Андрей Колесников

Париж, а ты стоишь

Журнал «Огонёк»   № 31 (5109) от 14.12.2009

Неделю назад в Париже был не очень поздний вечер и лил дождь. Пока мы шли от площади Конкорд до Елисейских Полей, дождь превратился в ужасающий ливень. Мы ворвались в кафе, и дождь ворвался за нами, я не успел захлопнуть дверь перед его носом

Еда оказалась хорошая. Поэтому вышли мы уже совсем поздно. В любую секунду опять мог начаться ливень, и надо было искать такси. В кафе, где мы ужинали, мне сказали, что они не могут помочь мне заказать машину, потому что прямо тут, напротив, есть стоянка, и все клиенты ею пользуются.

Я выглянул на улицу и в самом деле увидел эту стоянку и этих клиентов. Очередь была человек в десять. "Они стояли молча в ряд, их было восемь..." Французы, три корейца... И мы трое теперь.

Я был уверен, что ждать пару минут. Во-первых, вокруг было море машин. Вернее, река машин текла мимо нас по Елисейским Полям. И половина из них были такси. И ни одна машина не останавливалась. Ни одна.

Я подумал, что это какая-то нелепость. Что эти люди здесь не стояли бы, если бы ситуация была типичной. Они просто не мыкали бы горе тут, а доехали, например, куда им нужно на метро.

В конце концов, это же не в аэропорт Внуково-2 добираться с Сокола. Там до Внуково можно и на электричке доехать, а вот из Внуково до Внуково-2 уже ты никакое такси не поймаешь ни за какие деньги, потому что таксисты, которые стоят во Внуково-1, ко Внуково-2 относятся уважительно, потому что терминал правительственный, но брезгливо, потому что денег на такой поездке не заработаешь, а очередь на поездку в город потеряешь. И можно переминаться у стоянки такси и час, и два, а все равно без толку, и хотя под конец ты уже предлагаешь такие же деньги, как в город, за 10-минутную поездку, а они все равно не едут — теперь уже из принципа.

Но ведь это был не такой случай. Ведь такси же должны были останавливаться здесь, на Елисейских Полях, где для них специально поставили знак: да остановись же ты!

Но машины ехали мимо. То ли они были тяжело груженные людьми, то ли ехали по вызову (без картонной таблички "пустой" за лобовым стеклом, так что непонятно было, на самом деле по вызову или просто игнорируют...). Местные-то чего в очереди стояли, я так и не понимал. Ну, если знают, что так у них тут каждый день, то зачем вообще встают. Очередь увеличилась уже человек до 15.

Лучше всех терпение сохраняли два корейца. Им было трудно, потому что третий кореец приставал к ним. Как я понял, он был не местный, из Южной Кореи, а они местные, хотя тоже из Южной Кореи. И он, слегка покачиваясь на ногах после примерно такого же, видимо, тяжелого, как у нас, ужина, объяснял им, что Северная Корея — это очень плохо, а Южная — очень хорошо. Причем он это делал на ужасающем английском. Они перешли с ним на родной для него язык — и он обрадовался, как ребенок, а потом, как ребенок, погрустнел, потому что они, видимо, на родном языке предложили ему помолчать. Тогда он все на том же английском обратился к очереди — и люди, которым, казалось, нечего делать и которые будут только рады этому неожиданному развлечению, действительно оживились, да настолько, что один француз даже подошел к корейцу и что-то сказал ему, и тот с изменившимся лицом побрел по тротуару, вон из очереди. Я подумал, что если бы Ким Чен Ир видел эту сцену, то наградил бы француза каким-нибудь выдающимся орденом за защиту северокорейского Отечества. И не имеет никакого значения, что француз наверняка так живо проявил политкорректность только для того, чтобы просто воспользоваться поводом сократить очередь хотя бы на одного человека.

А ведь она вообще не двигалась. Мы стояли уже минут 15. Видеть желтые гребешки волн, катящихся мимо по этой реке, было уже просто невыносимо. И я отошел на 20 метров и начал голосовать. И почти тут же остановилась машина. Я подошел к ней. Но меня опередил парень, стоявший первым в очереди. Подбежал и был таков. Да, признаю, я не был проворен.

Они, оказывается, всей очередью бдительно следили за мной и были совершенно удовлетворены летальным исходом моей попытки уехать без них, или, вернее, от них.

Прошли еще четверть часа. Я был уже просто взбешен. Очередь молчала. И в этом молчании не было угрозы внезапного и яростного, а была одна только полная покорность судьбе. Я не собирался кланяться ей, и через пять минут мы были уже в метро. Я думал о том, что с Елисейских Полей невозможно уехать на такси, а в Москве возле кинотеатра "Октябрь" возле тебя за полминуты встают как вкопанные 6-8 машин, причем реально рискуя врезаться друг в друга, а пара водителей потом отъезжает еще и с виноватой улыбкой.

И все-таки я что-то не спешил вернуться домой.