Великий поход на запад оставил множество свидетельств и памятников. Среди них — когда-то с энтузиазмом обживаемые, а затем поспешно брошенные города-призраки без единого жителя. Новые перспективы звали к новым целям, новым добычам, новым удачам. Готовность к постоянной смене мест и условий, квалификаций и положений, к поиску счастья в виде очередной выгоды "там, за горизонтом" или "там, где нас нет", к неврастанию в почву (взял лучшее и пошёл дальше), к решимости в любой момент перемешать фигуры на доске сформировали черты нового, поистине американского характера, настроенного на временность, мобильность и постоянство смен как норму для себя и других.
Когда-то, живя в городе-герое Ленинграде и ведя переписку с несколькими американскими знакомыми, я испытывала немалые трудности, стараясь уследить за частой сменой их почтовых адресов. Американцы курсируют по стране (и за её пределами) бесконечно, переезжая из города в город, из штата в штат по самым порой пустячным, на взгляд человека оседлого, причинам, а иной раз и вовсе без причин — на пробу, по вдохновению. Оседлая жизнь редко бывает американцу по нраву. Ему начинает казаться, что он что-то упускает. Да и всё устройство жизненной системы в стране поощряет кочевой стиль. Дети покидают родительское гнездо сразу после школы, переезжают к месту дальнейшей учёбы или работы. Новая работа — новый переезд. Новая семья — тоже. Засидеться не удаётся, даже обзаведясь собственным домом. Средний срок выгодной домашней страховки — всего восемь лет. Смышлёные люди, избегая лишних трат, планируют, соответственно, переезд на новое место раз в восемь лет. Изменения цен на рынке недвижимости также вызывают регулярные массовые миграции.
Но и живя на одном месте, человек проводит больше времени в машине, чем дома. Работа у него в одном соседнем городе, дети учатся в другом, клуб или церковь находятся в третьем. И это в порядке вещей и никого не удивляет. Дом превращается в пункт коротких привалов, теряя одну за другой традиционные функции и назначение. Становится бременем. Привычные признаки материальной культуры, культуры домашнего быта, исчезают на глазах. Не только материальная, но и любая другая долговечность в современных условиях стесняет тех, кто дорожит мобильностью: от старых вкусов и взглядов избавляются с той же лёгкостью, что от старой мебели или семейных архивов.
В результате в наши дни жизнь без имущества (электронная техника и телевизоры таковым не считаются) и стабильного домашнего очага возведена в добродетель, почти равную духовному подвигу. Обитание на колёсах — в трейлере или обычной машине — привычное явление. К этому прибавилось недавнее изобретение — мини-дом: автономный гостиничный номер со складными удобствами, который можно перевозить с места на место.
В сознании американца вся территория страны принадлежит ему одинаково. Он может выбирать любое место по собственной склонности или потребности. Понять это настроение не составит труда для тех, кому знакома однотипность американских городов, особенно небольших, исключая явно исторические участки. Способствует универсальной хозяйской уверенности выбора и то, что повсюду глаз встречает одни и те же знакомые строения и логотипы сетевых пищевых, торговых и прочих заведений, начиная с автозаправок и мотелей, которые и выглядят, и устроены везде одинаково, что спасает от необходимости гадать, куда лучше податься.
Транзитность стиля американской жизни вошла в поговорку и касается всех сторон существования, в котором отсутствие корней компенсируется свободой выбора. Любые, только вчера фанатично отстаиваемые взгляды, традиции, институции, идеи и идеологии, этические, эстетические и политические предпочтения и установления пересматриваются, оспариваются, переоцениваются, заменяются новыми, приобретаемыми или изобретаемыми. Доверие к новому заставляет даже городские библиотеки регулярно избавляться от "устаревших" букинистических раритетов для замены их свежими бестселлерами. Задержаться — значит отстать, не вбить свой колышек при золотой жиле. В вестибюле здания "Интел" в Силиконовой долине входящих встречает напоминание об этом в виде лозунга с изречением основателя фирмы: "Обновление — это всё" (Innovation is everything).
Чувство временности, неизбежной изменчивости, непрочности, заложенной во все атрибуты и аспекты жизни, делает относительными любые системы ценностей, которые от этого перестают сопрягаться между собой, что чрезвычайно затрудняет задачу выработки (и восприятия в той же мере) собственного отношения к чему-либо. Поэтому американец предпочитает мыслить и воспринимать в рамках категорий, замкнутых блоков, рецептов. Этому же учит и стандартный образовательный процесс, усиленный вошедшей в быт статистической нормой деления на группы по ряду признаков. В этом одна из причин того, что всякое новое веяние на фоне отсутствия полноценного глубокого личного общения моментально принимает массовый, общественный характер. Остро заявивший о себе сегодня кризис идентификации личности (Identification Movement) показывает степень влияния подобных мыслительных норм.
