- Поэтому в немецкой памяти это сражение началось только 19 ноября 1942 года.
- Да, с момента окружения 6-ой армии. Только так можно было поддерживать представление о немцах как о жертвах.

- Столько солдат погибло в Сталинграде?
- Со стороны вермахта примерно 190 000, с советской стороны, по самым осторожным оценкам, почти 500 000 человек, а, может быть, и намного больше.

- Как объяснить такое значительное различие?
- Немцы в техническом плане превосходили русских, особенно это относилось к авиации. Кроме того, способ ведения военных действий Красной Армии был связан с большими потерями. Тысячи людей в августе и в сентябре были брошены в бой для того, чтобы остановить наступающие части вермахта, и были обречены на смерть. Часто это были бессмысленные жертвы.

- Но тогда это воспринималось как доказательство героизма?
- Да, культ героя был очень распространен при Сталине. Столь же высокопарными стали позднее воспоминания о войне. На Мамаевом кургане в Волгограде, как теперь называется этот город, в 1967 году был открыт мемориальный комплекс с огромной статуей Родины-Матери. Простому солдату в рамках подобного монументализма места просто нет.

- Совершенно иными кажутся те источники, которые вы  представляете и анализируете в вашей книге «Сталинградские протоколы» (Die Stalingrad-Protokolle).
- Это верно. В интервью с красноармейцами и партийными функционерами основное внимание было уделено судьбе отдельных солдат. Эти беседы проводились сразу после окончания Сталинградской битвы, а частично еще в разгар сражений. Интервью с солдатами проводили члены комиссии, работу которой возглавлял  историк Исаак Минц. На 5 000 страниц они задокументировали не только воспоминания солдат в Сталинграде, но и всю историю Великой Отечественной войны.

- Насколько эффективной была подобная политработа?
- Она была – и это убедительно доказывают Сталинградские протоколы – исключительно эффективной. До последнего времени историки исходили из того, что политический аппарат Красной Армии не играл большой роли и что пропаганда на самом деле не доходила до солдат. Тот факт, что институт политкомиссаров был ликвидировал в 1942 году, рассматривался как подтверждение такого рода оценок. На самом деле упразднение политкомиссаров было связано с возросшим чувством уверенности относительно Красной Армии. Она больше не нуждалась в комиссарах. Растущее количество членов партии среди солдат говорит само за себя. Некоторые солдаты горели желанием стать членом партии накануне очередного боя – для того, чтобы иметь возможность умереть коммунистом.

- Коммунизм как замена религии?
- Да, это немного напоминает крещение.

- Партия как церковь, а Сталин – Бог?
- Это слишком широкое толкование. Однако проведенные интервью свидетельствуют о тесной связи со Сталиным. О том, какие это могло принимать черты, можно судить по следующему случаю: однажды красноармеец не смог прийти вовремя для подписания коллективного письма Сталину. Когда его спросили, почему он задержался, солдат ответил: он срочно пошел в атаку для того, чтобы убить еще одного «фрица» перед подписанием письма. «Фрицами» красноармейцы называли немцев. Убивать их как можно больше – такова была провозглашенная цель.

- Как выглядела агитация политработников? Как они добивались того, чтобы солдаты так яростно бросались в бой?
- Они постоянно проводили беседы с каждым солдатом в отдельности, иногда они делали это прямо в окопах, объясняя солдатам те цели, за которые они воевали.

- Но разве эти интервью не создают, скорее, желаемую картину?
- Нет. Возьмите, например, высказывания генерала Василия Чуйкова, который описывает, как он перед строем расстрелял четырех подчиненных ему офицеров за то, что они оставили свои позиции. Летом и осенью 1942 года, когда существовала угроза прорыва линии обороны, командиры часто прибегали к подобного рода драконовским мерам. Сталин именно в этот момент издал свой приказ 227: «Ни шагу назад!» Нередко войска можно было только силой удерживать на позициях.

- Некоторые исследователи говорят о том, что в 62-ой армии 13 000 солдат были расстреляны своими командирами.
- Это плод фантазии, как показывают Сталинградские протоколы. Подтверждаются только сотни расстрелов. 13 000 смертных казней, о которых говорится во многих книгах, не имеют никаких доказательств.

- Не чувствуется ли в этом традиционное представление: Красная Армия – это орда безликих и ограниченных недочеловеков, приводимая в действие только с помощью откровенного насилия?
- Несомненно. При этом у исследователей в течение долгого времени было мало источников для того, чтобы исправить подобного рода представления.