попался мне этот термин и стало интересно что за контракт такой. Вот про него что нашлось....
Мы эту идею перевода ВОУ в НОУ начали обдумывать еще без американцев. До подписания СНВ-1 и СНВ-2 были достигнуты договоренности о сокращении ядерного оружия до определенного предела и прекращении испытаний. Уже тогда мы, работники Средмаша, знали, что при таких ограничениях очень трудно будет разбирать сокращенные ядерные боеприпасы и обеспечивать надежное хранение ядерных материалов. Тогда у нас были постоянные споры, куда после 1989 года девать те компоненты, которые получаются в результате разборки. И в этот тяжелый период 1988-1991 годов мы дружно взялись и за строительство дополнительных хранилищ на «Маяке», и за строительство хранилищ на СХК.
В то время мы видели, что к тому количеству ядерных боеголовок, которые были в начале 1980-х годов, возврата не будет. Хранить мы можем, но хранить же надо в разобранном виде и нужно очень много затратить на то, чтобы обеспечивать надежное и безопасное хранение. Такие мысли возникали у специалистов, но они никогда не выходили на правительственный уровень. Однако решением правительства было прекращено производство высокообогащенного урана только в 1988 году. А в 1991 году произошел совершенно распад Советского Союза и объявление отделившимися республиками себя безъядерными государствами. Мы должны были забрать ядерное оружие с их территорий. Поэтому было принято решение об эвакуации ядерных боеприпасов с Украины, Казахстана, Белоруссии. Вот тут решение о переводе ВОУ, снятого с ядерных боеприпасов, родилось по существу сразу в двух государствах – России и США.
Американцы тоже позаботились о том, чтобы свой запас ВОУ обеспечить надежным хранением, а потом и переработать его в НОУ. Только они это решили сделать потом, после того, как то же самое сделает Россия. Официальная инициатива о переводе части запасов ВОУ в НОУ была выдвинута американским правительством. В 1992 году были полуофициальные делегации из Америки по обсуждению этого вопроса, и мы охотно шли на такие переговоры. В феврале 1993 года правительства России и США подписали соглашение о поставке в США части ВОУ, переведенного в низкообогащенный уран. Вопрос о количестве был не совсем корректный. Никто не мог знать, сколько у нас произведено ВОУ. Американцы объявили к этому времени, что они произвели 650 тонн ВОУ для ядерного оружия с обогащением 93 %. Нам к подписанию соглашения нужно было определить, сколько же можно с точки зрения сохранения паритета и преимущества ядерных боеприпасов ВОУ сохранить, а сколько переработать. Информацией о точном количестве наработанного материала владели несколько человек, ведь это была государственная тайна.
В итоге это было американское предложение переработать 500 тонн советского ВОУ в НОУ. Я лично предлагал министру Михайлову осторожно отнестись к этой цифре, имея в виду, что нам когда-нибудь понадобится свое производство НОУ из избыточного ВОУ, ведь это дешевле, чем добывать. Тем более, в России нет больших запасов урана и очень тяжелые условия работы на добывающих предприятиях. В свое время мы получали уран от всех республик социалистического лагеря в обмен на гарантии защиты от ядерного нападения. От Германии, Чехословакии, Венгрии, Болгарии. Эти страны добывали или покупали уран и отдавали нам небольшую часть руды или уранового концентрата для того, чтобы мы обеспечивали их защиту. А после того, как распался Советский Союз, распался и социалистический лагерь. Поэтому этот источник урана отпал. Я предлагал министру Михайлову из этих 500 тонн ВОУ 150 тонн оставить на потом. К тому времени мы уже построили необходимые для хранения этого ядерного материала склады. Но цифра, как говорится, взятая «с потолка», в 500 тонн уже была сообщена Ельцину, который на встрече с Клинтоном ее произнес как достаточную для сокращения ядерных материалов и удовлетворяющую потребностям атомной энергетики США. Эти 500 тонн были приняты.
После подписания соглашения началась разработка контракта, который был подписан 14 января 1994 года. Документ готовили американцы. Мы его тщательно даже проработать не успели, там было около 600 страниц вместе с приложениями. Американцы обещали разбавить свою часть позднее, а нам, по условиям контракта, предложили материальную помощь для разработки технологий и оборудования для разубоживания урана.
Технологию разбавления мы опробовали на 35 кг из запасов УЭХК в лабораторных условиях еще при подготовке к подписанию соглашения. В 1994 году мы получили от правительства разрешение взять одну тонну и провести все необходимые работы с тем, чтобы в 1995 году начать поставку. Мы уже знали, по какой дорожке идти. А на этой тонне мы действительно в промышленном масштабе отработали технологию. И появившейся в начале лета 1994 года коммерческой фирме «Матек», которая должна была создать производство по разбавлению сначала в России, а потом в Америке, удалось официально зарегистрироваться в США, но не на российской территории. В 1994 году мы с американцами обменялись делегациями, они нам показали свой завод по работе с ВОУ в штате Джорджия, а мы им показали на УЭХК одну из установок по центрифужному обогащению урана, с использованием которой мы намеревались производить разбавление урана. Мы им открыли секрет о том, что у нас вся технология производства ВОУ зиждется на экономичных высокопроизводительных центрифугах, чего ни они, ни весь остальной мир не знали до 1989 года. Наш контракт, по которому 500 тонн поставляется в Америку в виде НОУ, а это 15 тыс. тонн НОУ в течении 20 лет, помог американцам не начинать разработку технологии по разубоживанию. Из одной тонны высокообогащенного до 90 % урана получается 30 тонн низкообогащенного со степенью обогащения 4,4 %.
Этот контракт дал нам не только возможность решить проблемы хранения снятого ВОУ, но и дал возможность сохранить отрасль. Ведь мы за это время заработали на этом контракте более $ 12 млрд – это приблизительная цифра. Уже готовится отчет по реализации этого грандиозного контракта и, скорее всего, цифра будет значительно выше. Ведь по мере роста цен на уран стоимость поставок по контракту индексировалась. Кроме того, $ 12 млрд – это только часть стоимости, которую США платили живыми деньгами за НОУ по мировым ценам. Вторую часть стоимости американцы оплачивали своим ураном – природным или гексафторидом из своих запасов. Из этой суммы мы, конечно, оплачивали работу предприятиий, которые выполняли контракт. Ведь мы рассчитывались с предприятиями, которые перерабатывали уран. Мы разбавляли ВОУ слегка обогащенным ураном, его наработка тоже стоила денег. Но все-таки $ 500-550 млн в год шли отрасли. Одну треть мы пускали на оплату производителям этого контракта, а остальное шло на нужды отрасли.
Естественно, сразу после начала исполнения контракта появились всякого рода протестные выступления. «Как так, мы разбазариваем такие запасы, без которых дальше будет невозможно жить». Масса была протестов. Но все-таки мы полностью сохранили все то, что связано с ЯОК и, главное, сохранили отрасль.
Мы готовились и к окончанию контракта. Сейчас усиленно занимаемся разработкой новых центрифуг, уже есть программа переработки так называемых хвостов с обогащением 0,3 – 0,2 % и ниже, что позволяет экономить на расходе природного урана. Эта программа была разработана еще к 1988 году, когда прекратилось производство ВОУ, и она используется до сих пор. То есть, мы нагружаем теперь наши освобождающиеся центрифуги этим более глубоким выделением природного урана. НОУ с концентрацией 0,3 % мы съели, сейчас идем по другим концентрациям, что нам позволяет извлечь дополнительно из практически нулевого по стоимости сырья некоторое количество энергетического урана.
Евгений Микерин
