Наша сегодняшняя встреча проходит в самый худший и потенциально самый опасный момент российско-американской конфронтации за многие десятилетия. Наверное, такое было только во время Карибского кризиса в 1962 году. Гражданская война на Украине, вызванная незаконной сменой власти в Киеве в феврале месяце, уже перерастает в опосредованную войну между США и Россией. То, что казалось немыслимым, становится вообразимым. Речь идет о реальной войне между НАТО во главе с США и постсоветской Россией.

Безусловно, мы уже находимся в состоянии холодной войны, которая только углубится и обретет формальные черты в связи с ужесточением санкций. Эта война может оказаться более опасной, чем прежнее советско-американское противостояние, которое мир пережил с трудом. Тому есть несколько причин.

— Эпицентр новой холодной войны находится не в Берлине, а на границе России, на Украине, которая, по мнению Москвы, жизненно важна для ее национальной безопасности и даже для ее цивилизации. А это значит, что те просчеты, казусы и провокации, с которыми мир сталкивался десятки лет назад, будут в еще большей степени чреваты опасностью. (Зловещий пример тому — таинственное уничтожение малазийского авиалайнера в небе над восточной Украиной.)

— Еще больший риск заключается в том, что новая холодная война может подтолкнуть стороны к применению ядерного оружия, чего не было в период советско-американской конфронтации. Я имею в виду тот довод, который приводят некоторые московские военные стратеги: если России будут напрямую угрожать превосходящие неядерные силы НАТО, она может прибегнуть к своему крупному арсеналу оперативно-тактического ядерного оружия. (Окружение России базами США и НАТО, а также системой противоракетной обороны наземного и морского базирования только усиливает такую возможность.)

— Еще одна опасность заключается в том, что в новой холодной войне нет сдерживающих правил, которые появились за сорок лет предыдущей холодной войны, и особенно после Карибского кризиса. На самом деле, из-за исключительно сильных подозрений, недовольства, превратных представлений и дезинформации со стороны Вашингтона и Москвы добиться такой взаимной сдержанности будет еще труднее. То же самое касается сюрреалистической демонизации российского руководителя Владимира Путина. Такое обливание человека грязью не имеет реального прецедента в прошлом, по крайней мере, после смерти Сталина. (Генри Киссинджер сказал, что «демонизация Владимира Путина - это не политика; это оправдание отсутствия таковой». А я думаю, все даже хуже: это отказ от настоящего анализа и рационального процесса формирования политики.)

***

По поводу моего эпизодического участия в очень ограниченной дискуссии на площадках ведущих СМИ я буду говорить в более личностном плане, чем обычно. С самого начала я усматривал для себя двоякую роль. Помня старую американскую пословицу «У каждой истории есть две стороны», я пытаюсь объяснить точку зрения Москвы на украинский кризис, которой практически не находит места в репортажах СМИ. (Не будь незаменимого ежедневного бюллетеня Дэвида Джонсона (David Johnson) Russia List, не владеющие русским языком читатели имели бы очень ограниченный доступ к альтернативным точкам зрения.) Например, что имел в виду Путин, когда он сказал, что западные политические руководители «пытаются загнать нас в какой-то угол», «много раз лгали нам», а на Украине «перешли черту»? Во-вторых, я еще в 1990-х годах начал говорить о том, что политика Вашингтона в отношении России (демократическая и республиканская) может привести к новой холодной войне и именно к такому кризису (см. мои статьи в Nation и мои книги Failed Crusade (Провалившийся крестовый поход) и Soviet Fates and Lost Alternatives (Советские судьбы и утраченные альтернативы)). Тем самым я хотел сделать так, чтобы мой многолетний анализ хоть как-то повлиял на сегодняшний кризис.

В результате меня постоянно подвергают нападкам, и не где-нибудь, а в якобы либеральных публикациях. Меня называют американским «апологетом Путина № 1», «полезным идиотом», «простофилей», «лучшим другом», а теперь еще и новым незрелым ругательством — «лизоблюд». Да, я ждал критики, как это было на протяжении почти 20 лет, когда я работал комментатором CBS News, но не такой оскорбительной и задевающей мою личность. (Что изменилось в нашей политической культуре? Возможно, это связано с интернетом.)

До сих пор я не отвечал на эти клеветнические нападки. Но сегодня отвечаю, поскольку считаю, что они направлены не только против меня, но и против многих из нас, находящихся в этом зале, против всех, кто критикует вашингтонскую политику в отношении России. (Иммунитетом здесь не пользуется даже Генри Киссинджер и невероятно успешный посол США в Москве Джек Мэтлок (Jack F. Matlock).) Перечитывая эти нападки, я пришел к следующим выводам:

— Ни один из этих клеветников не опроверг с фактами в руках ничего из того, что я написал или сказал. Они занимаются клеветническими обвинениями, рассчитанными на чувства и предубеждения, а не на разум, искажая факты и исходя из общей посылки о том, что любой американец, пытающийся понять точку зрения Москвы, является «путинским апологетом», а следовательно, непатриотичным человеком. Такая посылка лишь подстрекает к началу войны.

— Некоторые из этих авторов, а также стоящие за ними люди издавна являются сторонниками той двадцатилетней американской политики, которая привела к кризису на Украине. Пытаясь нас опорочить, эти люди стараются скрыть свою причастность к возникающей катастрофе и свое нежелание ее предотвратить. Отказ от переосмысления обрекает нас на самую худшую развязку.

— Не менее важно и то, что эти неомаккартисты пытаются подавить демократические дебаты, клеймя нас позором и стараясь сделать так, чтобы мы стали нежелательными людьми для ведущих СМИ, газетных рубрик и политических руководителей. И они в основном добиваются в этом успеха.

Я вспоминаю, как мы обсуждали этот вопрос очень давно и в другом контексте — с диссидентами советской эпохи, когда я жил среди них в Москве в 1970-е и 1980-е годы. Некоторые наши сторонники, знакомые с этой историей (в том числе, бывший советский диссидент и рейгановский республиканец Эдуард Лозанский, который организовал сегодняшнее мероприятие), недавно назвали нас «американскими диссидентами». Такая аналогия несовершенна: у моих советских друзей было гораздо меньше возможностей для выражения своего несогласия, да и последствия им грозили намного более серьезные.

Но такая аналогия преподносит определенный урок. Советские диссиденты выступали против глубоко укоренившейся ортодоксии догм и некритичного формирования политики. Именно поэтому советская власть и средства массовой информации осуждали их, называя еретиками. С 1990-х годов, начиная с администрации Клинтона, исключительно неразумные представления о постсоветской России и политкорректность американской политики слились в двухпартийную американскую ортодоксию с ее общепринятыми взглядами. Естественной реакцией на ортодоксию, как свидетельствует история, является ересь. Так давайте же будем патриотическими еретиками, не обращая внимания на последствия и надеясь на то, что к нам присоединятся многие, как часто бывает в истории.

— Заблуждение третье. В ноябре 2013 года Европейский Союз при поддержке Вашингтона предложил украинскому президенту Виктору Януковичу благотворную ассоциацию с европейской демократией и процветанием. Янукович был готов подписать это соглашение, однако Путин запугал и подкупил его, заставив президента отвергнуть европейское предложение. Это вызвало протесты на киевском майдане и все, что последовало потом.

Факт. Предложение ЕС было опрометчивой провокацией, принуждающей демократически избранного президента глубоко расколотой страны сделать выбор между Россией и Западом. Такой же провокацией был и отказ ЕС от встречного предложения Путина с совместным российско-европейско-американским планом по спасению Украины от финансового краха. Само по себе предложение ЕС в экономическом плане было неосуществимо. В нем было мало финансовой помощи, но содержались требования к украинскому правительству принять жесткие меры экономии и самоограничений, а также резко сократить давние экономические отношения с Россией. Да и благотворным предложение ЕС можно назвать лишь с большими оговорками. В нем были протоколы, требующие от Украины приверженности европейской политике в области обороны и безопасности, что по сути дела означало приверженность НАТО без упоминания названия альянса. Короче говоря, не мнимая путинская «агрессия» породила сегодняшний кризис, а своеобразная «бархатная» агрессия Брюсселя и Вашингтона, цель которой заключалась в перетягивании всей Украины на Запад и в ее вовлечении в НАТО (это — мелким шрифтом).

— Заблуждение четвертое. Развернувшаяся сегодня гражданская война на Украине была вызвана агрессивной реакцией Путина на мирные протесты майдана против решения Януковича.

Факт. В феврале 2014 года радикальные протестующие с майдана под мощным влиянием ультранационалистов и даже полуфашистских уличных группировок перешли к применению жестокой силы. Надеясь на мирное разрешение кризиса, европейские министры иностранных дел добились компромисса между парламентскими представителями майдана и Януковичем. Согласно достигнутой договоренности, он должен был остаться президентом коалиционного правительства национального примирения вплоть до новых выборов, намеченных на декабрь 2014 года. Но за несколько часов яростные боевики с улиц Киева сорвали эту договоренность. Европа и Вашингтон не стали защищать свое собственное дипломатическое соглашение. Янукович бежал в Россию. Находившиеся в меньшинстве парламентские партии, которые представляли майдан и преимущественно западную Украину (среди них было ультранационалистическое движение «Свобода», которое Европарламент прежде подвергал анафеме как несовместимое с европейскими ценностями), сформировали новое правительство. Они также отменили действующую конституцию. Вашингтон и Брюссель поддержали переворот и до сих пор продолжают поддерживать его последствия. Все, что произошло потом, от российской аннексии Крыма и распространения восстания на юго-востоке Украины, которое переросло в гражданскую войну, и до «антитеррористической операции» Киева, было спровоцировано этим февральским переворотом. А действия Путина - это в основном ответ на происходящие события.

— Заблуждение пятое. Единственный выход из кризиса — это прекращение Путиным своей «агрессии» и отзыв его агентов с юго-востока Украины.

Факт. Причины, лежащие в основе кризиса, - это внутренние украинские противоречия, но не действия Путина. Основной фактор, ведущий с мая месяца к эскалации кризиса, - это киевская «антитеррористическая» военная кампания, которую власти проводят против собственных граждан в городах Донбасса, на сегодня в основном в Луганске и Донецке. Нет сомнений, что Путин оказывает влияние на силы «самообороны» Донбасса и предоставляет им помощь. С учетом того давления, которое оказывается на него в Москве, он, скорее всего, будет делать это и дальше, возможно, усиливая свою поддержку. Но Путин не контролирует ополченцев. Если Киев прекратит свое наступление, Путин, наверное, сможет заставить повстанцев сесть за стол переговоров. Но заставить остановиться Киев может только администрация Обамы, а она этого не делает.

Короче говоря, двадцать лет американской политики привели к этой роковой конфронтации между Россией и США. Наверное, Путин тоже этому способствовал, но за 14 лет пребывания у власти он почти всегда ограничивался тем, что оборонялся и отвечал на удары. И это довольно часто ставят ему в вину московские ястребы.

Увы, в Вашингтоне нет лидеров, способных сделать это. Президент Обама исчез как государственный деятель в украинском кризисе. Госсекретарь Джон Керри в своих выступлениях больше похож на военного министра, нежели на нашего главного дипломата. Сенат готовит новые законопроекты о войне. Ведущие средства массовой информации слепо полагаются на пропаганду Киева и аплодируют его политике. В отличие от разрушений в Газе, американское телевидение редко показывает то, как Киев уничтожает Луганск, Донецк и другие украинские города. А поэтому в обществе не возникает ни сомнений, ни вопросов.

Поэтому мы, патриотические настроенные еретики, остаемся в основном в одиночестве, часто подвергаясь клевете и оговорам. Я могу предложить одну очень оптимистическую перспективу, и предлагаю вспомнить, что позитивные изменения в истории часто возникали как ересь. Здесь можно процитировать слова Михаила Горбачева, который когда-то так сказал о своей борьбе за перемены внутри еще более косной и ортодоксальной советской номенклатуры: «Все новое в философии начинается как ересь, а в политике - как мнение меньшинства».

Стивен Коэн — заслуженный профессор Нью-Йоркского и Принстонского университетов, занимающийся российскими исследованиями и вопросами политики. Он также является пишущим редактором Nation.

Оригинал публикации: The New Cold War and the Necessity of Patriotic Heresy