Неожиданный расклад. Украина вместе с Польшей на... Берлин

19:11, 07.04.2017

Прямо сейчас формируется будущее Европы – новые транзитные связи, новая политическая конфигурация. В Европе в этом больше всего заинтересована Германия. И менее всего заинтересована Польша.

Идет борьба за будущее Европы. И, как ни странно, Польша борется совсем не с Россией, а с базисом Евросоюза – Германией. С каждым годом противоречия между Варшавой и Берлином нарастают.

Как только будет построен и запущен "Северный поток — 2", а также "Турецкий поток", сформируется энергетический треугольник Россия – Германия – Турция. И новые транзитные пути обойдут и Украину, и Польшу. По сути, антироссийская и русофобская политика Польши и Украины будет больше никому не нужна.

Особенность энергетических договоренностей такова, что рано или поздно они превращаются в политические договоренности. И потому, когда 30 марта Еврокомиссия обратилась к странам ЕС с призывом поддержать "Северный поток-2", это продемонстрировало новое направление политики Евросоюза, а именно основной, старой его части – в сторону здорового прагматизма и желания сотрудничества с Россией.

Представитель Еврокомиссии Анна-Кайса Итконен сделала заявление, что ЕК намерена обратиться к европейским странам за разрешением начать переговоры с Россией по "Северному потоку-2". "Нам не нравится "Северный поток-2" в политическом отношении. Но у комиссии нет юридических оснований для противодействия "Северному потоку-2", так как правила ЕС не распространяются на морскую часть газопровода", - сказала Итконен.

А это означает, что попытка Польши в 2016 году заблокировать реализацию "Северного Потока — 2" провалилась. Польское правительство уже много раз выступало с откровенной и даже излишне эмоциональной критикой СП-2, характеризуя его, как "геополитический проект России". С одной стороны, в чем-то Польша права, это действительно геополитический проект. С другой стороны, это не просто проект России, а уже проект России и Германии, благодаря которому Берлин не просто получает дополнительные возможности для экономического развития, а еще и обретает большую независимость от стран Восточной Европы, которые откровенно работают во имя интересов США и против Старой Европы.

Ныне союзные отношения Польши и Украины - это по сути дружба не только против России, но и против Германии. И в Берлине прекрасно это понимают.

Исторический конфликт Германии и Польши длится уже почти век — еще с полей Первой мировой войны. Польское государство было воссоздано после войны на территориях, которые входили в состав России, Германии и Австро-Венгрии. По итогам Версальского мира территории, населенные немцами — Западная Пруссия, часть Силезии и Данциг — оказались в составе Польши. Для Германии это было жесточайшее унижение, которое в итоге стало одной из причин начала Второй мировой войны.

Поражение во Второй мировой не убрало противоречия между немцами и поляками. Польские политики, особенно в последнее время, особо не скрывают точку зрения, что Германия не полностью искупила вред, который нанесла Польше в период войны.

Реклама

Эти обстоятельства так или иначе влияют и на решения национальных политиков, и на высказывания общественных деятелей, и на общие настроения граждан.

Когда Польша попыталась заблокировать создание "Северного Потока — 2" с помощью польского антимонопольного регулятора UOKiK, ее поддержали девять членов ЕС — Чехия, Эстония, Венгрия, Латвия, Польша, Словакия, Румыния, Хорватия и Литва. Как видно, выступили единым фронтом дотационные и слабые страны Евросоюза. Восточная Европа против Старой Европы.

Украина в этой конфигурации является инструментом, которым пользуется Польша, чтобы свести счеты с Германией.

Показательно, что порыв младоевропейских стран сразу же поддержали США в лице главы Государственного Департамента Джона Форбса Керри, который в мае 2016 года прямо заявил, что «Северный Поток - 2» крайне негативно скажется не только на Украине, но и на многих странах Восточной Европы. И он был абсолютно прав. Потому что политическая роль всех этих стран и так не слишком большая, после запуска «Северного Потока - 2» станет абсолютным нулём.

Ввод "Северного потока-2" запланирован на конец 2019 года. Как раз в тот период прекратит существование текущий договор между Россией и Украиной. Политическая и экономическая нестабильность на Украине, а также разгул националистических милитаристских организаций и фактически идущая гражданская война подталкивают Старую Европу к тому, чтобы обеспечить себя надежными путями транзита энергоносителей. Судя по решению Еврокомиссии, ни у кого не осталось сомнений, что ситуация на Украине не изменится еще долгие годы.

Для Германии запуск "Северного потока-2" — это вопрос экономической и социальной стабильности, а значит и национальной безопасности. И препятствует этому Польша – вместе с Украиной.

Украине стоит задуматься, чем закончится ее участие в геополитическом противостоянии евразийскому треугольнику силы – Германии, Турции и России.

РИА Новости Украина: http://rian.com.ua/columnist/20170407/1023007252.html

Ростислав Ищенко
19.11.17, 14:22

Понять врага

Россия уже несколько лет втянута в открытое глобальное противостояние. До этого она ещё около полутора десятков лет находилась в скрытой форме того же противостояния. Состояние военной опасности фиксируется населением, тем более, что в Грузии в 2008 году и с 2015 года по сей день в Сирии Вооружённые Силы России приняли участие в боевых действиях.

В то же время, глобальный конфликт с участием России не является ни войной в привычном понимании первой половины XX века, ни классической холодной войной, в том виде, в каком мы познакомились с ней во второй половине ХХ века. Не случайно этот конфликт практически официально называют гибридной войной и всё чаще политики и военные эксперты говорят о войне нового поколения, в которой непосредственные боевые действия носят лишь второстепенный, обеспечивающий характер, по отношению к информационно-политическим и дипломатическим усилиям.

По сути армия сейчас нужна не для того, чтобы выигрывать войны, а для того, чтобы оппонент, проигрывающий политическую шахматную партию, не решил переломить ситуацию при помощи обычного молотка. Чтобы такое желание у него не возникло (а возникнув не было бы реализовано) необходимо иметь про запас свой молоток. Кроме того, поскольку значительная часть планеты живёт в достаточно отсталых (вплоть до родоплеменных) обществах, армия необходима, чтобы удерживать варваров на границах цивилизации.

В связи с изменением своих функций, современные армии всё более профессионализируются. Техника становится всё дороже и сложнее. Обслуживанию её приходится учиться всё дольше и дольше (почему призывников и заменяют контрактниками). Современные высокотехнологичные боевые корабли, танки и самолёты уже невозможно лепить как пирожки (как лепили Т-34 и Ил-2 в годы Великой Отечественной войны). Потеря каждой единицы техники — серьёзный удар. Аналогичным образом, штучными кадрами становятся квалифицированные специалисты, способные этой техникой управлять. Их невозможно обучить за две недели, как ополченца, которому вручили трёхлинейку, за два месяца, как танкиста или даже за полгода, как лётчика первого периода Великой Отечественной).

В целом, армия становится очень дорогой игрушкой, вовсе не предназначенной для того, чтобы забивать этим «микроскопом» гвозди. Таким образом, стремление к достижению над противником технологического превосходства, обусловившее модернизацию и узкую профессионализацию вооружённых сил, породило диалектическое противоречие. Обладатель таких вооружённых сил не может использовать их против равного или сопоставимого по силам противника, иначе потери, понесённые армией нанесут ущерб, не компенсируемый одержанной на поле боя победой.

Отсюда поменялся и формат международных отношений. Действительно, ещё в конце XIX — начале ХХ века Россия (СССР) столкнувшись с аналогичной (или даже менее значительной по масштабу) агрессией со стороны Турции, как известная атака на российский бомбардировщик в небе Сирии, просто послала бы армию на Дунай и Кавказ, а флот в проливы. Впрочем, Крымская война показала, что уже тогда спонтанная непродуманная реакция не всегда была лучшим выходом. В сегодняшних же реалиях, несомненный разгром Турции нанёс бы российской армии столь серьёзный ущерб, что ни о каком продолжении сирийской кампании не было бы и речи. Собственно на это и рассчитывали те, кто пытался спровоцировать Москву на военную реакцию.

В аналогичной ситуации оказались США на Дальнем Востоке. Трамп пригрозил КНДР военной операцией, Ким Чен Ын пообещал в ответ ядерный удар по американским базам и корабельным группировкам в океане. Ситуация ровно та же, что была у нас с Турцией.

Мы знали, что США и НАТО не будут воевать за Анкару, но у Турции была достаточно сильная армия, чтобы нанести российским войскам неприемлемо большой ущерб и, в результате, сорвать (пусть и ценой гибели турецкого государства) важнейшие стратегические операции, ведущиеся в рамках глобального противостояния с Америкой.

Трамп тоже практически уверен, что ни Россия, ни Китай (а с Китаем США пока рассчитывают справиться) за Корею с ним воевать не будут. Чем-то Киму помогут, но ядерный апокалипсис из-за него не начнут. Но американским военным аналитикам не сложно подсчитать, что в результате полномасштабной войны с КНДР и ядерного ответа Кима, США сотрут Северную Корею в порошок, но понесут неприемлемо большие потери на Тихом океане. Даже, если им удастся вывести из-под удара основные группировки своего флота, как минимум останутся одни воспоминания от Южной Кореи, да и Японии явно не поздоровится. То есть, помимо стационарных американских баз (которые никуда не уплывут), находящихся в пределах досягаемости северокорейских ракет, Вашингтон гарантированно потеряет две крупнейшие и наиболее боеспособные союзные армии региона, Также США не смогут больше использовать территории этих государств в качестве плацдармов для развёртывания войск.

Сказать, что таким образом военные (и политические) возможности США в азиатско-тихоокеанском регионе сократятся в несколько раз — значит ничего не сказать. Все потенциальные союзники США будут учитывать, что Америка в любой момент может сделать и их территорию целью для ответного ядерного удара и постараются увернуться от такой чести. При этом Россия и Китай никаких потерь не понесут. Наоборот, получат повод для концентрации сил на угрожающем направлении и для подавляющего большинства стран региона окажутся единственной защитой от американской непредсказуемости.

Если в XIX — начале ХХ века высадка американских войск в Корее в аналогичной ситуации, усилила бы американское присутствие в регионе и авторитет США, то сейчас аналогичные действия ведут к критическому ослаблению Америки. Причём не только в Азии. Союзники по НАТО тоже не мечтают стать мишенью для ядерных ракет.

Разница в российско-турецком и американо-корейском конфликте заключается в том, что Корея не торговала с США помидорами, не принимала миллионами американских туристов, не получала контрактов на строительство в США стадионов и автобанов. Даже поставки продовольствия, которые США обещали КНДР за отказ от ядерной программы, отменены десятилетие назад под надуманным предлогом. Вашингтону просто нечем ущучить Кима. Поэтому Трамп оказался в ситуации, когда нельзя атаковать, но и не атаковать нельзя. Так бывает, когда неправильно определяешь врага и атакуешь вместо настоящего противника его видимость.

Для США настоящие враги Россия и Китай и в Вашингтоне это знают, так же, как знают в Москве и Пекине, что для них настоящий враг — США. ЕС, со всеми Япониями, Канадами и прочим коллективным Западом, без США значит ровно столько же, сколько КНДР или Иран без России и Китая. Если главных выгодополучателей нет, то во что обойдётся принуждение к повиновению их оставшихся союзников уже роли не играет. Поэтому, когда СССР ушёл в небытие, его уцелевшие союзники в основном Западу не сопротивлялись, а постарались быстро перейти в другой лагерь. Кто не успел (или кого почему-то не приняли) того бомбили. Сопротивление было бесполезно, в виду абсолютного превосходства в силах.

Как надо действовать, когда применение военной силы неизбежно продемонстрировала Россия в Сирии. Вначале, ещё в 2011 году от ударов ВВС США и ЕС из Восточного Средиземноморья Сирию прикрыли корабли российского флота. Они бы, конечно, не смогли отразить удар авиации НАТО, если бы США и их союзники решились атаковать. Но Западу пришлось бы нанести удар по российским военным кораблям, то есть начать войну с Россией. И Вашингтон отступил, согласившись на ликвидацию сирийского химического оружия.

Некоторое время после этого, армия Асада, поддержанная проиранской Хезболлой, а с 2013 года и экспедиционными силами Корпуса стражей исламской революции (КСИР) пыталась переломить ход войны в свою пользу. Однако, поскольку против Сирии выступал не только Запад, но и монархии Залива, материальные ресурсы Дамаска начали истощаться значительно быстрее, чем у его врагов.

Стало ясно, что ход боевых действий может переломить только авиация. Точно так же было ясно, что если массированные удары по боевикам начнут наносить изрядно потрёпанные к тому времени ВВС Сирии и даже ВВС Ирана, то против них немедленно задействуют авиацию и средства ПВО как монархий Залива, так и стран Запада. Поэтому появление в Сирии российской авиагруппы имело не только военное, но в большей мере морально-политическое значение. Западу продемонстрировали, что воздушное пространство Сирии закрыто. После этого ВВС Дамаска значительно активизировались.

Не случайно именно после этого была организована турецкая провокация, а когда Эрдоган не проявил должной воинственности и начал искать пути к договорённости с Россией, против него организовали военный переворот. Россию любой ценой, даже ценой большой войны с членом НАТО Турцией (даже ценой полного разгрома Турции) надо было убрать с Ближнего Востока и развязать там руки США. По этой же причине, как только Турция перешла на сторону России, события в Сирии начали развиваться с калейдоскопической быстротой. Но ещё быстрее США стали терять союзников и влияние на Ближнем Востоке.

Как видим, в данной ситуации применение армии носило не столько военный, сколько политико-дипломатический характер. ВМФ и ВКС России
сыграли роль молотка, продемонстрированного (только продемонстрированного) излишне воинственному партнёру, чтобы вернуть его за шахматную доску.

Замечу, что в периферийные по отношению к основному (сирийскому) кризисы (вроде йеменского), которые требуют для своего разрешения полномасштабной военной операции, Россия и США не втягиваются, предоставляя возможность своим союзникам самостоятельно выяснять отношения (разумеется оказывая им ограниченную политическую и военно-техническую поддержку). Не втягиваются именно потому, что с точки зрения современной гибридной войны он носит зависимый (отвлекающий) характер. Быстрая и однозначная победа требует слишком больших ресурсных затрат, которые не оправдываются возможными дивидендами.

С этой же точки зрения необходимо рассматривать и украинский кризис. Он не случайно развивался параллельно сирийскому. Главная задача, решавшаяся США на данном направлении заключалась в связывании рук России, во втягивании её в жёсткую политическую, а лучше и военную конфронтацию с ЕС, с тем, чтобы организовать Москве своего рода Корею (или Афганистан — этот пример нам ближе).

Первоначально эту задачу должно было решить соглашение об ассоциации. Подписание его Украиной автоматически вызывало жёсткую торгово-экономическую конфронтацию России и ЕС, скорее всего с той же самой санкционной войной и с нарастанием военно-политической напряжённости. Это заставило бы Россию держать войска на угрожаемом направлении вблизи своих границ, а на активную игру в Сирии ресурсов уже бы просто не хватило.

Россия смогла буквально в последний момент дипломатически переиграть ЕС. Янукович отложил (подчёркиваю, только отложил) подписание соглашения и изъявил желание начать переговоры по спорным моментам с Москвой и Брюсселем. И тут же был свергнут. Казалось бы, что стоило ЕС или даже США дать Януковичу те несчастные 15 миллиардов долларов (или даже евро), которые он просил. И соглашение было бы тут же подписано. Но проблема заключалась как раз в том, что Киев уже начал переговоры с Москвой и начни Брюссель договариваться с Януковичем, эти переговоры вынужденно перешли бы в трёхсторонний формат. Но США была необходима конфронтация на грани (или даже за гранью) войны, а не переговоры. Поэтому свержение Януковича проходило под демонстративно русофобскими лозунгами, а к власти в Киеве пришли нацисты, немедленно начавшие искоренять всё русское.

По логике XIX — ХХ веков, Россия должна была немедленно отправить на Украину войска. В какой-то момент такая возможность существовала. Ровно до тех пор, пока не выяснилось, что несмотря на достаточно мощное самоорганизовавшееся народное движение в некоторых городах Юго-Востока, вся политическая элита перешла на сторону мятежников, подчинив им также армию, спецслужбы и МВД, которые после трёх месяцев майдана были дезорганизованы, дезориентированы и наполнены предателями. В сложившейся ситуации действия России квалифицировались бы не как помощь законной власти (как это было в Сирии), а как агрессия против независимого государства, «народ» которого сверг «кровавого диктатора».

России предоставляли возможность «воссоединить» Украину, получив торгово-экономическую войну и военно-политическую напряжённость с ЕС. При этом США, сохраняя и умножая свои силы, спокойно смотрели бы как взаимно истощают друг друга Москва и Брюссель. То, что мы сейчас видим в корейском кризисе, только наоборот.

В результате взаимных манёвров весны-осени 2014 года сложилась ситуация в которой Россия и Запад, как в Сирии, поддерживали разные лагеря в украинской гражданской войне. То есть основные геополитические игроки уклонились от прямого участия в конфликте. Выигрыш Москвы в данной ситуации заключался в том, что Запад традиционно рассчитывал на блицкриг. Причём блицкриг был подготовлен значительно лучше, чем пресловутый план «Барбаросса», предусматривал несколько вариантов развития событий и практически не оставлял Москве шансов выскочить из расставленного капкана.

Если срывается соглашение об ассоциации (а после демарша Януковича оно потеряло для Запада всякий смысл), то остаётся возможность прямого втягивания России в украинский гражданский конфликт. Если срывается и этот вариант, тогда есть возможность задушить Москву санкциями (впрочем санкции предусматривал любой из вариантов). Запад проиграл потому, что руководствуясь идеологической оценкой российских возможностей (в том числе и информацией, которую поставляла российская пятая колонна) недооценил реальный масштаб и прочность российской экономики. В 1941 году Гитлер сказал, что «никогда не начал бы эту войну», если бы знал, что у СССР столько танков. Вот и Запад вряд ли бы полез в санкционную конфронтацию, если бы мог хоть на минуту представить, что Россия выдержит санкции без серьёзных общественных потрясений, да ещё и не без успеха попытается обернуть некоторые из них себе на пользу.

С того момента, как стало понятно, что санкционная политика себя не оправдала задача России заключалась в том, чтобы не дать Западу сорваться с украинского крючка. С этого времени Украина становилась расходной статьёй и яблоком раздора уже для Запада. И с каждым годом всё больше.

В 2014 году я писал о том, что Украина не в состоянии существовать, как целостное государство с той властью, которая установилась после переворота. Дожидаясь победы в санкционной войне Запад продлил агонию Украины, влив в неё некоторое количество (порядка 25-30 миллиардов долларов) денег и оказав политическую поддержку, направленную прежде всего на внутреннюю стабилизацию режима, который был готов развалиться под грузом собственных противоречий уже в первый год своего существования.

Впрочем, к концу 2015 года Запад понял, что его надежды беспочвенны и быстро свернул финансовую поддержку. Но к этому моменту уже больше года действовали минские соглашения. Создавая нормандский и минский форматы Запад рассчитывал на то, что в их рамках он будет принимать капитуляцию России в украинском кризисе. В начале 2016 года выяснилось, что оба формата являются политико-дипломатической ловушкой, не дающей уже самому Западу просто забыть об Украине, сделав вид, что ничего не было.

Более того, когда к средине 2017 года ЕС практически обнулил своё участие в обоих форматах, под предлогом того, что украинские власти абсолютно недееспособны, США вынуждены были сами занять за столом переговоров место своих союзников.

Теперь у нас ситуация аналогичная той, что складывалась вокруг Сирии в 2012 году. Тогда Россия предлагала Западу широкий компромисс по сирийскому вопросу в рамках женевского формата. США отказались, рассчитывая победить и сейчас сирийское урегулирование происходит в Астане без США и вопреки США.

Сегодня США, отчётливо понимая, что украинская власть больше не будет поддерживаться ЕС и не собираясь вкладываться в поддержку Украины сами, пытаются выторговать у России уступки в украинском урегулировании, давая понять, что когда Украина посыплется, Москва столкнётся с непрогнозируемой ситуацией.

Но Россия жёстко стоит на условиях минских соглашений и не планирует их менять. Почему? Потому, что Минск говорит о необходимости федерализации Украины, для чего необходимо принятие новой конституции, а по сути переучреждение украинского государства.

Но о необходимости автономии для национальных меньшинств Украины (той же федерализации) говорят и венгры. А поляки требуют отказа украинской правящей верхушки от нацисткой идеологии и её самоочищения от нацистов, что в принципе невозможно. И тоже вспоминают «польский Львов». Румыны громко не выступают, но политические контакты свернули и договорились с венграми о взаимодействии.

Это всё страны ЕС. А в ЕС сейчас достаточно противоречий, чтобы Германия и Франция спорили с ними ещё из-за какой-то Украины, которую никто не хочет содержать, но некоторые члены ЕС не против поделить.

Единственный международно-правовой документ, в рамках которого сейчас можно вести дискуссию о судьбе остатков Украины — минские соглашения. В их рамках Франция, Германия и Россия приняли на себя обязательства гарантов в украинском урегулировании. Не обязательства сохранить у власти Порошенко или киевскую Раду, но способствовать урегулированию украинского кризиса. Кроме того, эти соглашения были подписаны главами ДНР (Захарченко) и ЛНР (Плотницким). Если в Киеве центральная власть исчезнет или потеряет легитимность, то Захарченко и Плотницкий останутся единственными законными представителями Украины, с которыми вели переговоры страны-гаранты. Они не в меньшей мере, чем Венгрия, Польша или Румыния могут выдвигать претензии на любые украинские территории (а на какие-то могут и не выдвигать).

Так что в момент близящегося распада Украины у России остаётся переговорный механизм, в котором участвуют республики (кстати, от Украины не отделявшиеся) и ЕС. Более того, остатки Украины становятся проблемой не только России, но и ЕС. Так что пытаясь выжать из украинского кризиса хоть какой-то профит США рискуют оказаться в той же ситуации, в которой они уже оказались в Сирии (астанинский формат есть, а Вашингтона в нём нет).

Как видите, правильное определение врага (и его целей, разумеется) даёт хороший шанс на победу в современной гибридной войне, насколько бы ни был силён этот враг. Дело в том, что как это ни обидно звучит для многих стран и народов, Сирия, Украина, Турция и даже целый ЕС в этой войне расходный материал. Они могут занять правильную позицию, как Турция после попытки государственного переворота, и тогда не только их суверенитет будет сохранён, но и претензии на существенную роль в своём регионе могут быть удовлетворены. Они могут занять неправильную позицию (как Украина). И тогда исчезнут, как она исчезает. Саудовская Аравия сейчас пытается спешно оставить неправильную позицию и перебежать на правильную сторону. Её внутриполитические потрясения (аресты принцев, министров, практически дворцовая революция) показывают какой это сложный и опасный процесс (особенно, когда ты слишком долго был на неправильной стороне).

Проблема большинства нынешних государств заключается в том, что не только ментально, но и технологически они находятся ещё в ХХ веке. Кстати, противоречия ЕС — не просто противоречия между богатым Севером и бедным Югом, это противоречия между политико-экономическими системами XXI века, которые как Франция и Германия вполне готовы участвовать в гибридной войне, хоть и не имеют достаточного ресурса, чтобы играть в ней ведущую роль, и восточноевропейцами, которые находятся либо в конце ХХ века (Польша, Чехия, Венгрия), либо и вовсе в XIX (Прибалтика, Румыния, Болгария) и, мысля соответствующими категориями, страдают в страхе перед возможной оккупацией своих никому не нужных территорий, с разбегающимся населением.

В современном мире, в котором боеголовка может быть доставлена прямо в форточку Белого дома, а информационный и военный контроль осуществляется без физического присутствия, нет необходимости занимать и удерживать территории, ублажать их население, создавать инфраструктуру (необходимую хотя бы для обеспечения войск) и т.д.

Достаточно контролировать ключевые торговые пути, источники сырья, технологии и производство и вас может даже не интересовать как к вам относятся в какой-нибудь третьеразрядной стране (латиноамериканцы всегда не любили «гринго», но пока не возникла торгово-экономическая альтернатива в виде БРИКС безоговорочно подчинялись США). Контроль над рынками сбыта и рынками рабочей силы позволяет как угодно и совершенно бесплатно манипулировать политикой стран с ограниченным суверенитетом. А контроль над информацией обеспечивает правильную картинку в глазах несчастного населения несчастной страны. Именно поэтому, хоть все украинские президенты проводили прозападную политику и выполняли рекомендации Запада, народ считает, что это они виноваты в том, что он плохо живёт, а Запад мечтает украинцев облагодетельствовать, но киевские политики не дают. А ведь давно уже можно было бы задуматься над тем, что если за 25 лет похода в Европу пришли в Африку, то стоило бы компас проверить.

Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования специально для «Актуальных комментариев». 

https://cont.ws/@ishchenko/772424

Financial Times, Великобритания

Возрожденная Россия и США борются между собой за первенство
Владимир Путин добился немалых успехов в восстановлении статуса своей страны как великой державы.

18.12.2017265411
Томас Грэм (Thomas Graham), Юджин Румер (Eugene Rumer)

За последние 25 лет американцы привыкли считать свою страну незаменимой нацией. Победив в холодной войне, Соединенные Штаты распространили свое влияние и присутствие повсюду. Они возглавили переустройство Восточной Европы и продвижение НАТО и ЕС в восточном направлении. Они руководили международной коалицией, которая загнала в угол Саддама Хусейна и помешала Ирану стать обладателем ядерного оружия. Они привели в действие Североатлантический альянс, чтобы не дать сербскому лидеру Слободану Милошевичу совершать новые военные преступления. А после 11 сентября США возглавили глобальную коалицию по борьбе с терроризмом.

США привыкли к тому, что мир следует за ними. Однако ситуация изменилась. Изменился мир и сама Америка. И похоже, что в последнее время на мировой сцене появляется новая незаменимая нация — Россия.

По крайней мере, именно в этом хочет нас убедить президент Владимир Путин. Когда он 18 лет тому назад пришел к власти, его основная задача заключалась в возвращении своей стране статуса великой державы. Он стремился сделать так, чтобы Россия стала одним из тех немногих государств, которые определяют структуру, содержание и курс международных дел. Путин хотел добиться того, чтобы без Москвы нельзя было решить ни одной глобальной проблемы. И он достиг значительных успехов в этом деле.

Дерзкое вмешательство Путина в сирийскую войну в 2015 году спасло президента Башара аль-Асада от неминуемого поражения и помогло ему восстановить контроль над большей частью территории страны. Сегодня Москва возглавляет дипломатические усилия по урегулированию этого конфликта, а США практически не принимают в этом участия. Наверное, Россия не сможет добиться мира в Сирии в одиночку, однако без ее участия в этой стране не может быть достигнуто никакое соглашение.

Успехи российской дипломатии во всем в ближневосточном регионе производят такое же большое впечатление. До недавнего времени главной движущей силой там были США. Военное присутствие Америки в регионе, ее деловые и дипломатические связи по-прежнему трудно переоценить, однако Москва воспользовалась своим успехом в Сирии и сомнениями стран региона в намерениях США для укрепления своих позиций на Ближнем Востоке в роли надежного и эффективного партнера. Она наладила рабочие отношения со всеми основными странами этого региона: с Египтом, Ираном, Израилем, Саудовской Аравией и Турцией. Она имеет хорошую возможность играть ведущую, если не решающую роль в формировании нового регионального равновесия.

В Европе Россия своим вторжением на Украину продемонстрировала способность создать надежный силовой заслон продвижению НАТО и ЕС в восточном направлении. Эти организации уже не могут разрабатывать и претворять в жизнь политику в отношении своих восточных соседей без учета интересов Москвы. Этим нынешняя ситуация резко отличается от периода 1990-х и 2000-х годов. Чтобы создать прочную архитектуру европейской безопасности, сегодня необходимо вести переговоры и торг с Россией. Что касается северо-восточной Азии, то хотя Москва не является важным игроком в северокорейском ядерном вопросе, она поддерживает прочные связи с Пхеньяном, и это позволяет ей стать участником любого процесса урегулирования на полуострове.

Между тем, эмиссары России колесят по всему миру в попытке усилить влияние своей страны на международной арене. В Южной Африке они попытались воспользоваться прежними контактами Джейкоба Зумы с советской разведкой, чтобы заключить контракт стоимостью 76 миллиардов долларов на строительство нескольких атомных электростанций. Правда, этот проект столкнулся с юридическими трудностями. В Ливии русские обхаживают одного из региональных военных лидеров Халифу Хафтара и через него наверняка будут участвовать в переговорах о будущем этой страны. В Венесуэле государственная российская нефтяная компания «Роснефть» выручает правительство Мадуро в обмен на долю участия в энергетическом секторе этой страны.

Россия не может выступать в качестве незаменимой страны так, как это когда-то делали США. Она не предлагает конкретные решения проблем и не сплачивает другие страны для их решения. В России давно уже наблюдается экономическая стагнация. Объем ее экономики, составляющий всего полтора триллиона долларов (по сравнению с 19 триллионами долларов у США), не позволяет ей возглавить послевоенную реконструкцию. А из-за своего вмешательства в европейские выборы Москва настроила против себя значительную часть тех стран, которые могли бы предоставить ей остро необходимые ресурсы. Однако вопреки пожеланиям США, она силой пробивает себе путь к столу переговоров, на котором будут приниматься важные решения по урегулированию проблем. Суровая правда заключается в том, что Америка не может игнорировать Россию и стремиться к изоляции этой страны, что она пытается делать в последние годы. Таковы реалии формирующегося сегодня многополярного мира.

У США есть возможность с уверенностью взаимодействовать с Россией и остальным миром, хотя действия Вашингтона по демонизации этой страны говорят об обратном. Америка по-прежнему является мировым лидером в плане жесткой и мягкой силы. Туда больше, чем в любую другую страну, стремятся попасть талантливые и предприимчивые люди со всего мира. Многие разделяют и восхищаются американскими идеалами, пусть даже сами США не всегда живут в соответствии с ними. Возможно, Америка уже не является незаменимой нацией в том понимании, которое существовало в 1990-х годах. Однако она по-прежнему является более незаменимым партнером, чем Россия, в очень многих местах и областях. США нужно просто проявить силу воли и начать действовать, как подобает великой державе, каковой они являются.

Томас Грэм — генеральный директор консалтинговой фирмы Kissinger Associates.


Юджин Румер работает в Фонде Карнеги за международный мир.

Оригинал публикации: A revived Russia and the US vie for centre stage
Опубликовано 17/12/2017
http://inosmi.ru/politic/20171218/241028699.html

Ростислав Ищенко

31.12.2017, 17:05

Победа Москвы в Сирии, раскол в ЕС, ослабление США — итоги 2017 года

С точки зрения внешней политики 2017 год был успешен для России. В Сирии была одержана военная победа. Вкупе с постепенно структурирующимся российско-иранско-турецким альянсом она обеспечивает новую конфигурацию на Ближнем Востоке. Безусловно, впереди долгий сложный переговорный процесс, да и стрелять в регионе будут еще долго и довольно интенсивно.

Однако уже сейчас видно, что, начав два года назад военную операцию по спасению Сирии, Россия в результате не только сохранила и упрочила свое влияние в этой арабской стране. Сейчас с Москвой наперебой желают дружить государства Северной и Западной Африки, испытывающие проблемы внутренней нестабильности. Более того, весь Большой Ближний Восток — от Синайского полуострова до пакистано-индийской границы — оказался под совместным контролем России, Китая и Ирана. Бывшие американские союзники ищут новых покровителей. Колеблется даже Саудовская Аравия.

Интенсивные, хоть пока и бесплодные консультации вел в Москве Израиль. Проблема Тель-Авива, не позволившая прийти к соглашению, заключалась в том, что он слишком много хотел. Израиль хотел бы, отказываясь от покровительства США, сохранить у нового партнера статус эксклюзивного стратегического союзника на Ближнем Востоке. Но в текущей политической конфигурации это невозможно. Если в Тель-Авиве осознают реальное положение вещей, умерят амбиции и поймут, что призыв договариваться в многостороннем формате — не российская выдумка, а жизненная необходимость, то и здесь переговорный процесс имеет хорошие шансы на успех.

США, по сути оказались блокированными в Афганистане, где у них нет никаких перспектив и откуда они давно собираются уходить. Вся Евразия, кроме ЕС, вошла в Шанхайскую организацию сотрудничества, которая объединяет функции торгово-экономического, инфраструктурного и военно-политического обеспечения российско-китайского проекта единой Евразии.

Попытки США оказать давление на российские границы, опираясь на ЕС и НАТО, и на китайские, базируясь на возможности развернутых в западной части Тихого океана группировок флота, провалились. Прочный тыл, который Китаю обеспечивает Россия, а России Китай, сыграл свою роль. Контролируемые Москвой и Пекином внутренние евразийские коммуникационные линии пригодны не только для удешевления и ускорения переброски товаров из Китая в Европу, но и для маневра войсками по внутренним коммуникациям. При всех своих возможностях США и коллективный Запад не в состоянии создать критическое превосходство ни на одном направлении.

Так же как в результате конфронтации в Сирии США проиграли России Большой Ближний восток, конфронтация с Китаем в западной части Тихого океана привела к подрыву американского влияния в Юго-Восточной Азии. Пекин вместе с Москвой не позволил Вашингтону расправиться с КНДР. Несмотря на активное противодействие США, Китай закрепился в Южно-Китайском море, через которое протянул "жемчужное ожерелье" своих баз в Индийский океан, подав там руку российско-ирано-турецкому альянсу, пробившемуся не только к Аравийскому, но и к Красному морю.

Все потенциальные союзники США в противостоянии Китаю, от Вьетнама и Филиппин до Австралии и Индонезии, поняли, что в случае военного кризиса Вашингтон их защитить не сможет, и начали искать пути сближения с Пекином.

Таким образом, российско-китайские торгово-экономические и военно-политические проекты коммуникационно избыточно обеспечены. От Северного морского пути до Индийского океана и южных тихоокеанских морей все коммуникации надежно контролируются Россией, Китаем и их союзниками.

Обеспечив свой дальневосточный тыл, Россия может теперь (в 2018 году) переходить к более активным действиям на европейском направлении. Тем более что обстоятельства ей благоприятствуют.

Европейский союз переживает состояние перманентного кризиса. Франция и Германия пытаются одновременно избавиться от слишком назойливой опеки США и перехватить у Вашингтона контроль над восточноевропейскими членами ЕС. Концепция европейской армии предполагает дистанцирование Европы от американской военной мощи — замену НАТО, где Вашингтон играет ведущую роль, общеевропейскими силами под франко-германским командованием.

В свою очередь, концепция Соединенных Штатов Европы, выдвинутая президентом Франции Эммануэлем Макроном и лидером германских социал-демократов Мартином Шульцем, предполагает разделение членов ЕС на "полноценных" европейцев, готовых войти в СШЕ, и "неполноценных" (восточноевропейцев) перед которыми дверь будет закрыта.

Понятно, что такая ситуация не укрепляет доверия между членами ЕС и ведет к обострению противоречий как между "богатым Севером" и "бедным Югом", так и между Восточной и Западной Европой. Раньше третейским судьей, разрешавшим подобные противоречия, были США, но сейчас они уже не могут жестко навязывать европейцам свою позицию. Не только авторитет, но и финансово-экономический вес США на мировой арене оказались подорваны неудачными авантюрами последних десятилетий.

Европе приходится решать внутренние противоречия своими собственными силами, а для этого нужно умерять внешнеполитические амбиции. Одно дело выступать на мировой арене за американской спиной как союзник Вашингтона, другое же дело — знать, что США готовы в любой момент договориться с оппонентами за твой счет, и понимать, что не имеешь достаточных сил для навязывания своей точки зрения.

ЕС, конечно, еще пытается по традиции носиться с "европейскими ценностями", но при решении реальных политических проблем все чаще приходится руководствоваться здравым смыслом. Так, например, несмотря на все рассказы о европейской солидарности, о третьем энергопакете, об энергетической независимости ЕС, о необходимости помочь "страдающей Украине", Германия столь жестко продавливала "Северный поток — 2", что в отдельных случаях восточноевропейцы сравнивали интонации берлинских заявлений в свой адрес с эпохой немецкого великодержавия.

Фактически сегодня украинский кризис — последняя баррикада, разделяющая Россию и франко-германское ядро ЕС. К сожалению, его решение не может быть простым. Оно требует нетривиальных политических подходов, влечет за собой достаточно существенную финансово-экономическую нагрузку и должно привести к полному переформатированию Восточной Европы по аналогии с тем, что происходит на Ближнем Востоке по мере разрешения сирийского кризиса. Поскольку США не проявляют доброй воли к конструктивному сотрудничеству, а ситуация в Киеве не позволяет тянуть с урегулированием дальше 2018 года, вариант российско-франко-германского консенсуса по европейским вопросам, частью которого станет и урегулирование украинского кризиса, представляется не просто вероятным, но наиболее актуальной политической темой 2018 года для России.

Прорвав украинскую баррикаду и придя к согласию с франко-германским ядром ЕС, Россия окончательно завершит торгово-экономическое объединение Евразии. После чего вопрос ее военно-политического единства приобретет особую актуальность. Впрочем, это уже проблемы, лежащие за пределами наступающего 2018 года.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА "Россия сегодня"

https://cont.ws/@ishchenko/811406

Ростислав Ищенко

29.01.18,  09:15

США допрыгались: санитарный кордон наоборот

Москва и Анкара подтвердили, что обе нитки "Турецкого потока" суммарной мощностью до 33 миллиардов кубометров газа в год заработают в 2019-м. Не ставятся под сомнение и сроки запуска "Северного потока — 2" — тот же 2019-й. Это значит, что если в течение ближайшего года не случится ничего экстраординарного, Россия и ее союзники окончательно выиграют у США глобальное противостояние, независимо от того, как долго еще будут бегать по Сирии и Украине банды проамериканских террористов.

Россия пятнадцатый год (если считать от первого "цветного" переворота на постсоветском пространстве — в 2004 году в Грузии) ведет упорную борьбу с Соединенными Штатами. За это время даже родился термин "гибридная война": это когда вроде бы мирные отношения между государствами не нарушены, войска из казарм не выводились, но на деле война на уничтожение невоенными средствами ведется, причем не менее эффективно, чем военными.

Ни одна война не начинается просто так. Тем более важны причины столь продолжительного и принципиального столкновения. Ведь США не просто попытались обнулить Россию как фактор мировой политики. Затевая эту игру, пусть и с хороших позиций, они и собственным обнулением рискнули. Сейчас США гораздо ближе к окончательному проигрышу всей партии, чем к победе. Тем не менее Вашингтон отказывается от любых компромиссов и упорно пытается биться до конца.

О причинах подобной принципиальности за последние годы писали часто и многие. Если сформулировать коротко, Америка боялась не столько военно-политического возрождения России (в США были уверены, что их абсолютное военное превосходство сохранится как минимум до 2050-х годов), сколько создания единого торгово-экономического пространства Большой Евразии. Китай, Россия, Евросоюз, Юго-Восточная Азия и Ближний Восток — это 3/4 населения планеты, огромные рынки, высокие технологии, неограниченные запасы природных ископаемых.

Возникновение всеевразийского торгово-экономического союза моментально маргинализовало бы Штаты. Главное же, американские компании, американский бюджет и американские потребители лишились бы незаработанных доходов в сотни миллиардов долларов в год. Без них система не может существовать. В результате США рушились бы без внешних усилий, только за счет внутренней дестабилизации.

Соединенные Штаты боролись с идеей единой Евразии и попытками ее воплощения долго и упорно. Но идеи эти были настолько очевидны и перспективны, что возникали вновь и вновь. Их высказывали и де Голль, и Путин, и Си Цзиньпин, да и многие другие тоже.

В конечном итоге в Вашингтоне пришли к простому решению, лежащему на поверхности еще с середины 1970-х годов. Для того чтобы не допустить торгово-экономического объединения евразийских стран, необходимо блокировать соединяющие их торговые пути.

В Вашингтоне прекрасно понимали, что главную роль в современной экономике играют энергоносители. И старались контролировать большую часть их мировой добычи, а также пути доставки. С 1970-х годов был только один неподконтрольный им путь доставки энергоносителей в Европу — советская система магистральных трубопроводов.

США в свое время пытались блокировать советско-европейскую сделку "газ — трубы" не менее активно и упорно, чем боролись против российских проектов морских газопроводов, доставляющих газ непосредственно западноевропейскому потребителю, без восточноевропейского транзита. Уже тогда они осознавали, чем им грозит выход на европейский рынок дешевого (по сравнению с ближневосточным) советского, а затем российского газа. Но не помогли ни атлантическая солидарность, ни даже продолжавшаяся до середины 1980-х борьба двух систем. Предложение было слишком заманчивым, и с тех пор доля российского газа на европейском рынке только увеличивается.

Не будет преувеличением сказать, что стабильность европейской экономики давно зависит от поставок российских энергоносителей. Именно поэтому ЕС, соглашаясь на любые санкционные механизмы и по мелочам подыгрывая американцам в ливийском, сирийском, украинском кризисах, наотрез отказывался пересматривать планы строительства морских газопроводов. Ни проамериканское лобби в Еврокомиссии, ни склонные поддаваться американскому давлению восточноевропейские члены ЕС не смогли сломать эти проекты. Германии необходим российский газ, и Берлин был готов любой ценой обеспечить его поступление в Евросоюз в нужном количестве.

Понимая, что добиться от европейских политиков (зависимых от США, но и от европейского бизнеса тоже) отказа от российского газа в пользу более дорогих энергоносителей из контролировавшейся на тот момент Вашингтоном и его союзниками зоны Персидского залива практически невозможно, Штаты попытались создать для российско-европейского сотрудничества якобы объективные преграды.

Об этом, в частности о проекте польского "Междуморья", справедливо названного новым изданием санитарного кордона, который был призван отделить Россию от Европы уже не идеологически, а экономически, тоже достаточно много писали. Идея, реализуемая Вашингтоном, была проста и эффективна. Необходимо создать между Россией и Европой пояс враждебных стран, закрыть все существующие маршруты поставок, развязать экономические войны, которые нарушат ритмичность поставок и заставят Европу искать более надежного поставщика энергоносителей.

Важным звеном в проекте была Украина, через которую в ЕС в начале 1990-х годов поставлялось до 80% всего российского газа. Польша должна была блокировать строительство альтернативных сухопутных веток газопроводов, с чем она себе на горе прекрасно справилась, отказавшись прокладывать через свою территорию газопровод "Ямал — Европа — 2". Турция предназначалась для поставок в Европу среднеазиатского газа в качестве альтернативы российскому. Сирию, как известно, начали уничтожать для того, чтобы через ее территорию проложить газопровод для катарского газа. Иран собирались добить вслед за Сирией, чтобы гарантировать США контроль над достаточными запасами газа и путями его доставки.

Если представить себе политическую карту мира, то легко понять, что санитарный кордон  до Сирии и Ирана надежно, с многократной гарантией, отрезал бы от Европы как Россию, так и Китай. Россия теряла европейский газовый рынок, ее бюджет проседал, и Москва исключалась из большой политической игры по причине банальной нехватки ресурса. Китай не получал для своих товаров альтернативы американскому рынку в виде европейского потребителя и попадал в полную зависимость от США. Вопрос сохранения и продления американской гегемонии, таким образом, благополучно решался.

Поэтому Штатам было по большому счету все равно, сформируются ли в Сирии и на Украине устойчивые проамериканские режимы или по ним продолжат рыскать банды бандеровцев и бармалеев. Второй вариант решает проблему блокирования торговых путей не менее надежно, но с куда меньшими затратами. Через Сомали прокладывать торговые пути никому в голову не придет, а платить за содержание местного режима ничего не надо — он существует на подножном корму.

России же необходимо было не просто одержать военную победу в Сирии (чтобы избавиться как от эвентуальной угрозы строительства катарского газопровода, так и от потенциальной атаки на Иран), но и добиться создания морских газопроводов достаточной мощности для того, чтобы большая часть газовых поставок в ЕС не зависела от восточноевропейского транзита.

Как только в 2019 году заработают обе ветки "Турецкого потока" и вторая очередь "Северного потока", эту задачу можно будет считать решенной.

В результате сирийской кампании, а также терпеливой дипломатической работы с турками и немцами Россия оставила американцам лишь лохмотья от их санитарного кордона. Десятки миллиардов долларов были вложены в создание и поддержание русофобских режимов зря. Теперь Россия и ее союзники контролируют не только все сухопутные, но и значительную часть морских торговых путей между Европой и Азией. Европейцы, а затем пришедшие им на смену американцы не допускали утраты контроля над этими путями с конца XV века.

Здесь мы имеем еще один приятный бонус. Главное достижение заключается в самих газопроводах. Дело в том, что если "Северный поток" приходит прямо к германскому побережью, то "Турецкий поток" должен соединиться с газовым хабом в Австрии газопроводом, проложенным по территории ЕС: через Грецию и Италию или по маршруту Болгария — Сербия — Венгрия.

В любом случае за транзит по этому газопроводу придется отвечать уже Европейскому союзу. А вот судьба самой трубы будет полностью зависеть от России. Потому что, как показал всем украинский опыт, пустая труба, без газа, — уже не богатство, а бремя. То есть все европейские страны, получающие российский газ, все европейские компании, которые включены в систему поставок и зарабатывают на этом, все государства, через чью территорию пойдет собственно еэсовский газопровод, все страны, где созданы европейские газовые хабы, ориентированные на распределение российского газа, превращаются в партнеров России.

Ничего личного — бизнес. В проекты вложено слишком много денег, и они должны принести европейскому бизнесу прибыль. Если бы США могли предложить не менее заманчивые совместные проекты, они были бы в состоянии конкурировать. Но у них нет такой возможности, поскольку у них нет доступа к дешевому газу. Даже свои позиции в зоне Залива они стремительно теряют. А таскать для них каштаны из огня за спасибо Европа (по крайней мере ее западная часть) не согласна.

В Вашингтоне не учли, что в политике, как в физике, всякое действие вызывает равное по силе и противоположно направленное противодействие. Пытаясь выстроить антироссийский санитарный кордон в Восточной Европе и на Ближнем Востоке, американцы в результате потеряли Ближний Восток, а санитарный кордон против них уже выстраивается в Западной и Центральной Европе. Причем делается это на самой прочной основе — на финансово-экономическом интересе.

https://cont.ws/@ishchenko/837101

Украина: Почему нам надо готовиться к войне
Выборы Зеленского напоминают начало эпохи Гитлера в Германии. Только вот фюрером будут другие люди

Александр Халдей
2 мая 2019  13:45

Политическое ралли на Украине принимает всё более неожиданный рисунок. Когда Зеленский шёл в президенты, все были уверены, что это будущий Хозяин и Главнокомандующий. Зеленский победил с оглушительным перевесом над Порошенко, и это давало основания считать, что у него будут козыри на руках. Но неожиданно для всех сценарий изменился.

Если кто-то думает, что на Украине всё решает президент, тот ошибается. Если кто-то верит, что всё решают украинские олигархи, тот заблуждается. Если кто-то думает, что всё решает посол США, то не знает всей правды. В США всё решают олигархи американские. И только потом их приказчики типа президента США и прочих марионеток спускают по цепочке полученные указания на уровень послов, а те уже доводят приказы до олигархов и президента Украины.

Одним из таких передаточных звеньев, намного превосходящих по силе президента США, является Всемирный банк. Это Генеральный штаб мировой финансовой аристократии, а Сату Кахконен (это женщина, если кто не понимает в финских именах) - это офицер-порученец по линии Украина-Белоруссия-Молдова в статусе директора по этому направлению. Её штаб-квартира в Киеве, а не где-нибудь. Это вам не посол США, это смотрящий от главного Хозяина Украины. Да и США тоже.

Так вот эта дама, всю жизнь проработавшая во Всемирном банке по разным направлениям, пишет письмо Курту Волкеру, где ориентирует его в том плане, что Украина при Зеленском должна быть парламентской республикой, а премьер-министром должен стать Аваков. Потому что он по всем проверка подходящая и железно управляемая фигура, а вот Тимошенко – фигура нежелательная. Она способна создать "эксцесс исполнителя" - выйти из-под контроля.

Можно сказать – где Всемирный банк и где проблема политической системы Украины? ВБ – это проблема экономики и долгов, выполнения указов МВФ, но политический строй на Украине – это тема Госдепа. Майка Помпео или в крайнем случае вице-президента Майка Пенса. С какого бока тут ВБ?

Такие вопросу умные люди не задают. Как говорят в Одессе, если пристав говорит "садись", как-то неудобно стоять. Дама со сложной финской фамилией говорит не от себя, а от тех, кто в США делает президентов. И для Волкера это важнее, чем директива Трампа. Мы можем сказать точно – Зеленскому власти не видать, как своих ушей. Директора ВБ не говорят в пустое пространство, они всегда говорят один раз. Первый раз бывает и последним. Два раза они не повторяют, и пока не было безумцев, способных их не услышать и не выполнить услышанное.

Курс на парламентскую республику – это логичная стадия обеспечения контроля США над элитами Украины. Из одного центра силы возникнет несколько, которые немедленно вступят между собой в ожесточённую грызню. Премьером будет медиатор, посредник между олигархатом и ВБ. А точнее – посыльный. Он будет спикером, озвучивающим кланам высшую волю. Это уже не двоевластие – это многовластие. А точнее, безвластие.

Партии будут печь как пирожки, новые сменят старые, выброшенные на помойку, Зеленский будет носить дорогие костюмы, изображать европейца, принимать от послов верительные грамоты и делать разные заявления на публику. Коломойский будет решать вопросы сам, а если далеко зайдёт, его поправят старшие товарищи через переводчика. Словом, Зеленский поймал не власть, а иллюзию.

Украинский политический концерт всё больше переходит в какофонию. Однако это означает усиление власти США на территориях Украины, Грузии, Молдовы и стремление усилить контроль над Белоруссией. Цели Запада – оторвать к 2035 году полностью Россию от Белоруссии и с помощью Украины и Грузии  спровоцировать там приход к власти националистов и военное столкновение в с Россией. Когда-то в отношении Украины такое считалось бредом. Сейчас это реальность, Не стоит и в отношении Белоруссии повторять украинские ошибки.

Именно в контексте глобального будущего противостояния Запада и России следует рассматривать происходящее сегодня на Украине переформатирование политической системы в сторону разрушения президентской вертикали власти и создания марионеточной структуры в виде конфликта нескольких центров власти.

Вокруг России  формируется непроницаемый санитарный кордон, и дело вовсе не в Порошенко, Зеленском или Коломойском. Дело в том, что парламентская Украину будет более подконтрольна Западу, чем президентская. Менять  премьер-министров легче, чем менять президентов.

Зеленский вызвал в украинском политическом концерте некоторый сбой ритма, своеобразную синкопу. Перенос акцента с сильной доли на слабую, которой он сам является. Украинская государственная какофония переходит в коду, финальную часть.

Развал украинской государственности ценой провоцирования общей войны с Россией становится главной целью существования Украины. В этот фронт усердно и кропотливо втягивают Грузию, Молдову и Белоруссию. Уклонение от вызова означает поражение России, а его принятие – долгую осаду и намного более крупные санкции. По сути, полную экономическую блокаду.

Вот с какой целью затеяны нынешние политические интриги на Украине. Мы стоим на пороге очень серьёзной перспективы войны. И чем ближе к 2024 году, тем выше эта вероятность. Мелкие шаги делают движение незаметным, и потому порог восприятия угрозы спит. 

Мы просыпается только когда в 4 часа утра без объявления войны  армады танков и самолётов вторгаются в наши пределы от Буга до Чёрного моря. Ползучей экспансии мы не замечаем. Позволяем себе отвлекаться на всякие мелочи и склоки. На самом деле в воздухе всё отчётливей пахнет порохом. Война будет, но не такая, к какой мы готовимся. В этой войне враги готовят нам ловушку. Хотят превратить нашу силу в слабость. Он верят, что у них это получится.

В теории Шарпа это называется "пересечение черты". Они пересекут, мы ответим, и тут нас станут душить экономическими эмбарго. Потенциала в изолирования нас у них хватает, и если мы втянемся в военные действия, а мы не сможем не втянуться, если нам их навяжут в другой, не нынешней обстановке, то шансы Запада становятся вполне реальными.

Преуменьшать угрозу не стоит, шапками в очередной раз закидать не удастся.  Главное наше поле боя сейчас – экономика. Отступать нам некуда, позади не только Москва. Вся Россия снова на осадном положении. Вспомните, как 21 июня 41-го года никто не верил в начало войны. Города и сёла жили как обычно. Накануне 9 мая нам стоит очень серьёзно подумать над всем происходящим.

Беззаботное время закончилось. Небо Украины затянуто дымом, и это дым войны.  И несёт этот дым в наши пределы. Выборы Зеленского президентом - это порог времён, как выборы Гитлера канцлером. Только вот фюрером будет не Коломойский и не Аваков. Хотя их могут назначить на эту роль. Коллективным фюрером будет Всемирный Банк. Украинская какофония всё больше звучит скрежетом танковых гусениц в ленинградской симфонии Шостаковича. Только теперь блокада грозит всей России. Так надо понимать эти процессы, вызывающие у многих из нас  насмешки. На самом деле всё предельно серьезно. 

http://www.iarex.ru/articles/66250.html