Мюнхенская конференция по вопросам политики безопасности
13 февраля 2016 12:00 Мюнхен, Германия

Выступление Дмитрия Медведева на панельной дискуссии.

Стенограмма:

Выступление Дмитрия Медведева на панельной дискуссии Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности

Д.Медведев: Добрый день, уважаемые дамы и господа! Добрый день, уважаемый коллега господин Вальс, уважаемый господин Ишингер! У меня будет чуть более общее выступление, но, надеюсь, полезное.

Со времени окончания «первой холодной войны» прошла уже четверть века. Для истории не так много, но по меркам отдельных людей и даже поколений это всё-таки срок заметный. И достаточный, чтобы мы могли все вместе оценить наши победы и поражения, определить цели на будущее и, конечно, избежать повторения ошибок.

Мюнхенская конференция отличается острыми и откровенными дискуссиями. Я здесь в первый раз. И мне хотелось бы сегодня рассказать о том, как мы в России понимаем современное состояние европейской безопасности, ведь именно ради этого мы собрались, и какие пути решения стоящих перед нами проблем мы видим с учётом того, что они осложнены явным ухудшением отношений России и Запада.

Перед поездкой на конференцию я встречался с Президентом Путиным. Мы обсуждали его выступление здесь, в Мюнхене, в 2007 году. Тогда он говорил о том, что идеологические стереотипы, двойные стандарты в международных отношениях не помогают снизить напряжённость, а только усиливают её, а у мирового сообщества остаётся всё меньше возможностей для принятия значимых политических решений.

Давайте зададимся вопросом: не слишком ли мы тогда сгущали краски? Может быть, наши оценки были излишне пессимистичны. К сожалению, должен констатировать, что картина сегодня даже более серьёзная. Развитие событий с 2007 года оказалось куда как драматичнее. Единой Большой Европы как не было, так и нет. Наши экономики, все экономики, растут слабо. Обострились конфликты в странах Ближнего Востока и Северной Африки. Наступил миграционный коллапс. Отношения Евросоюза и России испорчены. На Украине – гражданская война.

В этом смысле наш интенсивный диалог о будущей архитектуре евроатлантической безопасности, о глобальной стабильности, о региональных угрозах сейчас особенно необходим. Считаю ненормальным, что по многим направлениям он почти полностью оборвался. Проблему коммуникации признают практически все – и в Западной Европе, и в России. Парализованы механизмы, которые позволяли своевременно снимать взаимные озабоченности. Более того, мы потеряли культуру взаимного контроля над вооружениями, хотя долгое время именно она служила основой для укрепления доверия. Одна за другой отмирают партнёрские инициативы, которые стоили нам немало сил. Фактически заморожен проект договора о европейской безопасности. Идея о создании комитета по вопросам внешней политики и безопасности, которую я лично обсуждал когда-то с Канцлером ФРГ Ангелой Меркель в Мезеберге, не реализована. Остаётся недружественной и закрытой, по нашей оценке, политическая линия НАТО в отношении России.

Можно сказать и резче: мы скатились, по сути, во времена новой холодной войны. Чуть ли не ежедневно нас объявляют самой страшной угрозой то для НАТО в целом, то отдельно для Европы, то для Америки и других стран (коллега господин Столтенберг это тоже только что продемонстрировал), снимают пугающие фильмы, в которых русские начинают ядерную войну. Я вообще иногда думаю: мы в 2016 году живём или в 1962-м?

Хотя реальные угрозы, которые существуют в нашем маленьком мире, и это, я надеюсь, вы понимаете, заключаются совсем в другом. Понятие «европейская безопасность» сегодня охватывает гораздо более широкое поле, чем мы привыкли. Сорок лет назад речь шла прежде всего о военно-политических отношениях европейских стран. Но сегодня на первый план выходят другие проблемы – устойчивое экономическое развитие, проблемы неравенства, преодоления бедности, беспрецедентная по масштабам миграция, новые формы терроризма, региональные конфликты, в том числе внутриевропейские. Я имею в виду, конечно, и Украину, и всё ещё неспокойные Балканы, и стоящую на грани национального кризиса Молдавию.

Те трансграничные вызовы и угрозы, которые казались нам в какой-то период совсем преодолёнными, проявились с новой силой, а новые угрозы, прежде всего терроризм и экстремизм, потеряли абстрактный характер, который они имели до этого для большинства. Теперь это реальность для миллионов людей в разных странах, о чём только что говорил коллега Вальс, это повседневная угроза. Каждый день может прозвучать взрыв в самолёте или выстрелы в кафе. Раньше так было только на Ближнем Востоке. Теперь – во всём мире.

Мы видим, что экономические, социальные, военные вызовы сегодня взаимно усиливают друг друга, а действуем мы подчас абсолютно разрозненно, вяло, ориентируясь во многих случаях исключительно на наши национальные интересы, либо сразу назначаем виноватым другого.

А теперь пять тезисов о безопасности как таковой.

Первое. Начну с экономики.

Сегодня мы фактически оказались на грани смены парадигмы сложившихся международных экономических отношений. Традиционные схемы не работают, политическая целесообразность берёт верх над понятным экономическим расчётом. Правила поведения подчас переписываются adhoc, а порой просто игнорируются. Достаточно вспомнить, как Международный валютный фонд просто переделал фундаментальные правила кредитования стран с просроченной суверенной задолженностью, когда речь пошла о суверенном долге Украины перед Россией.

Переговоры о заключении масштабных экономических мегаблоков чреваты утратой системы общих правил в мировом экономическом пространстве.

Отчасти дурную шутку сыграла с нами и глобализация, к которой мы так все стремились. Я лично говорил об этом во время встреч тогда ещё всем нужной «восьмёрки». Но времена меняются, даже небольшие сдвиги в экономике одной страны теперь практически мгновенно сказываются на рынках и целых государствах. Глобальные механизмы регулирования не успевают балансировать интересы сторон.

Крайне нестабильным остаётся энергетический рынок. От его волатильности страдают и импортёры, и экспортёры.

Вызывает сожаление расширяющаяся практика одностороннего экономического давления, я имею в виду всякие санкции. Делается это произвольно, подчас в нарушение международного права. Так расшатываются основы функционирования международных экономических организаций, включая Всемирную торговую организацию. Мы всегда это говорили, и я всегда это говорил, что санкции наносят удар и против тех, в отношении кого они вводятся, и против тех, кто их использует. Сколько совместных инициатив подвисло из-за санкций! Я только что встречался с представителями германского бизнеса, и мы говорили на эту тему. Просчитаны ли прямые и косвенные издержки для европейского и российского бизнеса? И действительно ли стóят наши противоречия всего этого? Насколько они глубоки? Это всем вам, сидящим в зале, – так нужно, чтобы они были, эти санкции?

Это – дорога в никуда. Всем будет хуже, не сомневайтесь. Вместо этого жизненно необходимо бросить силы на укрепление новой глобальной системы, которая сочетала бы принципы эффективности и справедливости, рыночной открытости и социальной защищённости.

Второе. Кризис модели мирового экономического развития создаёт предпосылки для  различных конфликтов, включая региональные.

Европейским политикам казалось, что создание так называемого пояса друзей по внешнему контуру ЕС может стать надёжной гарантией безопасности. И каковы результаты этой политики? Не «пояс друзей», а, по сути, зона отчуждения, череда локальных конфликтов и экономических неурядиц и на восточном, и на южном фланге европейского соседства (я имею в виду и Украину, и Молдову, и Ближний Восток, и север Африки, Ливию и Сирию).

Итоги – эти регионы теперь наша общая проблема.

Нормандский формат позволил нам запустить переговорный процесс по Украине. Мы уверены, что на сегодняшний день никакого другого инструмента мирного урегулирования, кроме минского пакета, не существует.

Мы приветствуем взвешенную и конструктивную позицию Франции по этому поводу. И по Украине,  кстати, и по другим самым острым международным проблемам (здесь господин Вальс об этом говорил) российский диалог с Францией никогда не прерывался и приводил к конкретным результатам.

Безусловно, минские договорённости должны соблюдать все стороны. Но в первую очередь их выполнение зависит, на наш взгляд, от киевских властей. Почему от них? Не потому, что мы пытаемся передвинуть куда-то стрелку, а потому что такой период настал.

Несмотря на прогресс по ряду направлений (по отводу тяжёлых вооружений, по присутствию миссии ОБСЕ, другим вопросам), ситуация остается неустойчивой.

Что больше всего нас беспокоит?

Во-первых, и это самое главное, на юго-востоке Украины так и не установлен режим полной тишины. На линии соприкосновения регулярно происходят обстрелы. Этого быть не должно. И в этом смысле мы должны подавать правильные сигналы всем сторонам.

Во-вторых, до сих пор так и не приняты изменения в Конституцию Украины, что должно было быть сделано до конца прошлого года, не исполняется законодательство об особом статусе Донбасса. Вместо согласования с регионами конкретных элементов децентрализации, а это важнейшие вопросы, приняты так называемые переходные положения. Хотя все эти договорённости чётко зафиксированы в минских соглашениях.

В-третьих, киевские власти по-прежнему настаивают на том, что местные выборы должны быть организованы на основе нового украинского закона. Кроме того, украинская сторона, к сожалению, не выполнила свои обязательства по широкой амнистии, которая должна распространяться на тех, кто участвовал в событиях 2014–2015 годов. Без амнистии эти люди не смогут принять участие в выборах, что сделает их результаты сомнительными, а это вряд ли понравится ОБСЕ.

Как я уже сказал, минские соглашения должны быть выполнены полностью – это российская позиция. При этом мы люди здравомыслящие и готовы слушать разные идеи, в том числе компромиссные, например, мы согласились с предложением господина Штайнмайера о том, что с момента проведения выборов начинается временное применение Закона об особом статусе, а после признания результатов выборов по линии БДИПЧ ОБСЕ применение этого закона становится постоянным. Но и здесь нет движения – уж казалось бы, совсем компромисс!

И конечно, крайне тяжёлой остаётся гуманитарная ситуация. Экономика юго-востока Украины деградирует, территории блокированы, отвергнута инициатива Канцлера Германии о восстановлении банковской системы, которая должна была быть там реализована. Десятки тысяч людей находятся на грани выживания.

Удивительно другое: почему это должно волновать Россию и не волнует в такой степени Украину? Но мы отправляли и вынуждены будем отправлять на юго-восток Украины гуманитарные караваны.

Хочу прямо сказать: мы проявляли и будем проявлять разумную гибкость в исполнении минских соглашений там, где это не противоречит их сути. Но мы не можем сделать того, на что у нас нет полномочий, а именно: исполнять за киевские власти их политические и юридические обязательства. Это прямая компетенция Президента, Правительства и Парламента Украины. К сожалению, в настоящий момент там нет ни воли, ни желания этого делать, и сегодня, на мой взгляд, это становится всем очевидным.

Теперь что касается Сирии. Мы работали и будем тщательно работать над реализацией мирных совместных инициатив. Они идут трудно, но альтернативы межнациональному и межрелигиозному диалогу не существует. Важно сохранить единое сирийское государство, не допустить его распада по конфессиональному принципу. Ещё одной Ливии, Йемена и Афганистана миру не потянуть. Последствия такого сценария будут катастрофой для всего Ближнего Востока. Определённую надежду даёт работа международной группы поддержки Сирии, они собрались здесь позавчера, её участники согласовали ряд практических мер по осуществлению резолюции 2254, включая доставку гуманитарной помощи гражданскому населению и определение условий перемирия, разумеется, исключая террористические группировки. Претворить эти меры в жизнь предстоит под председательством нашей страны и Соединённых Штатов Америки. Подчеркну: ключевое значение будет иметь регулярная работа российских и американских военных. Но именно регулярная, не так, чтобы искать их и договариваться о каком-то эпизодическом контакте, а регулярная, постоянная, каждый день!

Конечно, недопустимы любые предварительные условия начала переговоров по политическому урегулированию между Правительством Сирии и оппозицией. И не надо никого пугать наземной операцией.

И третье. Искренне считаем, что, если мы не нормализуем ситуацию в Сирии и других горячих точках, терроризм станет новым видом войны, которую будет вести весь мир. И это даже не просто вид войны, а, по сути, способ разрешения межнациональных и межконфессиональных конфликтов, метод квазигосударственного управления. Представьте себе цепочку стран, которые управляются террористами методом террора. Это разве XXI век?

Сегодня все понимают, что терроризм – это не проблема отдельных стран. Мы в России говорили об этом уже два десятилетия назад, убеждали наших партнёров, что корень не только в межнациональных и межконфессиональных разногласиях. В основе идеологии ИГИЛ лежит совсем не битва за исламские ценности, а лишь звериный инстинкт, стремление разрушать и убивать. Поэтому терроризм – проблема цивилизационная: или мы, или они, пора это всем осознать, без всяких нюансов и полутонов, без всякого оправдания их действий, без деления на своих и чужих, на крайних и якобы умеренных!

Уничтожение российского самолёта в небе над Синаем, теракты в Париже, Лондоне, Израиле, Ливане, Пакистане, Ираке, Мали, Йемене и других странах, показательные казни заложников, тысячи жертв, бесконечные угрозы подтверждают: международный терроризм не признаёт границ.

Террористы и экстремисты пытаются распространить своё влияние не только на страны Ближнего Востока и Северной Африки, но и вообще на всю Центральную Азию. И к сожалению, это им пока удаётся. В том числе и потому, что мы не можем оставить наши разногласия и реально объединиться. Даже взаимодействие по линии спецслужб было свёрнуто. Но это смешно: типа, мы не хотим с вами работать. Думаю, ДАИШ должно быть очень признательно моим коллегам – руководителям ряда западных стран, которые свернули такое сотрудничество!

Перед конференцией я просматривал самые разные материалы, в том числе оценки западных экспертов. Даже наши недоброжелатели признают, что при всех разногласиях «антитеррористическое уравнение» без России не решается. Правда, иногда эту правильную в общем мысль они выражают в несколько ином контексте, говоря о том, что хуже сильной России может быть только слабая Россия.

Четвёртое. С региональными конфликтами и терроризмом тесно переплетена и такая проблема, как беспрецедентная по масштабам и неконтролируемая по сути миграция. Если хотите, это новое великое переселение народов. Оно затрагивает не только Западную Европу, но и Россию. И если из Сирии поток не такой большой, то с Украины это для нас уже стало острой темой. Только за полтора года мы приняли более миллиона беженцев.

Войны и связанные с этим лишения, неравенство, низкий уровень жизни, насилие, фанатизм заставляют людей покидать родные места. Безуспешные попытки пересадить модельные, западные образцы демократии в совершенно неподготовленную социальную среду привели к разрушению целых государств, превратили огромные территории в зоны военных действий. Я вспоминаю, как мои коллеги радовались в какой-то период так называемой арабской весне. Это просто на моих глазах происходило всё. И где эта современная демократия в этих странах? Видимо, она приобрела форму ИГИЛ.

В странах, откуда уезжают люди, деградирует человеческий капитал, тают перспективы развития. Нынешний миграционный кризис по многим своим проявлениям уже приближается к гуманитарной катастрофе, во всяком случае, в некоторых европейских регионах. Обостряются социальные проблемы, растёт взаимная нетерпимость, ксенофобия. Я уже не говорю о том, что под видом беженцев в европейские страны проникают сотни, тысячи экстремистов. Либо люди, которые имеют совершенно чуждую культуру, которые просто хотят получать пособия и ничего не делать. Появилась реальная угроза разрушения единого экономического пространства, а вслед за ним и культурного пространства, и даже самой европейской идентичности! Мы с сожалением видим подрыв нужных и для России механизмов. Я имею в виду развал, по сути, Шенгенской зоны.

Мы готовы помогать в решении миграционных проблем всем, чем можем, в том числе принимая участие в нормализации ситуации в конфликтных регионах, откуда идёт основной поток беженцев. Это касается и Сирии.

И, наконец, пятое. Давайте будем максимально честными. Большинство этих вызовов возникло не сегодня. И уж точно их придумали не в России. Но за это время мы так и не научились правильно на них реагировать, предупреждать их. И поэтому по-прежнему основные ресурсы тратим на борьбу с их последствиями, не добираясь, не доискиваясь до их первопричин. Либо обращаем энергию не против истинного зла, а для сдерживания соседей. Только что здесь об этом говорилось. Доктрина сдерживания очень активно применяется западным миром по отношению к России сегодня. Опасность таких подходов заключается в том, что и через десять, и через двадцать лет мы будем с вами обсуждать одни и те же темы. Если, конечно, вообще будет что обсуждать. В рамках всемирного халифата дискуссии неуместны.

Есть разные мнения относительно перспектив взаимодействия c Россией. Конечно, такие мнения есть и у нас. Но есть ли у нас шанс объединиться, для того чтобы ответить на вызовы, о которых я только говорил? Я абсолютно уверен, что есть. Вчера мы видели яркий пример религиозного порядка – того, как начинается движение друг к другу. На Кубе состоялась встреча Святейшего Патриарха Кирилла и Папы Римского Франциска. А ведь до этого две христианские церкви не общались столетиями. Конечно, восстановление доверия – это дело нелёгкое. Трудно сказать, сколько времени на это потребуется. Но начинать этот процесс необходимо. И здесь не может быть никаких предварительных условий. Или это нужно всем нам, или не нужно никому. И тогда этого не будет!

Наши оценки событий последних лет нередко расходятся, но всё же, хочу особенно чётко подчеркнуть, расходятся не так сильно, как, например, 40 лет назад во время подписания Хельсинкского акта. Тогда посреди Европы просто-напросто стояла стена. Там, где верх брали застарелые фобии, возникал тупик. А там, где нам удавалось объединять силы, мы приходили к успеху. Тому есть множество примеров. Смогли же мы договориться о сокращении стратегических наступательных вооружений. Это был по-настоящему большой прорыв. Смогли найти компромисс в урегулировании ситуации вокруг иранской ядерной программы. В рамках «Женевы-2» за стол переговоров удалось усадить все стороны сирийского конфликта. Есть координация действий в борьбе с пиратством, конференция по климату, которая прошла в Париже. Всё это позитивные примеры, их надо умножать.

Уважаемые коллеги! Уважаемые дамы и господа!

Современная архитектура европейской безопасности была выстроена на руинах Второй мировой войны, и она позволила нам прожить 70 лет без глобальных конфликтов. Почему? Потому что она была основана на принципах, которые в тот период были понятны всем, прежде всего принципах безусловной ценности человеческой жизни. Их понимание нам досталось огромной ценой. Но именно эта общая трагедия заставила подняться над политическими и идеологическими разногласиями во имя мира. Да, сегодня в этой системе есть определённые проблемы и сбои. Но неужели нам нужна ещё одна, третья мировая встряска, чтобы понять, насколько сейчас необходимо сотрудничество, а не конфронтация?

Я хочу привести слова Джона Кеннеди, который сказал в общем простую, но правильную вещь: «Внутренняя политика может всего лишь провалить выборы. Внешняя политика может всех нас убить». Тогда, в 1960-е годы, на пороге ядерного апокалипсиса две противоборствующие стороны вовремя смогли понять, что никакое противостояние политических систем, государств не стоит жизни людей.

Я верю, что сегодня мы все и мудрее, и опытнее, и ответственнее. И нас не разделяют такие идеологические фантомы и стереотипы. А те вызовы, которые угрожают всем нам, будут основой не для конфликтов, а для нашего объединения, для справедливого и равноправного объединения, которое обеспечит нам спокойную жизнь ещё как минимум лет на 70.

Спасибо.
-----------------------------------------------------

Из ответов на вопросы после выступления на конференции

Вопрос (как переведено): Меня зовут Минус Кемпбелл, я из Великобритании. Мой вопрос адресуется Премьер-министру Медведеву. Понимает ли Россия, что усиление её влияния в Сирии несёт с собой и ответственность  за всех граждан Сирии? И если да, то как осуществляется выполнение этой ответственности в отношении жителей Алеппо, которые сейчас массово бегут [из города]?

Д.Медведев: Спасибо. Я продолжу тогда ответ на вопросы, которые касаются Сирии, в том числе по ситуации вокруг Алеппо, но не только.

Я думаю, что значительная часть людей, которые присутствуют в этом зале, в Сирии никогда не были, а вот я там был. Был с государственным визитом в тот период, когда Сирия была спокойным, мирным светским государством, где все жили в нормальном, равновесном состоянии, я имею в виду и сунниты, и шииты, и друзы, и алавиты, и христиане.

С тех пор прошло уже практически шесть лет. Сегодня мы видим, что Сирия находится в состоянии гражданской войны. Давайте зададимся вопросом: кто в этом виноват? Неужели один Асад? Совершенно очевидно, что без определённого влияния извне Сирия могла продолжить своё развитие. Но я помню эти разговоры, помню беседы с моими партнёрами, и с европейскими, и с американскими – они мне говорили одно и то же: Асад нехороший, он должен уйти, и тогда там наступит мир и процветание. Ну и что? В результате гражданская война.

Поэтому не могу не поддержать своего коллегу, Премьер-министра Вальса, в том, что мы должны вместе работать над решением этой проблемы, но работать эффективно, а не просто смотреть за тем, как там развиваются события, как одни глушат других; не пытаться делить тех, кто там воюет, на своих и чужих, а постараться посадить всех за стол переговоров, кроме тех, в отношении которых мы договорились, что это реальные террористы. Они нам известны.

Россия не занимается там решением каких-либо специальных задач, кроме объявленных. Мы там защищаем наши национальные интересы, потому что значительная часть боевиков, которые там воюют, приехали из России и сопредельных с нами стран, и они могут вернуться к нам обратно, для того чтобы устраивать террористические акты. Они должны там остаться...

Гражданского населения это никак не касается. Мы гражданскому населению, в отличие от большинства присутствующих там, в регионе, стран, помогаем. Никаких доказательств по поводу бомбардировок гражданского населения нам никто так и не предоставил, хотя нам всё время об этом говорят, что какие-то цели не те и так далее. Не обмениваются информацией. Я только что говорил об этом с трибуны: военные должны быть в постоянном контакте. Они должны созваниваться 10 раз в день. В противном случае там постоянно будут стычки и конфликты. И вот это уже наша миссия. Мы к этому сотрудничеству готовы. Я рассчитываю, что в рамках того диалога, который прошёл здесь, у нас будет позитивное развитие и в смысле прекращения огня в Сирии, и в смысле решения гуманитарных задач. Ну и очень важно, чтобы мы смогли договориться по ключевым моментам, потому что в противном случае, и, я думаю, это ни для кого не секрет, Сирия распадется на части, как это произошло с Ливией и как это, по сути, происходит с целым рядом других стран в регионе. Чем это грозит? Это грозит тем, что конфликт будет носить перманентный характер. Там постоянно будет гражданская война, постоянно будет этот самый ДАИШ или его правопреемники, и мы будем друг с другом спорить, выясняя, кто хороший, а кто плохой, кому мы должны помогать, а кому не должны помогать. У нас с вами общий враг, и из этого нужно исходить.

Теперь я вернусь к украинской проблематике. Я не буду давать оценку тому, что произошло на Украине, это было сделано российским руководством неоднократно, в том числе и мной. Отвечу лишь на ту часть вопроса, которая касается расследования по самолёту. Очевидно, что в объективном расследовании Российская Федерация заинтересована не меньше, чем те страны, граждане которых погибли в этой катастрофе. Это действительно колоссальная трагедия. Но даже по тону вопроса можно понять, что задающий уже определил, кто за это отвечает, уже определил, кто должен нести юридическую ответственность, никакого расследования не нужно, нужно созывать определённые юридические комитеты, создавать определённые юридические процедуры и по ним идти. Но так не действуют. Это должно быть нормальное всеобъемлющее расследование, которое включает в себя все аспекты. Это первое. И второе. К сожалению, в мире это не первый такой случай. Никогда ни уголовный суд, ни иные подобные инстанции этим не занимались. Это проблемы другого порядка. И вот об этом нам предстоит договориться. А Россия готова в этом смысле предоставить любую информацию, которая требуется для проведения качественного расследования.

http://government.ru/news/21784/

Эксперты: Мюнхенская конференция по безопасности не решила проблемы
17:12 15.02.2016 (обновлено: 17:18 15.02.2016)

Мюнхенская конференция показала возможность диалога между Россией и Западом, тем не менее полностью преодолеть противостояние и найти решение международных проблем пока не удалось, заявили эксперты по итогам прошедшей встречи.

МОСКВА, 15 фев — РИА Новости. Мюнхенская конференция по безопасности показала, что ведущие мировые игроки по-прежнему способны вести диалог, но также констатировала то, что противостояние между ними продолжится. К такому мнению пришли российские и немецкие эксперты, принявшие участие в видеомосте Москва — Берлин "Актуальные вызовы международной повестки дня: пути минимизации угроз. Итоги Мюнхенской конференции", который прошел в понедельник в МИА "Россия сегодня".

В ходе трехдневной конференции в Мюнхене политики и эксперты из ведущих государств обсуждали ключевые проблемы безопасности. В том числе ситуацию в Сирии, миграционный кризис в Европе и отношения Запада с Россией. Одним из главных на мероприятии стало выступление премьер-министра РФ Дмитрия Медведева, который заявил, что политика НАТО в отношении России "остается недружественной и закрытой", что "мы скатились во время новой холодной войны". По словам премьера, "чуть ли не ежедневно нас объявляют самой страшной угрозой то для НАТО в целом, то отдельно для Европы, то для Америки и других стран". "Я иногда думаю: мы в 2016-м сегодня или в 1962-м?" — добавил Медведев.

Диалог возможен

Главным успехом Мюнхенской конференции безопасности стало то, что она показала возможность диалога между Россией и Западом даже в нынешнее непростое время, считает гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин. "Главный риск — это отсутствие диалога. Подобного рода мероприятия показывают, что он теоретически возможен", — отметил эксперт.

В то же время эксперт подчеркнул, что "возможность выговориться" не отменяет того, что стороны продолжат противостояние, в том числе на уровне политтехнологий. "В перспективе война стереотипов, конечно, продолжится, и она будет продолжаться еще долгое время, причем на нескольких площадках", — сказал Мухин, уточнив, что речь идет о Северной Африке и Ближнем Востоке, Европе, а также Центральной Азии.

В таких условиях термин "Холодная война" представляется ведущим мировым игрокам как удобное идеологическое объяснение происходящего. "Это ностальгическая тема, она упрощает жизнь очень многим политикам, потому что вводит понятные категории противостояния Востока и Запада", — отметил Алексей Мухин.

"Полагаю, что мы находимся в фазе глобальных изменений, что и зафиксировала мюнхенская конференция, и будут фиксировать дальнейшие международные встречи", — резюмировал эксперт.

Мир нервничает

"Мир очень нервничает. Мы видим, что мировой порядок, как некоторые говорят, полностью рухнул. Другие говорят, что он меняется. Некоторые говорят, что в результате возникнет многополярный мир", — прокомментировал прошедшие в Мюнхене встречи немецкий политолог Александр Рар.

По словам эксперт, у него остались двойственные впечатления от конференции. С одной стороны, он отметил агрессивный антироссийский настрой в западных СМИ и выступлениях западных политиков. "Некоторые политики утверждают, что Россия не важна, что Россия должна научиться себя вести, должна уйти с Украины, чтобы вернуться к сотрудничеству уровня 1990-х годов. Это, конечно, не настраивает на конструктивный лад", — отметил эксперт.

В то же время Рар указал на попытки и более широкого взгляда на международные проблемы. "Французский премьер-министр в своей речи сказал, что Россия нам необходима. Мы должны сотрудничать с Россией при определенных условиях", — отметил специалист, указав на то, что в некоторые в Европе выступают за серьезное отношение к российскому фактору.

"Путину удалось – хочет того Запад или нет – снова вывести Россию на международную арену как великую державу. Россия – снова военная держава, и Америка, и ЕС должны воспринимать Россию как таковую, и соответствующе говорить с Россией о Сирии, о Ближнем Востоке для того, чтобы найти общее согласие", — подчеркнул Рар.

Холодная война как идеал стабильности

С пессимистичной оценкой текущей геополитической ситуации выступил ведущий научный сотрудник Института проблем международной безопасности РАН Алексей Фененко. "По-моему, мнение нашего премьер-министра о том, что мы возвращаемся в эпоху Холодной войны, было чересчур оптимистичным. Для нас это недостижимый идеал стабильности. Сильно подозреваю, что мы скорее вернулись в канун Первой мировой войны, где-то 1910-1911 год", — отметил эксперт.

Ключевым отличием периода Холодной войны от нынешнего Фененко назвал наличие между США и СССР большого количества механизмов предотвращения конфликтов. "Сейчас же у нас полностью заблокирован диалог с США по контролю над вооружениями. Уже пять лет мы живем в полном отсутствии стратегического диалога, чего не было даже в Холодную войну", — подчеркнул специалист.

"Мы фактически свернули диалог по европейской безопасности и, слава богу, у нас пока еще есть мюнхенская конференция", — сказал Фененко, при этом отметив, что хозяин конференции — Германия — во многом разочаровала РФ, так и не став полноценным партнером Москвы в ЕС.

"В начале 90-х мы надеялись, что Россия найдет в лице Германии партнера, однако теперь мы увидели, что кабинет Меркель не смог сыграть роль посредника, четко встав на позиции Запада. Естественно, мы ищем альтернативного посредника, и сейчас смотрят, скорее, многие на Францию", — заключил Алексей Фененко.

Мюнхенская конференции по безопасности была основана в 1963 году как заседание представителей оборонных ведомств стран-членов НАТО. Сейчас это международный дискуссионный форум, собирающий политиков, дипломатов, военных, бизнесменов, научных и общественных деятелей из более чем 40 стран мира (участников НАТО и Евросоюза, а также других государств, играющих важную роль на мировой арене, в частности России, Китая, Японии, Индии)

РИА Новости http://ria.ru/world/20160215/1374889714 … z40Gn1lw00

Foreign Policy, США

Напряженные отношения США и России ставят под угрозу ядерную безопасность

02.04.2016
Дэн Де Люс (Dan De Luce), Рейд Стэндиш (Reid Standish)

Разногласия Обамы и Путина препятствуют усилиям по предотвращению ядерного терроризма и даже создают опасность случайной ядерной конфронтации.

Когда президент Барак Обама будет принимать лидеров стран на саммите в Вашингтоне 31 марта, чтобы обсудить вопросы ядерной безопасности, страна с крупнейшим в мире ядерным арсеналом — Россия — не будет присутствовать за столом переговоров.

Бойкот саммита по ядерной безопасности со стороны России отражает увеличивающийся раскол между Москвой и Вашингтоном. Этот раскол блокировал попытки США ввести контроль над радиоактивными материалами, полностью свел на нет перспективу установления контроля над вооружением двух стран и даже повысил риск потенциальной ядерной конфронтации, о которой уже забыли со времен холодной войны.

Россия играет особо важную роль в любых попытках предотвращения ядерного терроризма, потому что она располагает огромными запасами ядерных материалов на своей территории — на этот момент самыми большими в мире. Сотрудничество России и США создало фундамент для важнейших за последние двадцать лет усилий по сокращению арсеналов оружия на территориях бывшего СССР и предотвращению утечки материалов, которые могут быть использованы для создания атомных бомб или упрощенных «грязных» атомных бомб.

Этому сотрудничеству пришел конец, что вызвало обеспокоенность у многих официальных лиц США. Министерство обороны обеспокоено угрозой, которую представляет оружие массового поражения и незаконный провоз радиоактивного материала, «в частности потому, что мы больше не можем убедиться в том, что ядерный материал в России находится под контролем», сообщила в письме официальный представитель американского военного ведомства подполковник Мишель Балданса (Michelle Baldanza).

Отсутствие Москвы на саммите иллюстрирует, как разногласия, вызванные ее вторжением на Украину, перешли в область применения ядерного оружия и ядерной безопасности. Желание России работать с Западом стало уменьшаться в последние годы, когда у Москвы появились разногласия с Вашингтоном касательно планов США по созданию системы ПРО. В 2013 году Россия вышла из американской программы Нанна-Лугара 1990-х годов, которая помогла найти и обезвредить тонны урана и плутония, которые можно использовать для изготовления оружия.

В рамках программы США предоставляли устройства обнаружения, средства безопасности и консультации, которые должны были помочь русским отслеживать присутствие радиоактивного материала в стране. Эта попытка помогала поддерживать важный канал сотрудничества американских и российских ученых. Теперь это сотрудничество прекращено, хотя угроза террористов, которые могут взять ядерное оружие под свой контроль, увеличилась.

Существуют подозрения, что террористы ИГИЛ, которые были организаторами терактов в Брюсселе 22 марта, в ходе которых погибли 32 человека, планируют атаки на ядерные реакторы страны и их работников. Бельгийских чиновников раскритиковали за низкий уровень безопасности на ядерных объектах.

Учитывая угрозу со стороны ИГИЛ, саммит по ядерной безопасности в Вашингтоне — четвертый за время президентства Обамы — сфокусируется на том, как страны могут сотрудничать, чтобы «предотвратить сосредоточение самого опасного оружия в руках самых опасных мировых организаций», писал президент США в статье Washington Post 30 марта. В комментарии Обамы не упоминалось о решении России не присутствовать на саммите или приостановить сотрудничество в вопросах безопасности.

Нежелание России участвовать в совместной с США по борьбе с ядерным терроризмом — «разочарование», сказал изданию Foreign Policy Уильям Кортни (William Courtney), бывший посол США в Грузии и Казахстане. «То, что русские в ней не участвуют, не пускает ее под откос, но точно замедляет».

Москва приостановила доступ США к так называемым «закрытым городам», где размещается большое количество материала, который может использоваться для изготовления оружия. Таким образом, американские эксперты не могут установить эффективность проводимых мер безопасности.

«Беспокойство вызывает не то, что Россия относится ко своему ядерному материалу несерьезно», — сказал в интервью Foreign Policy Кингстон Рейф (Kingston Reif), директор по разоружению и снижению угроз Ассоциации по контролю над вооружениями. «Беспокойство вызывают возникающие сомнения в том, что Россия хочет усилить ядерную безопасность и улучшить структуру решения этого вопроса».

Россия настояла на том, что она не нуждается в помощи США по контролю за своим ядерным материалом. Однако увеличивающиеся экономические проблемы страны, включая планируемые сокращения расходов на оборону на пять процентов, увеличили страхи того, что выделение средств на обеспечение безопасности и проверка работы ядерных объектов может пострадать, считают эксперты.
Уильям Тоби (William Tobey), старший сотрудник Центра Белфер по научным и международным вопросам при Гарвардском Университете, сообщил, что «ядерная безопасность России не соответствует тому, какой она должна быть».

«Русские пытаются сохранить численность персонала, несмотря на бюджетные сокращения, и пока они оставили инспекторов по ядерной безопасности, но те сильно ограничены в командировочном бюджете, — сказал Тоби в интервью Foreign Policy. — Поэтому они не могут проинспектировать объекты, проверка которых входила раньше в их обязанности».

Помимо того, что инициативы по решению вопросов ядерной безопасности стоят на мертвой точке, Россия и США зашли в тупик в переговорах о контроле над вооружениями. Таким образом, впервые за несколько десятилетий у двух стран на повестке дня нет и не проводятся переговоры о новых способах сократить их ядерный арсенал.

В воинственной риторике, которая возвращает нас к советским временам, Москва часто делала заявления о ядерном арсенале России. В марте 2015 года посол России в Копенгагене сказал, что датские военные корабли будут «под прицелом российских ядерных ракет», если на них будет установлено современное радарное оборудование. Россия заявила, что ракетные комплексы «Искандер», установленные в Калининграде, могут запускать ракеты двойного назначения, то есть несущие ядерный заряд.

Официальные представители НАТО и США считают, что Россия размывает грань между войной с применением обычного оружия и ядерной войной. В своей речи на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале генсек НАТО Йенс Столтенберг (Jens Stoltenberg) сказал, что угрозы со стороны России и проведение учений ядерных сил страны «имеют своей целью запугивание ее соседей», в то время как министр обороны США Эштон Картер (Ashton Carter) сказал на ноябрьском форуме в 2015 году, что «бряцание ядерным оружием со стороны Москвы ставит под сомнение желание российских лидеров сохранить стратегическую стабильность».

На фоне усиливающейся словесной войны перспективы проведения переговоров, имеющие своей целью уменьшение риска конфликта между Москвой и Вашингтоном, стали туманными. После вооруженного вторжения России на территорию Украины в 2014 году, Вашингтон приостановил военное сотрудничество с Москвой и наложил санкции на въезд некоторых официальных лиц. Москва ответила своими ограничениями на въезд.

Некоторые сторонники контроля вооружений, бывшие высокопоставленные чиновники и законодатели США, включая бывшего сенатора Сэма Нанна (Sam Nunn), подвергли сомнению решение администрации Обамы наложить запрет на въезд на некоторых российских официальных лиц, говоря, что любой шаг, который снижает шансы на проведение диалога — ошибка.

«Здравый смысл должен подсказать нам, что это контрпродуктивно как для США, так и для России налагать санкции на политических деятелей и лиц, которым нужно разговаривать друг с другом, чтобы обеспечить безопасность граждан, которых они представляют», — сказал Нанн, выступая с речью в Москве в феврале.

Несмотря на ослабление военных отношений, диалог между вооруженными силами двух стран о важных миссиях по вопросам использования ядерного оружия продолжается, сообщили изданию официальные лица Пентагона. Однако накопившийся негативный опыт создал самый ужасный климат в отношениях между странами со времен холодной войны.

Пролет российских бомбардировщиков, способных нести ракеты с ядерными боеголовками, вблизи стран НАТО в Балтии и нарушение воздушного пространства Швеции и Финляндии наряду с военными учениями, в ходе которых имитируется использование ядерного оружия, вызвали протесты в Европе. В ответ российские чиновники обвинили НАТО и США в безрассудстве, говоря об увеличении количества танков и военнослужащих в странах НАТО, граничащих с Россией, и об использовании бомбардировщиков Нортроп Б-2 в учениях недалеко от российской границы.

«Ни одна сторона не обладает доброй волей», — сказал в интервью Foreign Policy Алексей Арбатов, член научного совета Московского Центра Карнеги, председатель программы «Проблемы нераспространения» и бывший депутат Госдумы.

«Диалог между нашими военными силами прекратился, и они перестают понимать друг друга», — сказал Арбатов. — «Наблюдается растущее недоверие, преувеличение способностей друг друга и намерений сторон».

Нанн, бывший сенатор штата Джорджия, был одним из основателей программы «За совместное снижение опасности», также известной как «программа Нанна-Лугара», которая была запущена на фоне улучшения отношений между Москвой и Вашингтоном после распада Советского союза. Рассчитанная на то, чтобы бороться со страхом, вызванным ядерным оружием, или попаданием оружия в руки террористов или правительств-мошенников, российско-американская программа была направлена на улучшение состояния безопасности и системы обнаружения ядерного оружия. Программа также помогала обезопасить ядерное оружие на постсоветских территориях, таких как Беларусь, Казахстан и Украина, вывозя оружие на территорию России и уничтожая его. Страны также договорились сократить арсенал оружия и предпринимали шаги, чтобы снизить риск потери контроля над ядерным оружием или незапланированными запусками ракет.

К началу 2000-х сотрудничество начало замедляться. В 2002 США вышли из Договора об ограничении систем ПРО, который был важным аспектом контроля ядерного оружия в годы холодной войны. В 2010 году был неожиданный всплеск оптимизма, когда Вашингтон и Москва подписали новый Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений, который сократил атомный арсенал США и России.

Тем не менее, в странах находятся огромные объемы самого опасного оружия в мире: на январь 2015 года в России и США было более чем по 7 тысяч ядерных боеголовок на страну, что составляло около 90% мирового ядерного потенциала, согласно Стокгольмскому международному институту по исследованию проблем мира. Эти показатели вряд ли станут меньше в ближайшее время. Россия четко заявила, что вывод американской системы ПРО из Европы является обязательным условием для проведения переговоров по новому договору о контроле вооружений. Администрация Обамы заявила, что это не подлежит обсуждению.

Оригинал публикации: U.S.-Russia Tensions Jeopardize Effort to Lock Down Loose Nukes
Опубликовано 31/03/2016 10:37
http://inosmi.ru/politic/20160402/235963872.html

Time, США

Почему Россия модернизирует свой ядерный арсенал
06.04.2016
Simon Shuster (Cаймон Шустер)

В пятницу вечером в конце саммита по ядерной безопасности в Вашингтоне президент Барак Обама высказал претензию в адрес своего российского коллеги, Владимира Путина, отметив, что тот препятствует процессу ядерного разоружения. Замечание Обамы было резким, обращенным лично к Путину и бросало луч света на столкновение двух президентов по вопросу, который они рассматривают как центральный для своего президентства.

«Из-за того, что он продолжает делать ставку на демонстрацию своей военной мощи, мы пока не увидели того прогресса со стороны России, на который бы я надеялся», — сообщил Обама журналистам на саммите.

И это еще мягко сказано. За время президентства Обамы путем переговоров России удалось добиться серьезных сокращений арсенала США, при этом сильно укрепив собственный. С большой вероятностью можно сказать, что она нарушила договор, который ограничивает размещение ядерного оружия в Европе и за последние несколько лет завела переговоры по разоружению с США в тупик впервые с 1960-х годов. Москва также вернулась к практике ядерных угроз: во время проведения военных учений она начала отрабатывать подготовку к нанесению ядерного удара, как сообщает военный альянс НАТО.

Но из всех этих явных отсылок к политике холодной войны ничто не выражало позицию России по ядерному разоружению лучше, чем решение Путина пропустить саммит по ядерной безопасности в Вашингтоне на прошлой неделе. За исключением Северной Кореи, которая не была приглашена на переговоры, Россия была единственной ядерной державой, которая не отправила на встречу ни одного высокопоставленного представителя.

Эта выходка не явилась сюрпризом. Об этом было объявлено еще пятого ноября 2014 года в заявлении российского МИДа, в котором предлагалось любопытное объяснение. Влияя на деятельность таких международных организаций, как МАГАТЭ, «Вашингтон пытается брать на себя роль основного и привилегированного „игрока“ в данной области, — говорится в заявлении. — Частично из-за этого мы поделились с американскими коллегами своими сомнениями относительно „добавленной стоимости“ форума». В связи с этим Россия не видит необходимости участвовать, сообщил МИД.

КОНТЕКСТ

Запуск "Булавы"
СНВ-3 и ядерный рывок России
The Washington Times22.10.2015
Ядерный убийца спутников
BBC19.09.2015
«Ядерный» план НАТО мог убить миллионы людей
The National Interest08.09.2015
Спустя несколько дней после этого заявления мир получил более яркое напоминание о позиции Путина по вопросу ядерного разоружения. Во время встречи в Кремле с генералами 10 ноября он обвинил США в попытках «нейтрализовать» ядерный арсенал России при помощи создания ракетного щита над Европой, который может отразить удары российских ракет. В ответ, сказал президент, Россия «укрепит потенциал своих стратегических ядерных сил», включая создание «ударных систем», которые могут пробить любой противоракетный щит.

И тут, словно по команде, камера государственного телевизионного канала с приближением показала документ, который один из генералов держал в руке. Он содержал планы по разработке ядерного устройства под кодовым названием «Статус-6» с кратким разъяснением его назначения: «Создание зон обширного радиоактивного заражения» в зоне побережья противника, после чего оно будет непригодно для жизни «в течение долгого времени».

На следующий день пресс-секретарь Путина уверял, что кадр попал в ночные новости случайно. Однако кремлевская газета позже предоставила детали. Боеголовка в устройстве «Статус-6», скорее всего, будет покрыта кобальтом, элементом, который будет гарантировать «уничтожение всего живого» после ядерного взрыва.

Владимир Дворкин, генерал-майор ракетных войск стратегического назначения в отставке, помнит такие проекты еще с тех пор, когда он разрабатывал атомные подлодки для бывшего Советского Союза. «Это старый замысел СССР», — сообщил он мне по телефону из Москвы. Но он не ожидал, что когда-нибудь эта идея будет воскрешена. В 1990-х и в течение первых двух лет президентства Путина Дворкин возглавлял Центр научных исследований, занимавшийся ядерными проблемами в Министерстве обороны РФ. В те годы упор ставился на сотрудничестве с США с целью обезопасить районы хранения ядерных материалов и не дать им попасть в руки террористов.

Возвращение системы «Статус-6», хоть и скорее в роли пропагандистской уловки, чем настоящего оружия, показывает, как сильно отношения испортились с тех пор. «Идея заключается в том, чтобы проникнуть на побережье США и осуществить массивный ядерный взрыв, — говорит Дворкин. — Она была воскрешена, чтобы испугать Запад».

Мало кто на Западе ожидал вновь услышать такие страшилки. Для американцев гонка ядерных вооружений — что-то из историй о холодной войне. Но для русских — по крайней мере, для лидеров страны — нынешний мир по-прежнему кажется похожим на мир времен холодной войны.

Это стало очевидным для многих главных советников Обамы вскоре после того, как его администрация пришла к власти. Во время произнесения исторической речи в Праге весной 2009 года Обама описал свое видение мира без ядерного оружия. Время и место были довольно символичными. Ранее на той же неделе новоизбранный президент приехал в Европу на саммит альянса НАТО, новыми членами которого только недавно стали две бывшие коммунистические страны, Албания и Хорватия, расширив таким образом военный блок на территории бывшей зоны влияния Москвы.

Прага тоже была важным местом боевых действий времен холодной войны, и, как Обама подчеркнул в начале своей речи, мало кто мог представить в то время, что Чешская Республика в 2004 году станет членом НАТО, продемонстрировав, что господство России в Восточной Европе ослабевает. «Холодная война исчезла», — заявил Обама городской площади, забитой его чешскими поклонниками. Тем не менее, существование ядерного оружия, как он сказал, является ее «самым опасным наследством». Он пообещал продолжать работу по его уничтожению.

Неделей раньше Белый дом начал переговоры с Кремлем по вопросам заключения договора СНВ-3. Стороны сели за стол переговоров с абсолютно разными амбициями. «Мы хотели избавиться от максимально большого количества ядерного оружия», — говорит Майкл Макфол (Michael McFaul), который в те годы был главным советником Обамы по вопросам отношений с Россией. Кремль, похоже, не разделял эту мечту. По воспоминаниям Макфола, в ходе одного из раундов переговоров в Министерстве обороны в Москве в начале 2010 года невзначай вспомнились слова Обамы в Праге, и русские начали смеяться. «Они сказали: „Да, конечно, вы, ребята, стремитесь к миру без ядерного оружия, потому что тогда вы будет господствовать с вашими запасами обычного оружия. Зачем нам это нужно?“»

Для России образ холодной войны просто никогда не исчезал. Ее результатом стали поражение и гибель империи, положившие конец единоличному праву России диктовать условия мира в Европе на протяжении более 40 лет. К тому времени, когда Путин пришел к власти в 2000 году, единственное, что осталось от страны как супердержавы, был ее ядерный арсенал, который все еще являлся крупнейшим в мире. Поэтому он начал стал опираться именно на него.

«Даже в труднейшие дни для российских военных сил, когда они не имели средств, чтобы платить своим солдатам и поднимать в воздух самолеты, они пристально следили за готовностью и модернизацией своих ядерных сил», — говорит Давид Окманек (David Ochmanek), офицер воздушных сил США в годы холодной войны, высокопоставленный чиновник Пентагона, ответственный за развитие вооруженных сил США в период с 2009 по 2014 год. «Они следовали своей доктрине», — считает он.

Одним из первых действий Путина на посту президента было принятие военной доктрины весной 2000 года, которая отменяла обязательства Советского Союза не применять ядерное оружие первым. Причина была простой: только ядерное оружие России может противостоять превосходящей силе обычного оружия США. Поэтому он понизил планку для использования ядерного оружия в ситуациях, «критических для национальной безопасности». Это означало, что если Россия когда-либо почувствует, что силы противника превосходят ее по вооружению в военном конфликте, она может запустить ракету с ядерной боеголовкой, чтобы сравнять счет и отбросить соперника. Эта доктрина все еще существовала, когда США и Россия начали обсуждать договор СНВ-3.

Но позиция Путина в России изменилась. В 2008 году в соответствии с конституцией он не смог баллотироваться на третий срок в качестве президента. Поэтому он отошел на номинально менее важную роль премьер-министра и передал пост президента своему протеже Дмитрию Медведеву.

Обама воспринял это как возможность. Он занял пост президента на год позже Медведева и сделал одним из приоритетов внешней политики своей страны улучшение или «перезагрузку» трудных отношений с Россией. Сокращение ядерного арсенала было одним из важнейших пунктов его программы, и два лидера проводили переговоры с заметной теплотой и энтузиазмом. За кулисами, однако, Путин и его генералы задавали Медведеву строгие параметры. Даже с новым президентом баланс сил в России никогда на самом деле не менялся.

«Я всегда называл Медведева юристом Путина», — говорит Гэри Сэймур (Gary Samore), координатор Белого дома по контролю над вооружениями и ведущий участник переговоров по заключению договора. «Было понятно, кто принимает все решения».

По мере продвижения переговоров Сэймур видел, что русские продвигают две важные идеи. Большая часть их ядерных боеголовок все еще находились в бункерах советского времени, которые могли быть легко использованы, если бы США вдруг предприняли бы неожиданную атаку на Россию. «Они были очень уязвимы по отношению к предупредительному первому удару», — говорит Сэймур. Важнее всего в договоре СНВ-3 для России был шанс избавиться от этой уязвимости и воссоздать ядерный паритет с США. "Их самой главной целью было ограничить наши возможности и выиграть время, чтобы пройти через программу стратегической модернизации«— говорит он.

Обама был готов допустить это. Со времен окончания холодной войны вопросы безопасности получили новые приоритеты и не ограничивались только угрозой ядерной войны с Россией. Наибольший страх Америки заключался в возможности того, что Москва допустит попадание своего ядерного оружия в руки террористов, говорит Иво Даалдер (Ivo Daalder), посол США в НАТО во время проведения переговоров о заключении СНВ-3. «Россия не стояла на повестке дня в качестве главного объекта военной опасности, — говорит Даалдер. — Акцент был на сотрудничестве».

В частности, Обаме была необходима помощь России в отношении Ирана, ядерная программа которого воспринималась Западом как серьезная угроза безопасности. «По моему мнению, там наблюдалось вполне очевидное оказание услуги за услугу, — говорит Сэймур. — Мы были сознательно готовы к тому, что нужно будет создать стратегический паритет с Россией в обмен на сотрудничество по другим ключевым вопросам, важнейшим из которых был Иран».

Обе стороны получили то, чего хотели. Весной 2011 года Обама вернулся в Прагу, чтобы подписать договор СНВ-3 с Медведевым, и в тот же самый день Россия согласилась поддержать дополнительные санкции Запада против Ирана. Болезненность санкций сыграла важную роль, заставив Иран отказаться от программы по разработке ядерного оружия четыре года спустя, что, возможно, стало важнейшим достижением внешней политики Обамы.

По крайней мере на бумаге договор СНВ-3 тоже выглядел впечатляюще. Обе стороны договорились сократить арсеналы ядерных ракет дальнего радиуса действия и снизить число боеголовок на три четверти. На практике, однако, договор разрешал России утилизировать свои старые бункерные ракетные системы и одновременно проводить модернизацию арсенала. «Договор не запрещает модернизацию, — говорит Макфол, посол США в Москве с 2011 по 2013 год. — В условиях паритета они ощущали необходимость в модернизации, мы же, в свою очередь, ее не ощущали».

Программа по ядерной модернизации в России не завершится еще по крайней мере до конца этого десятилетия. Но она повлечет за собой впечатляющий новый старт. Москва создает новое поколение ядерных бомбардировщиков дальнего радиуса действия, подвижные баллистические ракетные комплексы и подлодки с ядерными боеголовками. За последние два года российские чиновники и государственные СМИ дежурно расхваливали плоды этих усилий, часто под головокружительными заголовками, как, например, эта «жемчужина» новостного агентства Sputnik: «Фантом железной дороги: Россия разрабатывает невидимые поезда смерти с ядерными боеголовками».

Это совсем не похоже на дух президентства Медведева, которое закончилось в 2012 году с возвращением Путина на пост главы Кремля. Договор СНВ-3, как сказал мне Медведев в середине февраля, «был грандиозным достижением отношений России и США, и был полезен для международной ситуации». Позже в интервью нашему изданию он добавил: «Досадно, что после этого вещи приняли другой оборот».

В ближайшем будущем, сказал Медведев, у России не будет другого выбора, кроме как развивать вооружения типа «Статус-6», чтобы выравнять баланс сил с учетом превосходства США в области обычного оружия (Вашингтон тратит на оборону в семь раз больше, чем Россия, которой придется сократить свои военные расходы в этом месяце во многом благодаря ослаблению экономики). «Разве это не страшно? Да, это очень страшно», — сказал мне Медведев, ссылаясь на развитие вооружения в России. «Если сотни или тысячи таких ракет будут использованы в атаке, последствия будут такими же ужасающими», как ядерный удар.

В этом и заключается важнейший парадокс российской позиции по вопросу ядерного вооружения. Реальное чувство слабости и уязвимости заставляет Россию не отказываться от своего наиболее опасного оружия. И пока лидеры России не поверят, что США не желают им вреда, идея Обамы о мире без ядерного оружия не будет реализована.

Обама признал это на саммите по ядерной безопасности Вашингтоне. «Очень тяжело будет добиться серьезных сокращений нашего ядерного арсенала, если США и Россия, две главнейших ядерных державы, не будут возглавлять этот путь», — сказал он на завершающей саммит пресс-конференции. С самого начала саммита Обама пытался возглавить решение этого вопроса, веря в то, что холодная война, как он сказал, «исчезла».

Его самые важные партнеры в этих усилиях видели ситуацию иначе, говорит Сэймур, его бывший советник. «В какой-то степени Обама не оценил, как уровень российской паранойи и боязни США продолжал пронизывать все основы системы безопасности и обороны страны, — говорит он. — Для них это было старой школой. Он просто не замечал этого». Сейчас, перед тем, как покинуть свой пост, Обама уж наверняка это знает.

Оригинал публикации: Why Russia Is Rebuilding Its Nuclear Arsena
lОпубликовано 05/04/2016 12:00
http://inosmi.ru/politic/20160406/236012933.html

Отредактировано Konstantinys2 (Ср, 6 Апр 2016 11:36:11)

Foreign Policy, США

Не допустить новой холодной войны с Россией
Напряженность в отношениях с Москвой усиливается, чему способствуют опасные полеты российской авиации вблизи американских кораблей и самолетов. Надо успокоиться, пока такие полеты не превратились в бомбардировки
21.04.2016

Джеймс Ставридис (James Stavridis)

В легендарной книге Яна Флеминга «Голдфингер» злодей так говорит о тайном агенте Джеймсе Бонде, который снова и снова срывает его зловещие планы: «Один раз — это случайность. Два раза — это совпадение. Третий раз — это вражеские действия».

Как же в таком случае мы должны воспринимать два исключительно провокационных маневра российской авиации, которые имели место на прошлой неделе и были направлены против американского военного корабля в Балтийском море и против американского самолета, летевшего в международном воздушном пространстве?

Владимир Путин играет с огнем, поощряя такого рода агрессивные действия, и нет сомнений, что указания на их совершение исходят от него лично, если учитывать то, как сегодня осуществляется руководство Россией, и насколько рискованны такие демонстративные пролеты.

В первом случае, который произошел 12 апреля, российский Су-24 на высокой скорости и на предельно малой высоте пролетел всего в 15-ти метрах от американского корабля «Дональд Кук». Экипаж эсминца не стал открывать огонь, хотя был вправе применить оборонительное оружие против российского самолета. Несколько лет назад я сам командовал похожим кораблем и могу засвидетельствовать ту чрезвычайную выдержку, которую проявил командир. Он столкнулся с возможными враждебными намерениями и наверняка подумал о том, чтобы сбить самолет. Ситуацию смягчило отсутствие видимого оружия у Су-24 и включенной РЛС управления огнем, которая захватывает цель.

Второй инцидент произошел 17 апреля с участием американского самолета RC-135, выполнявшего полет в международном воздушном пространстве. В этом случае российский Су-27 выполнил фигуру «бочка», пролетая над менее скоростным и маневренным американским самолетом на расстоянии 15-ти метров. Это очень опасный маневр (два F-14 из моей авианосной ударной группы в 2004 году столкнулись, выполняя такую фигуру пилотажа). Это больше похоже на воздушные дурачества типа тех, что мы видели в знаменитом фильме «Лучший стрелок». Это было глупо в 1986 году (когда такие маневры совершали как русские, так и мы), и это глупо сейчас.

Напряжение между Вашингтоном и Москвой достигло самого высокого уровня со времен холодной войны, которая закончилась более 20 лет назад. Это результат российского вторжения на Украину и аннексии Крыма, которые являются нарушением норм международного права и привели к тому, что Соединенные Штаты и их европейские союзники ввели санкции против России. Более того, между Россией и США существуют острые разногласия по поводу того, как надо действовать в Сирии, где Путин поддерживает отвратительный режим Башара аль-Асада, а Соединенные Штаты пытаются сколотить коалицию умеренных сил из числа сирийских повстанцев с целью его разгрома. Кремль в данный момент реагирует особенно остро, потому что НАТО активно проводит учения и наращивает группировку войск на границах с Россией, что является прямым результатом ее агрессивных действий в Грузии и на Украине. И наконец, Россию тревожит безопасность Калининградской области, которая находится на побережье Балтийского моря (именно там произошли оба инцидента) и отрезана от основной части страны. Москва грозит развернуть там баллистические ракеты, если Соединенные Штаты усилят свой ядерный арсенал в Германии.

Такое сползание к менталитету холодной войны не соответствуем ничьим интересам. Как же нам остановить конфронтацию, но при этом противостоять Москве всякий раз, когда этого требуют нормы поведения?

Один в поле не воин

Первое правило состоит в том, что действовать надо сообща. Идея межгосударственной конфронтации приведет к обратным результатам для США. Вашингтон должен как можно чаще отвечать на действия России в рамках НАТО, перебрасывая в регион морские и воздушные силы. Россия хочет превратить противоборство в прямую конфронтацию с США и расколоть Североатлантический альянс. Мы не должны этого допустить, и действовать должны под эгидой НАТО, в том числе, в рамках Инициативы по обеспечению европейской безопасности.

Бороться выборочно

Во-вторых, противодействовать России надо лишь тогда, когда это необходимо. В частности, мы должны и дальше давить на Москву санкциями, делая это до тех пор, пока она не выполнит в полной мере условия Минских соглашений о прекращении огня. Мы должны настойчиво требовать лишить Асада власти и указывать России на ее грубые нарушения прав человека. Но у нас с Россией есть и много других разногласий относительно того, как нужно действовать в международной системе, и эти разногласия не требуют конфронтации (милитаризация Арктики, отказ от контроля вооружений, развертывание системы противоракетной обороны, продажа российского оружия Ирану, правила действий в кибернетическом мире и т. д.).

Сотрудничать там, где это возможно

В качестве третьего шага мы должны с большей готовностью идти на сотрудничество в борьбе с терроризмом, наркотиками и пиратством. По всем этим международным проблемам у Вашингтона и Москвы в целом единые взгляды. Не исключено, что мы сможем вместе действовать на Балканах с целью нормализации отношений между Сербией и отколовшейся от нее Республикой Косово, а также в рамках решения вопроса о спорных границах Боснии-Герцеговины. Мы можем развивать сотрудничество по защите окружающей среды, расширять межгосударственные обмены в сфере образования. Не исключено, что со временем мы придем к взаимопониманию по Сирии (хотя Асад останется там камнем преткновения). Обе страны заинтересованы в решении афганских проблем и в достижении мира между Индией и Пакистаном.

Больше говорить, меньше стрелять

И наконец, нам целесообразно как можно чаще вести диалог с Россией о протоколах взаимоотношений вооруженных сил наших стран. Заключенное в 1972 году между США и СССР «Соглашение о предотвращении инцидентов в открытом море и в воздушном пространстве над ним» это хорошая основа, устанавливающая правила действий для кораблей и самолетов. Там излагаются очень конкретные указания, и в годы войны данное соглашение являлось основополагающим руководством к действию. В этом смысле очень позитивным шагом стал бы созыв конференции на высоком уровне с участием военных руководителей США и России, на которой можно было бы проанализировать выполнение договора и придать ему новые силы.

Люди часто спрашивают меня, вернулись ли мы во времена холодной войны. Я отвечаю: пока нет. Холодная война многократно превосходила нынешнюю конфронтацию по количеству войск, кораблей и самолетов, а также по степени боевой готовности к началу масштабных военных действий с глобальным размахом, в том числе, с нанесением ядерных ударов. Нам пока до этого далеко.

Если мы не прекратим провокационные действия типа тех, что были предприняты на прошлой неделе российскими летчиками, рано или поздно какой-нибудь самолет будет сбит, что чревато гораздо более опасной конфронтацией. Соединенные Штаты, со своей стороны, должны открыто говорить о развертывании сил и средств на российской периферии, подчеркивая при этом, что никаких наступательных действий они не планируют. Разумно было бы делать это через Совет Россия-НАТО.

Нам нет необходимости начинать новую холодную войну, но чтобы не допустить ее, нужны сдержанность, здравомыслие и дипломатические усилия, особенно со стороны Москвы и Вашингтона. Как и в «Голдфингере», обе стороны видят в активности друг друга «вражеские действия», а это создает опасную возможность просчета. Прежде всего, мы должны быть понятны друг другу, и нам надо умерить риторику и свои акробатические маневры в воздухе, пока вместо самолетов там не начали летать снаряды и ракеты.

Оригинал публикации: Avoiding the New Cold War With Russia
Опубликовано 20/04/2016 11:55
http://inosmi.ru/politic/20160421/236240488.html

Newsweek, США

Как Россия стала новым влиятельным игроком на Ближнем Востоке

13.02.2017
Оуэн Мэтьюз (Owen Matthews) , Джек Мур (Jack Moore), Дэмиен Шарков (Damien Sharkov)

Утром 11 января фельдмаршал Халифа Хафтар (Khalifa Haftar) поднялся по трапу на борт авианосца, остановившегося у ливийского портового города Тобрук. Под аккомпанемент военного оркестра и в присутствии почетного караула адмирал в белой парадной форме поприветствовал ливийского лидера, командовавшего в 2011 году повстанческими силами, которые пользовались поддержкой США и которые свергли диктатора Муаммара Каддафи (Muammar el-Qaddafi).

После окончания приветственной церемонии 73-летнего Хафтара — американского гражданина, прожившего много лет в США — проводили в одно из подпалубных помещений, где состоялась его видеоконференция с самым активным иностранным политическим заправилой на Ближнем Востоке. Официальной темой этой видеоконференции была борьба с терроризмом. Однако обе стороны понимали, что истинная причина ее проведения заключалась в другом: они должны были обсудить то, как Хафтар может укрепить свою власть и одержать победу над слабым правительством в Триполи, которое пользуется поддержкой ООН.

У Хафтара довольно тесные связи с Вашингтоном, однако в январе на борту авианосца его приветствовали вовсе не американцы. Это был «Адмирал Кузнецов», единственный российский авианосец, а собеседником Хафтара был министр обороны России Сергей Шойгу.

Подобно множеству лидеров на Ближнем Востоке, Хафтар обзавелся новыми друзьями в Москве. Спустя три десятилетия, которые Россия провела на вторых ролях, она снова стала влиятельным игроком на Ближнем Востоке. Только за последние шесть месяцев России удалось изменить ход гражданской войны в Сирии и взять в свои руки контроль над процессом мирного урегулирования, наладить тесные отношения с турецким лидером Реджепом Тайипом Эрдоганом (Recep Tayyip Erdogan) и начать налаживать связи с такими традиционными союзниками США, как Египет, Саудовская Аравия и даже Израиль. За последние два года президент России Владимир Путин принял у себя лидеров стран Ближнего Востока 25 раз — в пять раз больше, чем президент США Барак Обама, о чем свидетельствуют данные a Newsweek.

В течение нескольких десятилетий Вашингтон пытался установить демократические режимы во многих странах мира, включая ближневосточные государства. Однако эти планы, очевидно, были свернуты при администрации Обамы и при нынешнем президенте Дональде Трампе. Если не считать Тунис, чей пример тоже далек от идеала, арабская весна не смогла принести демократию на Ближний Восток. Вместо этого она привела к расцвету экстремизма и нестабильности в таких государствах, как Египет, Ливия и Сирия. Вмешательство Запада в конфликты в Ливии и Йемене — вместе с вмешательством Ирана и коалиции во главе с Саудовской Аравией в Йемене — привело к формированию недееспособных государств, в которых до сих пор бушуют гражданские войны.

То, что США поддержали сирийских повстанцев и долгое время настаивали на том, что автократический президент Башар Асад должен покинуть свой пост, привело лишь к увеличению длительности и ужесточению гражданской войны, что в свою очередь спровоцировало стремительный рост влияния «Исламского государства» (террористическая организация, запрещенная в РФ — прим. ред.). А урегулирование палестино-израильского конфликта — давняя цель внешней политики США — теперь выглядит еще менее вероятным, чем когда-либо прежде. Если говорить о двух президентских сроках Обамы, то прошлогоднее историческое соглашение по иранской ядерной программе, обязывающее Иран свернуть ее в обмен на снятие санкций, является единственным несомненным достижением его администрации — и даже оно выглядит довольно шатким теперь, когда к власти в США пришла новая администрация.

«Политика Обамы на Ближнем Востоке полностью провалилась, — считает Леонид Слуцкий, председатель комитета Государственной Думы по международным делам. — Бессилие и отсутствие результатов очевидны».

Кремль видел слабость США, он почувствовал, что здесь скрыты новые возможности. С точки зрения Москвы, возвращение части прежнего влияния Советского Союза на Ближнем Востоке может принести массу преимуществ. В этом случае Россия может продолжить строительство своей империи и проецировать свое растущее влияние, а также военную мощь в глобальных масштабах. Она также может получить новые дипломатические козыри, чтобы с их помощью добиться снятия западных санкций, введенных против нее в связи с аннексией Крыма в 2014 году, или чтобы позже использовать их в переговорах с Западом.

«В первую очередь это вопрос возвращения нашего стратегического влияния», — сказал в беседе с Newsweek Олег Морозов, член комитета Совета Федерации по международным делам. А директор Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин пишет об этом так: «Цель внешней политики [Путина] — восстановить за Россией статус глобальной сверхдержавы. Для него возможность вести дела на Ближнем Востоке, конкурируя с США, является свидетельством статуса сверхдержавы. Именно этим Россия и занималась в Сирии».

Однако вполне возможно, что по своей значимости для России эти задачи уступают другой цели, которой на Западе часто уделяют мало внимания: Москва стремится защитить Россию от радикального исламистского терроризма — именно страх перед ним помог Путину подняться на вершину власти в период жестоких войн на Северном Кавказе в 1990-х годах. Местные террористические группировки оказали мощное влияние на политику Кремля и мировоззрение россиян, которые отдают предпочтение порядку, а не личным правам и свободам. Наблюдая за тем, как спустя десять лет США пытаются навязать демократию Ираку и Ливии, провоцируя при этом начало гражданских войн, Путин столкнулся с неизбежным выбором: внешние силы должны вставать на сторону сильных режимов, какими бы жестокими они ни были, иначе мир столкнется с разрушением государственных систем и подъемом терроризма.

По мере роста влияния ИГИЛ в Сирии Путин все меньше верил в успех попыток Запада справиться с этой террористической группировкой. В середине сентября 2015 года российские службы безопасности объявили о том, что, по их данным, на стороне ИГИЛ в Сирии воюют как минимум 2,5 тысячи российских граждан. С точки зрения Путина, этого было достаточно для того, чтобы сделать сохранение и победу режима Асада вопросом национальной безопасности России.

«Наша главная задача в Сирии заключается в том, чтобы помешать нашим гражданам, [воюющим на стороне ИГИЛ], вернуться на родину, — сказал депутат Думы Вячеслав Никонов. — Для России вмешательство в ситуацию на Ближнем Востоке — это вопрос защиты нашей собственной безопасности. Все остальное — это детали».

Как бы то ни было, возвращение России на Ближний Восток оказалось на удивление успешным, одновременно оно стало ударом по влиянию и авторитету Америки. До недавнего времени у США не было реального дипломатического или военного конкурента на Ближнем Востоке. Теперь, когда Трамп начинает свой президентский срок с обещаний стереть ИГИЛ с лица земли, в Сирии летают российские самолеты, действуют российские военнослужащие, российские корабли стоят у побережья Ливии, а друзья Москвы занимают — или готовятся занять — президентские дворцы от Триполи до Дамаска. Если Трамп решит сделать какой-либо шаг на Ближнем Востоке, ему придется сначала спросить себя: что об этом подумает Путин? Ни у одного американского президента в новейшей истории не было подобной проблемы.

Власть и паранойя

На протяжении большей части холодной войны влияние Москвы на Ближнем Востоке было сопоставимо с влиянием Вашингтона. Советский Союз был самопровозглашенным защитником пролетарской революции во всем мире. Антизападный и решительно социалистический арабский национализм египетского президента Гамаля Насера (Gamal Nasser) давал Москве возможность расширять свое влияние в арабском мире. После того как Насер одержал победу над прежними колониальными владыками региона — Великобританией и Францией — в результате Суэцкого кризиса 1956 года, на Ближний Восток потекли российские деньги и оружие.

Советские инженеры построили плотину на Ниле в районе Асуана и помогли построить современные города в тех частях Сирии и Ирака, которые находились под властью партии «Баас». Между тем целое поколение арабских офицеров, врачей и специалистов получали образование в Москве. Среди них был и будущий президент Египта Хосни Мубарак, а также Хафтар, который продолжил обучение в Советском Союзе в 1970-е годы, закончив перед этим Военную академию в Бенгази. Генералы КГБ помогали создавать службы безопасности в Ливии, Алжире, Египте, Ираке и Сирии, беря за основу структуру советских секретных служб.

Стремясь остановить действие эффекта советского домино на Ближнем Востоке, Вашингтон вложил туда немало средств. Израиль, Саудовская Аравия и Египет — после ухода Насера — стали главными получателями военной помощи США. В Турции, которая вступила в НАТО в 1952 году, были размещены американские самолеты, военные корабли, а также баллистические ракеты средней дальности «Юпитер» — их появление в Турции заставило Советский Союз развернуть свои ракеты на Кубе, что чуть было не привело к началу ядерной войны в 1962 году.

После распада Советского Союза в 1991 году друзья Москвы на Ближнем Востоке крепко цеплялись за власть, сохраняя решительно антизападный полумесяц от Ливии до Сирии, несмотря на отсутствие финансовой помощи со стороны России. Затем один за другим клиенты Москвы начали сдавать позиции. Саддам Хусейн в Ираке — временами он пользовался помощью США — стал первым лидером, которого свергли в 2003 году в результате того, что Россия назвала откровенной агрессией Америки. Спустя десятилетие, в результате событий арабской весны, власти лишились Муаммар Каддафи в Ливии, Хосни Мубарак в Египте и Зин аль-Абидин Бен Али (Zine El Abidine Ben Ali) в Тунисе.

В этот же период времени в результате революций, которые прокатились по бывшим территориям Советского Союза и которые получили название цветных революций, власти лишились пророссийские правительства в Сербии, Украине, Киргизии и Грузии. В 2011 году стремление к идеалам демократии докатилось и до Москвы, где 100 тысяч человек вышли на улицы, чтобы протестовать против возвращения Путина на третий срок.

С точки зрения американцев, эта серия протестов и революций стала свидетельством триумфа демократии и власти народа. Однако с точки зрения россиян, эти события были частью спланированной Вашингтоном кампании, направленной на уничтожение тех лидеров, которые осмелились выступить против США — включая Путина. Его рейтинг опустился до рекордного минимума (63%), а лидеры протестного движения, говорившие о европейском либерализме и сближении с США, казались реальными претендентами на власть.

«С точки зрения Путина, площадь Тахрир и киевский Майдан — это часть одного заговора, направленного против России, — сказал один высокопоставленный западный дипломат, попросивший сохранить его имя в тайне. — Мы считаем это паранойей. Это и есть паранойя. Но они в это верят».

На протяжении этого периода Россия много раз протестовала — хотя к ней никто не прислушивался — в ООН в бесплодных попытках предотвратить бомбовые удары по Белграду в 1999 году и вторжение в Ирак в 2003 году. В обоих случаях Вашингтон проигнорировал Москву. Только начав налаживать отношения с Ираном, Москва сумела привлечь внимание Вашингтона. В конце 1990-х годов Москва помогла Тегерану разработать баллистические ракеты средней дальности «Шахаб-3», а затем начала строить первую в Иране атомную станцию в Бушере. С 2008 года, когда Белый дом постепенно стал склоняться к необходимости заключить сделку с Ираном, чтобы тот отказался от своей ядерной программы, Россия взяла на себя роль добросовестного посредника.

«Американцы поняли, что им нужна наша помощь с Ираном, — говорит бывший премьер-министр России Сергей Кириенко, который возглавлял государственную корпорацию „Росатом" в период ключевых переговоров с Ираном. — Иранцы нам доверяли. Мы были их гарантией безопасности».

В то же время Россия неторопливо, но настойчиво увеличивала свою роль в процессе мирного урегулирования палестино-израильского конфликта. Ключевым союзником Москвы был лидер палестинцев Махмуд Аббас (Mahmoud Abbas), который закончил московский Университет дружбы народов в 1970-х годах. Израильские эксперты, ссылавшиеся на документы, вывезенные из России работником архивов КГБ Василием Митрохиным в 1991 году, заявляли, что Аббас был завербован советскими службами безопасности под кодовым именем «Кротов». Палестинские чиновники отрицали эту информацию, называя ее клеветой.

Был ли Аббас агентом советских спецслужб или нет, он «любит русских и хочет им угодить», как сказал Зияд Абу-Зайяд (Ziad Abu Zayyad), бывший палестинский министр. Когда Путин посетил Вифлеем во время своей поездки на Западный берег, Аббас подарил ему участок земли, где теперь находится российский культурный центр. В том же году он назвал улицы в Вифлееме и Иерихоне в честь Путина и его предшественника Дмитрия Медведева.

Параллельно с этими публичными жестами дружбы на Ближнем Востоке ведется активная дипломатическая кампания. Эту кампанию Москвы возглавляет 64-летний профессиональный дипломат, бегло говорящий на арабском языке, по имени Михаил Богданов, который занимает пост специального посланника Путина на Ближнем Востоке с 2012 года. Богданов, который прежде был послом России в Сирии, Египте и Израиле, сыграл ключевую роль в оказании влияния и поисках друзей среди лидеров Ближнего Востока, от египетского президента и военного лидера Абделя Фаттаха ас-Сиси (Abdel Fattah el-Sisi) до ливийского лидера Хафтара.

Постепенный уход Америки с Ближнего Востока при президенте Обаме помог Богданову в его работе. У Белого дома были веские причины для ухода из этого региона: президент хочел свернуть непопулярные среди простых американцев военные кампании США. В то же время зависимость Америки от ближневосточных нефтяных месторождений постепенно уменьшалась благодаря сланцевой революции, которая превратила США в страну-экспортера энергоресурсов. Однако одним из непредвиденных последствий ухода США с Ближнего Востока стало то, что Богданов смог заключать сделки с лидерами региона, от Рамалла до Каира и Бенгази.

«Внешняя политика российского режима характеризуется крайним прагматизмом, отсутствием идеологической составляющей и попытками наладить отношения со всеми основными игроками в регионе, — считает Николай Кожанов, бывший атташе российского посольства Тегерана, а ныне эксперт британского аналитического центра Chatham House. — Таким образом, именно это стоит считать основным принципом стратегии России и ее главным преимуществом на Ближнем Востоке».

В отличие от своих американских коллег, Путин не считал нужным наставлять лидеров Египта и Сирии в вопросах демократии и защиты прав человека. «Россия увидела в Египте возможность, потому что США настаивали на проведении реформ с момента арабской весны», — говорит Стив Сече (Steve Seche), бывший чиновник Госдепартамента и бывший посол США в Йемене. Российский президент также был готов продавать дешевое оружие региональным державам. С 2012 года Москва продала Египту оружие на сумму в 4 миллиарда долларов, а в ноябре 2016 года она начала переговоры с Ираном по заключению 10-миллиардной сделки.

Однако два кризиса передвинули Ближний Восток с полей внешней политики России в самый ее центр: аннексия Крыма Россией в марте 2014 года, которая спровоцировала непосредственный конфликт между Москвой и Западом, и война в Сирии, которая годом позже позволила Путину сделать так, что Россия стала одним из основных субъектов влияния на Ближнем Востоке.

Дамасский гамбит

30 сентября 2015 года Путин отдал российским военным самолетам приказ отправиться на авиабазу Хмеймим вблизи Латакии, которая находилась под контролем сил Асада. Это стало первой военной операцией России за пределами границ бывшего Советского Союза после катастрофической кампании Москвы в Афганистане в 1979 году. Спустя всего несколько дней 30 российских самолетов начали постепенно разворачивать ход борьбы в Сирии в пользу Асада.

Несмотря на то, что Россия отправила в Сирию мало самолетов, это стало поворотным моментом во внешней политике Москвы. Внезапно российские самолеты стали летать в том же воздушном пространстве, что и самолеты Америки и ее союзников, пытавшихся бороться с ИГИЛ. В России радиостанция «Коммерсант» сообщила, что сирийский народ называет Путина «Цезарем», а в ежедневных прогнозах погоды начали рассказывать о погодных условиях в Сирии. К концу 2016 года Министерство обороны России сообщило, что его самолеты совершили 30 тысяч боевых вылетов и нанесли удары по 62 тысячам целей. Между тем с 2014 по конец января 2017 года коалиция во главе с США совершила 135 тысяч миссий, направленных против ИГИЛ в Сирии и Ираке, но нанесла удары всего по 32 тысячам целей.

Главная причина заключается в том, что, как утверждают представители коалиции, они гораздо строже соблюдают правила, позволяющие ограничить число жертв среди мирного населения. В январе министр обороны США Эштон Картер (Ashton Carter) пожаловался, что военная кампания России не добилась никаких успехов в борьбе с ИГИЛ. Каким бы ни было влияние воздушной кампании России, большинство экспертов согласны с тем, что она помогла ослабить поддерживаемые США повстанческие группировки и позволила Асаду вернуть контроль над Алеппо, имеющим стратегическую значимость.

Олег Морозов, член комитета Совета Федерации по международным делам, говорит, что у Путина «не было иного выбора, кроме как вмешаться. Нам нужен не столько Асад, сколько некая стабильность в Сирии. Если бы мы позволили режиму Асада пасть, это был бы конец нашего влияния на Ближнем Востоке».

В любом случае, по словам Тренина, сирийская кампания быстро стала символическим упреком Обаме, который годом ранее назвал Россию всего лишь «региональной державой».

Символической кульминацией роли «спасительницы» Сирии, которую Россия на себя взяла, стало 5 мая 2016 года, через несколько дней после того, как войска Асада при поддержке российского спецназа и самолетов отвоевали древний город Пальмира у ИГИЛ. Москва отправила в Пальмиру своего величайшего дирижера Валерия Гергиева и его Мариинский симфонический оркестр, чтобы они смогли выступить перед журналистами со всего мира в древнем амфитеатре, который ИГИЛ ранее использовала в качестве места проведения казней. Разумеется, это был пропагандистский трюк, но он оказался чрезвычайно эффективным.

Успех России в Пальмире продлился недолго, однако это ничего не значило: в декабре, спустя семь месяцев после выступления оркестра, когда камеры и — что гораздо важнее — военные ушли из Пальмиры, боевики ИГИЛ снова ее захватили. Кремль заявил, что причиной этого поражения является нежелание США сотрудничать с Москвой в борьбе против ИГИЛ, и после этого о Пальмире практически перестали упоминать.

Но теперь, когда Алеппо снова находится в руках режима, а процессом урегулирования занялась Москва, у новой администрации США осталось довольно мало возможностей повлиять на ситуацию в Сирии, как в дипломатической смысле, так и на местах.

«Что мы можем сделать, чтобы противостоять этому?— сказал чиновник Госдепартамента, согласившийся дать интервью на условиях анонимности. — [Россия] стала очень влиятельным игроком в Сирии, потому что она решила вести там такую политику, которую в других частях мира сочли бы военными преступлениями».

Враги с привилегиями

За последние 18 месяцев успешная интервенция России в Сирии позволила существенно повысить степень влияния Москвы в регионе. Скорее всего, новым лучшим другом Кремля станет Турция, член НАТО и давний враг России. Всего год назад, когда Турция сбила российский военный самолет, вторгшийся в турецкое воздушное пространство, Путин был в ярости: он распорядился прекратить полеты российских чартеров в Турцию и ввести санкции против турецких товаров.

С тех пор на отношения между странами повлияли два фактора: победа Асада в Алеппо и неудачная попытка государственного переворота в июле, которая заставила Эрдогана начать чистки в рядах его оппонентов, что вызвало резкую критику со стороны США и европейских стран. В ответ на упреки со стороны своих прежних союзников в Брюсселе и Вашингтоне Эрдоган развернулся к своему «другу Владимиру» в России.

«Без России найти решение проблем в Сирии будет невозможно, — сказал Эрдоган в августе в одном из своих интервью перед поездкой в Санкт-Петербург. — Ось дружбы между Москвой и Анкарой будет восстановлена».

В то же время Эрдоган признал, что его отношения с Обамой оказались «разочаровывающими». Администрация Обамы отказалась прекратить оказывать поддержку курдским боевикам на севере Сирии и выслать в Турцию Фетхуллаха Гюлена (Fethullah Gülen), живущего в США духовного лидера, который является противником Эрдогана. В результате турецкие чиновники начали открыто подвергать сомнению целесообразность предоставления Америке доступа к стратегической базе Инджирлик, расположенной недалеко от границы с Сирией. Эрдоган призвал турецких политиков еще раз проанализировать их сосредоточенность на связях с США, а также подумать над вступлением в Шанхайскую организацию сотрудничества во главе с Китаем, которую Москва поддерживает. В январе впервые в истории российские и турецкие военные самолеты приняли участие в совместной воздушной операции против ИГИЛ.

По мнению Фади Хакуры (Fadi Hakura), главы Турецкого проекта в Chatham House, эта дружба между Москвой и Анкарой, возможно, носит «чисто деловой» характер, однако это устраивает обе стороны. Эрдоган хочет «увеличить расстояние между Вашингтоном и Анкарой», а Россия охотно это поддерживает, руководствуясь принципом «враг моего врага — мой друг».

Дружба России с другой крупной державой этого региона, с Ираном, возможно, начиналась как альянс двух изгоев, однако теперь этот союз стремительно набирает вес. Тегеран присоединился к Москве в ее попытках взять контроль над процессом мирного урегулирования сирийского конфликта в свои руки, и они стали арбитрами на переговорах в Астане, столице Казахстана, в ходе которых была разработана дорожная карта, ведущая к миру и принятию новой конституции в Сирии. Поставки российского оружия — в том числе зенитно-ракетные комплексы С-300, которые Россия доставила в Иран в прошлом году — помогли Тегерану не отстать от его региональных противников, расходующих огромные средства на оборону, таких как Израиль и Саудовская Аравия.

В обмен на это Иран предоставил России временный доступ к своей воздушной базе Хамадан, чтобы военные самолеты смогли оттуда совершать боевые вылеты, и позволил Москве запускать крылатые ракеты с военных кораблей в Каспийском море через его территорию. Но что самое важное, как утверждает сэр Ричард Далтон (Richard Dalton), бывший посол Великобритании в Иран, сохранив власть в руках Асада, Россия помогла Тегерану поддержать «ось сопротивления против Израиля и США».

В то время как Иран не был союзником США в течение нескольких десятилетий, Каир оставался ключевым партнером Вашингтона в военной и дипломатической сфере, а также в сфере разведки. Получая от США существенную военную помощь, Египет старался сохранять партнерские отношения с Вашингтоном, несмотря на натянутость отношений с Обамой после захвата власти ас-Сиси в 2013 году. Хотя с тех пор Каир поддерживал тесные связи с Вашингтоном, он также признал возросшее влияние Москвы в регионе, разрешив России провести военные учения десантников на своей территории в прошлом году — это были первые подобные учения на территории Африки.

В ноябре прошлого года Египет продемонстрировал свою готовность поддержать Путина, став одной из четырех стран, поддержавших российскую резолюцию по Сирии в ООН. В свою очередь Москва стала настаивать на снятии санкций с Ливии, где Хафтар, союзник ас-Сиси, до сих пор борется за власть в стране. «Путин будет добиваться снятия санкций», — заявил Хафтар после своей видеоконференции с Шойгу на борту российского авианосца.

Путину даже удалось достичь нового уровня отношений с Израилем, самым близким и самым важным союзником Вашингтона на Ближнем Востоке. Российские самолеты теперь летают в непосредственной близости от Голанских высот — спорной территории, которую Израиль захватил у Сирии в 1967 году и которая теперь является причиной раздора между странами. С сентября 2015 года израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху (Benjamin Netanyahu) трижды посетил Путина в Москве — он провел меньше встреч с Обамой, с которым у него весьма натянутые отношения.

В ноябре прошлого года Медведев отправился в Израиль, чтобы отметить 25-летие дипломатических отношений между двумя странами и расширить сотрудничество в сфере торговли. Нетаньяху, очевидно, крайне обеспокоен сотрудничеством России с двумя главными врагами Израиля в регионе: с Ираном и ливанской шиитской группировкой Хезболла. Он надеется использовать влияние России на врагов Израиля в свою пользу, и пока Москва не возражала против ударов Израиля по боевикам Хезболла в Сирии. Но опасения Нетаньяху связаны в том числе и с США: Обама проигнорировал возражения Израиля против ядерного соглашения с Ираном и заставил израильского лидера прекратить строительство поселений на Западном берегу — это было главным препятствием для заключения мирного соглашения с палестинцами. 2 февраля пресс-секретарь Белого дома Шон Спайсер (Sean Spicer) сигнализировал о продолжении политики Обамы, сказав, что «строительство новых поселений или расширение существующих поселений за пределы их нынешних границ не поможет достичь» мирного соглашения.

Россия, с другой стороны, не выдвигает подобных жестких требований к Израилю. После того как Вашингтон ввел санкции против России в связи с аннексией Крыма, Путин старается найти себе как можно больше друзей в этом регионе, чтобы «создать второй фронт», как говорит Цви Маген (Zvi Magen), бывший посол Израиля в Россию. Путину «нужно увеличить давление на Запад… Одним из таких новых рычагов давления является палестино-израильский процесс». После третьей встречи Путина и Нетаньяху в Москве, которая состоялась в июне — когда российский лидер назвал Израиль «безусловным» союзником — Россия предложила провести мирные переговоры между Нетаньяху и Аббасом в Москве.

Оба лидера увидели новые возможности в этих развивающихся отношениях, основанных на принципах прагматизма: для Путина это была возможность бросить вызов лидерству Вашингтона, а для Нетаньяху — возможность отдалиться от администрации Обамы. Сейчас на Ближнем Востоке развивается множество взаимовыгодных связей. К несчастью, Вашингтон не принимает в этом никакого участия.

Партнер или вредитель?

Возможно, Обама отказался от бушевской политики применения силы на Ближнем Востоке — и во всем мире — но складывается впечатление, что Трамп намерен полностью отказаться от 70-летней приверженности Америки своей роли самого убежденного покровителя демократии в мире. Американской политике «интервенций и хаоса» необходимо положить конец, как сказал Трамп в декабре.

С точки зрения Кремля, такой сдвиг может спровоцировать опасный вакуум во власти, который могут очень быстро заполнить сторонники исламистов во многих странах, от Ливии, до Ирака и Сирии. Хотя многие на Западе рассматривают подъем России как проявление стремления возродить утраченную империю и влияние, многие высокопоставленные российские чиновники считают политику их страны на Ближнем Востоке вопросом самозащиты.

«Мы помним, сколько радикалов прибыли сражаться в Чечню с Ближнего Востока, — сказал Леонид Калашников, председатель комитета Государственной Думы по делам СНГ, имея в виду иностранных джихадистов, которые воевали на стороне чеченских сепаратистов на Северном Кавказе в 1990-х годах. — Этот регион граничит со Средней Азией. Это наше уязвимое место. Мы должны быть в Сирии, чтобы помешать терроризму распространиться на наши территории».

Николай Ковалев, бывший глава российской службы внутренней безопасности (ФСБ), а ныне член думского комитета по безопасности, говорит следующее: «Там сражаются тысячи наших граждан. В Сирии собрались неадекватные люди со всего мира. Исламский аспект — это всего лишь повод. Это люди, которые получают удовольствие, ставя других на колени, в прямом и метафорическом смыслах, люди, которые получают удовольствие, превращая женщин в рабынь. В целях обеспечения нашей национальной безопасности мы не должны допустить, чтобы они принесли эту идеологию в Россию».

Россия решительно намерена сохранить статус влиятельного игрока на Ближнем Востоке, а это значит, что региональным лидерам придется найти способ сотрудничать с обеими сторонами. Трамп связался с Нетаньяху, пригласив его встретиться в Вашингтоне в марте, пообещав переместить американское посольство в Иерусалим и назначив нового посла в Израиль — все это может ослабить связи между Нетаньяху и Путиным. (Между тем, палестинцы будут нуждаться в поддержке Москвы как никогда. «Мы не возлагаем надежд на Трампа», — говорит Абу Зайяд.)

Египет, как и Израиль, может попытаться наладить отношения с Россией и США. Помимо сближения с Путиным, Сиси также стал более благосклонно относиться к Трампу. Он стал первым лидером иностранного государства, позвонившим по телефону и поздравившим миллиардера с его победой над Хиллари Клинтон. Он был также первым арабским лидером, встретившимся с Трампом в ходе его предвыборной кампании. Их отношения продолжили развиваться после вступления Трампа в должность президента. После инаугурации первым жестом Трампа в сторону арабского мира стал телефонный звонок Сиси. Он также принял у себя в Вашингтоне короля Иордании Адбдалла II и позвонил нескольким арабским лидерам, чтобы заверить их в поддержке США.

«Можно сказать, что [Трамп и Сиси] смотрят на мир одинаково, — считает Хью Ловатт (Hugh Lovatt), эксперт по Ближнему Востоку и Северной Африке Европейского совета по международным отношениям. — Мы вполне можем представить себе некие совместные планы России, США и Египта» касательно таких ближневосточных процессов, как процесс мирного урегулирования палестино-израильского конфликта. Подобная триада может понравиться Израилю, который развивал с Египтом секретные дипломатические связи и связи в сфере безопасности.

США, возможно, придется внести изменения в свою политику на Ближнем Востоке. На всех прежних мирных переговорах на Ближнем Востоке США были главным посредником. Теперь Трампу придется взглянуть в лицо печальной реальности: чтобы заключать мирные соглашения, бороться с терроризмом и защищать экономические интересы Америки в этом регионе, ему, возможно, придется и дальше выражать свое восхищение человеком, который сделал восемь лет правления предыдущего президента США такими трудными.

http://inosmi.ru/politic/20170213/238716798.html
Оригинал публикации: How Russia Became the Middle East’s New Power Broker
Опубликовано 09/02/2017 13:27
http://inosmi.ru/politic/20170213/238716798.html

Antiwar.com, США

Почему главный враг — это Россия?

03.03.2017
Джастин Раймондо (Justin Raimondo)

Однажды у меня была онлайн-беседа с журналистом, чье имя вы сразу бы узнали, а началась она с вопроса ко мне: «Почему Россия?» Этот человек хотел узнать, почему мы являемся свидетелями направленной против Москвы кампании ненависти спустя десятилетия после развала СССР?

Я попытался дать ему связный и исчерпывающий ответ, однако Twitter не способствует глубокой дискуссии такого рода, и поэтому я сохранил его в отдельном файле для того, чтобы позднее дать на него ответ. И вот сегодня, конечно же, настало время для ответа: Демократическая партия и прислуживающие ей средства массовой информации требуют проведения «расследования» (то есть сбора компрометирующих материалов) животрепещущего вопроса, который звучит так: не является ли президент Соединенных Штатов маньчжурским кандидатом? Или «путинской марионеткой», как довольно постыдно выразилась Хиллари Клинтон? Наши выведшие из-под контроля разведывательные ведомства с неистовым упорством гнут ту же самую линию.

Эхо президентской кампании 2016 года, несомненно, является одной из главных причин того, почему антироссийская истерия достигла высшей степени. Во что пишет Гленн Гринвальд (Glenn Greenwald) в статье, опубликованной на портале The Intercept:

«Сегодня принято избегать обсуждения того факта, что Трамп является побочным продуктом необычайного и системного провала Демократической партии. До тех пор, пока российский вопрос позволяет в значительной мере уклоняться от самокритики — к которой люди не особо склонны — он будет подниматься независимо от его действительного содержания и значимости».

Так и есть, однако дело в том, что г-жа Клинтон сравнила российского президента Владимира Путина с Гитлером задолго до выборов 2016 года, а влиятельные фигуры в области внешней политики то же самой Демократической партии — на ум приходит Строуб Тэлботт (Strobe Talbott) — занимались разжиганием антироссийских настроений задолго до победы Трампа на президентских выборах. Гринвальд указывает на то, что политика президента Обамы в отношении России не находилась полностью под влиянием Клинтон, однако с этим можно согласиться только в том случае, если ограничиться поверхностным взглядом. Основы нынешней истерии были заложены еще во время его правления — в конечном итоге, попытки Соединенных Штатов, Германии и Евросоюза свергнуть демократически избранного президента Украины, а также приведение к власти «прозападного» режима произошли в тот период, когда в Белом доме находился Обама. Закон Магнитского, направленный против высокопоставленных российских официальных лиц, был одобрен Конгрессом и подписан президентом Обамой в 2012 году.

В настоящее время весьма необычная кампания по представлению России в качестве нашего основного противника получила значительный импульс от элиты Демократической партии, желающей отвлечь таким образом внимание от своих унизительных поражений — и дискредитировать нынешнего хозяина Белого дома. Однако речь в данном случае идет о чем-то значительно большем. Мы можем объяснить это четырьмя основными причинами.

1) Соперничество между различными военными ведомствами

В мае прошлого года я написал о войне, которая разгорается между различными ведомствами внутри вооруженных сил Соединенных Штатов, и сражения ведутся по поводу бюджета. «Ранее в апреле целый батальон высокопоставленных военных чиновников предстал перед сенаторами, и эти люди сообщили о том, что американские сухопутные силы «отстают по комплектации и по вооружениям», особенно в случае любого конфликта с Россией в будущем. Выступая в поддержку значительного увеличения бюджета для сухопутных сил США, они утверждали, что при отсутствии существенного увеличения финансирования русские обгонят нас и — что самое страшное — «вооруженные силы в будущем будут слишком слабы для того, чтобы обеспечить безопасность нации».

«Русские идут! Русские идут! И вы даже не успеете заметить, как Бруклин будет переименован в Путинград».

«Конечно, было чистым совпадением то, что вскоре после всех этих сигналов тревоги в журнале Politico была опубликована статья, в которой говорилось о том, что русские дышат нам в спину. В ней также содержались ссылки на «секретное исследование» —якоб впервые опубликованное — в котором содержались подробные сведения о продемонстрированных на Украине новых российских смертоносных вооружениях. В этом пропагандистском попурри присутствовало также утверждение самого генерала Уэсли Кларка, бывшего кандидата в президенты и хорошо известного русофоба, о том, что Россия разработала танк, который является «неуязвимым» и защищенным от любых средств нападения».

Государственный долг Соединенных Штатов составляет в настоящее время 20 триллионов долларов — это сумма, которую человек с трудом может себе представить. Реальность такова, что мы не можем позволить себе предоставить столько денег, сколько требуют военные. На самом деле увеличение военного бюджета, на котором настаивает администрация Трампа, — это вариант, который изначально является мертворожденным. Даже если он получит одобрение Конгресса — что само по себе маловероятно — он вряд ли удовлетворит генералов, настаивающих на более значительном увеличении военных расходов. Поэтому в настоящее время мы являемся свидетелями активизации кампании с целью представить Россию ростом в три метра.

Вот что говорится в опубликованной в журнале Politico статье Марка Перри (Mark Perry): «Ситуация в армии напоминает сказку о цыпленке, который считает, что небо падает на голову и настает конец света, — сказал один высокопоставленный сотрудник Пентагона. — Эти ребята хотят заставить нас поверить в то, что все русские-т ростом в 3 метра. А вот простое объяснение: военным нужна какая-то цель, а также более весомый кусок бюджета. А лучший способ получить это — изобразить русских способными высадиться в нашем тылу, а также с двух флангов. Это полная ерунда».

Для войны с Россией нужны наземные силы в огромном количестве, больше танков, больше артиллерии, а также значительно больше денег для сухопутных сил. Если российская угроза соответствуют тому, что о ней говорят, то в таком случае сухопутные силы получат огромную часть военного бюджета, оставив военно-морские и военно-воздушные силы на голодном пайке. Кроме того, для этого потребуется дополнительная модернизация вооруженных сил всех стран-членов НАТО. Это золотая жила для военной промышленности Соединенных Штатов.

Таким образом, один из ответов на вопрос «Почему Россия?» является простым: следуй за деньгами.

Если говорить о фразе «следуй за деньгами», то нужно упомянуть еще один важный фактор, подогревающий антироссийскую кампанию.

2) Российская диаспора

Когда Путин пришел к власти, первое, что он сделал — он стал бороться с пресловутыми олигархами, которые поддерживали его предшественника Бориса Ельцина и манипулировали им. При пьяном Ельцине эти «предприниматели» использовали государственный аппарат для «приватизации» (то есть для разграбления) того, что раньше было государственной экономикой, присваивая таким образом целые отрасли экономики по невероятно низким ценам. Путин начал демонтировать конкурирующий центр власти, результатом чего стало бегство олигархов на Запад. Разместив свои нечестно нажитые богатства в западных банках и холдинговых компаниях, они поселились в Лондоне, Нью-Йорке, Швейцарии и во Французской Ривьере, где стали готовить свержение Путина и свое триумфальное возвращение.

В этих кругах плещется несметное количество денег, и большая их часть направляется на покупку средств массовой информации, которые затем используются в качестве инструментов антироссийской пропаганды. Газеты, исследовательские институты, а также разного рода другие средства по формированию общественного мнения финансируются русской диаспорой, которая выступает в роли преторианской гвардии для тех политиков, которые надеются оседлать волну антироссийских настроений. Они выступают в качестве лобби от лица военной промышленности и тех политических сил, которые получают выгоду от антироссийской кампании. Однако они не одиноки.

3) Лобби Израиля и Саудовской Аравии

Сеть организаций, образующих наиболее влиятельные лобби в этой стране и в Европе, являются важным, хотя, в основном, скрытым фактором роста и развития антироссийского блицкрига.

В 2013 году, когда президент Обама добивался одобрения в Конгрессе военной операции в Сирии, Американо-израильский комитет по общественным связям (AIPAC) разместил на Капитолийском холме сотни лоббистов, которые должны были добиться от законодателей поддержки этих планов. И именно Американо-израильскому комитету и связанным с ним группам удалось надавить на Конгресс и заставить его ввести санкции против Сирии.

Когда русские вошли в Сирию для поддержки правительства Башара аль-Асада, их действия стали противоречить заявленным целям Израиля, который давно уже пытается свергнуть сирийский режим. Израильские официальные лица на самом деле открыто заявили о том, что они предпочитают Асаду Исламское государство (это запрещенная в России террористическая организация), а заодно еще намерены подорвать позиции своих принципиальных противников в этом регионе Ирана и «Хезболлы», которые по просьбе Асада воюют в Сирии против Исламского государства.

Очень хорошо финансируемое саудовское лобби, действующее совместно с Американо-израильским комитетом по общественным связям и другими произраильскими организациями, представляет собой еще один фактор, подпитывающий антироссийскую кампанию. Саудиты в сотрудничестве с эмиратами Персидского залива финансируют «умеренных» исламистов, ведущих борьбу с целью свержения Асада, а после российской интервенции они заинтересованы в разжигании новой холодной войны. Связи России с Ираном, естественно, делают Москву врагом саудовского королевства, и в Вашингтоне саудовское лобби ведет тихую борьбу в коридорах власти.

4) Идеология

Безумная риторика, исходящая от таких «мейнстримовских» фигур Демократической партии, как Нэнси Пелоси (Nancy Pelosi) и Адам Шифф (Adam Schiff), является не только подходящим в данном случае способом объяснения неспособности Хиллари Клинтон стать хозяйкой Белого дома. Речь идет о чем-то значительно большем. Возможно, наиболее мощным фактором, подстегивающим антироссийскую полемику, которую мы слышим от наших либеральных демократических политиков и экспертов — речь идет о той полемике, которую мы не слышали в этой стране со времен расцвета маккартизма — является идеология.

Россия стала международным средоточием популистского консерватизма и национализма. Путин, выступая против глобализма всей этой компании в Давосе, предложил возрождение суверенитета в качестве организационного принципа предпочитаемого им мирового порядка.

Россия, выступая против культурного космополитизма западных элит, отстаивает традиционные ценности. Это — красный флаг для американских либералов, война которых во имя политической корректности игнорирует такие устарелые формы, как национальные границы.

Однако намного более серьезной является оппозиция Путина по отношению к идее «либерального международного порядка»: российский лидер, который явно не хочет признавать свое настоящее место в мире, упорно поддерживает обоснованность многополярного мира, в котором воля Вашингтона не является главной.

Идеологический раскол между Востоком и Западом начался накануне войны в Ираке, когда неоконсерваторы были дико недовольны тем, что Путин очистил страну от олигархов и высмеял американскую пропаганду войны. После этого он последовательно подверг презрительной критике ту идею, которая формировала внешнюю политику Соединенных Штатов после окончания холодной войны, а именно концепцию Америки как «гипердержавы», доминирующей на всем земном шаре.

Путин является нераскаявшимся националистом, а национализм в любой форме — будь то русский, американский, французский, британский или какой-нибудь еще — является врагом не только наших либеральных глобалистов, но и неоконсерваторов. Именно эта антипатия объединяла их во время выборов 2016 года, и именно она объединяет их в рамках Антироссийского народного фронта (Anti-Russian Popular Front). Тот факт, что представители обоих этих направлений сфокусированы на компании по дискредитации — с последующим импичментом — президента Трампа на основании того, что он является «марионеткой Путина», позволяет этим двум навязчивым идеям объединиться в рамках идеального злопыхательского шторма.

Не нужно быть сторонником Путина или Трампа для того, чтобы увидеть в этом опасность. В то время как американская политическая сцена подвергается сейсмической реорганизации, партия войны использует пластичность нынешнего момента для увеличения и укрепления своих сил. Сегодня Путин — это новый Саддам Хусейн, а Россия — новый Ирак, и наши неутомимые поджигатели войны вновь активно проводят свою работу. В рамках современной версии пакта Молотова-Риббентропа альянс между либералами и неоконсерваторами отчаянно маневрирует, двигаясь в направлении конфронтации с Россией. Они даже достали Джорджа Буша-младшего из нафталина!

Смогут ли они оживить мертвый каркас крыла Буша в Республиканской партии? Пока это открытый вопрос, и я поверю в это только тогда, когда сам увижу. Но в любом случая я имею возможность откинуться в кресле и просто наслаждаться моментом, потому что один вид наших «либералов», прославляющих «Даблйю» («Dubya" — вариант аббревиатуры имени Буша-младшего), то есть Буша-младшего, как голос республиканской святости свидетельствует о том, что нам было известно с самого начала, о том, что эти люди не имеют стыда.

Важное замечание: да, мы живем в сууумасшедшие времена. Джордж Буш-младший является героем «либералов». Демократическая партия произносит речи в стиле «Общества Джона Берча» образца примерно 1963 года. Звезда реалити-шоу является президентом Соединенных Штатов. Это абсолютно новый мир. Тем не менее, некоторые вещи никогда не меняются. И одна из этих вечных истин состоит в том, что Партия войны активна, и она неустанно занимается ее разжиганием войны на всех континентах.

Не изменилась и еще одна вещь — сайт Antiwar.com продолжает всеми силами бороться с Партией войны. Вот уже более 20 лет мы находимся на своем посту, мы развенчиваем пропаганду войны, заполняющую наши эфиры и колонки наших газет в режиме 24/7. Но мы не обязательно являемся вечными — продолжение нашего существования зависит от вас, наши читатели и сторонники.

Вот почему так важна наша кампания по сбору средств. Страна находится на перепутье — может случиться все что угодно, включая большую войну с Россией, с Ираном, с любым врагом, который в данный момент окажется в поле зрения Партии войны. Мы действительно должны активизировать работу по сбору средств, и нам необходимо сделать это быстро — для того, чтобы мы могли вернуться к нашей работе, которая состоит в разоблачении лжи Партии войны и в мобилизации американского народа для поддержки рациональной внешней политики.

Но мы не можем сделать этого без вашей помощи.

Мы получили 31 тысячу долларов из других фондов, но проблема в том, что мы не можем воспользоваться этими деньгами, пока и если не получим такое же количество средств в виде более мелких пожертвований. В эти «интересные» времена потребность в существовании сайта Antiwar.com как никогда велика. Настало время запустить руку в карман и сделать не облагаемое налогом пожертвование.

http://inosmi.ru/politic/20170303/238816603.html
Оригинал публикации: Enemy of the Year: Why Russia?
Опубликовано 03/03/2017 13:04

Sudanese Online, Судан

Современная Россия и международный баланс сил

07.06.2017
Самих Халеф (Samih Halef)

Перед современной Россией стоит ряд внутри- и внешнеполитических проблем. Первая проблема заключается в том, что Россия до сих пор является стратегическим врагом Америки. По этой причине Соединенные Штаты и их европейские союзники стремились распространить большее влияние в Восточной Европе и странах бывшего Советского Союза, официальное объявление о роспуске которого было сделано 26 декабря 1991 года. Днем ранее восьмой по счету глава государства в истории СССР Михаил Горбачев ушел в отставку и сложил с себя полномочия президента страны, передав их новому президенту России Борису Ельцину.

В течение трех месяцев, с сентября по декабрь 1991 года, республики Советского Союза (в том числе Российская республика) приняли решение отделиться от Советского Союза и, таким образом, Советский Союз, существовавший с 1922 года, распался на 15 независимых государств. Советское государство перестало существовать. Остались в прошлом все те цели, которые преследовала большевистская революция, была прекращена деятельность коммунистической партии. Революция, которая длилась с 1918 по 1921 год, против российского императора и феодального класса, провозгласила власть коммунистической партии, основывающуюся на работах Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина.

С распадом советского государства и утратой коммунистической партии власти и влияния, а также с того момента, как Россия начала ориентироваться на западные капиталистические государства в области политики, экономики, безопасности и культуры, вернула свое влияние и церковь. На международной арене распад Советского Союза означал конец холодной войны между блоком НАТО и странами Организации Варшавского договора. Как следствие, СССР больше не являлся частью региональных и международной систем, союзником государств Ближнего Востока и Европы или участником антиимпериалистических освободительных движений. Многие режимы утратили поддержку, ослабли, пережили реформы и стали ориентироваться на США и страны Европы.

В то же время распаду советского государства предшествовал ряд внутренних проблем, таких как коррупция, крах экономики, а также реформы Горбачева по обновлению коммунистической партии в рамках «перестройки» и его шаги по изменению принципов, лежащих в основе экономики России. Российское государство столкнулось с внутренними кризисами, главный из которых, безусловно, имел экономический характер. В то же время у него сохранились запасы стратегического оружия, что представляло большую угрозу для оборонительных систем стран Запада. Произошло интеллектуальное и идеологическое размежевание от коммунистической партии и теории Маркса и Энгельса, были дискредитированы лидеры партии, которая руководила Советским Союзом.

Россия должна была отвергнуть все это, чтобы достичь «психологической зрелости», которая характеризует политику России во главе с Путиным, бывшим офицером безопасности, который, однако, по-прежнему рассматривает Советский Союз в качестве необходимого противовеса Западу на международной арене. В распределении власти в России между Медведевым и Путиным виден способ реализации Россией своей внутренней и внешней политики. Президентство Медведева стало периодом ориентации на страны Запада, сближения и интеграции с ними. Особое внимание уделялось созданию экономических институтов и укреплению взаимной торговли с Западом, политическому сближению с Соединенными Штатами и европейскими странами. Стороны заняли схожие позиции по ряду международных кризисов, о чем свидетельствовала политика России в связи с событиями «арабской весны», ее нейтральная позиция в Совете безопасности ООН, когда принимались решения о военном вмешательстве в Ливии и Сирии. Можно сказать, что Россия согласилась с разрушением инфраструктуры этих стран в обмен на сделки по газу и другим экономическим вопросам. В эпоху Медведева не придавали особое значение тому факту, что западные страны представляют стратегическую угрозу для национальной безопасности России, и что Россия может стать их следующей мишенью, после того как будут достигнуты цели так называемой «арабской весны». Сначала страны Запада хотели продвинуться в Азии и Восточной Европе, а также в соседних с Россией странах, однако, по достижении этих целей они могли бы нацелиться и на Россию.

Распределение ролей между Медведевым и Путиным было хорошей идеей. Когда Путин вновь пришел к власти, стало очевидно, что «русский медведь» вернулся. Дружба с Европой и США оказалась невозможной в виду их стремления выстроить однополярный мир, в котором лишь США имели бы право определять судьбу земного шара, судьбу государств и мировой экономики. Москва почувствовала, что подобная стратегия, в частности, расширение НАТО (вхождение в блок соседних с Россией государств, развертывание в них стратегических вооружений) угрожает существованию российского государства.

Таким образом, серьезные политические, экономические, социальные сдвиги в российском государстве не помогли России выйти из числа стратегических противников Запада. Осознав это, Путин решил достичь ряда преимуществ. Так, были достигнуты успехи в Крыму и на Украине. Был совершен ряд тактических шагов на сирийском направлении, а именно по борьбе с террористическими группировками (ИГИЛ, запрещена в РФ — прим. ред.), которые пытаются нанести удар по суверенитету и единству сирийского государства, что способствовало бы распространению терроризма дальше в Азии, вплоть до Чечни и стран, прилегающих к России. Россия осознала, что это будет означать крах национальных государств на Ближнем Востоке, в частности, в Ираке, Ливии, Йемене, Сирии и Египте. Эти страны являются историческими союзниками стран Советского Союза.

Россия должна была сразу предпринять шаги для того, чтобы остановить «арабскую весну». Тем не менее, Путину удалось предотвратить реализацию проекта «Большой Ближний Восток», поскольку он выступил на стороне сирийского режима и оказал ему необходимую военную поддержку. Так, сейчас у России есть военная база в Тартусе, в Сирии ею развернуты передовые противоракетные системы, кроме того, российские вооруженные силы приняли непосредственное участие в боях за Алеппо и Идлиб. Помимо всего этого нужно отметить российское присутствие в Средиземном море и в Персидском заливе, стратегические соглашения с Египтом и присутствие в Красном море, а также политическое и дипломатическое участие в урегулировании международных кризисов. Все это лежит в основе стратегии по обеспечению национальной безопасности России. Как Путин выразился ранее, «падение Дамаска будет значить падение Москвы».

Корни проблем национальной безопасности России восходят ко временам Советского Союза. Это было очень сильное государство, и Путин склонен верить, что в его крахе были виновны США и европейские страны. На встрече Путина с высокопоставленными лицами из Министерства обороны России в курортном городе Сочи, он призвал усовершенствовать российское оружие, сказав: «В процессе разработки новых систем вооружения мы принимаем во внимание все международные обязательства, которые взяли на себя ранее». Президент Путин отметил: «Наша цель состоит в том, чтобы эффективно устранить любые военные угрозы, с которыми Россия может столкнуться в области безопасности, в том числе риски, связанные с развертыванием стратегической системы ПРО, реализацией концепции глобального молниеносного удара, а также началом информационной войны».

«Мы будем продолжать делать все необходимое для того, чтобы обеспечить стратегический баланс сил», — отметил президент, имея в виду «крайне опасные» попытки изменить существующую международную систему. Кроме того, Путин подчеркнул, что благодаря стратегическому балансу, установившемуся в конце 40-х — начале 50-х годов прошлого века, были предотвращены крупные международные конфликты.

По словам президента, его страна уделяет особое внимание разработке видов оружия, работа которых основывается на новых физических принципах, ранее не использовавшихся в военной промышленности. Среди них можно выделить лазерное, радиочастотное и пучковое (оружие на основе пучков заряженных частиц — прим. ред.) оружие, а также многие другие виды новейшего оружия. Российский лидер отметил, что это оружие позволяет совершать точные удары по главным военным целям, в том числе по системам вооружения, боевой технике и объектам инфраструктуры противника. Путин добавил: «При разработке новых видов оружия, мы учитываем принятые на себя международные обязательства в этой сфере, однако, к большому сожалению, некоторые государства стремятся нарушить ранее достигнутые соглашения, к примеру, соглашение по ПРО. Москва будет делать все возможное для того, чтобы сохранить международный баланс сил».

В данном контексте следует обратить внимание на разработанную Россией стратегию национальной безопасности, которая опирается на несколько важных элементов. Это инновации и модернизация армии, решение глобальных проблем и кризисов, укрепление роли международного права в отношениях между государствами, использование в первую очередь политико-дипломатических методов урегулирования конфликтов, а также использование законных методов урегулирования. Кроме того, нужно учесть, что расширение НАТО к российским границам создает угрозу для национальной безопасности России, как следствие первейшей задачей руководства является предотвращение расширения НАТО. Наконец, давайте вспомним, как министр обороны Израиля Авигдор Либерман прокомментировал военную активность России в Сирии: «Израильская армия, ее передвижения, а также оружие стали подвергаться воздействию со стороны российских вооруженных сил, и это меня очень беспокоит».

http://inosmi.ru/politic/20170607/239527620.html
Оригинал публикации: روسيا الحديثة والتوازن الدولي
Опубликовано 31/05/2017 15:40

The National Interest, США

Чтобы поладить с русскими, Америка должна думать как русские

Риск ядерного просчета сегодня столь же велик, как и во времена Карибского кризиса. Но есть простой способ избежать его.

26.06.2017
Брюс Эллин (Bruce Allyn)

Текущая напряженность в российско-американских отношениях напоминает худшие дни холодной войны. В марте 1983 года президент Рональд Рейган назвал СССР империей зла, вызвав острую реакцию со стороны советского руководителя Юрия Андропова и Политбюро, которое заявило в июне, что американские средства массовой информации дошли до «наивысшей точки истерии». В сентябре того года истребитель МиГ сбил лайнер Корейских авиалиний, случайно залетевший в советское воздушное пространство, и в результате погибли 269 ни в чем не повинных людей. Как показывают рассекреченные материалы американской разведки, в ноябре Андропов привел советские ядерные силы в состояние повышенной готовности, опасаясь, что Соединенные Штаты собираются нанести первый удар под прикрытием военных учений Североатлантического альянса Able Archer. Проведенный анализ показывает, что ноябрьские события были не столь опасны, как их часто представляют, однако эксперты согласны с тем, что риск непреднамеренной войны был чрезвычайно высок. Страх перед ядерной войной из-за какого-нибудь просчета, чувство незащищенности, которое испытывала Россия, а также возможные чрезвычайные происшествия, способные усугубить кризис, стали теми факторами, которые подтолкнули Рейгана и Маргарет Тэтчер к переговорам с русскими об окончании холодной войны.

Выступая в июне на Петербургском международном экономическом форуме, Владимир Путин гневно осудил «истерию» в Вашингтоне и в американских СМИ. Снова зазвучали злобные обвинения и презрительные насмешки. Американские и российские эксперты согласны с тем, что риск непреднамеренной ядерной войны сегодня усилился, и что сейчас опасность намного серьезнее, чем в начале 1980-х. Но сегодня эта опасность не воспринимается так, как в то время. Сегодня меньше информированности, меньше тревоги. Мало кто знает о ядерной политике столько, сколько бывший министр обороны Уильям Перри (William J. Perry). А он в этом году выступил с важным предостережением, заявив: «Мы начинаем новую холодную войну. Похоже, что мы сползаем в новую гонку ядерных вооружений…. Мы, русские и все остальные не понимаем, что делаем».

Риск ядерного просчета сегодня велик как никогда со времен Карибского кризиса, потому что оружие стало более смертоносным, а после российской аннексии Крыма были остановлены почти все официальные механизмы двустороннего взаимодействия и связи. Но это еще не все. В 1980-е годы мало кто мог представить себе сегодняшние успехи в области робототехники, искусственного интеллекта, обработки данных и геопространственного анализа. Сложные взаимодействия и тесное сопряжение систем, связанных с современными ядерными арсеналами (это системы раннего обнаружения и управления), повышают вероятность случайной ядерной войны. Более того, русские и американцы сегодня сталкиваются с новыми кошмарными сценариями типа террористической хакерской атаки на командный пункт ядерного оружия или на подводную лодку с баллистическими ракетами.

Если Кремль получит информацию о возможном американском нападении, у него будут все основания считать, что на оценку обстановки до уничтожения Москвы у него остается от семи до десяти минут. У Вашингтона запас времени будет ненамного больше, а новый президент пока еще не работал в кризисных ситуациях. Вместо регулярных контактов и общественных дискуссий, инициированных Рейганом и Горбачевым на саммите в 1985 году, Вашингтон и Москва сегодня все чаще подходят к опасной черте военного столкновения.

Это гнетущая картина. Похоже, что Америка и Россия слепо повторяют ошибки прошлого, создавая ядерное дежа вю, которое гораздо опаснее, чем прежде.

Существует глубокая мировоззренческая пропасть между Вашингтоном и Москвой. Сегодня, как и в начале 1980-х, раздаются призывы готовить больше экспертов по России, чтобы они помогали американскому правительству понять образ мыслей Москвы, характер ее представлений, познавательный процесс и причины ее поведения. Ученый Стивен Бланк (Stephen Blank) утверждает, что специалистов по России нужно учить давать отпор «постоянной и непрекращающейся информационной войне», которую Кремль ведет против США и буквально против каждого европейского государства. Дабы понять российскую тактику и политику, Вашингтону необходимо научиться «думать как русские». Сенатор-демократ из комитета по разведке Марк Уорнер (Mark Warner) взялся за изучение российской истории в попытке расследовать связи между штабом президента Трампа и Москвой.

Русские и сами говорят о том, что американцы не понимают их интересы и не знают, как с ними работать. Ныне покойный представитель России в ООН Виталий Чуркин неофициально комментировал действия американских руководителей в ходе конфликтов из-за Ливии, Сирии, Украины и Крыма. «Они просто не понимают нас. Они обращаются с нами неправильно».

Но как Вашингтону «понять» русских? Как ему обращаться с ними «правильно»? В 1983 году эксперта по ведению переговоров Уильяма Ури (William Ury) и меня попросили организовать встречу группы по предотвращению ядерного кризиса, куда вошли высокопоставленные эксперты и бывшие руководители на уровне председателя Объединенного комитета начальников штабов. В то время мы знали Чуркина как блестящего аналитика, которого вскоре назначили официальным представителем советского Министерства иностранных дел. Горбачев в то время был еще малоизвестным новым членом Политбюро из аграрной глубинки.

В ходе первых напряженных бесед мы представили русским переговорный инструмент, назвав его «таблица предвзятых представлений». В ней мы изложили взаимные обвинения, обиды и недовольства обеих сторон, разместив их в соседних колонках. Мы сделали это, чтобы начать диалог, чтобы наладить взаимное, основанное на фактах понимание и сформировать хотя бы какую-то толику доверия в группе, которая регулярно проводила неофициальные встречи с 1983 года, когда российско-американские отношения были в низшей точке, и вплоть до падения Берлинской стены.

Начали мы с откровенного разговора о прошлом, с того, кто кого якобы обидел, кто кого ввел в заблуждение, кто кому солгал, кто какие соглашения и международные нормы нарушил. Мы провели серию встреч с реальными участниками Карибского кризиса, среди которых были Роберт Макнамара, Андрей Громыко и Фидель Кастро. Впервые мы выслушали все три точки зрения и поняли, что Советы на самом деле завезли на Кубу ядерные боеголовки, что Кастро призывал нанести упреждающий ядерный удар по США, и что у Советов было оперативно-тактическое ядерное оружие, которое, по общему мнению, они применили бы против 180-тысячной группировки американских войск, готовой начать вторжение в случае поступления приказа от президента Кеннеди. Получается, что мы были гораздо ближе к полномасштабной ядерной войне, чем нам казалось ранее.

Та таблица, которую мы подготовили в 1983 году для начала диалога с русскими, очень похожа на другой документ, который мы с коллегами составили в 2017 году. Как и раньше, каждая из сторон считает другую сторону агрессором, провоцирующим новую гонку вооружений, вторгающимся в суверенные государства и нарушающим права человека. «Мы теряем возможности, обвиняя друг друга во всех земных грехах», — сказал в марте Фариду Закария (Fareed Zakaria) кремлевский пресс-секретарь Дмитрий Песков. Не во всех. А еще есть новые особенности, каких в советские времена по большей части быть не могло. Теперь обе стороны видят, как одна вмешивается в выборы другой. Соединенные Штаты до сих пор не могут прийти в себя от выводов американской разведки, сообщившей, что Россия во время выборов 2016 года провела операцию влияния, стремясь навредить Хиллари Клинтон и помочь Дональду Трампу. Советы никогда не обвиняли Вашингтон во вмешательстве в их выборы, поскольку настоящих выборов там не было. А русские сейчас заговорили о нарушении Америкой суверенитета своей страны, потому что американцы помогли Борису Ельцину преодолеть отставание от соперников и победить на выборах в 1996 году. Соединенные Штаты официально и вполне открыто помогали кандидату Ельцину, которому они отдавали предпочтение, и которого Билл Клинтон называл «старина Борис». Он получал помощь от дорогостоящих американских консультантов и от МВФ. Потом Вашингтон оказывал поддержку «своим» оппозиционным кандидатам во время цветных революций в Грузии, Киргизии и на Украине. События на Украине русские считают «переворотом», совершенным при поддержке США.

А еще есть важные различия между российскими и американскими ценностями. Русские сегодня более консервативны во внешнеполитических и социальных вопросах. Они стремятся к стабильности на Ближнем Востоке в отличие от Советов, которые свергали режимы в странах третьего мира и строили утопические марксистско-ленинские социалистические общества. Русские высмеивают неоконсерваторов времен Буша и либеральных интернационалистов Обамы, называя их утопистами, занимавшимися непродуманными действиями по смене режимов с целью построения демократии на Ближнем Востоке. Они утверждают, что такими действиями Америка породила хаос и создала пристанища для террористов. Как сказал заместитель премьер-министра Дмитрий Рогозин, «США обращаются с исламским миром как обезьяна с гранатой». Опросы показывают, что антиамериканские настроения среди россиян достигли рекордно высокой отметки, что объясняется не только пропагандой государственных СМИ, но и реальными различиями в общественных ценностях. Русское православие более консервативно в гендерных и прочих социальных вопросах, из-за чего американские консерваторы типа Пэта Бьюкенена (Pat Buchanan) прославляют Путина, заявляя, что «он прочно водрузил российское знамя на стороне традиционного христианства».

В 1980-х годах мы наладили процесс, в котором обе стороны могли высказать свои обиды и претензии, оспорить заявления другой стороны, исправить неточности, а затем отойти от своих наполненных эмоциями противоположных позиций, обратив внимание на основополагающие интересы друг друга. Мы пользовались гуманной народной мудростью наших культур, скажем, поговоркой американских индейцев «Не суди другого, пока не прошагаешь милю в его мокасинах». Русские известны своими практичными житейскими пословицами, и в трудные моменты это помогало преодолевать противоречия.

Сегодня из-за аннексированного Крыма, сбитого самолета Малайзийских авиалиний и зверств в Сирии взаимное доверие между нами опустилось до самой низкой отметки. Даже те, кто склонен к диалогу, считают, что Москва нарушает договор РСМД. В 1983 году оценки тоже были наполнены пессимизмом. В 1979 году Советы вторглись в Афганистан, а когда советский истребитель сбил самолет Корейских авиалиний, погибли сотни невинных мирных жителей, в том числе, американский конгрессмен. Культурные и прочие обмены были полностью заморожены. Большинство американцев видело в СССР только жестокого и бесчеловечного врага. А советские представители обвиняли Рейгана и его советником в «безумии», «экстремизме» и «преступлениях».

В ходе сегодняшних взаимных обвинений российская сторона возвращается к событиям 1989-1991 годов, к критике американских действий и к противоположным точкам зрения на постсоветский миропорядок. Российский аналитик Дмитрий Суслов предлагает свой взгляд на то, как русские смотрят на мировой порядок. Выступая в прошлом году на страницах журнала Strategic Analysis, он написал, что после распада Советского Союза Соединенные Штаты попытались получить статус единственной в мире сверхдержавы, но не смогли добиться от незападных центров власти согласия на свое глобальное лидерство. Россия отличается от Америки своими взглядами на суверенитет, на применение силы и на правила принятия международных решений. «Поскольку ни одна из сторон не готова к одностороннему компромиссу, и все делают ставку на ослабление оппонента, — написал Суслов, — сохраняющаяся российско-американская конфронтация будет углублять раскол в атлантическом и тихоокеанском регионе». В движении России к альянсу с Китаем он видит формирование нового эпицентра глобальной политики. Можно подумать, что Суслов читал сценарий из доклада Национального совета по разведке за 2017 год «Глобальные тенденции», где также говорится об утрате Америкой статуса единственной в мире сверхдержавы, об изменениях в европейских и азиатских альянсах и о тех вызовах, которые популистские авторитарные режимы бросают либеральным нормам и институтам. По словам сенатора Джона Маккейна, Соединенные Штаты в ответ на эти вызовы вступили в битву с путинской Россией за сохранение «послевоенного, основанного на правилах мирового порядка, в основе которого лежит американское лидерство и главенство наших политических и экономических ценностей».

По мнению русских, этот раскол обрел свою форму в 1998 году, когда сенат утвердил расширение НАТО. Российские аналитики любят указывать на то, что тогда американские руководители не прислушались к человеку, умевшему думать как русские и на протяжении десятилетий ставившему себя на их место. Известный эксперт по России Джордж Кеннан (George F. Kennan) назвал решение сената «трагической ошибкой» и заявил: «Это говорит о слабом понимании российской и советской истории. Конечно, Россия отреагирует на это отрицательно, и тогда сторонники расширения НАТО заявят, что они всегда говорили, какие плохие эти русские. Но все это просто неправильно».

Теперь Вашингтон видит в России не потенциальную угрозу, как в 1990-е годы, а вполне реальную. Москва активно модернизирует свой ядерный арсенал, все чаще и масштабнее проводит военные учения, наращивает силы на своих границах, заявляя, что все это — ответ на расширение натовской территории. С точки зрения Кеннана, это самосбывающееся пророчество, результат абсолютно предсказуемого и деструктивного цикла конфликта. Это человеческая динамика, побудительный фактор, ведущий к гонке вооружений и подробно изученный специалистами по международным отношениям, переговорам и разрешению конфликтов.

Русские вспоминают период 1989-1991 годов и говорят, что с ними поступили нечестно, когда Соединенные Штаты стали продвигать НАТО в восточном направлении, начав с переговоров об объединении Германии. При этом они легко забывают эпический характер того времени. Мир видел, как рушится Советский Союз, эта империя с пятимиллионной боеготовой армией, у которой были возможности, имперские намерения и идеология, чтобы по-настоящему угрожать всему миру. Надо отдать должное решимости Запада, нежеланию президента Горбачева применять силу, а также смелости российского народа, осуществившего, как считают многие, величайшую ненасильственную революцию в истории, которая открыла дверь демократической России, дала свободу бывшим советским республикам и создала условия для заключения беспрецедентных соглашений в области контроля вооружений.

Во время очень важных переговоров об объединении Германии многие в американской администрации были рады прикарманить эти достижения и оставить Горбачева на ослабленных позициях. Они воспользовались тем, что советский лидер не стал требовать дополнительных уступок, а именно, что он не выдвинул важное условие: объединение Германии возможно только в случае заключения соглашения о том, что она никогда не вступит в НАТО.

Если бы Горбачев начал настаивать на этом, Запад вполне мог пойти ему навстречу. Или по крайней мере, американским переговорщикам было бы значительно труднее, о чем говорит посол Роберт Блэквилл (Robert Blackwill), имевший непосредственное отношение к этим переговорам. Многое говорит о том, что в то время Франция точно, а Британия наверняка согласились бы с существованием нейтрального германского государства. Говоря об успехе США, которые добились своего на переговорах с Горбачевым по Германии — чтобы объединенная Германия стала членом НАТО — Блэквилл заявил:

Задача государственного деятеля зачастую заключается не в том, чтобы создать благоприятные возможности, а чтобы увидеть их и воспользоваться ими. И я думаю, именно так поступили президент Буш, госсекретарь Бейкер, генерал Скоукрофт и их немецкие коллеги.

У Горбачева были иные представления о государственной мудрости. Он считал необходимым создавать и реализовывать исторические возможности по формированию новой общей системы безопасности, вести переговоры о долгосрочных отношениях, когда обе стороны решают общие проблемы. Вначале он вел переговоры с позиции силы, вдохновляя миллионы своими действиями по урегулированию конфликта и завершению холодной войны. В 1988 году главный помощник Горбачева по внешней политике Анатолий Черняев написал в личном дневнике после встречи советского лидера с немецким канцлером Гельмутом Колем: «Я физически ощутил, что мы вступаем в новый мир, где классовая борьба, идеология, поляризация и вражда уже не являются решающими. Что верх берет нечто общечеловеческое». Благодаря своим устремлениям Горбачев стал одним из самых уважаемых и авторитетных людей на планете. И вдруг все пошло насмарку. Горбачев был смелым, но слишком самонадеянным лидером и сторонником преобразований. Он взывал к лучшим чувствам и наклонностям человеческого характера, и это стоило ему должности. Уильям Таубман (William Taubman) написал биографию Горбачева, которая скоро поступит в продажу, и в ней он вдумчиво, тонко и подробно рисует картину его сильных и слабых сторон. К 1989 году Горбачев вел переговоры с позиции слабости из-за нарастания хаоса во внутренней политике и на экономическом фронте.

Инерция прошлого возобладала. Администрация Джорджа Буша-старшего поставила российско-американские отношения на паузу, отказавшись от более смелого курса Рейгана на сотрудничество. Я помню, как российский реформатор Григорий Явлинский раздраженно заявил:

Мы отпустили Восточную Европу, отказались от репрессивной советской системы, чего вы добивались десятилетиями. Мы готовы работать вместе, а ваше правительство заявляет: «Поживем-увидим, а пока проведите, пожалуйста, вот эти дополнительные реформы, которые мы вам рекомендуем.

В отсутствие новой концепции общей безопасности и «большой сделки» по поддержке демократии в России (Явлинский и Грэм Эллисон в 1991 году предложили свою версию) Соединенные Штаты возглавили расширение НАТО вглубь исторической сферы интересов России, поступив таким образом, что это усилило риск возникновения войны. Достаточно взглянуть на сегодняшнюю Прибалтику. По мнению экспертов, там опасность непреднамеренной эскалации стала главным внешнеполитическим риском для США. Кое-кто увидел иную пользу от прогулок в чужих мокасинах: до врага осталась всего миля, да и его мокасины у тебя.

В 1989 году Америка пыталась встать на место России; сегодня же две державы далеки друг от друга как никогда. Те, кто считает, что Россия такая же, как и Советский Союз — стремящееся к экспансии государство, сдержать которое можно только военной силой, заявляют о своей правоте, указывая на российскую враждебность. Они полагают, что Запад следовал верным курсом, приняв бывших московских вассалов в НАТО и ЕС, пока Россия была слаба и растерянна после распада Советского Союза. Те же, кто думает, что независимая новая Россия в 1991 году не представляла никакой угрозы, говорят: это классическая спираль действия-противодействия, неспособность умело вести переговоры, налаживать отношения сотрудничества и реализовывать общие интересы, несмотря на благие изначальные намерения обеих сторон, стремившихся к партнерству.

В сфере переговоров мы очень часто наблюдаем, что важнейшую роль в этом процессе играют не только интересы, но и обычные людские эмоции, ведущие к циклу действие-противодействие. Президент Путин раздраженно говорит, что Америке нужны не союзники, а вассалы; а в сентябре прошлого года он, вспоминая исторические события 1989-1991 годов, заявил, что не Москва виновата в столь прискорбном состоянии российско-американских отношений:

Мы рассчитывали, что такая открытость вызовет ответную реакцию со стороны наших партнеров. Ничего подобного. Они посмотрели в магический кристалл своих национальных интересов, и поняли это по-своему: Советский союз развалился, теперь надо дожать и Россию.

Американцы обычно неверно трактуют знаменитое высказывание Путина о том, что распад Советского Союза стал «величайшей геополитической катастрофой» двадцатого века. Путин не сокрушался по поводу утраты авторитарной советской системы. Он хотел сказать, что Россия должна развиваться как свободная и демократическая страна, не проявляя при этом никакой слабости в защите своих национальных интересов.

Сегодня Горбачев с горечью говорит о предательстве Запада. В 2016 году экс-президент заявил, что когда он поставил свою страну на путь радикальных реформ, Запад не был по-настоящему заинтересован в том, чтобы «помочь России в создании стабильной и сильной демократии». Горбачев, который неоднократно осуждал президента Путина за его авторитарные «нападки на права граждан» и за ограничения в российской избирательной системе, в 2014 году начал поддерживать его диктаторскую тактику, увидев в этом необходимый ответ на глобальное давление США. «Скажу так. Ручное управление авторитаризма было также необходимо, чтобы преодолеть ситуацию, созданную для России нашими друзьями, нашими бывшими друзьями и союзниками, который вытолкали нас из геополитики», — заявил он.

После распада Советского Союза Россия столкнулась с колоссальными проблемами и пережила по-настоящему «смутные времена». Обретя в 1991 году независимость, она была вынуждена строить новую политическую и экономическую систему, формировать новое национальное самосознание, создавать новый гимн, набор символов — новое настоящее, будущее и даже переписанную историю. Я помню начало 1990-х годов, когда ведущие российские интеллектуалы и философы занимались по инициативе и при поддержке государства поисками «новой национальной идеи». Американцам трудно понять то, что они сами не пережили, хотя сегодня Америке грозит утрата первенства на мировой арене, поскольку Азиатско-Тихоокеанский регион постепенно превращается в эпицентр международной системы, и мы видим, как это сопровождается усилением национализма и шовинизма, а также наблюдаем за президентом, избранным для того, чтобы «снова сделать Америку великой». Путина избрали, потому что он пообещал восстановить величие России, а сначала «поднять Россию с колен». Так что возможно, скоро у американцев появится такое понимание.

Есть еще одна сторона этой истории. Соединенные Штаты пригласили Россию в экономический альянс G-8 и предлагали ей стать партнером по НАТО. Получившие суверенитет Польша, Чехословакия и другие страны региона нуждались в защите. Россия после распада Советского Союза была в состоянии хаоса, и ей было трудно создать гражданское общество со своими глубоко укоренившимися авторитарными советскими и русскими традициями. Кроме того, она была не готова войти в состав НАТО и Европы, хотя на начальном этапе Москва наладила сотрудничество с Североатлантическим альянсом. Соединенным Штатам не с кем и не с чем было работать, даже если бы у Америки была воля и желание создавать общую концепцию взаимной безопасности. Как сказал один российский экономист, «мы занялись непродуманными реформами. Мы обманывали себя, а вас призывали к ответу». Русские утверждают, что Америка сама отчасти создавала им проблемы, безоглядно поддерживая российскую политику и экономические реформы, из-за которых большинство людей оказались в проигрыше. Понятно то, что Вашингтон заставлял Москву многое принимать на веру, когда та была слаба. Билл Клинтон так говорил о своих взаимоотношениях с Ельциным: «Мы неустанно повторяли старине Борису: «Так, дальше тебе надо будет сделать вот что — получить очередную порцию дерьма в лицо». Для него это было очень трудно, особенно если принять во внимание то, с чем он сталкивался и с кем имел дело». Ельцин как-то выплеснул назревавшее у него внутри недовольство:

Мне не нравится, когда США выставляют напоказ свое превосходство. Трудности у России всего лишь временные, и не только из-за того, что у нас есть ядерное оружие, но и по причине нашей экономики, нашей культуры, нашей духовной силы. Все это создает надежную и неоспоримую основу для равноправных отношений. Россия снова возвысится! Я повторяю: Россия снова возвысится.

Страстные обещания Ельцина помогают понять то, что многие считают загадкой: почему послушный и демократичный «старина Борис» выбрал себе на смену в качестве будущего руководителя России твердого как сталь Владимира Путина.

Так или иначе, смысл не в том, чтобы постоянно вспоминать прошлое и оплакивать упущенные возможности. Смысл переговоров состоит в том, чтобы наладить содержательный диалог в тупиковой и переполненной эмоциями ситуации, перечислить обиды и недовольства, назвать важнейшие различия в восприятиях и представлениях, помочь сторонам яснее увидеть, как думает собеседник, и выявить любые позитивные элементы, которые делают отношения более человечными, создают хотя бы минимальное ощущение связи, порождают некий здравый самоанализ и готовность слушать дальше. Когда на наших встречах возникала безвыходная ситуация, мы часто цитировали великих людей, черпая у них вдохновение. Мы вспоминали знаменитое высказывание Авраама Линкольна: «Мне не нравится этот человек. Я должен получше его узнать». Даже на пике нашей Гражданской войны с ее болью и страданиями Линкольн находил в себе способность гуманно относиться к южанам, говорить о них как о людях, которые просто заблуждаются. Одна пожилая женщина возразила ему, сказав, что они враги, и что их надо уничтожать. «Мадам, — ответил Линкольн, — разве я не уничтожаю своих врагов, когда делаю из них друзей?» Линкольн не приписывал своим оппонентам такие же нравственные качества, но все равно отзывался о них как о людях и думал о союзе.

Мы также цитировали речь Джона Кеннеди в Американском университете в мае 1963 года. Потрясенный и вразумленный Карибским кризисом, он выражал глубокое несогласие с советской системой, но призывал стороны к самоанализу, старался поставить себя на место русских, признавал их героизм («Ни одна нация в истории войн не пострадала больше, чем Советский Союз во Второй мировой войне») и призывал к конкретными политическим договоренностям. Эту речь приветствовал Хрущев, назвавший ее «величайшим выступлением со времен Рузвельта». Он привил нескольким поколениям русских любовь к Кеннеди. Договор о частичном запрещении ядерных испытаний, переговоры о котором велись восемь лет, был подписан в августе того же 1963 года.

Есть множество других средств, способных помочь нам «думать как русские», понять побудительные мотивы их поступков и в будущем выработать более эффективную американскую внешнюю политику. В 1990 году мы провели серию совещаний с премьер-министром Эстонии. Мы попросили его и его аппарат написать речь, с которой Горбачев выступил бы в своем собственном парламенте, объявив о независимости прибалтийских государств. Когда одна сторона пишет «победную речь» для другой стороны, это вынуждает ее выявлять препятствия, стоящие на пути оппонента. А выясняя, как решить проблемы другой стороны, как обойтись с ее избирателями, она обретает больше шансов получить то, что хочет. Хотите верьте, хотите нет, но у Путина есть свои избиратели и свои сторонники, что подтверждает информированный российский журналист Михаил Зыгарь. Путин далеко не царь. Американцы очень слабо понимают внутреннюю политику России. И многих американцев ждут многочисленные сюрпризы, которые заставляют их крепко задуматься, скажем, в том случае, когда им становится известно, что неизменно прозападный Михаил Горбачев полностью поддержал присоединение Крыма Россией.

Важнейшей дискуссионной площадкой являются неофициальные беседы в рамках второго и полуторного трека, когда представители двух сторон могут откровенно разговаривать, искать варианты действий и пытаться определить общие интересы. Такими форумами стали получившие Нобелевскую премию Пагуошские конференции и группа «Эльба». Такие обмены на уровне личных контактов напоминают нам о том, что ни одна страна не является монолитом. Российскую политику, как и американскую, творят личности, самолюбие и амбиции, а не принципы, стратегия или идеология.

Еще одно направление это изменение концепций с переходом от сделок по принципу «ты мне — я тебе» к разрешению конфликтов, что требует создания общего самосознания и понимания общего смысла. Горбачев стремился к формированию «общечеловеческого» самосознания и новой системы взаимной безопасности. В настоящее время это кажется недостижимой целью. Но как сказал однажды Нельсон Мандела, «пока не сделаешь дело, оно кажется невозможным». Партийные идеологи в Советском Союзе фокусировали внимание на общей истории победы в Великой Отечественной войне, видя в ней сплачивающую силу, и пытались сформировать чувство общей идентичности среди многочисленных этнических групп своей страны, охватывающей 11 часовых поясов. Некоторые страны сосредотачивают внимание на исламе, христианстве или иудаизме, видя в религии источник общего смысла и самоидентификации. На Ближнем Востоке предпринимаются усилия пробудить надежду и сформировать общее самосознание с упором на тот факт, что у всех трех великих религий Ближнего Востока — иудаизма, христианства и ислама, которые объединяют четыре из семи миллиардов живущих на Земле людей — есть основа для коллективного смысла, состоящая в их общем почитании древнего пророка Авраама. Во время одной из первых встреч Горбачев спросил Рейгана, станет ли Америка сотрудничать с Советским Союзом, если на Землю нападут инопланетяне. Мандела сформировал чувство общечеловеческой идентичности среди белых и чернокожих через «революцию на основе переговоров», которая не обесчеловечивала белых, и была сосредоточена на правде и примирении. Он достиг компромиссного соглашения на основе их общих и противоположных политических и экономических интересов.

Ярким примером человека в состоянии мучительного конфликта, указавшего на высшую истину общечеловеческой природы, стал убитый бывший премьер-министр Израиля Ицхак Рабин. Он всю свою жизнь был воином, но на встрече в Белом доме с Ясиром Арафатом в 1993 году выступил с проникновенным призывом к миру:

Хватит крови и слез…. Мы, как и вы, тоже люди, которые хотят построить дом, посадить дерево, любить, жить с вами бок о бок с достоинством и сочувствием, как и все прочие народы.

То, что все мы люди, это избитая банальность, но с глубоким смыслом. Все мы смертны, о чем в 1963 году сказал в своей речи Джон Кеннеди. Всем нам для жизни нужна здоровая биосфера. Но только великие лидеры, стремившиеся к преобразованиям, находили в себе силы, чтобы заставить других почувствовать огромную глубину этой истины вместо того, чтобы отмахиваться от нее как от бессмысленного клише. А большинство по-прежнему считает, что искать общую идентичность и общий смысл в российско-американских отношениях в данный момент — это слишком. Нужен лидер типа Линкольна в период страшной Гражданской войны, Манделы после 27 лет тюремного заключения, Кеннеди после Карибского кризиса или Рабина в конце его жизни, который мог бы отказаться от своих амбиций и выступить за всеобщий мир, чтобы мы имели возможность наслаждаться простыми житейскими радостями.

Сегодня нам приходится по-новому формулировать значение стратегической стабильности в мире, который стал многополярным и менее многогранным.

Но есть вещи неизменные. Нам всегда приходится иметь дело с человеческими реакциями, с предвзятыми представлениями; мы вынуждены совершенствоваться, чтобы преодолевать наши разногласия. Центры снижения ядерной опасности стали в свое время первым реальным достижением Рейгана и Горбачева, подписавших в 1985 году соответствующее соглашение. Так и сейчас самым продуктивным шагом может стать выработка мер по уменьшению ядерных рисков. Кое-кто сегодня призывает провести двусторонние переговоры между США и Россией о том, как защитить ядерное оружие от кибератак и прочих новых опасностей. Но их можно расширить, включив в число участников другие признанные ядерные державы, стремящиеся к вовлечению в этот процесс Китая. Такой диалог будет чрезвычайно труден, но он необходим. Серьезность новых угроз может заставить США, Россию и Китай объединить усилия в борьбе с негосударственными игроками и начать диалог по всему спектру новых проблем.

Инструменты ведения переговоров позволят провести такой исключительно важный диалог. Надо думать как твой собеседник, и чтобы собеседник думал как ты; надо видеть мир так, как его видят другие. Иногда самые простые и самые человеческие истины способны помочь сдвинуть дело с мертвой точки. Например, это народная мудрость, о которой часто вспоминает мой коллега, когда начинают бушевать страсти: «Есть причина, по которой Бог дал нам два уха и только один рот».

http://inosmi.ru/politic/20170626/239670139.html
Оригинал публикации: To Deal with the Russians, America Must Think Like the Russians
Опубликовано 22/06/2017