Игорь Молотов  07 августа 2015

Москва не станет воевать за США

Вашингтон надеется на более активное участие России в борьбе с группировкой «Исламское государство»

Представитель Госдепартамента Марк Тонер сделал заявление о том, что Белый дом рассчитывает на более активное участие Российской Федерации в борьбе с «Исламским государством». Таким образом, Вашингтон одновременно говорит «нет» инициативе главы МИД РФ Сергея Лаврова о создании широкой коалиции и в то же время втягивает Россию в ближневосточный конфликт, рассчитывая на вооруженную конфронтацию с группировками боевиков.

«Откровенно говоря, на данном этапе Россия не была глубоко вовлечена в действия коалиции или в действия против ИГ. Мы бы хотели видеть большую вовлеченность России», — заявил Тонер. Отвечая на вопрос, как именно Москва может оказать содействие в борьбе с ИГ и возможно ли участие России в авиаоперации, он отметил, что «обсуждения продолжаются».

Ранее Сергей Лавров озвучил необходимость создания широкой коалиции для разгрома «Исламского государства», «Джабхат ан-Нусры» и аффилированных с ними группировок, но при условии, что в нее войдут Сирия, Ирак и курдские повстанцы. Министр убежден, что необходимо формировать коалицию единомышленников, включая тех, кто «на земле» с оружием в руках противостоит террористической угрозе.

«Именно в этом заключается инициатива, с которой выступил президент России Владимир Путин в ходе встречи с преемником наследного принца Саудовской Аравии Муххамедом бен Сальманом в Санкт-Петербурге в июне, — о формировании единого фронта борьбы с терроризмом, который объединял бы усилия всех сил, воюющих с террористами "на земле", и стран, которые могут оказать поддержку в этой борьбе», — подчеркнул Сергей Лавров.

Созданную США военную коалицию, куда активно хотят втянуть Россию, министр обозначил как  контрпродуктивную. По его словам, ее действия наносят только вред безопасности Ближнего Востока.

«Когда США год назад объявляли о создании коалиции для борьбы с "Исламским государством" в Ираке и Сирии, мы уже тогда подчеркнули нелегитимность и контрпродуктивность такого подхода. Он отражает нарушение международного права в принципиальном плане, а в практическом — создает, по сути дела, препятствие для формирования единого фронта борьбы с "Исламским государством", "Джабхат ан-Нусрой" и аффилированными с ними террористическими группировками», — считает глава ведомства.

Член руководства движения за национальное объединение Сирии Али Салим Асад рассказал изданию Speakercom, что США не пойдет на создание такой коалиции с участием режима Башара Асада, тем более что разгром «Исламского государства» не входит в ближайшие планы Вашингтона.

«США хотят сделать Сирию проамериканской и провести там реформы, взять власть и тогда бороться против ИГ. Россия работает в том направлении, чтобы сама Сирия могла надежно бороться против ИГ с помощью своей армии и курдских вооруженных формирований. Других сил на местах для борьбы с ИГ нет. Американцы не хотят участвовать в этой борьбе. Россия единственная, кто предлагает реальные шаги для сохранения целостности Сирии. Большой вопрос: заинтересованы ли США в сохранности Сирии и всей территории Ближнего Востока? Скорее всего, нет», — считает Али Салим Асад.

Он также рассказал, что «Исламское государство» охотно занимается торговлей живым материалом, антиквариатом — они нападают на территории, разграбляют их и потом продают свою добычу, в том числе рабов. Однако ни одна транзакция в мире не может проходить без контроля США.

«ИГ спокойно торгует нефтью, газом и всем остальным, а американцы как будто этого не замечают. Все это происходит через территорию союзника США — Турции. ИГ создает хаос и предпосылки для получения американцами карт-бланша для отправки своих войск на Ближний Восток. Они материал, который американцы используют в своих целях, а потом уничтожат. За счет них Америка проводит свою политику и создает хаос на Ближнем Востоке. У американцев есть все возможности бороться с "Иблисским государством", но они делают вид, что ничего не замечают», — подчеркнул Али Салим Асад.

Напомним, что американская военная коалиция насчитывает около 50 стран, которые координируют свои усилия под вывеской борьбы с «неохалифатом» для давления на Ирак, Иран и Сирию. В частности, ряд стран — членов НАТО во главе с США ведут кампанию с воздуха против группировки в регионе. Только по странному недоразумению попадают в основном по другим объектам — таким, например, как инфраструктура и жизненно важные коммуникации Дамаска.

Арабы должны уничтожить ИГ сами

Инициатива президента, озвученная Сергеем Лавровым, как раз говорит о том, что арабский мир должен решить свои проблемы самостоятельно. Для этого требуется выполнение ряда условий, а именно отказ США и союзников от вмешательства во внутренние дела суверенных стран и поддержка этих стран поставками вооружений. Инициатива в первую очередь направлена на усиление национальных государств с сохранением существующих границ.

В беседе с «Русской планетой» президент Общества дружбы и делового сотрудничества с арабскими странами Вячеслав Матузов подчеркнул, что, как бы США ни старались сохранить существующее положение вещей, страны арабского мира меняют свое отношение к Сирии. И это не только традиционные союзники России по советским отношениям, но уже и страны Персидского залива, которые привыкли ходить строем по команде Белого дома.

«В первую очередь речь идет о Султанате Оман, который инициировал переговоры с правительством сирийского лидера Башара Асада. Это прозвучало сигналом к тому, что американская политика на Ближнем Востоке потерпела полный крах. Но в этом уже сознаются в Пентагоне — США провалили сирийскую операцию по свержению существующей власти. Здесь важна и позиция Египта, который тянется и тяготеет к России. Есть множество знаков того, что арабы постепенно начинают снимать с себя удавку, умело накинутую Дядей Сэмом. И в данном контексте арабское возрождение напрямую зависит от поддержки России», — считает эксперт.

Вячеслав Матузов также отметил, что не так давно и Иран внес в ООН свой план по урегулированию сирийского кризиса. И все его четыре пункта полностью соответствуют позиции России по данному вопросу. Эксперт полагает, что США придется отказаться от своих амбиций в Сирии или она потеряет всех союзников, которые уже и не совсем союзники.

«Хоть "Исламское государство" и создавалось для дестабилизации Ближнего Востока, но в планы США, например, не входили взрывы в саудовских мечетях и наступление Багдади в направлении подконтрольных персидских монархий. Политика Америки — действовать чужими руками. Так, в Афганистане создавали движение моджахедов руками Эр-Рияда, а сейчас Эр-Рияд не хочет участвовать в авантюре, которая грозит раздроблением в хаосе войны всего королевства. И Объединенные Арабские Эмираты, и Кувейт сейчас зачищают территории от "Братьев-мусульман" и последователей Багдади», — рассказал Матузов.

Он добавил, что позиция России по данному вопросу соответствует поставленным задачам, и Путин не дает втянуть себя в военную авантюру. Москва не несет на Ближний Восток коммунизм или его модификации, наоборот, выступает за укрепление национальных государств.

«Как реализуются эти планы, мы увидим во время визита в Москву лидера сирийской оппозиции. Поскольку их оппозиция полностью создана и контролируется США, то по поведению будет ясно, какую позицию займет Америка. В данном вопросе также представляет интерес позиция Израиля, который с молчаливой осторожностью наблюдает за событиями. При этом у Башара Асада есть прямые доказательства того, что боевики проходят лечение именно в израильских клиниках. С другой стороны, Израиль понимает, что в случае триумфального похода халифа национальная безопасность страны окажется под ударом. Все эти нюансы необходимо учитывать при анализе ближневосточной проблемы», — подчеркнул Вячеслав Матузов.

Под крик муэдзинов действительно собирается уже довольно внушительное число мусульман, которые недовольны сложившимся положением вещей. Так, «Исламское государство» становится не только группировкой боевиков, но и настоящим арабским хабом, культивирующим превосходство и отказ от роли прислуги при «прокураторе Иудеи». Этим объясняется и тот факт, что в иракский период формирования «Исламского государства Ирака и Леванта» ряды организации пополнили совсем не религиозные офицеры армии Саддама Хусейна и функционеры партии БААС.

Предложенная американцами альтернатива не вызвала восторгов среди жителей арабских стран. Ведь, по логике Пентагона, их границы должны быть перекроены, а вместо национальных правительств должны быть поставлены протектораты, которые бы направляли осколки третьего мира в выгодные конфигурации. В таком контексте предложенная президентом Владимиром Путиным концепция стратегии урегулирования на Ближнем Востоке могла бы стать ориентиром в первую очередь для офицерства и управленцев армий Каддафи и Хусейна, которые могут с удовольствием разобраться со своими бывшими соратниками по «Исламскому государству». А для этого всего-навсего нужны политическая воля и бесперебойные поставки систем залпового огня. Думаю, что у нас этого хватает.

http://rusplt.ru/policy/moskva-ne-stane … 18254.html

Латакия против Инджирлика ("Cumhuriyet", Турция)
Джейда Каран (Ceyda Karan)

21/09/2015

Политические амбиции наших властей принесли в Турцию картины гражданской войны, но они, однако, не должны заставить нас забыть о Сирии. Сирийский кризис не просто давно похоронил спесивую идею политико-исламистского толка о Турции как «управляющей стране», а незатейливо превратил нашу страну в «управляемую». Последние ходы России на Ближнем Востоке указывают, что начался новый период, в котором последствия этой «управляемости» пока сложно предсказать.

Недавно (и далеко не впервые на протяжении последних четырех с половиной лет) в оборот вошла казуистика в духе «Россия и Иран дали понять, что откажутся от режима Асада», однако ее век был недолог. Всем, кто полагал, что, предоставив США базу Инджирлик и получив желаемые «буферные зоны» на севере Сирии, мы «завоюем Алеппо», самое время впадать в отчаяние при взгляде на базу, которую сегодня создают в Латакии. Русские как искусные шахматисты перешли в атаку на дипломатическом и военном фронтах.

***

Недавно министр иностранных дел России Сергей Лавров потребовал прекратить нереалистичные и безрассудные призывы к отставке Асада. Дипломат выразил позицию Москвы совершенно ясно: «Предложения наших партнеров о смене режима в Дамаске не имеют законных оснований. Они говорят только об уходе Асада. А что дальше? Не думаю, что у них есть какие-то идеи на этот счет. В противном случае не было бы террористов в Ираке, Ливии...»

Итак, стало понятно, что Россия нажала на газ в поставках оружия и боеприпасов, в которых нуждается Дамаск для борьбы с ИГИЛ. И пусть США волнуются и требуют, чтобы Болгария добровольно, а Греция — де-факто закрыли свое воздушное пространство. Все тщетно! Как причерноморское государство Россия тут же активизировала проход через черноморские проливы (не говоря уже о маршруте через Иран и Ирак). За первые восемь месяцев 2015 года через проливы прошло 39 судов, в страну везут стрелковое оружие, ракетные боеголовки, грузовые машины, новейшие бронетранспортеры (БТР-82А)... Судя по всему, в Сирии находится и российская тактическая группа, в которую входит около тысячи военных специалистов: они обучают сирийцев всем этим пользоваться.

***

При этом Россия и не открещивается от своих действий, напротив. Даже если Асад не будет править во всей стране, Россия пытается сохранить хотя бы стратегически важную береговую линию. Она укрепляет порт Тартус, существующий еще с советских времен, инициирует военные учения в Восточном Средиземноморье. Но важнее всего то, что Россия возрождает договор о дружбе с Сирией (1980) и превращает аэропорт в Джебле (юг Латакии) в свою авиабазу. Для российской тактической группы на российской авиабазе, которая будет первой на Ближнем Востоке, сейчас собирают сборные казармы, мобильные системы ПВО. Иными словами, в 180 километрах к югу от Инджирлика появляется еще один элемент, меняющий всю игру.

***

Что на дипломатическом фронте? Путин в конце этого месяца, на Генеральной ассамблее ООН, вновь предложит странам региона и крупным державам мира сотрудничать с сирийской и иракской армиями — единственной функциональной силой в войне с ИГИЛ и радикальными джихадистами. Свой маневр он усилил 4 сентября, когда, будучи во Владивостоке, заявил, что Асад готов провести выборы и поделиться своей властью со «здоровой» оппозицией (не относящейся к салафитским джихадистам).

***

В ответ на это Запад предъявляет аргумент, в который не верит даже сам, пусть и повторяет его раз за разом: «Асад уйдет, и экстремистам придет конец». Воздушные атаки, которые США ведут с жеманной антиисламистской коалицией, созданной мечтами об «умеренных исламистах в Сирии», плодов не приносят. В период, когда в Европу устремились потоки тех, кого, по очень точному выражению Виджея Прашада (Vijay Prashad), следует назвать «беженцами от смены режима», Великобритания впервые заявила, что согласится на участие Асада в переходном периоде, если это поможет решению проблемы. Похожие настроения наблюдаются во Франции. Австрия подчеркнула необходимость участия Асада в войне с ИГИЛ, а Испания отметила важность переговоров с Асадом. Не стоит удивляться, если в скором времени эта точка зрения будет иметь перевес.

Ирония судьбы заключается в том, что наши лучшие умы заняты сегодня тем, что пытаются доказать неуместность ожидания демократии от «умеренного политического ислама». Если мы не сможем сами «управлять» собой, то все, что в этих условиях свалится на нашу голову, застигнет нас врасплох.

Оригинал публикации: İncirlik’e karşı Lazkiye
Опубликовано: 14/09/2015 13:18

Читать далее: http://inosmi.ru/asia/20150921/23038860 … z3mOsmT5Kv
Follow us: @inosmi on Twitter | InoSMI on Facebook

СМИ Ирана: 70-я Генассамблея ООН или путинское «Нет!» Бараку Обаме ("ИноСМИ", Россия)
Обзор публикаций о России, 25–30 сентября
Иранские газеты

01/10/2015

Farda (27.09) размышляла о том, что заставило главу Турции Реджепа Эрдогана внезапно поменять свою позицию по Башару Асаду и сделать беспрецедентное заявление о возможности последнего занять место в «переходном режиме» нового сирийского государства. С одной стороны, турецкий лидер не мог не заметить «ветра перемен» на международной арене, когда мировые лидеры стали «один за другим занимать конструктивную позицию» по Асаду: большинство западных лидеров и даже США стали говорить о том, что Асад должен стать «одним из инструментов для урегулирования в Сирии».

С другой стороны, и Европа, и США поняли, что для противостояния ИГИЛ нужен более надежный партнер, нежели Турция, которую куда больше заботят в Сирии собственные интересы (в частности, борьба против курдов и шиитских группировок), продолжает Farda. И, наконец, когда о желании принять «непосредственное участие» в борьбе против ИГИЛ заявила Москва, а Иран и Россия выступили с инициативой создать региональную антиигиловскую коалицию, Эрдогану пришлось окончательно «пойти на попятную» и вместо привычного лозунга «Асад должен уйти» заявить о необходимости создания некой нейтральной зоны вблизи сирийско-турецкой границы. Не исключено, что созданное Анкарой в турецкой Антакье «Особое командование по спецоперациям в Сирии» вовсе придется расформировать после прибытия в САР российской военной техники и специалистов, подытоживает Farda.

Слухи о визите в Москву в конце августа генерал-майора «войск особого назначения» в составе иранских Вооруженных сил Касэма Сулеймани выглядят вполне обоснованно — их официально не подтвердили в Москве, но о визите сообщили многие региональные и мировые СМИ, несколько ранее написала Farda (25.09). Вполне возможно, именно в ходе визита «особого гостя» в Москву и его встреч с президентом Путиным, министром обороны Шойгу и высшими офицерами Вооруженных сил и сил безопасности РФ были обсуждены детали будущего Центра информации и координации по борьбе с терроризмом, куда ныне вошли Россия, Иран, Ирак, Сирия, а также представители группировка «Хезболла», отмечается на портале.

Россия, в свою очередь, весьма серьезно подошла к организации «новой антитеррористической коалиции», когда, во-первых, окончательно выявился масштаб присутствия в рядах боевиков ИГИЛ выходцев из республик бывшего СССР и даже из собственно РФ, и, во-вторых, после того, как стало ясно, что подобную коалицию с участием Турции и арабских стран во главе с Саудовской Аравией создать не удастся, так как она не будет работать эффективно, замечает Farda.

Вместе с тем Farda отмечает, что широкомасштабная работа по подготовке к «возможным операциям в Сирии» отмечается в рядах российских вооруженных сил и на территории РФ. В режиме особой боеготовности работают подразделения российских ВВС, отрабатывающие «посадку на аэродромах в незнакомой местности» и тренирующие взаимодействие с сухопутными силами «в особых условиях». Всего в учениях задействовано 95 тысяч российских военнослужащих, 7 тысяч единиц боевой техники и 170 боевых самолетов, сообщает Farda.

Среди российских военных, командированных в Сирию, немало владеющих арабским языком. Командование также не скрывает, что особым вниманием со стороны российских военных, направленных в Сирию, будут пользоваться окрестности главного портового города страны, Латакии, — именно там сосредоточено наибольшее количество боевиков — выходцев из России и СНГ, подчеркивается на портале.

Президент России в интервью американскому каналу CBS особо подчеркнул, что в ходе работы Генассамблеи ООН он намерен говорить «не просто, как и многие, о терроризме», но о «более эффективном международном сотрудничестве» применительно к проблеме ИГИЛ, рассказывается на портале Farda (27.09). Российский лидер дал понять, что его страна оказывает военную помощь Сирии строго в рамках международного права, — «как законному правительству, ведущему борьбу с терроризмом», — а также, что Россия считает неприемлемым помогать незаконным вооруженным формированиям, которые на Западе «почему-то именуются оппозицией», отмечает издание.

Нынешний характер российской политики в отношении Сирии позволяет сделать важное наблюдение, отмечается на информационном портале Javan (28.09): Россия, активно поддерживая сирийское государство на международной арене и направляя туда военную технику и специалистов, тем не менее, до сих пор не вмешалась в происходящее в Сирии «непосредственно» и не вступила в прямые стычки против воюющих в стране радикалов из ИГИЛ. Аналитики отмечают некую «двоякую» роль России в происходящем в арабской стране: с одной стороны, Россия демонстрирует готовность «до конца» защищать сирийскую государственность и действующего президента, с другой, — использует ситуацию для демонстрации собственной мощи и влияния в ближневосточном регионе и в мире в целом, но при этом не участвует в конфликте.

Неясно наблюдателям сейчас одно — «как надолго хватит настойчивости России» в ее позиции по Сирии, получи она вдруг уступки от Запада как в «дележе сфер влияния на Ближнем Востоке», так и в ее противостоянии с западными странами по украинскому вопросу, полагает Javan.

Вместе с тем, очевидно, что именно Москва может внести решающий вклад в борьбе с исходящей из региона террористической угрозой, отмечает автор Javan (28.09), Рахман Наими (Rahman Naimi). Сирийская проблема — одна из ключевых, которая обсуждается на юбилейной сессии Генассамблеи ООН, и внимание мировых СМИ приковано именно к тому, что говорит по данной проблеме президент России. А его позиция сводится к тому, что сирийский кризис не может быть урегулирован без участия единственных законных институтов власти в стране — ее армии и правительства, а те, кто им противостоит, — это не оппозиция, а незаконные вооруженные формирования.

Но самое главное, подчеркивает Наими, — все эти «давно известные постулаты видения сирийской проблемы из Москвы» звучат в тот момент, когда начинают менять свои позиции по Сирии и лидеры западных стран, прежде всего, США. Они убедились, что их прежние инициативы по решению сирийской проблемы не только не принесли желаемых результатов, но дали прямо противоположный эффект. Все это вместе дает некоторую надежду на то, что сессия Генассамблеи и озвученные на ней инициативы Владимира Путина, наконец, позволят мировым лидерам договориться о принципах «подлинного, а не мнимого противостояния терроризму» в этой стране, резюмирует автор.

Сама Россия и ее политика также стали одной из тем, обсуждаемых мировыми лидерами на Генассамблее ООН, — о ней много говорил в своем выступлении президент США, рассказывает Hamshahri (28.09). Барак Обама, резко критикуя политику Москвы в отношении Украины и обвиняя РФ в «посягательстве на национальный суверенитет соседних стран», вдруг договорился до того, что США вовсе не хотят изоляции России, — напротив, им, оказывается, нужна сильная Россия, рассказывает газета. «Нам нужна сильная Россия, но такая, которая, сотрудничая с нами, также вносила бы свой вклад в мировое развитие» — процитировало издание.

Озвученные на Генассамблее ООН инициативы России по формированию контактной группы из ближневосточных государств и единого информационного центра для эффективной борьбы с ИГИЛ явно «озадачили и неприятно удивили США», отмечает Hamshahri (29.09). Конечно, чиновникам в Вашингтоне была известна суть российских предложений, но американцев явно раздражает то, что «Москва действует, а США только наблюдают за развитием событий»; раздражение проскальзывало и в выступлении главы США на Генассамблее, который обрушился сначала с привычной критикой на Сирию, а заодно и покритиковал на Москву, пишет Hamshahri.

Возможно, «масла в огонь» подлила и недавняя публикация в The New York Times, в которой указано, что за поездками российских военных в Багдад и Дамаск кроется «грандиозный проект Москвы по формированию собственной коалиции по борьбе с ИГИЛ, которая может оказаться намного эффективнее, нежели проамериканская», полагает Hamshahri. Однако Обама, чтобы «быть в курсе российских планов», все же провел на полях Генассамблеи встречу с Путиным, первую за прошедший год, также отметило издание.

Однако после 90 минут переговоров российского и американского президентов в Нью-Йорке стало ясно, что предполагать наличие у России и США неких «договоренностей» в отношении Сирии пока преждевременно, отмечает официозная Keyhan (29.09). По замечанию одного из высокопоставленных чиновников в Вашингтоне, встреча показала, что стороны не преодолели разногласия по присутствию (или отсутствию) Башара Асада в будущем сирийского государства, и что Россия «ни под каким видом не готова приносить его в жертву сирийскому урегулированию», рассказывает издание. Россия со своим «весомым военным присутствием в Сирии» — словно «кость в горле» для Вашингтона и рушит все западные схемы относительно «ближневосточного равновесия», резюмирует газета.

«Путин — лидер номер один в современном мире», такое высказывание о президенте России бывшего главы кабмина Италии Сильвио Берлускони привел портал Javan (28.09). Берлускони — практически единственный из западных политиков, кто не порвал дружеских отношений с российским президентом из-за украинского кризиса и референдума в Крыму, отмечается на портале. А также он — один из немногих, кто не только признает крымский референдум «демократическим», но и критикует введенные западными странами санкции против России после событий в Крыму; санкции весьма болезненно сказались на итальянской экономике и на внешней торговле страны, напоминает Javan.

Российско-украинские разногласия не обошли стороной работу Генассамблеи — российская делегация покинула зал заседаний в момент выступления украинского президента Порошенко в ходе саммита по «проблемам устойчивого развития», рассказал Javan (28.09). Представитель делегации мотивировал демарш тем, что содержание речи Порошенко не имело никакого отношения к тематике заседания, отмечается на портале.

Опубликовано: 30/09/2015 11:58

http://inosmi.ru/overview/20151001/230570590.html

Отредактировано Konstantinys2 (Чт, 1 Окт 2015 17:33:23)

Материал представлен "Юлия Витязева"
06.10.2015 21:12 

Отличная аналитическая статья о Сирии, опубликованная три года назад, дающая ключ к пониманию происходящего в Сирии и вокруг неё. Здесь вы найдёте ответ на вопрос – кто такие алавиты (один из них – Башар Асад), и почему они умрут с оружием в руках, но не сдадутся.
Много букв, но они того стоят!!!
Предлагаю вам ознакомиться с анализом Алена Шуэ (Alain Chouet), бывшего высокопоставленного представителя французской разведки и специалиста по Сирии, которой он занимается уже 40 лет.

ЗАПАД НАИВЕН ИЛИ ПРОСТО МАЛО ЗНАЕТ О СИРИИ? «LE FIGARO»Франция
Ален Шуэ (Alain Chouet), Жорж Мальбрюно (Georges Malbrunot)

Этот анализ, идущий вразрез с общепринятой картиной, посвящен драматическим событиям, начавшимся в стране полтора года назад, и всем тем игрокам, которые «дергают за веревочки» за кулисами нынешних мятежей. С его мнением можно не соглашаться, но его точка зрения прекрасно аргументирована и достойна обсуждения. Выражение «арабская весна» перекликается с «весной народов» 1848 года.
После мятежа в Сиди-Бузиде 17 декабря 2010 года огонь перекинулся из Туниса на Египет, Ливию, Бахрейн, Йемен и, наконец, Сирию. Несмотря на все звучавшие утверждения, народные протестные движения различной степени интенсивности не могли быть плодом «социальных сетей» в странах, где доступом в интернет обладает лишь «продвинутое» меньшинство, а средства блокировки сети чрезвычайно развиты. Даже если эти разные народы, действительно, стремились сместить коррумпированных лидеров и установить демократию, демонстранты на улицах хотели лишь поделить богатства для улучшения собственных условий жизни, получить рабочие места и обрести человеческое достоинство.

Вообще, эти мятежи, революции или даже «акты пробуждения» арабского мира связаны между собой финансированием со стороны Катара и других монархий Персидского залива, а также активным участием «Братьев-мусульман». А результаты не заставили себя долго ждать: последствия уже сейчас видны в Тунисе и Ливии, а в скором времени проявят себя и в Египте. И здесь перед нами встает один, более чем справедливый вопрос: как получилось, что европейцы оказали такую поддержку движениям, которые действуют вопреки интересам народов и даже — наших с вами интересов? Хотя проблема демократизации государств не оставляет нас равнодушными, их движение к новой форме скрытого подчинения не сулит ничего хорошего в будущем.

Сирия – это последнее государство, которое угодило в бурю, погрузившую страну в море крови и огня. Худшие прогнозы насчет будущего арабских мятежей, которые звучали в первой половине 2011 года, сегодня становятся прискорбной действительностью. Я много говорил о них в публикациях и журналах, пойдя тем самым против общественного мнения на Западе, которое по большей части отличается энтузиазмом и наивностью. Потому что только наивный человек способен поверить в то, что в государстве, которое полвека находилось под властью диктаторских режимов, уничтожавших любые формы оппозиции, свобода и демократия могут выскочить, как джин из бутылки, благодаря одному лишь интернету, в пространство которого может выйти только крошечное меньшинство из наиболее привилегированных общественных слоев.
Как только анархистское бурление и вопли этих любителей Facebook несколько поутихли, нам следовало попытаться понять реальное положение дел.

Власть оказалась в руках единственно организованных политических сил, которым удалось пережить националистические диктатуры, благодаря финансовой помощи нефтяных теократических монархий (их объединяют общие ценности) и политической поддержке Запада (они служили для него заслоном на пути влияния восточного блока). Речь идет о религиозных фундаменталистах. Всего за полгода «арабская весна» превратилась в «исламистскую зиму».

Исламистские партии, «Братья-мусульмане» и салафиты получили подавляющее большинство парламентских кресел после народных восстаний в Тунисе и Египте. Они вынуждены сосуществовать с военным командованием, которое им приходится уважать в качестве доминирующего экономического игрока, однако постепенно все дальше отходят от требований населения, приведшего их к власти. Они — опытные лицемеры, и их действия в корне противоречат их заявлениям.

Так, в 2011 году на площади Тахрир в Египте они утверждали, что совершенно не стремятся к власти, тогда как сегодня добиваются кресла президента страны, парламентского большинства и всей полноты политического правления. В Тунисе они официально отказались включать законы шариата в конституцию, однако сейчас организуют в провинциях и городах средней значимости, которые не привлекают внимания западных СМИ, религиозные комитеты для претворения в жизнь постановлений, основанных на шариате.

Это движение постепенно перекидывается на более крупные города и даже столицы, где с каждым днем продолжают множиться самые разные запреты, ширится цензура развлечений и прессы, попираются основополагающие свободы и, разумеется, права женщин и несуннитских меньшинств. Кроме того, у этих реакционных политических сил нет причин опасаться будущих выборов. У этих движений, которые получают щедрое финансирование от Саудовской Аравии и Катара (для которых они — залог господства в арабском мире), есть все средства для покупки, поддержки и формирования электората, способного закрепить их доминирующее положение по отношению к разрозненным и небогатым демократическим силам (их будет очень просто объявить проводниками иностранного влияния, а значит — нечестивцами).

В Ливии и Йемене царит разброд. После того, как силы НАТО намного превысили предоставленный им ооновский мандат и уничтожили не слишком благовидный режим полковника Каддафи, страна оказалась заложницей аппетитов соперничающих друг с другом банд и племен, которые решили с оружием в руках отстаивать свои владения и доступ к ренте. Эфемерный Переходный национальный совет, который превозносил до небес небезызвестный Бернар-Анри Леви (Bernard Henri Lévy), сейчас разваливается на части под ударами лидеров исламистских банд. Некоторые из них – бывшие боевики «Аль-Каиды», которые получают поддержку и финансирование из Катара: Доха намеревается играть активную роль в решении всех вопросов и получить свою долю в разработке углеводородных ресурсов страны.

В Йемене бесславный уход президента Али Абдаллы Салеха приоткрыл дверь для всех центробежных сил, раздирающих страну. Провозглашенное в 1990 году объединение ее севера и юга было не лучшим образом воспринято некоторыми странами региона. В первую очередь, это касается Саудовской Аравии, которая не скрывала тревоги при виде порывов своего беспокойного соседа и не ослабляла поддержки подрывных фундаменталистских движений.

Сегодня лидеры суннитских племен на юге и востоке страны (некоторые из них заявляют о принадлежности к «Аль-Каиде», и все без исключения называют себя салафитами) устраивают беспорядки у самой столицы Саны, оплота традиционно зейдитского (диссидентская ветвь шиизма) политического класса, который стал серьезной угрозой для легитимности саудовской королевской семьи. Один лишь сирийский режим до сих пор сопротивляется этому масштабному движению исламизации ценой всеобщего непонимания и международного унижения.

Перед тем, как дальше развивать эту тему, я хотел бы сделать небольшое уточнение, так как некоторые могут расценить мои слова, как ультраправые заявления и увидеть в них потворство диктатурам. Я регулярно бываю в Сирии на протяжение 45 лет и даже несколько лет прожил на ее территории. Я не утверждаю, что досконально знаю страну, но все же полагаю, что мне, по крайней мере, известно больше, чем некоторым из тех журналистов, которые свято уверены в своей правоте после трех- или четырехдневной поездки.
     С конца 1970-х годов мне по работе доводилось неоднократно встречаться с представителями сирийских гражданских и военных спецслужб. Я мог лично убедиться в том, что они не чураются самых жестких средств и могут вести себя попросту, как дикари. Дело не в том, что они понимают права человек не так, как мы. Они вовсе не понимают никаких прав человека…

Такое положение дел в значительной мере объясняется их историей. Прежде всего, они опираются на традиции 400-летней оккупации турками-османами, которые были великими мастерами сажать на кол, сдирать кожу и четвертовать. Позднее они формировались под началом французских колониальных сил во время их мандата с 1920 по 1943 год, а после провозглашения независимости страны — с 1945 года по середину 1950-х годов — их консультировали бежавшие из Европы нацисты, которых сменили агенты КГБ, продержавшиеся до 1990 года.

Все это, как легко понять, вовсе не способствовало формированию мягкости, толерантности и уважения к человеческой жизни. Что касается самой сирийской власти, у меня нет и тени сомнения в том, что это — авторитарный, жестокий и закрытый режим. Тем не менее, сирийский режим не является диктатурой одного человека или даже семьи, как это было в Тунисе, Египте, Ливии и Ираке.

Как и его отец, Башар Асад – это всего лишь верхушка сложного общинного айсберга, в связи с чем его возможный уход никак не отразится на реальном соотношении сил и раскладе власти в стране. За его плечами — два миллиона алавитов, решительно настроенных сражаться за свое выживание, и несколько миллионов различных меньшинств, которые могут очень многое потерять из-за прихода к власти исламистов (по всей видимости, это — единственное политическое будущее региона, которое рассматривает Запад).

   Когда я впервые отправился в Сирию в 1966 году, страна все еще находилась под политическим контролем суннитского большинства, которое держало в руках все экономические и общественные рычаги. А суннитские буржуа все еще покупали (причем, иногда по нотариально заверенным договорам) девушек и юношей из алавитской общины, которые становились настоящими рабами: мальчики – поденщиками и чернорабочими, девочки – служанками.

Алавиты – это общественная и религиозная группа, которая подвергается гонениям на протяжение более тысячи лет. Сейчас я приведу вам быстрое и схематичное описание, которое, безусловно, заставит скрежетать зубами экспертов, однако у нас определенно нет времени на исчерпывающее описание. Алавиты появились в Х веке на границе арабской и византийской империй в результате раскола среди шиитов. Они исповедуют нечто вроде философского синкретизма, который объединяет в себе элементы шиизма, греческого пантеизма, персидского маздеизма и византийского христианства.

Сами они называют себя алавитами, то есть последователями зятя пророка Али, когда хотят, чтобы их приняли за мусульман, и нусайритами (по имени основателя их религии Ибн Нусайра), когда хотят дистанцироваться от них. По сути — они также далеки от ислама, как и сибирские шаманы. И это отнюдь не сделало их жизнь легче…

В любой монотеистической религии нет более страшного преступления, чем отступничество. А суннитский ислам рассматривает алавитов, как худших из всех отступников.

В XIV веке салафит и один из основателей современного ваххабизма Ибн Таймия выпустил фетву с призывом к их преследованию и геноциду. Хотя Ибн Таймия не входит в число официальных толкователей Корана, его фетва никогда не ставилась под сомнение, особенно — среди салафитов, ваххабитов и «Братьев-мусульман».

Преследуемым со всех сторон алавитам пришлось искать убежища на засушливом гористом побережье между Ливаном и современной Турцией. Их верования приобрели герметичную и эзотерическую окраску, а скрытность и ложь стали щитом от мучителей. Реванш они смогли взять только в середине ХХ века.

Суннитская буржуазия в Сирии, которая в течение нескольких веков находилась под иностранной оккупацией, допустила классический стратегический просчет во время провозглашения независимости страны в 1943 году. Сунниты посчитали, что военное дело не приносит прибыли, и что армейская структура сама по себе – это всего лишь заурядный общественный инструмент.

Они не захотели отправлять туда своих сыновей и переложили пополнение армии своей молодой страны на плечи самых бедных, то есть — меньшинств: христиан, исмаилитов, друзов, шиитов и, конечно же, алавитов. Но когда вы передаете оружие в руки бедняков и изгоев, это практически гарантированно означает, что они воспользуются им, чтобы заполучить все богатства и поквитаться за прошлое. Именно это и произошло в Сирии в 1960-х годах.

В 1970-х годах Хафез Асад, выходец из одной из самых бедных семей алавитской общины, возглавил военно-воздушные силы, а затем стал министром обороны. Он силой захватил власть, чтобы взять реванш, а также защитить меньшинство, к которому принадлежала его семья, и союзные меньшинства (христиане и друзы), оказавшие ему поддержку на пути к власти. Впоследствии он методично передал этим меньшинствам (и в первую очередь — собственному) контроль над всеми политическими, экономическими и общественными рычагами в стране.

Подробное описание использованных им авторитарных методов и средств вы можете найти в статье, которая вышла почти 20 лет тому назад. В условиях подъема фундаментализма, который сопровождает все нынешние изменения в арабском мире, его преемник, как и евреи в Израиле, оказался припертым к стенке. У него есть только две возможности: победить или умереть.

К сопротивлению алавитов присоединились все остальные религиозные меньшинства Сирии: друзы, шииты, исмаилиты, а также христиане всех течений, которые извлекли горькие уроки из судьбы их собратьев в Ираке и коптов в Египте. Многие сейчас твердят, как молитву, что «если мы не вмешаемся в Сирии, страна утонет в гражданской войне»… Однако нет, такая перспектива стране не грозит.

Дело в том, что Сирия погрузилась в гражданскую войну еще в 1980 году, когда боевик «Братьев-мусульман» проник в кадетское училище Алеппо, методично отсеял суннитов от алавитов и расстрелял 80 алавитских кадетов в соответствии с фетвой Ибн Таймии. В 1982 году «Братьям-мусульманам» пришлось заплатить за это высокую цену в Хаме (главный оплот движения), которую практически стер с лица земли дядя нынешнего президента, похоронив под обломками от 10 000 до 20 000 человек. С тех пор кровавые столкновения между сообществами стали обычным делом, хотя режим и пытался всеми силами это скрыть.

Таким образом, предложить алавитам и прочим неарабским и несуннитским меньшинствам Сирии принять реформы и приход к власти салафитов – это то же самое, что предложить афроамериканцам восстановить статус-кво до гражданской войны в США. Они будут отчаянно сражаться против такой перспективы. Сирийский режим не слишком привычен к информационной войне и позволил оппозиции играть в одни ворота. Но, разумеется, это касается не всей оппозиции.

Дело в том, что в Сирии, действительно, существуют демократы и либералы, которые открыты миру, не могут мириться с авторитаризмом режима и надеялись на политическую открытость со стороны Башара Асада. Но они получили от него лишь определенные политические свободы в обмен на отказ от совершенно оправданных требований либеральных реформ.

Тем не менее, эти люди слишком разобщены, у них нет источников средств и поддержки. Их практически не слышно, и они не появляются в западных СМИ, потому что не требуют линчевать «Диктатора», как это было в Ливии. Если вы ищете информацию о Сирии в печатных и аудиовизуальных СМИ (в частности — во Франции), то сами давно могли убедиться, что большая часть сведений о положении в стране исходит от Сирийского центра прав человека или НКО (что по сути — одно и то же, так эти самые «НКО» неизменно означают Сирийский центр прав человека).

Само по себе название «Сирийский центр прав человека» ласкает слух людей на Западе, для которого эта организация давно стала приоритетным, если не единственным источником информации. Тем не менее, у нее нет ничего общего с уважаемой Международной лигой прав человека.

На самом деле, это всего лишь эманация «Братьев-мусульман», которой руководят исламистские активисты. Некоторых из них в прошлом уже осудили за насильственные действия, как, например, ее основателя Рияда аль-Малеха. Этот центр был создан в Лондоне в конце 1980-х годов с благословения англосаксонских спецслужб и практически полностью финансируется на саудовские и катарские деньги. Я ни в коем случае не утверждаю, что информация от Сирийского центра прав человека не соответствует действительности, однако с учетом истории и ориентации этой организации меня все же удивляет, что западные и особенно — французские СМИ — полагаются на нее, как на единственный источник сведений, даже не пытаясь проверить их подлинность.

Второй любимчик западных СМИ и политиков — это Сирийский национальный совет, который был создан в 2011 году в Стамбуле по образцу ливийского ПНС и инициативе исламистской партии ПСР (а не турецкого государства). СНС был призван объединить в себе все оппозиционные силы, однако на деле быстро показал свои истинные цвета. Причем, в буквальном смысле…

Национальный флаг Сирии состоит из трех горизонтальных полос. Черный — это цвет династии Аббасидов, который правили всем арабским миром с IX по XIII век. Белый — это символ династии Омейядов, которые царили здесь в VII и VIII веках. Наконец, красный цвет был призван стать воплощением социалистических устремлений режима. Однако сразу же после создания СНС заменил эту красную полосу на зеленый цвет исламизма. Вы сами могли в этом убедиться во время оппозиционных демонстраций, на которых исступленные крики «Аллах акбар!» раздаются куда чаще демократических лозунгов.

При всем этом, доминирующее положение «Братьев-мусульман» в СНС, которое обеспечили турецкая ПСР и американский Госдепартамент, начинает вызывать раздражение практически у всех игроков. Сирия – это не Ливия, а занимающие более четверти населения меньшинства хотят сказать свое слово, в том числе — и внутри оппозиции.

Так, визит в Вашингтон делегации оппозиционно настроенных сирийских курдов в апреле этого года прошел, мягко говоря, не слишком удачно. Курды – сунниты, но не арабы. А раз они не являются арабами, «Братья-мусульмане» смотрят на них свысока. Они отправились в Госдепартамент, чтобы пожаловаться на притеснение внутри СНС, однако услышали в ответ, что им нужно подчиниться «Братьям-мусульманам» или выкручиваться самим.

Вернувшись в Стамбул в не лучшем расположении духа, они объединились с другими оппозиционными меньшинствами и сместили полностью подчиненного «братьям» председателя Бурхана Гальюна. Его место занял курд Абдель Бассет Сайда, который будет делать все возможное (то есть — откровенно немного), чтобы не потерять ни благосклонность турецких исламистов, ни политическую поддержку американских неоконсерваторов, ни финансовую помощь Саудовской Аравии и Катара.

Все это, разумеется, создает неразбериху, но в то же время недвусмысленно указывает на русло, в которое хотят направить протестные движения в арабском мире исламистские государства при поддержке американских неоконсерваторов. Сирийские меньшинства (и особенно — держащие в руках государственный аппарат алавиты) беспокоятся за свое выживание и готовы обороняться с оружием в руках.

Вывод из игры президента Сирии может иметь некое символическое значение, однако по сути — ничего не меняет в проблеме. Под угрозой находится не только и не столько он сам, сколько все его сообщество, которое будет вести себя еще жестче и агрессивнее в случае утраты лидеров и опоры.

Чем больше проходит времени, и чем сильнее международное сообщество давит на меньшинства, оказавшиеся в опасности, — тем больше шансов на дальнейшее обострение ситуации по сценарию кровопролитной гражданской войны в Ливане с 1975 по 1990 год. Возможно, год назад международное сообщество еще могло изменить расклад, потребовав от сирийской власти либеральные реформы в обмен на гарантии международной защиты меньшинств. А раз Саудовская Аравия и Катар (две теократические монархии ваххабитского толка) в теории являются нашими друзьями и союзниками, мы могли бы попросить их объявить фетву Ибн Таймии устаревшей и отменить ее, чтобы успокоить страсти.

Но ничего подобного не случилось. Запад во главе с Францией не предложил этим уязвимым сирийским меньшинствам ничего, кроме безапелляционного осуждения и зачастую истерической анафемы, обеспечив повсюду (политическим, а иногда и военным путем) приход к власти исламистов и господство теократических государств, которые поддерживают политический салафизм.

Нефтяные теократии избавились от (безусловно, не слишком добродетельных) лидеров арабского национализма, — таких, как Саддам Хусейн, Бен Али, Мубарак и Каддафи, и критики Ирака, Алжира и Сирии, погрязших во внутренних конфликтах. Теперь им больше ничто не мешает заполучить с помощью своих нефтедолларов контроль над Лигой арабских государств и превратить ее в средство давления на международное сообщество и ООН для поддержки фундаменталистских политических движений, которые укрепляют их легитимность и защищают от любых форм демократического протеста.

В том, что реакционные монархии защищают собственные интересы, а фундаменталистские политические силы пытаются заполучить в свои руки власть, на которую зарятся уже почти целый век, нет ничего особенно удивительного. Гораздо больше вопросов вызывает стремление Запада установить повсюду интегристские режимы, в которых еще меньше демократии, чем в диктатурах, которым они пришли на смену. Хотя Запад так охотно клеймит исламизм на собственной территории, это не мешает ему стимулировать такие маневры в мусульманском и арабском мире.

Франция, которая без колебаний бросила все войска на уничтожение Каддафи (расчистив тем самым путь для исламистов) и призывает международное сообщество поступить точно так же с Башаром Асадом, не желает пошевелить и пальцем при виде раздела Мали преступными ордами, называющими себя исламистами, — лишь только потому, что их политические противники ими не являются.

Точно также западные политики и СМИ даже глазом не моргнули, когда саудовские танки похоронили протестное движение в Бахрейне, стране с преимущественно шиитским населением, которой управляет реакционный суннитский автократ. Точно также постоянные убийства нигерийских христиан отрядами «Боко Харам» почти не привлекают внимание прессы и не беспокоят политиков. Что касается похищения четырех сотрудников Международного уголовного суда ливийскими «революционерами», то оно прошло практически незамеченным и почти не освещалось в наших СМИ.

Однако представьте, какой бы поднялся крик, если бы этих людей похитили власти Сирии, Алжира или любой другой страны, которая еще не вошла в ряды «демократур», то есть сформировавшихся после выборов исламистских диктатур. Если не логика, то хотя бы мораль и здравый смысл все же призывают нас задаться вопросом об этой непонятной шизофрении наших политиков и СМИ.

Будущее покажет, действительно ли наше детское восхищение неопопулизмом, продвигаемым интернетом, и массовые инвестиции Катара и Саудовской Аравии в нашу экономику стоили потворства подъему варварства, которое, как нам казалось, не могло навредить нам самим.

Дата публикации — 04.09.2012
http://news-front.info/2015/09/28/zapad … -franciya/

http://cont.ws/post/130944

Проблемы и основы политики «Исламского государства» — 2
Кадровое ядро «Исламского государства» воспитывалось и формировалось в лагере Кэмп-Букка под круглосуточным американским надзором
Мироустроительная война

Мария Подкопаева , 10 июня 2015 г.
опубликовано в №131 от 10 июня 2015 г.

В последние полгода в солидных изданиях и информагентствах разных стран разворачивается всё более жаркая дискуссия о том, чьим порождением является ИГ. И на кого следует возлагать ответственность за возникновение и деятельность этой группировки. Начавшееся в конце прошлого года в западных СМИ обсуждение этой темы вряд ли может быть остановлено. А потому неизбежна конкуренция или даже война обвинений.

При этом главным нервом возникающей дискуссии является назревший вопрос о том, каковы реальные взаимоотношения между ИГ и США. Дать на него исчерпывающий ответ пока непросто. Однако многое начинает проясняться.

С одной стороны, ИГ проводит кампанию угроз в адрес США и американских граждан.

С другой стороны, американцев уже открыто упрекают в покровительстве ИГ. В середине апреля 2015 года Иранское агентство Фарс приводило заявление начальника генштаба иранских вооруженных сил генерал-майора Хасана Фирузабади, который сообщил: «Мы получили донесения, что американские самолеты совершают посадки и взлетают с контролируемых ИГ аэропортов. Соединенным Штатам не следовало бы поставлять оружие, деньги и продукты группировке «Исламское государство», а затем извиняться за то, что они, якобы, сделали это по ошибке».

В ряде западных СМИ в это же время прорабатывается совершенно иная версия ответственности за создание ИГ.

18 апреля 2015 года в немецком издании «Шпигель» появилась статья Кристофа Ройтера «Стратег террора». Корреспондент «Шпигеля» изучил некие секретные документы «Исламского государства», попавшие в распоряжение издания. В результате этого изучения Ройтер пришел к выводу о том, что разработчиком плана захвата Сирии «Исламским государством» был бывший офицер разведки иракской армии полковник Самир Абд Мухаммед аль-Хлифави, он же Хаджи Бакр, убитый в 2014 году.

Именно Хаджи Бакр, сообщает Ройтер, в 2012 году вместе с группой верных ему людей отправился в Сирию, чтобы начать завоевание «Исламским государством» сначала сирийских, а затем и иракских территорий. Именно в Сирии, пишет «Шпигель», Хаджи Бакр создал «не манифест веры, а технически точный план «Исламского государства».

Возникшую на страницах «Шпигеля» мысль описать ИГ как наследника режима Саддама Хусейна развивает британское издание The Times. Журналист The Times Бен Макинтайр добавляет к этой политической родословной ИГ новые звенья. Если верить Макинтайру, то вся история исламизма, опекаемого Западом, не имеет к ИГ никакого отношения.

Макинтайр утверждает: «Крестный отец «Исламского государства» — это Сталин. Советский лидер умер за 60 лет до того, как в Сирии и соседнем Ираке начал оформляться этот бесчеловечный фундаменталистский халифат. Но архитекторы ИГ стали ковать новый халифат в точности теми же методами, которые использовал Сталин, создавая свое построенное на страхе государство разведчиков».

Отметим удивительную беспардонность выдвигаемого здесь обвинения. Публичные массовые средневековые казни — это не про Советский Союз. Такие сюжеты гораздо ближе по содержанию к событиям в странах «арабской весны», столь радушно поддержанной США. Если уж проводить сравнение, то «метод ИГ» больше напоминает жесточайшее уничтожение режима Каддафи в Ливии совместно исламистами и западной авиацией, от ударов которой погибли малолетние дети из семьи Каддафи.

Но мы, конечно, не прочитаем ничего подобного на страницах The Times. Там написано совершенно другое:

«...Методы Бакра были совсем не новы. Он был продуктом террористического государства, созданного Саддамом, чья система внутреннего надзора, в свою очередь, была многим обязана советской модели репрессий и манипулирования. Баасистский режим Саддама был сталинистской диктатурой, разве что назывался иначе, и все общественные элементы в нем контролировались с помощью страха, неопределенности и всевидящих спецслужб».

Для чего нужно столь откровенное перекладывание исторической ответственности за возникшего при покровительстве Запада политического монстра на СССР? Для того, чтобы остановить начавшееся оформление другой версии происхождения «Исламского государства». Что это за версия?

26 мая 2015 года германский журнал «Фокус» (который, кстати, с самого начала своего существования является оппонентом журнала «Шпигель») разместил на своем сайте статью Джулиана Рорера под названием «Политика нестабильности».

В статье сообщалось о том, что в западные СМИ попал некий семистраничный документ РУМО, датированный августом 2012 года. И что на страницах этого документа военная разведка США уведомляла: нестабильная ситуация в ближневосточном регионе может привести к возникновению исламского государства.

Авторы документа приходят к следующему выводу: ослабление Асада создает идеальную атмосферу для иракской «Аль-Каиды» и позволит ей вернуться в Ирак и расположиться в Мосуле и Рамади. Сегодня, заключает Рорер, стало реальностью то, что предвещалось три года назад — в июне 2014 года «Исламское государство» захватило Мосул, а не так давно и Рамади.

В документе РУМО, конечно, не имеется каких-либо указаний на то, что в Ираке и Сирии появится именно ИГ в сегодняшнем виде. Однако в нем выражено понимание того, что дело идет к чему-то подобному. Таким образом, журнал «Фокус» поднимает тему ответственности США за то, что создание ИГ произошло, как минимум, в ситуации ясного осознания американскими компетентными ведомствами того, что именно происходит.

Однако это не единственное обвинение, которое возникает в западных СМИ при обсуждении возникновения ИГ как результата американской ближневосточной политики.

Названную тему существенно развивает Аднан Хан, автор статьи «ISIS a US proxy?» («ИГИЛ — создано по доверенности США?»), опубликованной на RevolutionObserver.com:

«Происхождение ИГИЛ в его нынешнем виде никому не известно и покрыто пеленой тумана, и, вероятно, уже поэтому у многих появляются подозрения... Примечательно то, что все высшие руководители сегодняшнего ИГИЛ были собраны в лагере Кэмп-Букка в 2004 году в разгар мятежа против коалиционных войск во время войны в Ираке. Британская газета The Guardian опубликовала эксклюзивное и основательное исследование ИГИЛ 11 декабря 2014 года, в котором взяла интервью у старших командиров ИГИЛ. Один из командиров ИГИЛ Абу Ахмад подтвердил, что Соединенные Штаты, открыв подобную тюрьму, предоставили им уникальную возможность:

«У нас никогда не могло быть такого — ни в Багдаде, ни где-нибудь еще, — чтобы собраться всем вместе вот так, как здесь. Это было бы невероятно опасно. Здесь мы были не только в безопасности, но мы находились только в нескольких сотнях метров от всего руководства Аль-Каиды».

Кэмп-Букка — это то ключевое название, скрыть которое не может никакая кампания по дезинформации. В электронных СМИ появляется всё больше описаний этого феномена американской политики в Ираке.

Лагерь Кэмп-Букка близ ирако-кувейтской границы был организован весной 2003 года. В нем размещались поначалу иракские военнослужащие, взятые в плен во время американской военной операции против режима Саддама Хусейна. Затем состав заключенных был расширен.

Именно в Кэмп-Букка содержался первый лидер ИГ, самопровозглашенный халиф Абу Бакр аль-Багдади, позднее освобожденный с заключением «не представляет опасности». Но только ли он один?

В Кэмп-Букка находились не менее девяти руководителей ИГ. Среди заключенных был и тот самый полковник Хаджи Бакр, происхождением которого настойчиво интересуется «Шпигель». Вообще, 17 из 25 наиболее значимых лидеров ИГ побывали в иракских тюрьмах США в промежутке между 2004 и 2011 годами. С начала 2000-х через сроки заключения в тюрьмах Кэмп-Букка и Кэмп-Кроккер прошли около 25 тысяч иракцев. Причем большинству из них не было предъявлено никаких обвинений.

В 2009 году тюрьма Кэмп-Букка прекратила свое существование. Узники при этом передавались под юрисдикцию иракских властей. И если у иракских судебных органов не имелось своих претензий к заключенным, они подлежали освобождению.

Так что же говорится о лагере Кэмп-Букка в материале The Guardian, опубликованном 11 декабря 2014 года, к которому отсылает Аднан Хан? В этом материале подчеркивается, что будущий лидер ИГ Абу Бакр аль-Багдади имел контакты с руководством лагеря. Что это руководство опиралось на авторитет аль-Багдади среди пленных, позволявший ему заниматься разрешением внутрилагерных конфликтов.

Уже упомянутый выше высокопоставленный представитель ИГИЛ Абу Ахмад говорит о пребывании аль-Багдади в лагере Кэмп-Букка следующее: «К нему очень уважительно относились в армии США. Если он хотел посетить людей в другом секторе лагеря, то он мог сделать это когда захочет, но нам такое не позволялось».

В той же публикации приводится еще одно высказывание Абу Ахмада: «Если бы не было американских тюрем в Ираке, не было бы и ИГ. Лагерь Букка стал фабрикой. Он подготовил нас. Там была выстроена наша идеология».

Процитированная выше оценка роли лагеря Кэмп-Букка в возникновении ИГ не единственная. Мнения подобного рода приводит журнал Ньюсвик в середине декабря 2014 года: «Историк Джереми Сури охарактеризовал Кэмп-Букку как „виртуальный университет для террористов“. Кэмп-Букка был местом, где много джихадистов знакомились друг с другом, и множество бывших баасистов ...связывались с исламистскими группировками», — пишет редактор сайта SyriainCrisis Аарон Ланд».

На ресурсе middleeasteye.net в феврале 2015 года процитированы слова Ахмада аль-Рубаи, эксперта по иракским боевикам, о том, что многие заключенные лагеря Кэмп-Букка были «крупнейшими противниками аль-Каиды и ее подельников, сторонниками иракского и арабского национализма, — но когда их освободили, они стали в ряды джихада такфиристских шейхов».

Итак, кадровое ядро «Исламского государства» воспитывалось и формировалось в лагере Кэмп-Букка под круглосуточным американским надзором и в условиях избирательного давления. Скорее всего, вышеприведенные свидетельства и оценки — это лишь начало публичного разговора о том, как именно и под чьей опекой взращивалось «Исламское государство». Ведь трудно предположить, что в век информационных технологий тысячи свидетелей произошедшего будут молчать. Однако американских мироустроителей такая перспектива вряд ли устраивает. А значит, война за доминирующую версию происхождения ИГ будет продолжена.

https://gazeta.eot.su/article/problemy- … udarstva-2

Письмо короля под грифом «Секретно»
«Expert Online» 09 окт 2015

Последствия резкого снижения цен на нефть докатились и до Саудовской Аравии. Журналистам лондонского издания Guardian стало известно о тайном циркуляре короля Салмана министру финансов королевства и о мерах экономии, на которые приходится идти саудовским властям в условиях нефтяного кризиса. В результате падения цен на черное золото дефицит бюджета крупнейшего арабского королевства в этом году вне всяких сомнений превысит 20%.

Меры экономии распространяются на все министерства и ведомства. В королевском письме под грифом «Секретно»1, датированном 14.12.1436 по исламскому календарю (28 сентября 2015), Минфину предписывается не открывать финансирование новых проектов, прекратить закупки новых автомобилей, мебели и оборудования, заморозить все назначения и повышения по службе. Кроме этого, власти должны перестать выплачивать компенсации на недвижимость и остановить переговоры по аренде новых помещений.

Министерствам нефтяной промышленности, торговли и финансов предписано увеличить скорость проведения сделок по продаже нефти и поступления денег на счета министерств. В письме подчеркивается, что все перечисленные меры должны быть немедленно выполнены.

Падение цен на нефть до 50 долларов за баррель совпало с крупными тратами, которые предпринял король Салман после смерти предшественника, и дорогостоящей войной в соседнем Йемене. Новый король, в частности, распорядился после восхождения на престол выдать всем госслужащим по месячному окладу. Эти расходы и операция в Йемене еще больше усилили давление на финансы королевства.

О таких же мерах экономии уже объявили и другие нефтедобывающие государства региона: ОАЭ, Кувейт, Катар.

Экономисты подсчитали, что в данный момент для выхода на бездефицитный бюджет Саудовской Аравии необходимо, чтобы цена нефти была вдвое выше – 110 долларов за баррель.

Обращает на себя внимание еще один любопытный документ, попавший к британским журналистам. В конце письма министерства финансов Саудовской Аравии «Инструкции по закрытию счетов и подготовке баланса за финансовый год 1436-37» подчеркивается, что министерства должны произвести все выплаты по итогам года до 15 ноября несмотря на то, что финансовый год в королевстве заканчивается 30 декабря. Это означает, что саудовские госслужащие могут остаться в последние полтора месяца года без денег. По официальным данным, их численность превышает 1,3 млн. человек, что составляет 12% от общей численности рабочей силы королевства.

Специалисты считают, что это только начало мер жесткой экономии и что за этими общими мерами последуют более конкретные шаги по сокращению государственных расходов. Эр-Рияд не имеет крупных источников доходов, кроме нефти. Налоги в королевстве невысокие. НДС, к примеру, нет и вовсе. С другой стороны, в Аравии была развита система социальной защиты, требовавшая огромных денег, а чиновники получали высокие зарплаты.

С похожими проблемами столкнулись и практически все остальные нефтедобывающие страны. Одним из доказательств того, что с низкими ценами на черное золото этим государствам сейчас приходится нелегко, говорит повсеместный возврат активов и средств фондов благосостояния из-за границы домой и расходование на внутренние нужды.

В последние годы, когда цены на нефть были очень высоки, суверенные фонды нефтедобывающих стран накопили огромные средства и вложили в экономику США и Европы, согласно данным Sovereign Wealth Fund Institute (SWFI), в общей сложности 7,3 трлн. долларов. Они покупали акции крупнейших компаний, дорогую недвижимость, гостиницы, предприятия и компании, произведения искусства и даже футбольные клубы.

Сейчас всем этим экстравагантным тратам пришел конец. В этом году, прогнозирует SWFI, активы суверенных фондов вырастут максимум на 4% до 7,4 трлн. долларов. В предыдущие пять лет они росли в среднем на 12%.

Крупнейший суверенный фонд планеты – норвежский, на счетах которого 820 млрд. долларов, впервые за все время своего существования в следующем году начнет тратить деньги на уменьшение дефицита бюджета. Норвежцы следуют примеру суверенных фондов других нефтедобывающих стран, начиная от монархий Персидского залива и заканчивая Россией, и начинают возвращать деньги домой. Эта тенденция особенно заметна на примере Саудовской Аравии. Зарубежные активы королевства в августе, по данным саудовского центробанка Saudi Arabian Monetary Agency, опустились до минимальной с февраля 2013 года суммы – 654,5 млрд. долларов. Не исключено, что, кроме перечисленных выше мер, Эр-Рияду, сообщает агентство Bloomberg, придется впервые после 2007 года продавать гособлигации.

Россия для борьбы с первой за шесть последних лет рецессией намерена взять из Резервного фонда в этом и следующем годах порядка 4,7 трлн. рублей (75 млрд. долларов). По данным Минфина РФ, по состоянию на 1 октября в Резервном фонде и Фонде национального благосостояния было в общей сложности 144 млрд. долларов.

Казахстан, второй производитель нефти среди республик бывшего Советского Союза, собирается потратить на поддержку экономики в 2015 году 4 млрд. долларов из суверенного фонда, на счетах которого 69 млрд. долларов.

http://expert.ru/2015/10/9/saudovskim-chinovnikam/

Ближний Восток, который мы построили и разрушили ("Le Huffington Post", Франция)
Димитри Казали (Dimitri Casali)

12/10/2015

Истрия может объяснить очень многое. В том числе и нынешние события в Сирии. Последствия принятых в тот или иной момент решений напрямую воздействуют на наше положение дел и политический выбор. Франция и Великобритания вместе построили ближний Восток. А теперь мы же его и разрушили. Все началось в Ираке, а затем продолжилось в Ливии и Сирии с сомнительной и неадекватной политикой нашего президента Франсуа Олланда.

Последние два десятка лет мы наблюдаем за разрушением равновесия на всем Ближнем Востоке. Знакомый нам вот уже 80 лет геополитический регион стал результатом переустройства по задумке французов и англичан после краха Османской империи в 1918 году. Сегодня же все оказалось под вопросом: границы, зоны влияния, лидерство... Напомним, что по тайным договорам Сайкса-Пико 1916 года Париж и Лондон собирались поделить весь Ближний Восток на зоны влияния. Затем, на конференции в Сан-Ремо в 1920 году Франция и Англия получили мандаты в арабских государствах с искусственными границами, которые делили на части очевидные географические, людские и культурные образования. Обо всем этом я писал в книге «Французская колониальная империя». То, что ИГ сейчас стремится уничтожить установленные французами и англичанами границы, связано как раз с этими соглашениями.

ИГ стремится представить себя силой, которая хочет исправить созданную колониальными державами историю. 10 июня 2014 года в Ярубии оно устроило символическую церемонию упразднения границы между Ираком и Сирией с тем, чтобы напомнить о предательстве союзников. Кроме того, ИГ поставило под сомнение легитимность сформированных под французским и английским мандатами государств (Ирак, Сирия, Ливан, Иордания). Сегодня на наших глазах происходит зарождение полностью суннитского государства. Цель суннитов-фундаменталистов в том, чтобы зайти еще дальше в своем мессианском движении, тогда как шиитский Иран не стремится к завоеваниям за пределами мусульманского ареала.

За последние годы неадекватность политики западных государств привела к ослаблению или даже краху режимов, которые служили заслоном на пути мракобесов: нападки на партию «Баас» в Ираке и Сирии, устранение Саддама Хусейна в 2003 году. Отказ от вмешательства в Ираке, кстати говоря, стал одним из немногих достижений эпохи президента Жака Ширака.

Как бы то ни было, наше историческое понимание арабо-мусульманского мира в 2011 году затерялось где-то в ливийских песках при Николя Саркози. Давление ареопага так называемых интеллектуалов (во главе с Бернаром-Анри Леви, другом Карлы Бруни-Саркози) стало основой для нацеленного на свержение Каддафи вмешательства. Порожденный этим хаос позволил мракобесам со всей Северной Африки заполучить в свои руки существенный военный арсенал. О таком они даже не смели мечтать! Четыре года после военного вмешательства в Ливии и устранения Каддафи мы наблюдаем такую картину: гражданская война, подъем исламизма и трагедия с мигрантами. Франция и Англия уничтожили Ливию, а результатом их вмешательства стал полный хаос.

Расширение ИГ на Северную Африку, начиная с той же Ливии, представляет собой реальную опасность. Тунис — готовая взорваться пороховая бочка. В Алжире же все осложняет больное руководство, несмотря на враждебное отношение народа к исламистам после ужасной гражданской войны с Исламским фронтом спасения. Если ИГ закрепится в Магрибе, оно посягнет и на другой берег Средиземного моря, потому что мы имеем дело с мессианским движением, чья цель — завоевание Европы. Запад еще будет с ностальгией вспоминать об арабских диктаторах вроде Каддафи, Асада и Хусейна. В этом вся разница между шиитами и суннитами. Внутри ислама отныне есть группа, которая активно набирает сторонников и решила навязать всем свое собственное видение мира и общества.

На Франции же лежит ответственность как на защитнице святых мест Иерусалима и ливанских христиан еще со времен Франциска I. Людовик XIV сумел сохранить этот титул официального защитника восточных христиан. В 1860 году Наполеон III закрепил его, распорядившись начать вмешательство, чтобы не допустить убийства 14 000 христиан в Дамаске...Он не колебался... Чего сейчас никак не сказать о Франсуа Олланде...

Оригинал публикации: Nous avions construit le Moyen Orient, nous l'avons détruit
Опубликовано: 09/10/2015 17:42

Читать далее: http://inosmi.ru/world/20151012/2307862 … z3oQgz6Hxn
Follow us: @inosmi on Twitter | InoSMI on Facebook

Как спасти Ближний Восток от коллапса ("The Wall Street Journal", США)
Приход России в Сирию разрушил геополитическую структуру, существовавшую четыре десятилетия. Теперь США нужны новая стратегия и новые приоритеты.
Генри Киссинджер (Henry A. Kissinger)

19/10/2015

Не успели начаться споры о том, способствует ли Совместный комплексный план действий в отношении ядерной программы Ирана стратегической стабильности Ближнего Востока, как обрушился весь стратегический расклад в регионе. Предпринятая в одностороннем порядке российская военная операция в Сирии стала очередным симптомом ослабления роли Америки как стабилизирующего фактора на Ближнем Востоке, которую США приняли на себя по итогам арабо-израильской войны 1973 года.

После этого конфликта Египет разорвал военные связи с Советским Союзом и присоединился к начатому при поддержке Америки переговорному процессу. Результатом этого процесса стали мирный договор между Израилем и Египтом, мирный договор между Израилем и Иорданией, соглашение о разъединении сил под контролем ООН между Израилем и Сирией, соблюдающееся более четырех десятилетий (в том числе даже сторонами сирийской гражданской войны), и международная поддержка суверенитета и территориальной целостности Ливана. Позднее попытка Саддама Хусейна захватить Кувейт была сорвана международной коалицией во главе с США. Америка также играла ключевую роль в войне с терроризмом в Ираке и Афганистане. Помогали нам в этом Египет и Иордания, а также Саудовская Аравия и другие страны Персидского залива. Российское военное присутствие из региона исчезло.

Сейчас этот геополитический расклад рухнул. Четыре страны в регионе фактически лишились государственности. В Ливии, Сирии, Йемене и Ираке к власти рвутся негосударственные игроки. Изрядную часть Ирака и Сирии контролируют религиозные радикалы, провозгласившие себя «Исламским государством» (ИГИЛ) и объявившие войну нынешнему миропорядку. Они хотят заменить международную систему, в рамках которой существуют множество государств, единым исламским халифатом с шариатским правом.

Претензии ИГИЛ придали многовековому расколу между суннитами и шиитами апокалипсический оттенок. Оставшиеся суннитские государства опасаются как религиозного пыла ИГИЛ, так и шиитского Ирана, который потенциально способен стать сильнейшей страной в регионе. Иран выглядит вдвойне опасно из-за того, что выступает в двойном качестве. С одной стороны, он действует как обычное государство в духе Вестфальской системы, используя традиционную дипломатию и периодически апеллируя к международным гарантиям. С другой стороны, он одновременно с этим организует и направляет негосударственных игроков, стремящихся к региональной гегемонии и придерживающихся джихадистских принципов: «Хезболлу» в Ливане и Сирии, ХАМАС в Газе и хуситов в Йемене.

Таким образом, над суннитским Ближним Востоком нависли четыре угрозы: угроза со стороны шиитского Ирана с его традициями персидского империализма; угроза со стороны идеологически и религиозно радикальных движений, враждебных существующим политическим структурам; угроза внутригосударственных конфликтов между этническими и религиозными группами, которые после Первой мировой войны были произвольно объединены в зашатавшиеся сейчас государства; и угроза, порожденная внутренним давлением, которое было вызвано пагубным политическим, социальным и экономическим курсом властей.

В этом смысле характерна судьба Сирии. Процесс, начавшийся как восстание суннитов против диктатора-алавита (а алавиты — это ответвление шиитов) Башара Асада, привел к расколу страны по религиозному и этническому принципу. Сейчас у каждой из многочисленных сторон есть свои боевые группировки, и вдобавок в стране действуют внешние силы, преследующие собственные стратегические интересы. Иран поддерживает режим Асада, видя в нем опору своего исторического преобладания на пространстве от Тегерана до Средиземного моря. Страны Персидского залива настаивают на свержении г-на Асада, надеясь сорвать планы Ирана, которого они боятся сильнее, чем Исламского государства. Они, безусловно, хотели бы уничтожения ИГИЛ, но при этом категорически не хотят победы Ирана. Ситуацию усугубляет ядерная сделка, заключенная Америкой с Ираном, которую на суннитском Ближнем Востоке многие воспринимают как знак негласного признания Соединенными Штатами иранской гегемонии.

Эти противоречащие друг другу тенденции, осложненные американским отступлением из региона, дали России впервые в своей истории возможность осуществлять военные операции в самом сердце Ближнего Востока. Россия в первую очередь опасается, что крах режима Асада может повергнуть Сирию в такой же хаос, в каком находится Ливия, привести к власти в Дамаске ИГИЛ и превратить страну в рассадник терроризма, способного распространиться на мусульманские регионы России (в частности на Северный Кавказ).

На первый взгляд, действия России играют на руку Ирану, поддерживающему шиитские элементы в Сирии. Однако в целом российские задачи не требуют, чтобы г-н Асад навсегда сохранял власть. Речь, скорее, идет о классическом поддержании баланса сил и отводе угрозы суннитского терроризма от южных границ России. Перед нами геополитическая, а не идеологическая проблема, и решать ее следует именно на геополитическом уровне. Впрочем, как бы то ни было, присутствие российских войск в регионе — и тем более их участие в боевых операциях — остается вызовом, с которым ближневосточная политика Америки не сталкивалась, по меньшей мере, уже четыре десятилетия.

Америка не разделяет позиции ни одной из сторон, и в результате может вскоре лишиться возможности влиять на события в регионе. Сейчас США в той или иной степени выступают против всех региональных игроков. С Египтом у Вашингтона есть разногласия из-за прав человека, с Саудовской Аравией — из-за Йемена, со всеми возможными сторонами сирийского конфликта — из-за разницы в целях. Соединенные Штаты утверждают, что они хотят ухода г-на Асада. При этом Вашингтон не пытается создать эффективные рычаги—политические или военные — способные его убрать. Альтернативной политической структуры, которая могла бы перехватить власть, если г-н Асад все-таки уйдет, он тоже не предлагает.

Получившийся вакуум заполняют Россия, Иран, ИГИЛ и различные террористические организации. Россия и Иран поддерживают Асада, а Тегеран при этом еще и лелеет империалистические и джихадисткие планы. Суннитские страны Персидского залива, Иордания и Египет одобряют американские цели, но, видя отсутствие альтернативной политической структуры, боятся, что у них под боком появится еще одна Ливия.

Ключевым элементом ближневосточной политики Америки стала политика в отношении Ирана. Администрация заявляет, что она намеренна жестко выступать против джихадистских и империалистических планов Ирана и твердо реагировать на любые нарушения ядерных договоренностей. Однако при этом она явно увлечена идеей переломить враждебные и агрессивные тенденции в иранской политике эволюционным путем и с помощью переговоров.

Сторонники нынешней американской политики в отношении Ирана часто сравнивают ее с политикой администрации Никсона в отношении Китая, которая — несмотря на то, что многие в Америке были ей недовольны, — в конечном счете, способствовала переменам в Советском Союзе и окончанию холодной войны. Однако такие сравнения неуместны. Наладить отношения с Китаем в 1971 году удалось, так как обе стороны признавали, что в их обоюдных интересах избежать российской гегемонии в Евразии. В этом мнении их дополнительно укрепляли 42 советские дивизии, расположенные у китайской границы. Сейчас между Вашингтоном и Тегераном нет такого согласия. Напротив, сразу после подписания ядерного соглашения высший руководитель Ирана аятолла Али Хаменеи (Ali Khamenei) вновь назвал США «большим Сатаной» и высказался против переговоров с Америкой о чем бы то ни было, кроме атомной программы. Довершая свой геополитический диагноз, г-н Хаменеи также добавил, что через 25 лет Израиля больше не будет.

45 лет назад для Китая и Америки были характерны симметричные ожидания. Ожидания, лежащие в основе ядерных договоренностей с Тегераном, не симметричны. Тегеран достигнет своих основных целей, как только соглашение начнет вступать в силу. Достигнет ли Америка своих целей, будет зависеть от дальнейшего поведения Ирана. Отношения с Китаем мы строили на основе быстрых и ощутимых перемен в китайской политике, а не на основе надежд на фундаментальную смену системы. Напротив, в данном случае наиболее оптимистический прогноз предполагает, что иранский революционный пыл постепенно будет спадать по мере того, как будет усиливаться экономическое и культурное взаимодействие Ирана с окружающим миром.

Американская политика рискует подогреть подозрительность прочих игроков вместо того, чтобы ее ослабить. Проблема в том, что она имеет дело с двумя жесткими апокалиптически настроенными блоками, которые выступают друг против друга. Суннитский блок состоит из Египта, Иордании, Саудовской Аравии и стран Персидского залива. Его окружает шиитский блок, который состоит из Ирана, шиитской части Ирака (вместе с Багдадом), контролируемого «Хезболлой» шиитского юга Ливана и хуситской части Йемена. В таких обстоятельствах старое правило о том, что враг твоего врага — твой друг, не работает. На нынешнем Ближнем Востоке враг твоего врага остается твоим врагом.

Многое зависит от того, как разные игроки будут интерпретировать последние события. Удастся ли нам смягчить разочарование части наших союзников-суннитов? И как Иран будет воспринимать ядерное соглашения? Иранские лидеры могут понять, что оно в последний момент спасло их от катастрофы. В этом случае они, возможно, перейдут к более умеренному курсу и вернут Иран в рамки международного порядка. С другой стороны, они могут решить, что они победили и что им удалось достичь своих целей, несмотря на противодействие Совета безопасности ООН и американские угрозы. Это может стать для Тегерана стимулом продолжать двойственную политику и по-прежнему вести себя одновременно как государство и как угрожающее международному порядку негосударственное движение.

Как показывает нам история Европы перед Первой мировой войной, системы, основанные на взаимодействии двух жестких блоков, легко скатываются к конфронтации. Поддерживать равновесие между такими блоками трудно даже при традиционных военных технологиях. Для этого необходимо постоянно оценивать реальный и потенциальный баланс сил, следить за накапливающимися мелкими факторами, которые способны его пошатнуть, и решительно вмешиваться каждый раз, когда он начинает нарушаться. От Америки, защищенной двумя океанами, до сих пор ничего подобного никогда не требовалось.

Между тем нынешний кризис разворачивается в мире с нетрадиционными — то есть кибернетическими и ядерными — технологиями. Ядерная гонка между региональными державами может погубить весь режим нераспространения на Ближнем Востоке. Если в регионе утвердится ядерное оружие, катастрофический исход станет неминуемым — ведь с ядерной технологией неразрывно связана стратегия превентивных действий. США должны приложить все силы, чтобы предотвратить такое развитие событий и заставить все региональные страны, стремящиеся обзавестись ядерным оружием, придерживаться принципа нераспространения.

К сожалению, мы слишком много внимания уделяем тактическим вопросам. Между тем в первую очередь нам необходимо выработать стратегическую концепцию и определиться с приоритетами. Руководствоваться мы должны следующими принципами:

• Пока ИГИЛ существует и контролирует определенную территорию, оно будет осложнять обстановку на Ближнем Востоке. Эта организация, угрожающая всем сторонам и не ограничивающая свои планы рамками региона, мешает ситуации меняться и подталкивает внешние силы к имперским и джихадистским идеям. Уничтожить ИГИЛ важнее, чем свергнуть Башара Асада, уже потерявшего больше половины территории, которую он контролировал некогда. Самое главное, чтобы эта территория теперь не превратилась в постоянный рассадник терроризма. Нынешние неубедительные американские военные усилия, возможно, даже помогают ИГИЛ, противостоящему американской мощи, вербовать новых бойцов.

• США уже смирились с российской военной операцией. Каким бы неприятным факт военного присутствия России ни был для архитекторов системы 1973 года, в ближневосточной политике нужно руководствоваться прагматическими соображениями. В данном вопросе цели США и России выглядят совместимыми. Со стратегической точки зрения лучше, чтобы территорию у ИГИЛ отбивали либо умеренные сунниты, либо внешние силы, но не иранские джихадисты или империалисты. В свою очередь, если Россия ограничит свои военные операции кампанией против ИГИЛ, это может помочь ее отношениям с США не вернуться к временам холодной войны.

• Отвоеванные территории должны переходить под управление местных суннитов, управлявших ими до краха иракской и сирийской государственности. В этом процессе ключевую роль должны сыграть страны Аравийского полуострова, а также Египет и Иордания. Турция — после разрешения конституционного кризиса — также должна внести в процесс свой вклад.

• Одновременно с тем, как террористические структуры будут ликвидироваться и бывшие территории ИГИЛ будут переходить под контроль нерадикальных сил, нужно заняться будущим сирийского государства. Вероятно, следует создать федеральную систему с участием алавитов и суннитов. Если алавитские регионы будут в нее интегрированы, в этой структуре появится и роль для г-на Асада, что снизит риски геноцида и хаоса, способных привести к новому триумфу террористов.

• От США на этом Ближнем Востоке потребуются военные гарантии, которые администрация пообещала традиционным суннитским странам в ходе обсуждения ядерного соглашения с Ираном и которых сейчас требуют от нее ее критики.

• В этом контексте ключевым фактором может стать Иран. США должны быть готовы к диалогу с Ираном, если он вернется к своей роли обычного государства, действующего в установленных границах и в рамках принципов Вестфальской системы.

США должны решить, какую роль они будут играть в 21 веке. Ближний Восток станет для нас первым—и, возможно, самым суровым—испытанием. Проверке на этот раз подвергается не столько мощь нашего оружия, сколько готовность Америки понимать новый мир и управлять им.

Г-н Киссинджер был советником по национальной безопасности и госсекретарем при президентах Никсоне и Форде.

Оригинал публикации: A Path Out of the Middle East Collapse
Опубликовано: 16/10/2015 21:14

http://inosmi.ru/world/20151019/230912117.html

Путинская газовая атака ("Foreign Affairs", США)
Митчелл А. Оренстейн (Mitchell A. Orenstein), Джордж Ромер (George Romer)

20/10/2015

Воинственность, которую Россия демонстрирует в Сирии, вновь породила споры об истинных российских мотивах. Джеймс Никси (James Nixey), руководитель программы по России и Евразии в Chatham House, и Ксения Уикет (Xenia Wickett), директор проекта по Соединенным Штатам, вероятно, лучше всего разъяснили это в своей недавней статье: «Зачем, „если следовать логике“, стране, которая несет бремя ослабленной экономики и сама недавно была жертвой экстремистского террора, открывать второй фронт вдали от своего традиционного театра военных действий в постсоветском пространстве? И что еще, как не тайные мотивы, скрытые за официальными заявлениями, могут объяснить нацеленность России на сирийские группировки, не являющиеся оплотом ИГИЛ?»

Один из ответов — природный газ. Большинство иностранных участников сирийской войны — это страны-экспортеры газа, заинтересованные в одном из двух конкурирующих трубопроводных проектов, в каждом из  которых предусмотрено пересечение сирийской территории для доставки либо катарского, либо иранского газа в Европу. Короче, как только Иран освободится от международных санкций и его массивные запасы газа станут доступны для экспорта, газовая война в Сирии разгорится не на шутку.

Магистрали энергоснабжения

В 1989 году Катар и Иран приступили к разработке месторождения Северное/Южный Парс, залегающего на глубине 3 тысяч метров в Персидском заливе. Обладающее запасами в 51 трлн кубических метров газа и 50 миллиардов кубометров жидких конденсатов, это крупнейшее месторождение природного газа в мире. Примерно одна треть его богатств находится в иранских водах и две трети — в водах Катара.

С момента открытия месторождения Катар вложил значительные средства в заводы и терминалы, позволяющие ему осуществлять поставки сжиженного природного газа (СПГ) по всему миру. Тем не менее, процесс сжижения и доставка увеличивают общие расходы и, после падения цен на газ катарскому газу на европейских рынках легко дал фору более дешевый трубопроводный газ из России и других стран. И тогда в 2009 году Катар предложил построить трубопровод, чтобы переправлять свой газ на северо-запад через Саудовскую Аравию, Иорданию и Сирию в Турцию — инвестиционный проект с начальным капиталом в миллиарды долларов, в долгосрочной перспективе предназначенный для сокращения транспортных расходов. Однако президент Сирии Башар аль-Асад отказался подписать план; Россия, не желавшая терять своих позиций на европейских рынках газа, оказывала на него значительное давление.

В то же время Иран, почувствовав открывающиеся возможности и страдая от нехватки экспортной инфраструктуры для собственных грандиозных запасов газа, предложил альтернативный трубопровод Иран-Ирак-Сирия, который бы перекачивал иранский газ из того же месторождения через сирийские порты, такие как Латакия, и Средиземное море. Москва, очевидным образом, благословила этот проект, возможно, полагая, что России будет легче договориться с Ираном (в отличие от Катара, он не приютил базу США), чтобы регулировать импорт газа в Европу из Ирана, региона Каспийского моря и Центральной Азии. О сделке по поводу газопровода Иран-Ирак-Сирия было объявлено в 2011 году. Стороны подписали документы в июле 2012 года. Завершение строительства было намечено на 2016 год, но «арабская весна» и хаос в Сирии этому помешали.

Выступление России

С начала боевых действий Иран оказывает широкую поддержку правительству Асада. По некоторым данным, он в большей или меньшей степени управляет сирийской армией, равно как и обеспечивает ее вооружением, а теперь даже войсками из собственной Революционной гвардии и подразделениями «Кудс». У Тегерана на то есть многочисленные причины — Дамаск всегда был надежным союзником, а также каналом для отправки оружия «Хезболле» — и статус Сирии как потенциального транзитного маршрута для непомерных запасов иранского природного газа, безусловно, сыграл свою роль.

Катар тем временем начал вести работу по вытеснению режима Асада путем финансирования повстанческих группировок, в период между 2011 и 2013 году выделив на эти цели сумму примерно в 3 млрд долларов. Он даже предложил награду в 50 тысяч долларов перебежчикам из сирийского режима и их семьям, на его территории также располагается база, с которой ЦРУ вело подготовку сирийских повстанцев. Отношения Катара с Сирией ранее были вполне сердечными — то есть до тех пор, пока катарская Аль-Джазира не сыграла решающую роль в поддержке восстаний «арабской весны» и не дала голос сирийской оппозиции. Катар также стремился изолировать Асада дипломатическим путем, передав место Сирии в Лиге арабских государств оппозиции. Этими действиями Катар поставил под угрозу свои ранее тесные отношения с Ираном.

Вмешательство русских становится дополнительным наслоением. Россию, конечно, скорее устроил бы газопровод Иран-Ирак-Сирия или же вообще полное отсутствие какого-либо газопровода так, чтобы она могла лучше контролировать поставки газа в Европу, на свой основной рынок. Для Катара Сирия представляет возможность транспортировать газ на рынок дешевле или отрезать Иран от экспорта по доминирующему трубопроводу из общего месторождения. Соединенные Штаты, между тем, поддерживают катарский трубопровод как способ уравновесить Иран и диверсифицировать поставки газа в Европу в обход России. Турция также считает, что катарский трубопровод поможет разнообразить ее собственные поставки газа вне сферы влияния российской энергетики и расширить амбициозные планы по превращению ее в транзитное звено между Азией и Европой. На днях российские государственные СМИ напомнили Турции, что ей «вряд ли удастся обойтись без российского газа» и что другой крупный поставщик Турции, Иран, в Сирии выступает в союзе с Россией.

Иными словами, при любом политическом урегулировании сирийского кризиса также следует учитывать примирение конкурирующих «газовых интересов». Один из вариантов заключался бы в разрешении на строительство обоих газопроводов, чтобы катарский и иранский газ мог быть дешево доставлен на рынки. Это позволило бы устранить по крайней мере один из движущих факторов конфликта. На самом деле, здесь в равной мере принимаются во внимание интересы всех участников, за исключением России.

Действительно, сразу два трубопровода стали бы для Кремля катастрофой. Сохранение контроля за поставками газа в Европу, где «Газпром» продает 80 процентов своего газа, для России жизненно важно. За последние годы Европейскому союзу удалось диверсифицировать поставки (отчасти за счет импорта СПГ), и он намеревается открыть дополнительные трубопроводы из Центральной Азии и Ближнего Востока для дальнейшего сокращения своей зависимости от российского газа. Новые трубопроводы из Катара и Ирана могут отнять у России долю рынка и, что еще важнее, опустить цены ниже того уровня, в котором нуждается российский государственный бюджет для своего выживания.

Ранее Россия уже демонстрировала готовность идти на войну по мотивам того же порядка. Она воевала в Грузии, чтобы сорвать планы Запада на экспорт газа из региона Каспийского моря через Азербайджан и Грузию в Турцию. Она отправилась на войну на Украине для того, чтобы контролировать столь важное для нее транзитное государство. И разумно ожидать, что Россия включится в борьбу, чтобы помешать катарскому трубопроводу пересечь Сирию на его пути в Европу и сделать иранский экспорт зависимым от российской поддержки. Это также объясняет, почему Россия выбрала мишенью для своих бомбардировок финансируемые Катаром и Саудовской Аравией группы сирийских повстанцев и почему участие России только укрепило решимость государств Персидского залива.

Когда мы принимаем во внимание соображения энергетики, становится ясно, что сдача Сирии на поруки иранских и российских интересов, как в последние недели рекомендовали некоторые, обернулась бы катастрофой. Но переговоры с Россией по разрешению конфликта будут очень сложными в ситуации, когда интересы США и России так резко противопоставлены. Соединенные Штаты должны твердо стоять на своем и использовать кризис для налаживания отношений с Турцией, Саудовской Аравией и другими традиционными союзниками на Ближнем Востоке, связи с которыми оказались ослаблены в суматохе «арабской весны». Турция, расположенная на перекрестке Европы и Азии, имеет самые большие шансы сыграть роль честного брокера в транзите газа и обеспечении, при поддержке США, того, чтобы всем поставщикам газа на Ближнем Востоке была предоставлена возможность свободно экспортировать и перевозить свое ценное сырье.

Оригинал публикации: Putin´s Gas Attack
Опубликовано: 20/10/2015 12:25

http://inosmi.ru/world/20151020/230915708.html