спенс: Одним из тех, с кем он, как представляется, имел контакты в Испании, был русский эмигрант по имени Барк. Интересно, что он был родственником Петра Львовича Барка, бывшего министра финансов царского правительства. Существует донесение французской разведки из Барселоны, которая присматривала за Троцким, о том, что именно Барк снабжал его деньгами. Действовал ли Барк по собственной инициативе или выступал в качестве посредника? Непохоже, чтобы он располагал крупными собственными средствами.
Итак, Троцкий приезжает в Нью-Йорк с деньгами в кармане, живет в прекрасном отеле, а затем снимает квартиру в Бронксе. И даже он сам отмечает, что это была хорошая, вполне современная квартира с лифтом и всеми другими удобствами, которые были возможны в 1917 году. Он также упоминает, что его жена и дети время от времени пользовались частным автомобилем с водителем, предоставленным неким другом. Троцкий называет его "доктор М", и мне было очень интересно установить личность этого человека. Помог мне в этом историк Бронкса. Оказалось, что "доктор М" - довольно известная фигура в кругу нью-йоркских политических радикалов. Это врач Джулиус Хаммер. Всякий, кто слышал о нем, знает, что он был не только одним из основателей американской коммунистической партии, но и отцом Арманда Хаммера.
Другое имя, которое часто всплывает рядом с именем Троцкого в период его пребывания в Америке – Джекоб Шифф, американский банкир с немецко-еврейскими корнями. Этого человека окружает самая разнообразная мифология. Шифф в то время возглавлял один из самых крупных инвестиционных банков Соединенных Штатов, второй по величине после "Джей-Пи Морган" - он назывался "Кюн, Лоб энд компани".

Владимир Абаринов: А вот и рассказ о квартире в Бронксе.

"Мы сняли квартиру в одном из рабочих кварталов и взяли на выплату мебель. Квартира за 18 долларов в месяц была с неслыханными для европейских нравов удобствами: электричество, газовая плита, ванная, телефон, автоматическая подача продуктов наверх и такой же спуск сорного ящика вниз. Все это сразу подкупило наших мальчиков в пользу Нью-Йорка. В центре их жизни стал на некоторое время телефон. Этого воинственного инструмента у нас ни в Вене, ни в Париже не было".

Владимир Абаринов: Вернемся к Джекобу Шиффу. Д-р Спенс почти уверен, что Троцкий и Шифф поддерживали контакты, не обязательно личные.

Ричард Спенс: О Шиффе часто пишут, что он дал Троцкому миллионы долларов, что он финансировал большевистскую революцию... Должен сказать, что Энтони Саттон в своей книге, конечно, указывает, что революция отвечала интересам американских фининсистов, однако он никоим образом не делает акцент на банкирах-евреях или вообще на евреях. Думаю, важно это подчеркнуть.

Ирина Лагунина: В январе 1917 года из Барселоны в Нью-Йорк приехал русский политический эмигрант, известный революционер Лев Троцкий. Уже в конце марта он покинул Америку, чтобы принять участие в революции. Однако эти два месяца, возможно, сыграли ключевую роль и в его личной судьбе, и в судьбе России. Вторая часть рассказа Владимира Абаринов "Троцкий в Америке".

Владимир Абаринов: Троцкий не стремился в Америку - его выслало туда правительство Испании. Но оказавшись за океаном, он приготовился осесть там надолго и увидел непочатый край работы. Социалистическая партия США оказалась для него недостаточно радикальной – в своих воспоминаниях он презрительно называет ее "партией преуспевающих зубных врачей". Он задумал развернуть в Америке революционную пропаганду. В Нью-Йорке в то время собралась большая интернациональная община левых радикалов, в которой заметное место занимали русские социал-демократы. Рассказывает профессор истории Университета штата Айдахо Ричард Спенс.

Ричард Спенс: Эмиграционная община русских революционеров в Нью-Йорке существовала с 80-90 годов XIX века. После революции 1905 года она значительно пополнилась. Там были разные фракции, но если говорить о социал-демократах, особенно о большевиках, то они группировались вокруг русскоязычной газеты "Новый мир". Именно с этой газетой сотрудничал Троцкий. С ней были связаны и другие известные фигуры, жившие в тот период в Нью-Йорке: Александра Коллонтай, Николай Бухарин, Главным редактором "Нового мира" был Григорий Вайнштейн, впоследствии сблизившийся с Троцким в России. Группа поддерживала тесные связи со Стокгольмом, столицей нейтральной Швеции, где находился другой центр русской радикальной эмиграции. Мне не удалось найти свидетельств контактов нью-йоркской группы с Россией, а со Стокгольмом они были. И кстати говоря, именно через Стокгольм вернулся в Россию Троцкий. В тот момент США еще оставались нейтральной страной. Чтобы попасть в Европу, надо было сесть на скандинавский лайнер – в случае Троцкого это был пароход "Кристианияфьорд". Он прибыл сначала в Норвегию, оттуда в Стокгольм и из Стокгольма через Финляндию в Петроград.

Владимир Абаринов: Однако развернуться в Америке по-настоящему Троцкий не успел – в России грянула революция. 15 марта по новому стилю император Николай I отрекся от престола. Власть перешла к Временному правительству. В тот же день в редакции "Нового мира" Троцкий дал интервью корреспондентам "Нью-Йорк Таймс". Отрывок из книги "Моя жизнь".

"Американская пресса находилась в состоянии растерянности. Отовсюду бегали в редакцию "Нового мира" журналисты, интервьюеры, хроникеры, репортеры. На некоторое время и наша газета стала в фокусе всей нью-йоркской печати.
-- Пришла телеграмма о том, что в Петербурге министерство Гучкова -- Милюкова. Что это значит?
-- Что завтра будет министерство Милюкова -- Керенского.
-- Вот как! А потом?
-- А потом -- потом будем мы".

Владимир Абаринов: Заметка в "Нью-Йорк Таймс" дополняет этот комментарий важным заявлением: "Г-н Троцкий сказал, что причиной революции стало возмущение народных масс, уставших от войны, и что подлинной целью революционеров было стремление положить конец войне не только в России, но и во всей Европе. Он отрицал, что восстание было результатом немецкого заговора. Революционеры, даже если бы это было им выгодно, не станут заключать сепаратный мир с Германией. Они не желают Германии победы, заключил он, однако они устали от войны и ее лишений и желали бы прекратить войну".
18 марта Временное правительство объявило всеобщую амнистию. Политэмигранты получили возможность вернуться в Россию. Троцкий немедленно стал собираться. Уезжал он с ценным багажом. Профессор Спенс.

Владимир Абаринов: На том же судне в Россию отправились два человека, присутствие которых рядом с Троцким д-р Спенс считает неслучайным.

Ричард Спенс: Здесь имеется одна маленькая деталь, которой я поначалу не придал значения среди множества других деталей и только недавно понял, что она заслуживает бóльшего внимания. На борту "Кристианияфьорда", которым Троцкий возвращался в Петроград примерно с полудюжиной спутников, среди пассажиров-американцев находились два довольно заметных лица. Один из них – Линкольн Стеффенс, радикальный публицист и впоследствии коммунист. Стеффенс ехал в Россию вместе с видным американским бизнесменом, у которого был долгий опыт работы с Россией и множество личных связей там. Его звали Чарльз Ричард Крейн. Когда изучаешь события 1917-18 годов с точки зрения американских интересов, имя Крейна всплывает довольно часто. У Крейна были собственные деловые и личные интересы в России. Он часто туда ездил, хорошо знал страну. Он не занимал никакой государственной должности – ни тогда, ни позже. С другой стороны, у него было много друзей в Вашингтоне, а его сын Ричард Крейн был помощником государственного секретаря США Роберта Лэнсинга. Таким образом, Чарльз Крейн – состоятельный американец с деловыми интересами в России и с очень серьезными связями с администрацией Вудро Вильсона. Целый ряд авторов утверждает, что в 1917-18 годах Чарльз Крейн действовал как неофициальный американский агент в России или даже как личный представитель президента Вильсона. Вильсон был большой энтузиаст такого рода дипломатии. Он постоянно посылал людей в качестве своих личных эмиссаров в Мексику, в Россию – повсюду. Он, похоже, питал предубеждение против традиционной дипломатии, и это создавало много путаницы: было непонятно, кто на самом деле говорит от имени президента и администрации.
Тот факт, что Крейн и Стеффенс оказались на одном пароходе с Троцким, выглядит простым совпадением. Но в ходе своих исследований я не раз убеждался: к совпадениям надо относиться очень внимательно. Да, вполне возможно, что это совпадение. Но ровно с такой же долей вероятности можно утверждать, что это отнюдь не совпадение.
Энтони Саттон в своей книге "Уолл-стрит и большевистская революция" пишет о том, что Троцкий покинул Нью-Йорк с американским паспортом в кармане. Я изучил этот вопрос очень тщательно и не нашел этому абсолютно никаких доказательств - ни документальных, ни свидетельств из надежных источников. Никто решительно не видел его с американским паспортом. Да в нем и не было никакой необходимости. У Троцкого на руках были все необходимые для возвращения бумаги – как из русского консульства, так и, что еще важнее, из британского консульства в Нью-Йорке. Ему просто не нужен был американский паспорт. Он, конечно, мог его иметь на случай каких-то неожиданностей. Но мне кажется, что этот паспорт, выданный Вудро Вильсоном Троцкому – чья-то фантазия. Но если иметь в виду присутствие на судне Крейна, в этой фантазии появляется элемент реализма. Если Крейн оказался там не случайно, то в качестве человека, формально не связанного с правительством, но обладающего большими связями, он исполнял функцию наблюдателя или покровителя и, возможно, должен был облегчить ему путешествие, если потребуется. Случилось так, что в Галифаксе британские военно-морские власти арестовали Троцкого и его спутников, сняли их с "Кристианияфьорда" и интернировали на месяц, а потом отпустили, позволили им сесть на другой скандинавский лайнер и продолжить путешествие в Петроград.