Но, время от времени, те же извращения появлялись вновь. В 1860 году в Олонецкой губернии самоубийства в огне внезапно стали множиться. Для укрощения эпидемии императорская полиция должна была действовать с крайней суровостью. И до наших дней летописи русских сект отмечают множество случаев добровольных коллективных аутодафе. В 1897 году селение раскольников Тарнув на Днестре было в ужасе от проповеди иступленной Виталии, провозгласившей скорый приход Антихриста; она углядела его явление в страшном виде всеобщей переписи, которую тогда проводила администрация. Когда счетчики явились в Тарнув, они обнаружили все улицы пустынными, а все двери забаррикадированными. Из приоткрывшегося окна рука протянула им такое заявление: «Мы истинные христиане. Вот деяние, которое вы пытаетесь совершить здесь, удаляет нас от Христа, который есть наша небесная родина. Стало быть, мы не подчинимся вашим порядкам; мы не выдадим вам наши имена. Мы предпочитаем умереть за Христа».
Счетчики ушли, заявив, что они скоро вернутся с жандармами.
Все мужики селения тотчас собираются у Виталии и держат совет. Любой ценой надо избежать переписи, которая равносильна вечному проклятию. После скорого размышления мужчины и женщины решают похоронить себя заживо вместе с детьми. Воодушевленные мрачным пылом, они лихорадочно роют четыре подземных склепа. Потом, облачившись в саваны и держа в руках свечи, они сами над собой читают поминальные молитвы. В последний раз Виталия призывает их, не утаивая ужасных страданий, которые их ждут, но прямо открывающих перед ними царство небесное. Тогда – с песнями ликования – все бросаются в могилы, которые они замуровывают изнутри. Когда власти, наконец-то предупрежденные, принялись их откапывать, выяснилось, что агония несчастных длилась более суток.
Этот трагический эпизод редкость. Но религиозные секты, в изобилии имеющиеся под сенью православной церкви, постоянно рождают явления коллективной экзальтации. Бывает, что приступ демонической одержимости вспыхнул в деревне и постепенно стал распространяться. То пустынь или монастырь становятся центром оживленного пророчества. Другой раз, пробежит дыхание идеального или чувственного мистицизма и встревожит весь уезд.
Одним из самых причудливых кризисов, произошедших за последние годы, стал тот, что случился близ Киева в секте малеванцев и явил себя в обонятельных галлюцинациях. В разгар экстаза верующие – простые крестьяне – внезапно сочли, что они чувствуют невыразимо приятный запах. Просветлев, они стали повсюду бегать, принюхиваясь, благословляя друг друга, убеждая себя, что вдыхают «аромат Святого Духа».

(продолжение)

Вторник, 30 марта 1915

Со времени начала войны евреи Польши и Литвы претерпевают жестокие муки. В августе их обязали срочно покинуть – всем вместе – приграничную зону, не оставив им времени что-то взять с собой. После короткой отсрочки выселения возобновились, также наспех, торопливо, также внезапно, распространяясь все более и более на восток. Постепенно все израильское население Гродно, Ломжи, Плоцка, Кутно, Лодзи, Петрокова, Кельце, Радома, Люблина было отодвинуто внутрь к Подолии и Волыни. Повсюду отъезд отмечался сценами насилия и грабежа, учиняемыми под снисходительным оком властей. Кроме того, много раз видели несчастных, бредущих по снегу, подгоняемых как скот взводами казаков, брошенных на произвол судьбы на вокзалах, расположившихся под открытым небом близ городов, умирающих от голода, от усталости, от холода. И, чтобы укрепить их моральное состояние, эти жалкие толпы на протяжении всего пути встречали тем же чувством ненависти и призрения, тем же подозрением в шпионаже и измене. За всю свою горькую историю Израиль не знал исходов более трагических.
Однако, в рядах русской армии насчитывается 240 000 еврейских солдат, сражающихся великолепно!

Четверг, 1 апреля 1915

Сегодня – Великий четверг. По традиции императорского двора, послов и министров католических держав приглашают – в полной парадной форме – в мальтийскую капеллу, с тем, чтобы они присутствовали на мессе и приняли участие в процессе погребения Господня.
Церковь, построенная в духе латинских базилик и декорированная коринфскими колоннами, помещается в великолепном здании Пажеского корпуса. На фасаде надпись, исполненная римским шрифтом: DIVO IOANNI BAPTISTÆ PAULUS IMP. HOSP. MAGISTER (1).
Внутри, по стенам, изображение мальтийского креста. На хорах, слева, – под пурпурным навесом – золоченый трон, здесь император Павел располагался, когда руководил советами ордена.
Среди всех причудливых и парадоксальных импровизаций, которыми отмечено экстравагантное правление Павла I, более всего, конечно, непостижим манифест 22 сентября 1798 года, в соответствии с ним царь-самодержец, покровитель православной церкви, объявлял взятым «Под свое высочайшее руководство» суверенный орден Иоанна Иерусалимского, свергнув гроссмейстера госпитальеров Фердинанда де Гомпеша и перенеся столицу братства в Санкт-Петербург.
Какая идея владела им? Желал ли он избавить Мальту от французов, дабы обеспечить русскому флоту морскую базу в Средиземном море? Но Англия любой ценой не допустила бы этого. Может быть, он задумал начинание более грандиозное: воссоединение греческой Церкви с Церковью латинской? Но папа Пий VI всеми силами протестовал против смещения Гомпеша. Может быть, он просто предавался смутной мечте возрождения мистики и рыцарства?.. Что ни предположение, то загадка. Невозможно постичь бессвязные представления карикатурного и безумного самодержца.
===============
1. Божественному Иоанну Крестителю имп[ератор] Павел, магистр госп[итальеров] (лат.). (Прим. переводчика)

Что особенно восхитительно в этих песнях, это глубина религиозного чувства; они обращаются к самому потаенному в душе; прикасаются к самым интимным струнам сердца. Здесь можно найти – выраженные и развитые с редкой эмоциональной мощью – все элементы лиризма, которые таит в себе христианская вера. Поочередно это порывы молитвы, стоны изнеможения, мольбы сострадания, призывы отчаяния, усердие раскаяния, прострация смирения, порывы надежды, излияния любви, восторги экстаза, ослепление сияния и блаженства. Трагические эффекты обретают порой необычную и как бы сокрушительную силу внезапным вступлением двух-трех басов, особенный регистр которых опускается почти на октаву ниже обычного. И наоборот, детские сопрано обладают кристальными голосами, которые поднимаются так высоко, с такой нежностью и такой невинностью, что становятся нематериальными, сверх-земными, ангельскими. Когда Фра Анджелико дорабатывал свои концерты Ангелов, то небесное пение, звучавшие в глубинах его души, было подобно этому.
Во всех трех храмах огромное стечение народа. Здесь представлены все классы; но все же преобладающее большинство составляют малообеспеченные люди и бедняки. Последние очень интересны для наблюдения. Прежде всего, как бы бедны они не были, любой из них при входе вынимал из кармана несколько копеек, чтобы купить свечу, которую он тут же и ставил перед иконой. Потом они начинали молиться – по русскому обычаю, то есть с бесконечными крещениями, глубокими вздохами, непрерывными коленопреклонениями, земными поклонами. В большинстве они худы, бледны, измождены воздержаниями поста. У большинства лицо отражает простую, покорную, сосредоточенную набожность. У многих взгляд, со своеобразной неподвижностью, выражает неопределенность и мечтательную меланхолию. Временами один из них тыльной стороной руки вытирает слезы на своем костлявом лице. Но властвует над всеми внимание к литургическому пению. Колебания их голов, покачивание тел, кажется, следуют за кадансом ритмов и рисунком мелодий; можно сказать так – музыка входит в них как гипнотический флюид.

Воскресенье, 18 апреля 1915

Генеральное наступление, о котором император объявил мне 16 марта в Барановичах, началось.
В Северных Карпатах русские демонстрируют мощные усилия. В настоящее время их атаки сконцентрированы вокруг Ужокского перевала, который – будучи расположенным в верховье крупных галицийских рек – господствует, в то же время, над подступами к Трансильвании.
В ходе этих последних дней австро-венгры оставили в руках противника 50000 пленных.

Четверг, 1 июля 1915

Вот уже несколько недель, как евреи, живущие в восточной Литве и Курляндии, по приказу высшего командования полностью выселяются. Их направляют к Житомиру, Киеву и Полтаве. Как всегда, в этих операциях русские власти действуют без всякой подготовки, без малейшей предосторожности, с беспощадным зверством. Так, израильский народ Ковно, насчитывающий 40 000 человек, вечером 3 мая был извещен, что ему надлежит покинуть город в течение 48 часов. Повсюду эвакуация омрачалась трагическими эпизодами, отвратительными насилиями, сценами погромов и пожаров.
В то же время по всей империи растет пробуждение антисемитизма. Если русские войска терпят поражение, то виноваты в этом, естественно, евреи. Реакционная газета «Волга» несколько дней назад писала: «Русский народ, смотри и знай, кто твой враг. Это – еврей!.. Еврею нет прощения!.. Из рода в род этот проклятый Богом народ ненавидим и презираем всеми. Кровь сынов Святой Руси, которых они предают каждый день, взывает о мщении!..»
Число евреев, выселенных из Польши, Литвы, Курляндии с момента начала войны, и брошенных в самую безысходную нищету, превышает 600.000.

Понедельник, 9 августа 1915
Разговариваем с Сазоновым о странном заточении, на которое обрекли себя император и императрица; он сетует:
– Все это – печально! Мало-помалу они создали вокруг себя пустоту; никто к ним не приближается. Здоровье императрицы служит предлогом отменять все, вплоть до семейных сборов. И даже для великих князей добиться аудиенции их Величеств стало целой проблемой. За исключением официальных отношений императора с министрами, никакой внешний голос не проникает в этот дом. На днях, уходя оттуда, я увидел приезд Вырубовой и подумал с грустью: вот это и есть их обычное общество, вот их единственное общество, вот где пал русский двор, столь блиставший когда-то, столь оживленный! ...
– Я полагал, что уже в предыдущее царствование двор утратил всю свою оживленность, всю славу.
– О! Никакого сравнения с тем, что происходит сегодня!... Действительно, Александр III и Мария Федоровна, имевшие вкусы очень простые, добровольно продлевали свое пребывание в Гатчине. Но с осени и вплоть до Пасхи устраивались балы и великолепные концерты в Зимнем дворце, не считая узких приемов в Аничковом дворце. Великие князья, дипломатический корпус, генералы, министры, высшие чины были постоянными гостями за императорским столом. Довольно часто их Величества принимали приглашения на ужин к послам, к представителям русской аристократии – Воронцовым, Баратынским, Балашовым, Шереметьевым, Орловым, Кочубеям, Юсуповым … Естественно, в Гатчине жизнь двора была много тише и проще. Как можно меньше церемониала! Суверены сочли чересчур импозантными пышные апартаменты, созданные для императора Павла; они разместились –  на антресолях – в нескольких маленьких комнатках, низких, узких, плохо декорированных, плохо обставленных, одна другой неудобней; Александр III, бывший очень высоким, мог коснуться потолка рукой. … Помню, однажды я там побывал и сохранил об этом забавное воспоминание. Был я тогда совсем молодым атташе Министерства Иностранных дел. Мне поручили поехать сделать перечень подарков, которые их Величества подносили Датскому двору по случаю одного из браков, они приказали привезти их в Гатчину. Я прибыл во дворец; поручили меня первой камеристки императрицы, она повела меня прямо в комнату самой Марии Федоровны. Все подарки были выставлены здесь на столе. Я быстро составил список. Потом огляделся вокруг себя и – наивно – выразил удивление тем, что вижу моих суверенов столь плохо живущими: – «Почему, – говорю я камеристке, – почему их Величества выбрали эти апартаменты?» Она отвечает мне, поджав губы: «Потому что у них нет ничего боле неудобного или скверного».

Понедельник, 29 ноября 1915

Не думаю, что существуют еще две великие могущественные державы, которые игнорировали бы и недооценивали друг друга более, чем Россия и Соединенные Штаты. Как человеческие типажи русский и американец – антиподы. Политика, религия, мораль, культура, интеллект, формы воображения и чувствования, склад характера, общее понимание жизни – все это их разделяет и противопоставляет друг другу. Русский наделен лишь пассивной и неустойчивой волей, неподвластен любой внутренней дисциплине, доволен лишь в мечтаниях; американец имеет позитивный и прилежный склад ума, чувство долга, стремление к усилиям. В русском обществе Соединенные Штаты представляются нацией эгоистичной, прозаичной, примитивной, лишенной традиции и происхождения, очагом демократизма, естественным пристанищем евреев и нигилистов. В глазах американцев Россия являет себя в позоре царизма, зверствах антисемитизма, невежестве и пьянстве мужиков. В отличие от Англии, Франции, Германии, русские вступают в брак с американцами очень редко, в среде моего общения я мог бы назвать лишь троих: князь Сергей Белосельский, князь Кантакузен Сперанский и граф Ностич.
Америка почти никогда не учитывается ни в расчетах правительства, нив размышлениях российских государственных деятелей. Что Соединенные Штаты, возможно, призваны сыграть высокую роль, роль, может быть, решающую, когда придет час мира, когда изнуренная Европа не сможет более продолжать борьбу – этого здесь никто не предполагает, и даже сам Сазонов не особенно придает этому внимания.
Впрочем, со слов княгини Кантакузен Сперанской, дочери генерала Гранта, получившей вчера письмо из Нью-Йорка, американская демократия, кажется, еще очень далека от понимания, что будущее мировой цивилизации вступило в конфликт, который расколол старый мир. На берегу Атлантики глаза начинают открываться, сознание приходит в движение. Но по другую сторону Аллеганских гор общественное мнение единодушно в желании сохранения нейтралитета; весь Дальний и Средний запад остается верным узости позитивизма Джефферсона и Монро.

Пятница, 3 декабря 1015

Сегодня вечером, довольно поздно, иду на чай к г-же С… Там нахожу человек двенадцать. Беседа общая и очень оживленная. Говорят о спиритизме, призраках, предчувствиях, телепатии, переселении душ, колдовстве. Каждый рассказывает несколько своих собственных историй или же соответствующих теме происшествий. Вот уже два часа как все общество горячо обсуждает эту волнующую проблему. Выкурив сигарету, ухожу домой, ибо – коль так пошло – беседа может продолжаться до утра.
Как все примитивные расы, русские питают страсть к чудесному, горячую жажду неведомого. Русская мысль наслаждается лишь в воображаемом космосе и истинно интересуется лишь сверхъестественным и незримым, ирреальным и абсурдным.
Если бы мне пришлось проиллюстрировать самые общие впечатления, сложившиеся у меня в этом салоне, я бы обрисовал образ одной персоны, не проронившей ни слова, ее молчание поразило меня: г-жи В… Самое большое – двадцати восьми лет, очень просто одетая в черный сатин, полулежа на диване и закинув ногу на ногу, она слушает – бездвижно, застыв в гипнозе. Стоящая рядом на маленьком столике лампа, освещает ее лицо с тонкими неправильными чертами, короткий нос, острый и своевольный подбородок, бледные, желтоватые щеки, приоткрытые губы, светлые и далекие глаза, будто блуждающие в безвестных грезах. Кисти рук, мягкие, словно брошенные, лежат возле нее на диване, к плечам они будто привешены. Временами она чуть вздрагивает. Потом вновь впадает в очарованность…