Расстрелять всех скопом
Почему Черчилль и Рузвельт были против публичного суда над нацистами?
Текст: Елена Новоселова
19.11.2015, 19:46
70 лет назад в германском городе Нюрнберге начал работу первый в истории человечества суд над государством и его идеологией. С 20 ноября 45-го по первое октября 46-го международный трибунал, куда вошли обвинители из СССР, США, Англии и Франции, слушали откровения главных нацистских преступников и изучали кино- и фотосвидетельства их злодеяний. О том, как готовился и проходил процесс века, и почему американцы и англичане предлагали не судить нацистов, а "всех скопом" расстрелять, наш разговор с директором РГАСПИ Андреем Сорокиным.
Союзники долгое время были против публичного суда над нацистами. Когда пришли к соглашению о Нюрнберге?
Андрей Сорокин: В переговорах со Сталиным союзники настаивали на таких решениях, которые сегодня, пожалуй, вызовут изумление. Речь шла, так скажем, о кардинальном решении судьбы главных нацистских преступников, а именно - о расстреле без всякого суда. Черчилль считал, что "лучше всего было бы расстрелять главных преступников, как только они будут пойманы". Рузвельт пошел еще дальше: в 1945 году в Ялте предлагал "обязательно уничтожить пятьдесят тысяч немецко-прусских офицеров", напомнив Сталину об "очень хорошем тосте", который тот произнес на эту тему в Тегеране. Это запротоколировано в стенограммах Крымской конференции.
Были и "интересные" сценарии будущего Германии. "Если у нее будет какое-либо будущее", - выразился Черчилль на одном из заседаний. Премьер-министр Великобритании предлагал отделить от Германии ее южные провинции, в том числе Баварию, и включить их вДунайскую федерацию...". Рузвельт выступил с предложением о расчленении Германии на пять самостоятельных государств. Экзотических идей со стороны союзников поступало много. В ответ на высказывание Черчилля о том, что Германии в качестве будущего типа государственного устройства подходит коммунизм, Сталин даже был вынужден заметить, что коммунизм Германии подходит "как корове седло". Так что ее разделение выглядит совсем не случайным. От Черчилля и Рузвельта поступали также предложения о том, чтобы вся судебная процедура носила не юридический, а политический характер. Рузвельт заявлял: процедура суда "не должна быть слишком юридической", а, по мнению Черчилля, "суд над главными преступниками должен быть политическим, а не юридическим актом". Как ни удивительно это сегодня кому-то покажется, Сталин и советская делегация с самого начала говорили о необходимости подвергнуть главных нацистских преступников строго юридической процедуре уголовного преследования. С этими целями и был создан Международный военный трибунал, написан его устав, прецедентов деятельности подобных органов не было.
Но все же трудно себе представить, чтобы преступников, которые преследовали абсолютно политические цели и опирались на мощнейшую человеконенавистническую идеологию, судили бы как обычных уголовников...
Андрей Сорокин: Что крайне важно, принципы устава Международного трибунала, разработанного СССР, США, Великобританией и Францией, под которым подписались 23 страны - участницы Лондонской конференции 1945 года, были впоследствии утверждены Генеральной Ассамблеей ООН. Благодаря этой правовой основе и Нюрнберг перестал быть исключительно политическим делом, сохраняя, конечно, эту компоненту. Так он был и легализован, и легитимизирован. В отличие от последующих попыток создания аналогичных структур.
В чем интрига длительного нежелания американцев и англичан организовывать публичный международный процесс?
Андрей Сорокин: Это сложный вопрос. Предложения о наказании военных преступников в той или иной форме возникают уже в первые годы Великой Отечественной войны. Причем союзники выступали за создание Чрезвычайной комиссии по расследованию преступлений, а СССР, предлагая не только расследовать, но и наказывать, и в судебном порядке преследовать, уже в 1942 году ставит вопрос о создании трибунала. Следующий акт этой истории приходится на 1943 год, когда во время московского совещания глав союзнических МИД принимается "декларация об ответственности гитлеровцев за совершаемые преступления".
Тема, которая волнует не только историков, но кинематографистов и писателей: были ли все, кто осужден, наказаны? Писатель Максим Кантор в книге "Красный свет" пишет о том, что многих скоро выпустили...
Андрей Сорокин: Нужно понимать, что персонально на Нюрнбергском трибунале обсуждались личные дела очень небольшого круга лиц. Суду были преданы 24 человека. Гитлер, Гиммлер и Геббельс, чья смерть была установлена, не были преданы суду трибунала, Бормана судили заочно. Главные нацистские преступники были повешены, за исключением Геринга, которому удалось отравиться. Все это было зафиксировано и сфотографировано в присутствии представителей всех участников трибунала: и казнь, и кремация, и транспортировка тел в мюнхенский крематорий совершались в соответствии с процедурой освидетельствования. Все же те семеро осужденных, кто не был казнен, отбыли свои сроки заключения. Досрочных освобождений в ходе основного Нюрнбергского процесса не было. Другое дело - так называемые последующие, или малые Нюрнбергские процессы. Их было 12, они были проведены Нюрнбергским военным трибуналом, созданным американскими военными властями, в рамках этих процессов в 1946-1950 годах рассматривались дела еще около двух сотен деятелей нацистского режима. Действительно, в 1951 году многие из осужденных в рамках этих процессов были амнистированы, для некоторых сокращены сроки заключения.
Небезынтересно также отметить, что в 1953 году один из осужденных Международным военным трибуналом - Йодль - был полностью оправдан и лишь под давлением американцев этот оправдательный приговор позднее был аннулирован. Впрочем, проблема денацификации (очищения общества от последствий господства фашизма) имеет куда более сложный характер во всех странах Европы, включая и Советский Союз. Ведь огромное количество крупных нацистов и их пособников уголовного преследования избежали. Не говоря уже о мелких деятелях режима, которые и не подвергались преследованиям. Советская военная администрация в Германии и других оккупированных странах на них на определенном этапе стала смотреть примирительно: карать всех подряд попросту не хватило бы ни времени, ни рук. Кстати, я готов допустить, что Нюрнбергский трибунал не признал преступными все правительственные или государственные учреждения нацистской Германии, потому что его члены осознавали: в противном случае будет невозможно управлять страной, поскольку преследованию должен будет подвергнуться практически весь сколько-нибудь способный к решению административных задач управленческий персонал. Поэтому, видимо, в Германии долгое время во власти были люди, которые руководили госаппаратом и при нацистском режиме. Все понимали, что невозможно строить будущее в странах, где получили широкий размах коллаборационистские режимы, если всех пособников фашизма и нацизма отдать под суд.
Был составлен специальный список вопросов, обсуждение которых считалось недопустимым. Какие это были вопросы? Пакт Молотова-Риббентропа?
Андрей Сорокин: Инициаторами создания такого списка выступил не Советский Союз, а союзники. А СССР принял участие в подготовке окончательного документа, который концентрировал внимание трибунала на главных военных преступниках и на главных преступлениях войны. За пределы внимания трибунала были выведены многие вопросы, представленные каждым из союзников. Советский список включал вопросы, связанные с общественно-политическим строем, внешней политикой, включая пакт Молотова-Риббентропа, советско-польские отношения, проблему советских прибалтийских республик. И это нас возвращает к теме своеобразного характера Нюрнбергского трибунала. Он имел беспрецедентное значение не только по факту своего создания, но и по юридическим процедурам. И они часто противоречили юридической практике и законодательству отдельно взятых стран. Например, в Нюрнберге игнорировался принцип презумпции невиновности. Страны антигитлеровской коалиции, а вслед за ними и страны - члены ООН, сочли еще до начала работы трибунала действия нацистского руководства преступными, настолько очевидны были размах и масштаб преступлений против мира, человечности, военных преступлений. Это три категории преступлений, по которым обвинялось нацистское руководство. Остальное, по мнению учредителей трибунала, должно было быть вынесено за скобки, как не имеющее прямого отношения к делу и уводящее ход процесса в сторону.
А большой трибунал осудил украинских националистов, сотрудничавших с фашистами? Судя по дискуссии в СМИ, у российских и украинских историков разные мнения на этот счет.
Андрей Сорокин: Эта дискуссия вспыхивает постоянно. Последний раз весной этого года представитель Украины в ООН заявил о том, что советской стороной инициировался вопрос признания ОУН-УПА преступными организациями, что СССР оказывал давление на союзников и на ООН, но у него ничего не получилось. На самом деле СССР не выступал за то, чтобы признать эти организации преступными, но не потому, что он их таковыми не считал, а потому, что это не было предметом этого конкретного Международного военного трибунала. Трибунал был учрежден, и это было зафиксировано в уставе, в обвинительном заключении и приговоре "для суда над военными преступниками, преступления которых не связаны с определенным географическим местом". На скамью подсудимых не попал ни один из многочисленных коллаборантов из оккупированных стран Европы, где они сотрудничали с нацистами и участвовали в уголовных преступлениях. Нюрнбергский процесс был посвящен осуждению главных военных преступников, к которым были отнесены руководители нацистской партии Германии, руководители военных структур, СС и так далее. Напротив, советская сторона даже предъявила однажды документ, свидетельствовавший об эпизоде преследования в 1941 году украинских националистов со стороны нацистов. В ходе процесса были выявлены тесные связи украинских националистов с нацистами. Стоит назвать хотя бы допрос в ноябре 1945 года в качестве свидетеля генерал-майора Лахузена, долгое время прослужившего в Абвере под началом Канариса. Вспомним и о том, что Нюрнбергский трибунал признал СС преступной организацией, а в нее входила дивизия "Галичина", личный состав которой был сформирован из украинских националистов. Уже по одной этой причине можно и нужно говорить об осуждении Нюрнбергским трибуналом практики украинских националистов. Напомним, что целый ряд руководителей украинских националистов, включая Шухевича и Бандеру, были агентами Абвера.
Однако проблема заключается в том, что Нюрнбергский трибунал отказался считать преступными организациями некоторые структуры, к примеру, Генеральный штаб Вермахта, высшее командование германских вооруженных сил, правительство Германии. По этому поводу член трибунала от Советского Союза Иона Никитченко сформулировал особое мнение, зафиксировавшее несогласие советской стороны с этим решением. Действительно, следует признать, что работа трибунала не была доведена до логического завершения. Это, видимо, и дает основания и сегодня не признавать реальных преступлений украинских националистов в годы Второй мировой войны.
Помимо юридической стороны дела, включение в спецсписок трибунала вопроса о Пакте не было продиктовано опасностью, что вину за развязывание войны уже в 1945 году попытаются переложить на СССР?
Андрей Сорокин: Тогда сделать это было сложно по многим причинам, в том числе и потому, что имелись, да и сейчас имеются, доказательства того, что позиция союзников, в частности Черчилля, по этому вопросу была не такой категоричной, как позиция многих политиков на современном Западе. В нашем архиве хранятся письма Черчилля к Сталину в июне-июле 1941 года, где он высказывает полное понимание военных преимуществ, приобретенных Советским Союзом, тем, что Германия была вынуждена "развернуть силы и вступить в боевые действия на выдвинутых вперед западных границах", чем была частично ослаблена сила первоначального удара. О секретном протоколе к Пакту историки будут спорить еще очень долго. На мой взгляд, это решение было ошибочным. Важно подчеркнуть, что в тех же письмах Черчилль прямо писал о "совершенно неспровоцированном и безжалостном" характере агрессии нацистской Германии по отношению к Советскому Союзу.
Вся предыстория Второй мировой войны развивалась на глазах ее основных участников, была задокументирована. Тогда были сильно сужены возможности не воспринимать те или иные события вне их контекста, как это часто происходит сегодня. Все было совсем еще свежо, поэтому игнорировать собственные оценки событий или сфальсифицировать факты не получилось .
Войну в Европе развязал отнюдь не Пакт Молотова - Риббентропа. Он был таким же актом умиротворения агрессора, каким являлся и Мюнхенский сговор, когда европейские державы санкционировали отторжение Германией земель Чехословакии. В этом процессе поучаствовали между прочим Венгрия и Польша. Геринг, между прочим, в ходе одного из заседаний прямо заявил, адресуясь к судьям, представлявшим Британию и Францию: "Ведь это ваши правительства, господа судьи... развязали нам руки в Мюнхене". Хорошо известно, что решение о начале войны против Польши было принято Гитлером задолго до того, как Германия и СССР подписали Пакт. Он не являлся ключевым для нацистской Германии решением, которое развязывало бы им руки. СССР очень долгое время добивался создания коалиции с будущими своими союзниками. И только после того, как стало понятно, что это соглашение не будет достигнуто, Сталин подписал пакт о ненападении с Германией.
Конечно, сталинский режим для союзников долгое время оставался неприятным партнером для переговоров: коммунистическая идеология и практика по определению неприемлемы для политического класса Западной Европы. И это неприятие было преодолено только после того, как все стороны, подвергшиеся агрессии со стороны германского нацизма, поняли всю серьезность положения.
Инициаторами списка вопросов, которые не следовало затрагивать в Нюрнберге, были западные страны. А что они не хотели обсуждать?
Андрей Сорокин: Британцы, например, подготовили меморандум, в котором перечислялись возможные обвинения против Великобритании, начиная от англо-бурской войны и заканчивая внешнеполитическими решениями Великобритании во время германской агрессии против Дании и Норвегии, Бельгии и Нидерландов, Югославии и Греции. Все эти ограничения отчетливо демонстрировали наличие политической составляющей в деятельности трибунала. Несмотря на всю критику Нюрнбергского процесса с этой стороны, невозможно себе представить, что политическая составляющая могла быть полностью исключена из его деятельности.
К 70-летию Нюрнбергского международного трибунала ваш архив подготовил электронную выставку. Читатели могут познакомиться с ней на сайте "РГ" и журнала "Родина". Что там самое интересное?
Андрей Сорокин: Конечно, фотографии. Например, фотографу удалось зафиксировать разные эмоциональные состояния одного из главных подсудимых - Геринга. Достаточно приподнятое, оптимистическое - после речи одного из союзных прокуроров, которая по своему содержанию оказалась не очень острой. И совершенно другой его эмоциональный настрой - абсолютно раздавленный и поникший "второй человек" нацистской Германии после оглашения приговора. Есть серия фотографий, которые фиксируют попытки Гесса сыграть умалишенного. Это производит сильное впечатление. Из документов обратил бы внимание на сильный содержательно текст возражений на оправдательные приговоры заместителя председателя Верховного Суда СССР Ионы Никитченко. Понять и принять позицию, согласно которой Генеральный штаб Вермахта, его командование и Правительство нацистской Германии не признавались преступными организациями, довольно сложно. Но союзники по разным причинам так и не довели до логического завершения осуждение всех структур, связанных с функционированием нацистского режима.
"Российская газета" - Федеральный выпуск №6834 (263)
http://www.rg.ru/2015/11/20/rasstrel.html
Отредактировано Konstantinys2 (Сб, 21 Ноя 2015 12:09:13)
