В Вену Г. Г. фон Розен прибыл в конце февраля 1704 г. Уже в марте Г. Г. фон Розен нанял на русскую службу двух полковников – графа фон Шаунбурга и барона фон Гогенфельда. Когда летом 1704 г. Г. Г. фон Розен вернулся в Россию, вместе с ним на службу прибыли два полковника (вышеназванный граф фон Шаунбург и барон фон Везник), три подполковника, майор, 12 капитанов, 6 поручиков, 2 корнета, капитан-инженер, 3 лекаря, аудитор, 4 унтер-офицера, и ещё значительное число офицеров, с которыми генерал-поручик заключил договоры, должны были прибыть позднее.

Г. Г. фон Розен даже перестарался с наймом, потому что далеко не все иностранные офицеры, прибывшие в Россию по его предложению, сразу отыскали для себя вакансии в русских полках. Всего за свою миссию Г. Г. фон Розен нанял на русскую службу не менее 59 человек – именно столько их прибыло в Москву к сентябрю 1704 г. Среди 59 человек, нанятых на русскую службу Г. Г. фон Розеном и прибывших в Москву, было 2 полковника, 5 подполковников, 1 майор, 22 капитана, генерал-адъютант, 8 поручиков, 7 прапорщиков, 2 аудитора, 4 лекаря, 1 подпрапорщик, 4 ротных писаря и 2 фурьера.

Для русского правительства было очевидно, что, несмотря на относительный успех миссии генерал-поручика Г. Г. фон Розена, потребности армии в офицерах на уровне полковых командиров не была исчерпаны. Попытки представителей России при европейских дворах параллельно с решением дипломатических вопросов заниматься ещё и вербовкой военных профессионалов, не были особенно значимыми. По этим причинам в 1706 г. ход с отправкой в Европу иностранного командира, состоявшего на русской службе, для поиска и вербовки был повторен.

В августе 1706 г. в Данию был отправлен полковник Н. Ланге. Н. Ланге должен был, посоветовавшись с русским послом в Копенгагене, нанять на русскую службу 4–5 опытных генералов, «не жалея платежу». В «верющей грамоте» полковника Н. Ланге особо оговаривалось, что те условия, на которых с царским посланцем договорятся иностранные военачальники, будут обязательно подтверждены царём.

Эта кампания по найму должна была идти с максимально возможной секретностью. Русский посол в Копенгагене А. П. Измайлов и сам полковник Н. Ланге должны были держать грамоту Петра I к датскому королю «тайно», чтобы её содержание не стало известным шведскому послу и иным недоброжелателям.

Интересны и уловки русского правительства. А. П. Измайлов получил «роспись явную», в которой были указаны жалованья офицеров в том или ином чине. Именно по этой росписи А. П. Измайлов и полковник Ланге должны были вести переговоры с кандидатами, но в Москве отдавали себе отчёт в том, что «в нынешнее воинское время на такую плату <…> изкусныя не пойдут». С нужными генералами русские представители в Копенгагене могли осторожно вести переговоры на других условиях, прельщая их значительным жалованьем, «немалою ценою», но не афишируя этих новых условий.

Русское правительство дальновидно подстраховывалось, не желая создавать прецедент, чтобы эти вынужденные условия найма не превратились в дальнейшем в образец, отягощавший казну и затруднявший переговоры с иностранным генералитетом о новых контрактах. На всякий случай А. П. Измайлову и полковнику Н. Ланге было разрешено нанимать на службу и полковников, обнадёживая повышением в чине в русской армии, только если эти полковники были «искусные люди», способные занимать генеральские должности.

При прочих равных условиях русским представителям указывалось нанимать тех генералов, что говорили на славянских языках, но это, естественно, не могло быть жёстким критерием отбора – нужное число генералов и так найти было непросто.Миссия полковника Н. Ланге натолкнулась на ряд препятствий, и завершить её успешно не представлялось возможным.

А. П. Измайлов в ноябре 1706 г. из Копенгагена писал Г. И. Головкину о том, что нужного числа военачальников в Дании найти невозможно, командиры на службе датскому королю не горели желанием отправляться в Россию, прося за своё согласие впечатляющие суммы денег. В частности, бригадир Гундорф, с которым А. П. Измайлов успел переговорить ещё до подачи Н. Ланге «верющей грамоты» датскому королю, запросил на русской службе чин генерал-поручика, жалованье в 20 тыс. ефимков (или 10 тыс. рублей) в год и 1 тыс. ефимков на дорогу, да вдобавок требовал аванса сразу, в Копенгагене, в виде половины годового жалованья.

Несговорчивость военачальников А. П. Измайлов объяснял тем, что их было совсем мало непосредственно в Дании, а значительная часть была уже на «цесарской» или голландской службе. Чувствуя заинтересованность русского правительства, оставшиеся тут же повысили финансовые требования, прося жалованье, по сути, в два раза выше, чем получают командиры в аналогичных чинах в той же Голландии. Заметим, что и Пётр, отправляя в Данию Н. Ланге, не был готов к таким запросам ­– в его «росписи», на которую ориентировались при найме А. П. Измайлов и Ланге, годовое жалованье генерал-майора могло составлять лишь около 1,8 тыс. рублей (3,6 тыс. ефимков), а генерал-поручика – 2,16 тыс. рублей (4,32 тыс. ефимков), что, мягко говоря, сильно не соответствовало реальности.

И все-таки А. П. Измайлов и Н. Ланге на свой страх и риск сумели договориться с одним полковником, бароном Фредериком Гартвигом фон Ностицем, добившись от него в декабре 1706 г. согласия поступить на русскую службу на три года в чине генерала-майора, но с годовым жалованьем в 5 тыс. рублей, половина из которого давалась Ф. Г. фон Ностицу в качестве аванса, и с оплатой дорожных трат. При этом собственно денег у А.П. Измайлова не было, и ему оставалось лишь писать в Россию, прося поддержки (ПБПВ. Т. IV. (1706). СПб., 1900. С. 1018–1021).

В конце концов, денег для отправки генерал-майора в Россию А. П. Измайлов занял в Гамбурге у торговца Ф. Поппа (ПБПВ. Т. V. (январь–июнь 1707). СПб., 1907. С. 354). Судя по всему, дело было улажено, потому что уже в мае 1707 г. Пётр I приказывал генерал-фельдмаршалу Б. П. Шереметеву передать под командование Ф. Г. фон Ностица один из пехотных полков, «Гасениусов, или Аротов». Несмотря на относительно скоромные успехи Н. Ланге, особенно по сравнению с предшествующей миссией генерал-поручика Г. Г. фон Розена, стоит указать несколько оправдывающих его обстоятельств.

Дания, хоть и всецело поддерживала действия России в войне против Швеции, была не лучшим местом для вербовки. Здесь не было такого «рынка военных услуг», как на территории Священной Римской империи, и найти большое число опытных командиров было затруднительно. Н. Ланге в этих условиях сумел найти для русской армии генерала, который на протяжении нескольких лет будет верно служить России, и хоть судьба Ф. Г. фон Ностица в рядах русской армии закончится печально, он успел принести пользу.

Подводя итог одному из аспектов деятельности русского правительства на вербовочном рынке в 1700-е гг., стоит заметить, что по широте охвата, количеству задействованных лиц и т.п. она не имела себе аналогов в прежней истории России.
«Вербовочные кампании» в XVII в. были куда более скромными и нацеленными на решение менее масштабных задач. Конечно, в начале XVIII в., в условиях постоянных европейских войн и востребованности военных профессионалов самого разного калибра, а также из-за отнюдь не бездонной казны все усилия русского правительства не могли за короткий срок привести к заполнению всех возникающих вакансий опытными офицерами.

Однако миссии генерал-поручика Г. Г. фон Розена и полковника Н. Ланге продемонстрировали явную заинтересованность русской стороны и желание использовать любую возможность для обеспечения лучших условий формирования офицерского корпуса петровской России.

http://warspot.ru/2902-verbovka-inostra … xviii-veka