Но приходит время и другого возрастного кризиса, самого опасного и болезненного как для этноса, так и для человека – кризиса среднего возраста, требование осознания и формулировки своего предназначения. Для Франции это было время Столетней войны, когда страна стояла на грани уничтожения, а юридически уже и не существовала. Но Жанна Д'Арк возглашает этническую доминанту – «Прекрасная Франция», французы побеждают в войне и в дальнейшем объявляют Париж столицей мира, с чем соглашается вся Европа. Для немцев это было время религиозных потрясений, разрыва с католичеством и появление протестантизма.

Россия младше Европы и для нее кризис среднего возраста пришелся на XIX-XX века. Это время, когда началось необратимое расслоение этноса. Еще в начале XIX века, если вспомнить хотя бы А.С.Пушкина, крепостное право никогда не было рабством. Были, конечно, случаи зверства крепостников, но ведь за это и в тюрьму сажали, и общественно это порицалось. Тогда же была и органичность императорской власти – еще в 1825 году декабристы не решались открыто объяснить полкам что они  выступают против императора. Но общественное движение требовало изменений. В 1861 году отменяется крепостное право, что наносит крестьянам тяжелейшую травму, практически лишая их земли. Появляется русская интеллигенция, которая тяготится единоличной властью императора, к тому же подчас эта интеллигенция и атеистична. Невыносимые условия труда создаются для рабочих в развивающейся промышленности. Набирает силу предпринимательство, но московских купцов, которые подготовили и оплатили обильный банкет в Манеже в честь коронации Александра II, изгоняют с этого банкета как недостойное «мужичье». И все подобное, примеры которому бесчисленны, происходило на фоне огромной коррупции и безобразий царской администрации. И конечно, ставшей необходимостью к этому времени реформы образования, проведено не было.

Государственное преобразование стало неизбежным, что и воплотил император Николай II, сравнительно легко подписав отречение.

Посол Франции в России Морис Палеолог многократно удивлялся – почему весной 1917 года никто не встал на защиту императора, но народ только с любопытством наблюдал, как гражданин Романов пилит дрова или убирает снег. Или удивлялся тому что заполненные  еще недавно церкви были в Пасху совершенно пустыми. [3] Но это стало результатом длительного отречения властей и церкви от народа, а не народа от них.

В связи со 100-летием революции хотелось бы отметить некоторые оценки этого явления, а они звучали весь год. Звучали на самом высоком научном уровне, высказывались известные политики, публицисты, журналисты, наконец, множественно про русскую  революцию говорил Интернет – правые и левые, старцы и школьники, банкиры и нищие, интеллектуалы и «блондинки». Если учесть своеобразие Интернета, - а частности систему «репутации» или «лайков», - то можно смело сказать, что 1917 год сегодня актуален для подавляющего большинства наших соотечественников, русской эмиграции и, - конечно же, - всех бывших  республик СССР. Многократно юбилей революции обсуждался и за рубежом, собственно во всем мире. Всеобщим выводом прозвучал приговор – революция 1917 года не осмыслена, выводов не сделано.

Но это не так. Сами же обсуждавшие многократно говорили о проблемах перед революцией, которые  так или иначе решались в советское время. Значит революция стала механизмом решения проблем.