Лишь через двое суток, когда Ленин уже разместился в охраняемых латышскими стрелками номерах гостиницы «Националь», а в Кремле полным ходом шли работы по размещению Совнаркома и ЦИК, «Правда» опубликовала заметку: «СНК и ЦИК выехали в Москву на Всероссийский съезд Советов. Уже сейчас можно с полной уверенностью сказать, что на этом съезде будет решено ВРЕМЕННО перенести столицу из Петрограда в Москву... Незачем говорить, что и после временного перенесения столицы Петроград остается первым городом русской революции».

Меньшевистские и эсеровские газеты немедленно начали острить. Ведь всего четыре месяца назад Троцкий подверг осмеянию предложение Керенского о переносе столицы под угрозой немецкого наступления, назвав его «попыткой дезертирства с ответственного боевого поста». Всего десять дней назад президиум ЦИК официально заявлял, что никакого переезда не будет, что это лишь слухи и провокация. Даже «буревестник революции» Горький в газете «Новая жизнь» не мог удержаться от укола: «Всякий, кто знает Москву, с трудом представит себе сочетание Иверской и народного комиссара Троцкого, Спасских ворот, где снимают шапки, и Зиновьева, московское купечество и мещанство, насквозь пропитанное истинно русским духом, и интернационалистический ЦИК». Большевики отвечали в «Правде»: «В чем же истинный смысл этого шага, который спешат извратить все источители ядовитой контрреволюционной слюны? Нет, это не бегство с поста... Здесь мера, продиктованная политическими соображениями, всю убедительность которых вполне сознают все, кто понимает трудность нынешнего положения...»

Что же это за «политические соображения»? Захватить власть в Петрограде оказалось проще, чем удержать ее. Несмотря на упраздненную большевиками плату за проезд и коммунальные услуги, послереволюционная реальность оказалась далека от благоденствия. Отдаленность главных продовольственных центров и разруха на железной дороге очень скоро поставили огромный город на грань голода. Норма выдачи хлеба сократилась до 120 г в день. «Новая Петроградская газета» сообщала, что на 1 февраля 1918 года в городе было «сахара 73 тысяч пудов; свинины 32 тысяч пудов; разного мяса 32 тысяч пудов; разнообразных мясных продуктов 1394 пудов; крупы 32 тысяч пудов, картофеля 49 тысяч пудов». Этого хватало только на пять дней.