Россия - Запад

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Россия - Запад » #ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА РОССИИ СОВЕТСКОГО ВРЕМЕНИ » СССР: 1953-1964: "СЧАСТЛИВОЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ" - ЖИЗНЬ БЕЗ "ТИРАНА"


СССР: 1953-1964: "СЧАСТЛИВОЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ" - ЖИЗНЬ БЕЗ "ТИРАНА"

Сообщений 1 страница 12 из 12

1

Это "золотое" время в жизни СССР. Страна зализывала раны войны, работала, любила, рожала детей. Время освоения КОСМОСА, АТОМА, ЛАЗЕРА. Время, когда казалось, что нам все по плечу, любое дело....
      Детская память немногое сохранила в воспоминаниях, но они дороги мне и до сих пор греют душу...

      Эта тема о времени правления Хрущева, о переломном времени выбора дальнейшего пути развития страны - 1953-1964 гг. - "счастливом десятилетии".
      Для затравки поделюсь своими воспоминаниями о том времени.

Константинус.
------------------------------------------------------

      Сам я родился в г. Никополе (Украинская ССР) в ноябре 1955 в аккурат при Хрущеве Н.С. Отец мой родом с Оренбуржья, там до сих пор живут его сестры, мать с Поволжья. Отец тогда работал геодезистом, мать мелиоратор На Украине оказались по работе, в 1953 г. направили их на строительство Каховского водохранилища, затем там получили квартиру, да так и остались.
      Городок наш был промышленный центр металлургии СССР, многие работали на Южно-трубном металлургическом заводе. ЮТМЗ по тем временам был за чертой города, который ютился на берегу Днепра и был типичным провинциальным райцентром юга Украины. Одноэтажная застройка частного сектора, утопающая в садах, разбавлена двухэтажными домами центра старого города в коих ютились магазины и всякие административные конторы.
     Завод был построен перед войной, затем эвакуирован на Урал и вновь построен после войны. Из старого города к заводу шла узкоколейка, по которой сновал поезд подвозивший рабочих на работу. Завод работал в три смены и поезд курсировал постоянно. Он шел медленно без остановок, садились и сходили с него люди на ходу, сейчас после 1991 г. это проспект Трубников, раньше проспект Ленина-центральная улица 60-70 гг..
     Мы пацаны частенько встречали и провожали этот рабочий поезд, соревнуясь с ним на перегонки. Забавно было видеть, как опаздывавшие работники, молодые и старые, бежали за ним, пытаясь его догнать. Но такой "цирк" нам перепадал редко, как правило рабочие выходили из дому заблаговременно, извещенные мощным заводским гудком. В 50-х, город начал расти, заводу требовались тысячи рабочих, а им жильё. Застройка нового города шла по Генплану, но клочками, вдоль этой узкоколейки. Назывался этот район - Соцгород.
     А между этими застроенными кварталами были колхозные поля, как правило кукурузные. Были также и бахчи с арбузами, поля с помидорами и другие. Но нас пацанов интересовали только кукурузные и арбузные поля, причем кукурузные больше.

    Те времена моего детства отличались "крайней безответственностью" взрослых. За детьми на улице никто не следил, не охранял, бегали и резвились мы с раннего утра и до темна, сами, организуясь в команды для игр. Заскакивали в дом только поесть и опять на улицу. С апреля по октябрь моя униформа состояла из трусов и майки (иногда).
    В ясли я не ходил да их тогда и практически не было. Мы со старшей сестрой ( на 2 года) воспитывались няней, бабой ПАШЕЙ. (Господи Иисусе! Даруй ей царство небесное! Аминь.)
Жила баба Паша с нами года 4-5(еще до моего рождения), пока я не устроился в садик, и померла в конце 60-х. Всю свою жизнь нянчила детей, когда ее хоронили пришла очень приличная толпа ее воспитанников.
Кстати она же настояла, что-бы нас с сестрой крестили, заявила родителям мол "Я нехристей не няньчу!".
..........................
23.02.2016

В те времена бабы были малость попроще чем сейчас,  и еще рожали и 2-х, и 3-х. Товарищей одногодков и рядом плюс минус год, два было полно, позже наш 39-квартирный дом выставлял, одну полноценную футбольную команду и две хоккейных.
До ближайшего кукурузного поля было пешком минут десять. Бегали мы туда летом, когда кукуруза поднималась на высоту нашего пояса, наши игры перемещались на эти поля и вплоть до уборки урожая мы оттуда и не вылазили. В кукурузных зарослях мы играли в войну, в прятки. Позже, когда початки достигали молочной зрелости, мы ее варили прямо в поле, иногда копали землянку и натаскивали туда со всей округи валежник, всякие дощечки, делали запас дров.
Помню баба Паша ругалась, что меня надо искать, но со временем выучила все мои "злачные места". Сестру мою уже водили в детсад, как, чего это я не помню, но я иногда прибегал к забору и глазел на детей и сестру. Детсад был рядом, в 100 метрах от дома, прибегал я наверное часто, так что нянечки и воспитатели скоро меня там стали и кормить и спать ложить. Вечером идя с работы мать забирала в садике уже нас обоих. Сколько это тянулось не помню, но однажды заведующая детсадом дождалась вечером и сказала матери, что бы писала заявление и оформляла меня в садик официально.
В детсаде мне видимо все нравилось, так что бегал я в него весь первый класс. Школа и детсад занимали территорию целого квартала и разделял их шлакоблочный забор, перелезть через который ничего не стоило пацану. По окончании уроков я бежал прямиком в детсад, где обедал и даже иногда спал. Как часто это случалось не помню, но думаю раз запомнил, то достаточно часто.
В школу я пошел почти в восемь лет в 1963 г. Первоклашек в этот год было полно. Нас в классе было 45 учеников, 3 ряда парт по 8 шт. в ряду. За два года до этого у сестры было 4 первых класса, тоже по 45 человек, тогда 45 в классе это норма.
Школа наша №13, была четырех этажная, построена пленными немцами, и была самой большой в городе и наверное одной из лучших. Классы большие, потолки "сталинские", коридоры широкими и длиной метров 60 бегали там на максимальной скорости.
Учился в школе я легко в основном на 4-ки, Из предметов в первом классе были, насколько помню: чтение, арифметика, чистописание, пение, природоведение, рисование и вроде труд. Уроков первые четыре года было в день 4, в субботу 3. Больше всего доставало меня "чистописание".
Что это такое, современному ученику и не понять. Суть науки, научиться правильно и красиво писать перьевой ручкой и аккуратно пользоваться чернилами и чернильницей.
-----------------------------------------

Отредактировано Konstantinys2 (Вс, 2 Июл 2017 08:45:55)

0

2

Как Хрущёв приговорил русскую деревню
Автор Самсонов Александр
17.2.2016, 06:06

Начал Никита Хрущёв свою деятельность с разрушения сельского хозяйства, русской деревни — основы жизнедеятельности русской цивилизации на протяжении тысяч лет. Для всех врагов России и русского народа этот ход — старая проверенная классика. Русская деревня — это основа хозяйства, воспроизводства русского суперэтноса, его духовного здоровья. Если страна не может себя прокормить, она вынуждена закупать продовольствие, платя за них золотом и своими ресурсами, которые необходимы для развития страны. Отсутствие продовольственной безопасности очень опасно в условиях начавшейся мировой войны и может привести к голоду.

Хрущёв, считая себя большим специалистом в области сельского хозяйства, запустил сразу несколько разрушительных проектов. В конце эпохи Сталина и в первые годы после его гибели сельское хозяйство успешно развивалось. Однако успешному подъёму сельского хозяйства быстро пришёл конец. Хрущёв вдруг приказал ликвидировать государственные машинно-тракторные станции (МТС).

Эти государственные предприятия на договорных началах с сельскохозяйственными коллективными хозяйствами осуществляли их производственно-техническое обслуживание. Большинство колхозов и совхозов не имели достаточно средств, чтобы самостоятельно покупать сложные сельскохозяйственные машины, трактора и обеспечивать их бесперебойную работу, готовить соответствующие кадры. К тому же техники на первых этапах не хватало, и существовала необходимость её концентрации и централизованного распределения. Сосредоточение крупной сельхозтехники в МТС давало в таких условиях большой экономический выигрыш. Также МТС играли значительную роль в общем подъеме культурно-технического уровня крестьянства. В Советском Союзе появился крупный слой сельского технически грамотного населения — квалифицированных трактористов, шофёров, комбайнеров, ремонтников и т. д. Всего их к 1958 году было около 2 млн. человек.

Хрущёв же ликвидировал МТС и приказал коллективным хозяйствам выкупить сельскохозяйственную технику — тракторы, комбайны и т. д. Причем цены назначались высокие. На выкуп техники колхозам пришлось потратить всё накопления, которые остались за 1954-1956 гг., что ухудшило их финансовое положение. Также коллективные хозяйства не имели средств, чтобы сразу создать соответствующую базу для хранения и обслуживания техники. К тому же они не имели соответствующих технических специалистов. Не могли они и массово привлечь бывших работников МТС. Государство могло позволить платить работникам машинно-тракторных станций большую зарплату, чем колхозы. Поэтому большинство рабочих стало искать себе более выгодные ниши и нашли себе другое применение. В результате многие машины без соответствующего обслуживания быстро превратились в металлолом. Сплошные убытки. Это был сильный удар по экономическому потенциалу советской деревни.

Кроме того, Никита Хрущёв развернул кампанию по укрупнению колхозов и совхозов. Их число сократили с 83 тыс. до 45 тыс. Считалось, что они будут объединяться в мощные «колхозные союзы». Хрущёв надеялся реализовать свой старый проект по созданию «агрогородов».

В результате были созданы новые гигантские, в подавляющем большинстве своем неуправляемые, хозяйства, включавшие в себя десятки деревень. Руководители этих «агрогородов» стали быстро перерождаться в продовольственно-сбытовую «мафию», которая диктовала властям свои правила, в том числе цены и объемы поставок. Так, «колхозные союзы» фактически добились права сбывать «свою» продукцию главным образом на городских рынках по взвинченным ценам. Кроме того, этот проект требовал крупных капиталовложений, которых не было у колхозов. Колхозы и так потратили последние средства на выкуп техники. В итоге кампания по укрупнению провалилась. К середине 1980-х годов свыше 60% совхозов, созданных в хрущевско-брежневский период в российском Нечерноземье, оказались убыточными.

Интересно, что даже ценовая политика была направлена против русской деревни. Минимальные закупочные цены на сельхозпродукцию государство устанавливало именно в Нечерноземье РСФСР. Такую политику вели с конца 1950 годов и до конца СССР. В результате национальные республики Закавказья и Средней Азии получили дополнительный канал стимулирования и денежной поддержки.

Приговор русской деревне

Ещё один мощный удар Хрущёв нанёс по деревне, когда начал курс на ликвидацию «неперспективных» деревень. Вдруг ни с того, ни с сего тысячи процветающих советских деревень объявили нерентабельными, «неперспективными» и в короткий срок по такой обманной причине уничтожены. Невесть откуда взявшиеся «специалисты» стали оценивать, какие деревни можно оставить, а какие «бесперспективны». Сверху спускали указания по поиску «неперспективных» деревень. Этот процесс начался в 1958 году с Северо-Западного региона РСФСР, в соответствии с «закрытым» решением Президиума ЦК КПСС и Совмина РСФСР.

Фактически нынешние российские «оптимизаторы» («оптимизация» сельских школ, поликлиник и т. д.) повторили опыт хрущевцев. Политика была направлена на сселение жителей из мелких сел в крупные и сосредоточение в них основной части населения, производственных и социально-бытовых объектов. «Реформаторы» исходили из ложного посыла, что высокомеханизированному сельскому хозяйству должны соответствовать высококонцентрированные формы расселения. Предполагалось, что в будущем каждый колхоз (совхоз) будет включать 1 или 2 поселка с числом жителей от 1-2 тыс. до 5-10 тыс. человек. Исходя из этого, в поселенческой сети выделялись опорные пункты — перспективные села. В них планировалось переселить жителей из малых, так называемых неперспективных деревень, в разряд которых попадало до 80 % (!) их общего числа. Считалось, что подобное изменение поселенческой структуры не только создаст возможности для более быстрого развития социально-культурной и бытовой сферы села, приблизив ее к городским стандартам, но и снизит поток мигрантов из деревни в город.

Сселение и ликвидация «неперспективных» селений осуществлялись в приказном порядке, без учета желания самих сельчан. Попав в «черный» список, село уже было обречено, т. к. в нем прекращалось капитальное строительство, закрывались школы, магазины, клубы, ликвидировались автобусные маршруты и т. д. Такие условия вынуждали людей сниматься с хорошо обжитых мест. При этом 2/3 переселенцев мигрировали не в определенные для них населенные пункты, а в районные центры, города, другие регионы страны. Жителей «неперспективных» деревень переселяли, по всему Советскому Союзу пустели сёла и хутора. Так, число сел в Сибири за 1959—1979 гг. сократилось в 2 раза (с 31 тыс. до 15 тыс.). Наибольшая убыль произошла с 1959 по 1970 г. (35,8 %). Произошло значительное сокращение количества малых сел и всей поселенческой сети.

Надо сказать, что эта же политика, но по «умолчанию», без централизованного сгона людей с насиженных мест, была продолжена и в Российской Федерации. «Неперспективными» деревни, села и посёлки никто не объявлял, но прекратилось капитальное строительство, начали «укрупнять» школы («оптимизировать», по сути ликвидировать), сокращать поликлиники, госпитали, автобусные маршруты, движение пригородных поездов-электричек и т. д.

Только к концу 1970-х годов политика ликвидации «неперспективных» деревень в СССР была признана ошибочной, но тенденцию сокращения численности малых сел остановить было уже трудно. Деревни продолжали гибнуть и после свертывания этой политики. По Уралу, Сибири и Дальнему Востоку за 1959—1989 гг. количество сел уменьшилось в 2,2 раза (с 72,8 тыс. до 32,6 тыс.). В большинстве случаев эта политика негативно отразилась на всем социально-экономическом развитии деревни и страны в целом. Страна понесла серьёзный демографический урон. Процесс концентрации привел к снижению уровня заселенности территорий. Поредение сети населенных мест в восточных районах ослабляло и нарушало межселенные связи и отрицательно влияло на обслуживание населения. Деревня утрачивала одну из главных функций — пространственно-освоенческую. Деревня теряла наиболее активных, молодых людей, многие из которых навсегда покидали свою малую родину. Также имелись морально-нравственные негативные последствия. Произошла маргинализация значительной части населения, люди утрачивали свои корни, смысл жизни. Не зря тогда деревенские люди считали менее испорченными пороками городской цивилизации. Разгромленная деревня начала «опускаться», спиваться. Резко возросли заболеваемость и смертность сельского населения в «неперспективных» регионах.

Произошло резкое социальное обострение отношений города с деревней. Политика привела к сильному перенаселению городов, так как переселенцы предпочитали мигрировать не в определенные для них населенные пункты, а в районные центры, города. Это вело к постоянному падению цены рабочей силы, как и квалифицированного труда в промышленности и добывающих отраслях. Разумеется, это нередко приводило к конфликтам с горожанами, не говоря уже о так называемых «колбасных десантах» селян в города.

Эта кампания, инициированная Хрущёвым, нанесла страшный вред русской деревне. Не зря русский писатель Василий Белов назвал борьбу с так называемыми «неперспективными» деревнями «преступлением перед крестьянами». В первую очередь пострадали коренные русские области Нечерноземья, а также русское сельское население Сибири. Вред был многогранным и огромным: от урона сельскому хозяйству до демографического удара по русскому народу. Ведь именно русская деревня давала основной прирост суперэтносу русов.

Стоит отметить, что удар наносился именно по русскому народу и русской деревне с её традиционными сельскохозяйственными отраслями. Ведь национальных автономий в РСФСР эта кампания почти не затронула. И такие меры не предусматривались в отношении сельских регионов национальных республик СССР.

Последствия этой «реформы» были очень многочисленны и сказывали на русской цивилизациями десятилетиями. И до сих пор сказываются. Так, деградация села с конца 1950-х годов всё активнее распространялась по всему Нечерноземью РСФСР, особенно европейскому. В результате ко второй половине 1980-х годов свыше 70% всех совхозов и колхозов европейского Нечерноземья России оказались хронически убыточными, а товарные урожаи большинства сельхозкультур и продуктивность свиноводства с птицеводством оказались здесь даже ниже, чем в первой половине 1950-х годов. Схожие тенденции проявились на Урале и в Сибири.

Это был удар по продовольственной безопасности империи. Если при Сталине продукты вывозились из СССР, то с конца 1960-х годов была сделана ставка на импорт сельхозпродуктов из восточноевропейского соцлагеря и Кубы. Это были долгосрочные последствия политики Хрущёва в области сельского хозяйства и деревни (включая целинную и «кукурузную») эпопеи. Дело доходило до того, что в 1970-х публиковались статьи о нецелесообразности выращивания сахарной свеклы в России (!) ввиду «гарантированных поставок тростникового сахара-сырца с братской Кубы». К середине 1980-х годов доля восточноевропейского и кубинского импорта в снабжении городов РСФСР мясом (в том числе и мясом домашней птицы), сахаром и плодоовощами превысила 70%, а деревень — достигла 60%. Это был позор и катастрофа. Огромная советская держава, имевшая традиционно сильное сельское хозяйство, не могла себя обеспечить продовольствием!

Таким образом, СССР подсадили на поставки продовольствия извне, хотя Россия-СССР, как в то время, так и сейчас имеет все возможности для самостоятельного и полного обеспечения продовольствием. Всё это последствия политики Хрущёва и его последователей, включая современных российских либералов. Не удивительно, что русская деревня с тех времен в хронической агонии, а политика Горбачева — Ельцина — Медведева практически добила её. А в российских магазинах мы видим мясо, молоко, овощи и даже ягоды со всего света: из Парагвая, Уругвая, Аргентины, Израиля, Китая и т. д.

Удар по воспроизводству населения

Как уже отмечалось, эксперименты Хрущёва в сельском хозяйстве нанесли большой вред советской деревне, привели к её обескровливанию. Ещё одним ударом по народу стал указ, разрешивший аборты. В 1936 году в связи со сложной демографической ситуацией операции по искусственному прерыванию беременности были запрещены под страхом уголовной ответственности Постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 июня 1936 г. «О запрещении абортов…» Постановление также увеличивало материальную помощь роженицам, установило государственную помощь многосемейным, расширялась сеть родительных домов, детских яслей и детских садов и т. д. При этом аборты можно было производить по медицинским показаниям.

23 ноября 1955 года Указом Президиума Верховного Совета СССР «Об отмене запрещения абортов» производство операции по искусственному прерыванию беременности разрешили всем женщинам при отсутствии у них медицинских противопоказаний. Надо отметить, что СССР в этом деле был передовой страной. Во всех развитых западных странах аборты по-прежнему были под запретом. Советская республика в 1920 году стала первой в мире страной, которая узаконила прерывание беременности по желанию женщины. Надо отметить, что в 1920 году в советском правительстве преобладали троцкисты. В 1955 году снова возобладал курс, который вел Россию-СССР к разрушению, а русский народ к вымиранию. Для сравнения, аналогичный закон в Великобритании приняли только в 1967 году, в США — в 1973 году, во Франции — в 1975 году и т. д.

С одной стороны, «реформы» Хрущёва были хаотичны и беспорядочны, с другой — они были системны. Суть этой системы — разрушение. При всей их кажущейся сумбурности и беспорядочности, при всем широчайшем спектре хрущевских затей всегда можно выделить одну общую закономерность. Все реформы вели к развалу Советского Союза и советского проекта в целом.

http://topwar.ru/91023-kak-hruschev-pri … evnyu.html

Отредактировано Konstantinys2 (Вт, 23 Фев 2016 17:16:02)

0

3

Вражеский удар по советской цивилизации
Автор Самсонов Александр
15 февраля 2016

60 лет назад, 14 февраля 1956 г., начался XX съезд КПСС. На нём Н. Хрущёв нанес вражеский удар по советской цивилизации и её будущему. В докладе «о культе личности» Хрущёва был оболган Сталин, спасший народы России от троцкистов-интернационалистов («пятой колонны» Запада), полчищ Гитлера и нового вторжения Запада во главе с США с использованием ядерного оружия. Вождь, который превратил Россию-СССР в сверхдержаву, которая не только сдерживала натиск Запада, но и дала человечеству надежду на светлое будущее, возможность избежать рабовладельческого Нового мирового порядка. С этого времени началась активная «перестройка-1», которая разрушила единение народа и власти (которое было скреплено большой кровью Великой Отечественной войны), похоронила планы создания сталинского общества «золотого века» — общества служения и созидания, подорвала основы сбалансированного народного хозяйства, нанесла сильные удары по промышленности и сельскому хозяйству, русскому крестьянству, демографии русского народа и в целом предопределила поражение СССР в Третьей мировой войне («холодная война») и предательство советской верхушки. Хрущёвская «перестройка-1» предопределила горбачёвскую «перестройку-2» и геополитическую катастрофу 1991 г.

В свою очередь, гибель советской цивилизации привела к военному диктату США, единственной оставшейся сверхдержавы на Земле, и нарушению военно-стратегический и геополитической стабильности на планете. США не справились с ролью «царя горы». Планету охватил системный кризис, который привел в 2014 г. к началу Четвертой мировой войны, цивилизационной войны.

Таким образом, ХХ съезд КПСС, который проходил в период с 14 по 25 февраля 1956 года, стал роковым событием не только в истории России-СССР, но и всего человечества. На закрытом заседании 25 февраля выступил Н. С. Хрущёв с докладом «О культе личности и его последствиях», в котором озвучил фальшивку о культе личности И. В. Сталина и массовых репрессиях, чем нанёс по советской цивилизации удар страшной силы, который в итоге и похоронит СССР. Хрущёв выступил в последний день съезда и, таким образом, не допустил обсуждения доклада. Полчища почти всей объединенной под властью Гитлера Европы не смогли сокрушить сталинский СССР. И всего одна хорошо спланированная концептуально-идеологическая операция (доклад «о культе личности») смогла до основания подорвать всё могучее здание Красной империи.

После смерти Сталина (или его ликвидации) шла «эволюционная» десталинизация. Был убит министр внутренних дел Л. П. Берия и его соратники, реформированы силовые структуры. Началось восстановление прав и государственных образований депортированных народов, хотя они были наказаны по делу, и было ещё рано их прощать. В частности, в 1957 г. была восстановлена Чечено-Ингушская АССР, что стало серьёзной стратегической и национальной ошибкой Москвы, если не преступлением перед советским народом. Были расширены права союзных республик, что в будущем привело к крупным проблемам и создавало базу развала Советского Союза. Ударная программа по освоению целины велась с крупными «перегибами», хотя её изначально хотели вести в ограниченных масштабах. Если в начале смогли быстро увеличить производство зерна и гарантировать продовольственную безопасность СССР, то затем проявились крупные, коренные проблемы, вроде обезлюживания и вымирания русской деревни, переселения масс активной русской молодежи на южные окраины (подрыв коренного ядра и воспроизводства русского суперэтноса), нарушения экологического равновесия и эрозии почв, что привело к падению эффективности возделывания целины на 65 % и т. д.

Нанесён страшный удар по армии и флоту, когда в рамках формально правильной послевоенной демобилизации была уничтожена программа по созданию океанского флота, загублены прорывные проекты, выброшены из вооруженных сил боевые командиры, расформированы боевые части с уникальным опытом, сделана ставка на ракетно-ядерные силы. То есть только в рамках вооруженных сил был нанесён мощный удар по национальной безопасности и пущены по ветру миллиарды народных денег, которые уже пошли на развитие армии, флота, авиации и науки.

На ХХ съезде КПСС произошёл радикальный разрыв с прошлым. Эволюционная «десталинизация» сменилась радикальной. Доклад Хрущёва с разоблачением культа личности Сталина нанёс мощный удар по всему фундаменту советской цивилизации и государства. Это был первый принципиальный шаг к разрушению СССР и социалистического блока в целом. В результате ХХ съезда возник кризис, который положил начало ликвидации коммунистического движения в европейских странах Запада. Оно потеряло концептуально-идеологические основы, свою суть и цель.

Ведь Сталин похоронил марксистскую, троцкистско-интернациональную идеологию, которая вела к гибели русской цивилизации и русского суперэтноса в интересах хозяев Запада. Сталин начал строить в СССР новую цивилизацию и общество. Цивилизацию будущего («Прекрасное далёко»). Общество служения и созидания, общество всеобъемлющей справедливости. Воспитывался человек «золотого века», прекрасный духовно, интеллектуально и физически. Вспоминаем Алису Селезнёву из «Гостьи из будущего». Девочка красива душой, умна, хорошо владеет несколькими языками и обладает великолепными (на уровне самых развитых атлетов XX столетия) физическими данными. Именно такое будущее человечества и советской цивилизации, человека видели в СССР.

А что предлагают нам архитекторы Запада? Обычно это мир после апокалипсиса — технотронного, биологического, природного, вторжения инопланетян, «зомби», мировой войны и т. д. В этом мире есть «острова» высоких технологий — космические станции, мегаполисы и т. д., а весь остальной мир уничтожен или опущен в дикость. При этом на «островах безопасности» люди также поделены на касты, группы. Есть сверхбогачи, владельцы собственности и доступа к высоким технологиям («боги»), обслуга, включая военно-полицейскую, и «двуногие орудия», рабы, которые деградируют духовно, интеллектуально и физически. Это мрачный мир, мир без надежды и нормальных, человеческих радостей. Мир господ и рабов.

Понятно, что образ будущего, который был создан в советской цивилизации, вызвал надежды у прогрессивной, активной части человечества. Сталинский СССР, победивший реальную «империю зла» — Третий рейх (созданный при помощи хозяев Запада), был крайне популярен в мире. Советский Союз своим примером показывал тупиковый, ведущий к вырождению материальный мир Запада, общество потребления. Мир «золотого тельца» проигрывал советской цивилизации, которая звала к звездам, пробуждала и высвобождала лучшие качества человека.

Это вызвало страх у хозяев Запада. Жуткий страх. Они проигрывали Большую Игру — битву за планету Земля. Советская цивилизация при Сталине била их по всем показателям! Советский человек оказался лучше и сильнее «белокурых арийских бестий» Гитлера. Хотя Гитлеру и идеологам Третьего рейха позволили использовать тайные психотехнологии позволяющее высвобождать огромный потенциал народа и людей. Советское народное хозяйство демонстрировало невиданные успехи — «советское чудо», обгоняя передовые западные страны. Советская наука и образования стали лучшими в мире, что позволило стать первыми в космосе и в освоении атомной энергии. Москва создавала «своё человечество» — социалистический блок, независимый от доллара. Военным путём раздавить советскую цивилизацию не вышло. Красная империя разгромила полчища Гитлера и установила контроль над половиной Европы. Огромный Китай при помощи СССР вышел из долгого кризиса и признал сталинскую империю «старшим братом».

Хозяева Запада просто испугались развязать Третью мировую («горячую») войну уже в ходе Второй мировой или сразу после неё, как предлагали некоторые горячие головы вроде Черчилля. Их аналитики предсказывали, что в таком случае Москва просто раздавит англо-американскую армию и установит контроль над всей Европой. Запад развязал иной тип войны — «холодную», информационную войну. Хозяева Запада планировали опереться на оставшихся в СССР скрытых троцкистов, прозападную интеллигенцию (космополитов), разложить управленческий аппарат и в итоге сокрушить СССР изнутри.

После смерти Сталина партию и страну путем скрытых комбинаций западных спецслужб и недобитых представителей «пятой колонны» возглавил скрытый троцкист Хрущёв. Хрущёв при Сталине создал образ эдакого придурковатого простачка. Однако недалёкость и простота были всего лишь прикрытием настоящего «врага народа». Причём настолько искусным, что даже Сталина Хрущёв смог убедить, что он человек от сохи, не понимающий тонкостей большой политики. Он и начал первую «перестройку», которую космополиты назвали «оттепелью». Фактически это был курс на слом советской цивилизации, государственности и сознания народа по всем направлениям. На руководящие должности стали назначаться люди, пораженные идеей потребительства, паразиты, которые как говорил А. М. Горький, только и умеют «брать, чтобы жрать, и жрать, чтобы брать».

В докладе ХХ съезду КПСС, и в множестве других выступлений Н. С. Хрущев искажал истину сознательно, откровенно врал. Так, например, Хрущев заявил в докладе: «Когда Сталин умер, в лагерях находилось до 10 млн. человек». В действительности на 1 января 1953 г. в лагерях содержалось 1 727 970 заключенных, о чем Хрущеву было сообщено докладной запиской. В феврале 1954 г. ему была представлена справка, подписанная Генеральным прокурором СССР, министром внутренних дел СССР и министром юстиции СССР, содержащая точные данные о числе осужденных всеми видами судебных органов за период с 1921 г. по 1 февраля 1954 г. Однако в докладе ХХ съезду КПСС, и в других выступлениях Хрущев сознательно исказил истину.

Он отрабатывал важный приём информационной войны Запада против СССР. Необходимо было создать образ «империи зла», в которой миллионы людей были «невинно» репрессированы и уничтожены, а остальные жили в «рабстве». С этого момента тема репрессий стала главной в психологической войне Запада против Советского Союза (составной части холодной войны). Союз лишился важной поддержки либеральной и левой интеллигенции Запада. Начался поворот леволиберальной интеллигенции мирового сообщества на сторону противников СССР в холодной войне. Этот процесс был импортирован в среду советской интеллигенции заражённой западничеством. Деятели вроде Солженицына развили миф о «десятках миллионов репрессированных», создали чёрный мир о ГУЛаге, «кровавом Сталине» («Сталин, Берия, ГУЛаг»). Из такого рода отребья на Западе создали «авторитетов», забивающих мусором миллионы голов. В годы горбачёвской перестройки эта «мина» сильно облегчила развал СССР. Мол, зачем защищать и спасать «тюрьму народов» и «империю зла».

Но главное было в другом. Как верно отмечает учёный С. Г. Кара-Мурза, «главное, что было достигнуто действиями Хрущева, — профанация (лишение святости) советского государства, разрушение его духовной связи с народом и одновременно создание комплекса вины в тех, кто это государство строил и защищал» (Кара-Мурза. Советская цивилизация).

В частности, тех же чекистов и бойцов НКВД, которые славно потрудились в борьбе с «врагами народа», басмачами, «лесными братьями», обычными бандитами и т. д. в предвоенные годы, и грудью встали на защиту СССР в годы Великой Отечественной войны и первыми приняли на себя самый страшный удар гитлеровский полчищ 22 июня 1941 г., замазали кровью и грязью. Превратили в чудовищ и палачей, прислужников «кровавого Сталина».

Необоснованные обвинения были выдвинуты против Иосифа Сталина. В частности, «культом личности» Хрущёв обозвал любовь народа к своему вождю, который организовал защиту и сохранение народа в самые трудный период его развития. Народ искренне любил человека, который помог построить новую цивилизацию, государственность и общество после цивилизационной, геополитической катастрофы 1917 года, устоять в борьбе с Западом и создать сверхдержаву. «Любой культ — сокровенная часть духовного мира. Когда эту часть вырывают грубо, грязными лапами, как это сделал Хрущёв, в ответ получают цинизм и глухую, часто неосознанную ненависть», — написал С. Г. Кара-Мурза.

Разрушение идеологических основ государства велось и через «приземление идеалов». Вместо далекого образа справедливой и братской жизни народу дали «советское» общество потребления. Как отмечает Кара-Мурза: «Всякое идеократическое обоснование государства включает две связанных вещи — утопию (идеал) и теорию (рациональное объяснение жизни и проекта будущего). Государственная идеология периода «оттепели» испортила оба эти компонента и разъединила их». Утопия была уничтожена ее недопустимым приближением («нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме») и опошлением (коммунизм означает «бесплатный проезд в городском транспорте»). А также уравниловкой. Хрущёв сразу разрушил принцип: «каждому по его труду». Повсеместно в СССР была введена уравниловка. Сколько ни работай — больше своей пайки-ставки не получишь. При Сталине имело смысл повышать образование и профессионализм: сколько ты заработал, столько и получил. Не забывали о материальной стимуляции не только служащих и рабочих, но солдат (сбил самолёт врага — получи, подбил танк — кроме награды и благодарности тебя ждёт ещё и денежное вознаграждение). Поэтому профессура и профессиональные рабочие могли получать больше, чем министры. Хрущёв это всё погубил, подорвав основы социализма.

Теория была испорчена непредсказуемостью проекта и отходом от здравого смысла при выполнении даже разумных программ: освоение целины, сокращение вооруженных сил, кампания по «внедрению кукурузы», «химизация народного хозяйства» и др.

Нарушение этих основ разрушило государство нового типа, которое строилось при Сталине, где власть служила народу. Партийно-чиновничья номенклатура при Хрущёве стала превращаться в новый класс эксплуататоров. Понятно, что это процесс не одномоментный. Поэтому в итоге Хрущёва и устранили от трона, когда его политика привела к возможности катастрофы. Однако процесс разложения советской «элиты» был запущен и в итоге привел к новой «перестройке» и катастрофе 1991 года.

Хрущёвский социализм начал принимать форму госкапитализма. Его основной признак — это постоянное повышение цен, причём на товары первой необходимости, ухудшение жизни народных масс. Если кто не знает, при Сталине, после ликвидации военных последствий (причём в кратчайшие сроки, что вызвало большое удивление на Западе, где надеялись, что Советский Союз будет восстанавливаться не одно десятилетие), регулярно снижали цены — с 1946 г. по 1953 гг. прошло 16 уценок на товары первой необходимости.

В области государственного устройства попытка радикальной «десталинизации» свелась к резкой децентрализации и разделения всей системы управления. Из союзного в республиканское ведение в 1954-55 гг. было передано более 11 тыс. предприятий. Затем был совершен радикальный шаг: законом от 10 мая 1957 г. отраслевая система управления была заменена на территориальную . Верховные Советы республик создали 107 экономических районов (70 из них в РСФСР), в которых были учреждены коллегиальные органы управления — Совнархозы. Было ликвидировано 141 союзное и республиканское министерство. Возникло 107 маленьких правительств с отраслевыми и функциональными отделами. Над ними пришлось надстроить республиканские Совнархозы — параллельно сохранившимся Совминам. Это привело к ухудшению управления.

В 1962 г. совнархозы были укрупнены, и был учрежден общесоюзный Совнархоз СССР. В 1963году создан Высший совет народного хозяйства СССР, которому был подчинен Госплан, Госстрой, другие хозяйственные госкомитеты. Некоторое оживление производства, вызванное децентрализацией и всплеском местной инициативы, имело серьёзную негативную сторону — снижение технического уровня производства. Ликвидация министерств лишила советскую систему важнейшего преимущества: способности государства концентрировать средства для развития науки и техники, проводить единую по всей стране технологическую политику и распространять по каналам министерства лучшие достижения на все производства.

Продолжение следует…

http://topwar.ru/90871-vrazheskiy-udar- … zacii.html

0

4

материал " Михаил Зарезин"
11.04.2016 13:17
 
1953-1956 годы. Воспоминания москвича.
С.Г. Кара-Мурза. Совок вспоминает свою жизнь. М, 2002

.

1953-1956 годы

Смерть Сталина переживалась тяжело. Всем было ясно, что начинается какая-то новая жизнь и неизвестно, чем это кончится. К власти шли люди, не имеющие тех общепризнанных оснований для власти, какие были у Сталина. Так что независимо от отношения лично к Сталину все были потрясены — это было видно по взрослым и дома, и в школе. Учителя приходили на урок заплаканными.

Политические интриги в верхах до нас не доходили, но что-то там странное происходило. Летом вдруг показал свое лицо преступный мир. До этого он как-то прятался, “соблюдал приличия”. Были во дворах хулиганы, кое о ком было известно, что они воры, но они знали свое место. Большую роль тогда играл в жизни участковый уполномоченный милиции. Они не менялись подолгу, хорошо всех знали. У нас долго жила без прописки семья моей тети. Регулярно, раз в год, приходил наш участковый, пил чай, проводил беседу, требовал обязательно оформиться.

Это был сильный мужчина. На шее у милиционеров тогда был красный шнур, скрепленный колечком. Пару раз я видел, как наш участковый почему-то вдруг накидывался на какого-нибудь из хулиганов, которые по вечерам группами стояли в подворотнях и арках, валил его на землю, срывал с себя этот шнур и ловко связывал ему руки. Потом вел в отделение. О сопротивлении милиционерам не слыхивали, хотя они оружия не носили. Кобуры были или пустые, или, как иногда дразнила шпана, там лежал бутерброд на завтрак. Дубинку резиновую в первый раз я увидел в Москве 1 мая 1989 г.

И вдруг в начале лета 1953 г. Москву заполнили уголовники всех возрастов. Это была амнистия, о которой потом много писали и даже снимали кино. Видно, что кроме амнистии был какой-то знак, потому что поведение этих людей резко изменилось. Они дали бой обществу — осторожный, но открытый. Слухи, конечно, все преувеличивали, но ужасных случаев рассказывали много. Я и сам столкнулся с новым явлением — меня ограбили (пока что это был единственный случай в моей жизни).

Мы с приятелем сдали экзамен в школе, настроение было хорошее, погода прекрасная, и мы поехали покататься на речном трамвае. От центра до Ленинских гор. Я уговорил приятеля истратить все наши деньги в буфете парохода — купили мороженого, лимонаду, оставили только на обратную дорогу — рубль с мелочью (значит, копеек 18). Сошли и видим — склоны Ленинских гор заполнены странными людьми. Они сидели кучками вокруг костров, что-то варили, играли в карты, при них была малолетняя шпана. Это были освобожденные по амнистии, нахлынувшие в Москву. Мы шли по берегу, и от одного костра отделились трое мальчишек и нагнали нас. Потребовали деньги. Мой приятель говорит: “Нет денег. Вот, смотри, одни ключи в кармане”. Парень ловко выхватил у него ключи и говорит: “Давайте деньги, а то брошу ключи в реку”. Я вынул деньги и отдал ему. Величиной суммы ребята были разочарованы, вернули ключи и побрели к своим покровителям, которые внимательно смотрели за нашими переговорами. Пошли мы пешком домой, путь неблизкий. И — надо же совпадение — встретили мать моего приятеля, которую каким-то ветром занесло в те края. Странно, что таких совпадений в жизни бывает немало.

Осенью по Москве стали ходить военные патрули — по паре солдат со штыками на поясе. Осматривали закоулки тщательно, были настороже. Сразу обстановка пришла в норму, но осадок у людей остался. Раньше казалось, что таких сбоев в нашей государственной машине быть не может. Кстати, в 1990 г., когда в больших городах демократической прессой были разогнаны органы правопорядка и начался быстрый рост преступности, правительство попыталось ввести патрулирование улиц военными вместе с милицией. Поднялся страшный крик, говорили чуть ли не о военной диктатуре. И главное, этот крик находил широкий отклик у горожан. Это производило очень тяжелое впечатление — как будто люди вдруг утратили здравый смысл.

Мы были подростками, времени не хватало, каждый день в школе был наполнен чем-то новым. Тогда ввели в практику шефство. Нам оно дало очень много. Нас всех кинули как будто в поток технической мысли (даже, скорее, чувства). Заводов вокруг было много, чего только оттуда не доставали ребята. И изобретали, как приспособить. Недалеко от школы, в бывшем ресторане “Спорт” обосновался Институт управления и телемеханики АН СССР. Попросту, Институт кибернетики. Приходил оттуда шеф нашего класса, мрачный инженер. Приносил их изделия — кибернетические машины, сделанные ради интереса в виде игрушек. Вынимал он из кармана трактор, и этот трактор начинал ездить по классу, изучая препятствия, находя выход из лабиринта, выбирая кратчайший маршрут и т.д. Умная машина! Он кое-что объяснял нам, не очень-то понятно. Но интерес был большой, какие-то новые мысли возникали. А главное, все это делали наши люди — этот инженер в потрепанном пиджаке.

Потом нашими шефами были инженеры из ЦАГИ — Центрального аэрогидродинамического института. Мы ходили в их лаборатории, смотрели на испытания моделей самолетов. Работали там нормальные, близкие нам во всех отношениях люди, но от них исходила уверенность, что все нам по плечу. Самые лучшие самолеты будем строить. И еще нас много водили на экскурсии на заводы. На АЗЛК еще делали первые модели “Москвича”, но уже прекрасно было видно, как замечательно промышленное производство, насколько ловки и веселы рабочие, с какой точностью станок-автомат вытачивает распределительный вал. Насколько помню, никого из ребят это зрелище не оставляло равнодушным. Чуть позже, когда сплотились наши стиляги и появился у них свой язык, стали они над всем этим посмеиваться. Это поначалу казалось очень странно. Может, даже и привлекало тем, что было непонятно.

Школу я кончил в 1956 г. Сейчас, посмотрев нашу уже перестроечную школу 80-х годов (мои дети учились), посмотрев школу на Западе, я скажу, что в 50-е годы советская школа “созрела” и выявила свои главные качества. Это было великолепное творение нашей культуры и всего народа. И явление это было чисто советское. Возможно, неповторимое и, видимо, в нынешней России его не удержать. Это было явление во многом духовное и художественное, взлет его связан с Победой и многими культами, которые нельзя поддерживать искусственно. Не получается. Конечно, если бы мы поняли, что такое наша школа, то многое можно было бы закрепить и воспроизвести и в “хладнокровных” условиях. Но понимания, думаю, не было, его не видно и сейчас. Тогда мы об этом не думали. Казалось, что все черты советского жизнеустройства — вещь естественная, так что же о них думать.

В старшие классы к нам пришло уже много учителей нового поколения, они учились во время войны, это были уже в основном интеллигенты во втором поколении, хорошо образованные. Но, благодаря пережитой в юности войне, люди исключительно чуткие и, я бы сказал, истинные демократы. Они ценили каждого из нас, как это полагается в христианстве, но у них это было советское, “сталинское” свойство. Они спуску не давали и требовали от всех нас стать личностями, не опускаться.

Многие видели хороший лирический фильм по повести В.Распутина “Уроки французского”. Я люблю этот фильм, но в одном смысле в нашей школе было совсем по-другому. Умная и тонкая учительница маленького Распутина говорит ему, что он должен хорошо питаться, чтобы хорошо учиться — потому что он очень способный мальчик, не то что другие, балбесы. Наши учителя таких вещей не говорили и, по-моему, не думали. Сейчас я перебираю в памяти всех их, все наши разговоры — такого не могу себе представить. Если бы мне кто-нибудь из учителей такое сказал, это была бы для меня вещь постыдная, мне было бы очень неудобно за учителя.

Понятно, что учительницы наши были разного достатка. Например, географию вела жена народного артиста СССР из МХАТа. А наша классная руководительница, математичка, дочь чеха, была замужем за солистом оркестра Большого театра. Другие, видно было, жили очень скромно. Но все молодые учительницы приходили в класс хорошо, элегантно одетыми. Все были чем-то красивы — движения, речь, все было так, будто каждый приход к нам в класс был важным событием. Мы об этом никогда не говорили, но очень ценили.

Муж нашей классной руководительницы был азербайджанец, и мы любили ходить к ней домой делать стенгазету. С ними жила тетя-азербайджанка, она по-русски не говорила, молча ставила перед нами блюдо с какими-то восточными сладостями, две маленькие дочки лезли к нам рисовать. Ольга Францевна была человеком исключительной доброты. Но дело не просто в доброте. Она была, выражаясь суконным языком, “продукт советского строя” — и “производитель” этого строя. Перебирая в памяти людей, которые были бы совершенно несовместимы с тем антисоветским, что мы сегодня видим в России, я бы сразу назвал ее. Она была абсолютно чужда пошлости и ни перед кем не заискивала, будучи при этом покладистой и разумной. И была она замечательным педагогом. Мы понимали математику так, будто в ней ничего сложного не было. Такая у нашей учительницы была культура мысли и слова. Вообще, это может показаться странным, но наши школьные учителя были по своему уровню выше университетских преподавателей, как я их узнал в МГУ. То есть, конечно, те в своей области были мастерами, но учителя в общем, как тип интеллигента, были людьми удивительно широкими. Они могли говорить о проблемах бытия. Даже наши с ними стычки и конфликты как-то оборачивались важной стороной, что-то из них западало в душу. Школа не была фабрикой, а мы не были винтиками.

Когда в старших классах сложилась “культура” стиляг, в среде учителей возник едва заметный, но, видимо, глубокий раскол. Думаю, гораздо более глубокий, чем в среде учеников. У нас сменилась классная руководительница, вести класс стала преподавательница литературы, женщина молодая и красивая. Педагог она была блестящий, замечательно читала стихи. Она приходила на наши вечеринки с вином, их собирали ребята из “генеральского” дома, они жили в больших квартирах. Не все в классе на них ходили. Там витал дух корректного презрения к “плебеям” (кстати, тогда это слово вошло в жаргон). Мне на этих вечеринках было жалко смотреть на наших девочек из “бедных” семей, которые этого не чувствовали и искренне радовались компании.

Со стилягами наша литераторша имела общий язык — без слов, взглядами. Но иногда казалось, что они общаются где-то вне школы, там, где проходит их главная жизнь — так они понимали друг друга. Повторяю, что это была преподавательница высокого класса, что-то в ней даже было от змея-искусителя, она была как бы антиподом нашей Ольги Францевны, которая теперь наблюдала за классом с какой-то грустью, как будто потерпела поражение. У нас был литературный кружок, там наша учительница рассказывала о символистах, читала Гумилева, Ахматову. Она меня туда звала, и я бы не прочь был ходить и слушать. Но было там что-то чужое и даже враждебное, странно и неприятно. Это было что-то новое. Вернее, раньше оно, наверное, тоже было, но пряталось, а теперь стало осторожно выходить на свет.

Она говорила мне на этих собраниях кружка: “Сергей, почему вам нравится Маяковский? Ведь он — поэт невысокого полета. Посмотрите, насколько глубже него Блок”. И она читала какую-нибудь строфу из Блока — для меня. Неприятно было, что в классе она говорила совсем иные слова, а здесь предлагала мне войти в кружок посвященных. Тогда я, конечно, не анализировал своих чувств — и не подумал бы тратить время на такие вещи. А сейчас вспоминаю и вижу, что это меня оскорбляло, мы считали себя выше таких уловок. Да, мне нравился Маяковский. Может быть даже, что он мне поначалу понравился потому, что его нам рекомендовали любить, но потом-то он мне понравился, и я даже знал, почему. А тут меня соблазняли возможностью тайно его не любить. Нам двуличность тогда была противна.

Раз уж заговорили о стилягах… Странно, но мне не попалось ни одного исследования этого явления. А оно было, думаю, исключительно важным. Если бы в нем вовремя разобрались! Ведь это был крик важной части молодежи о том, что ей плохо, что-то не так в нашем советском обществе. Это были ребята из семей важных работников (номенклатуры). Они не знали нужды — и им стало плохо. Но ведь следующие поколения уже в массе своей подрастали, не зная нужды. Стиляги нам показывали что-то, к чему должно было готовиться все общество. Этого не поняли, и их затюкали. Хотя какое-то время они стойко держались, но постепенно превращались в секту и “вырождались”. Трудно долго быть изгоями.

Это были ребята в основном способные и поначалу они ничем почти не отличались. Один ходил даже в отцовской шинели. Но в старших классах как-то незаметно они сплотились в замкнутую группу, завели особые прически, выработали свой язык, походку, стиль поведения и стали резко отличаться от “плебеев”. Им якобы нравилась западная музыка, танцы и т.п., но это не главное. Те эксцессы вроде пьянок, оргий и хулиганства, о которых писала пресса, были редкими случаями и были характерны для “маргиналов среди стиляг”. Да и преувеличено это было прессой. В нашей школе, кстати, никогда этот вопрос явно не поднимался, и в глаза стилягами их никто не называл.

У нас было в потоке шесть классов, но стиляги как-то сконцентрировались в двух, в том числе в моем. Я с ними довольно тесно общался. Во-первых, через мотоцикл. Другой “мотоциклист” в нашем классе был из их числа. К тому же у меня водились деньги, а многим из них часто было позарез нужно — кое-кто у меня занимал. Траты у них были большие, порой и в класс приходили выпивши, да выпивши чего-то дорогого, судя по запаху. Я бывал у них дома, почти у всех почему-то были старшие сестры, на них было интересно посмотреть. Они были непохожи на других девушек, красиво одевались и так подкрашивались, что все были похожи на красавиц с картин Врубеля. Совершенно нерусского образа. Но “стиляг”-девушек практически не было, они маскировались. Те “чувихи”, которых стиляги таскали с собой, были так, для развлечения, их как раз рекрутировали из “плебеек”.

Так вот, главным в этих ребятах была какая-то тоска, как будто они устали жить. Большинство из них, под давлением родителей, старались хорошо учиться, но было видно, что это они делают нехотя. И потому не получалось, даже в десятом классе. Иной раз смотришь, даже губа у него вспотела, так хочет пятерку получить. Чуть-чуть, но не дотягивали. Как будто не могли сильно сосредоточиться, вдуматься. Зачем, мол, все это? И все так. Просили у меня поездить на мотоцикле — и тоже все получалось как-то неумело, грубо. Мотоцикл ревет, дергается. А-а, махнут рукой, посмеются. Не было желания сделать усилие, освоить — как у других ребят, у “плебеев”.

Родители у многих из них были самоотверженными советскими тружениками (но не все, это надо заметить). Эти труженики страдали и не понимали, что происходит с их сыновьями. Тогда на этой почве бывали инфаркты и даже самоубийства (обычно в случае “эксцессов”). Помню, почти на сцене умер мой любимый актер Мордвинов. Читал отрывок из “Тихого Дона”, замолчал и только успел сказать: “Прошу меня извинить” — ушел за кулисы и умер. Говорили, что сын-стиляга попал в какую-то передрягу. Может, слухи, но таких слухов было много.

В нашем классе учился сын секретаря парткома издательства “Правда”, хороший добрый парень. Был он стилягой, хотя одеждой из класса не выделялся. Может, отца не хотел подводить. Отец как-то попросил меня придти к нему в партком, в его огромный кабинет. Спрашивал меня, в чем тут дело, как быть — и заплакал. Я был в ужасе, что-то лепетал, успокаивал его, хвалил его сына. В голове не укладывалось — человек на таком посту, фронтовик, сильный и явно умный. Даже он не мог понять, что происходит с его родным сыном, которого он наверняка воспитывал как советского патриота и будущего коммуниста.

Я думаю, что те стиляги, которых я знал, сошли со сцены непонятые, но не сделав большого вреда стране. Те, кто начал вынашивать идеи перестройки пять лет спустя, с начала 60-х годов, были другого поля ягоды. В них не было ни тоски, ни надлома, они рвались наверх и были очень энергичны и ловки. Это уже были люди типа Евтушенко, Гавриила Попова и Юрия Афанасьева.

Сегодня, если кто и вспоминает про стиляг 50-х годов, обсуждая историю крушения советского строя, то придает этому явлению “классовый” характер — мол, это была “золотая молодежь”, первый отряд нарождающейся из номенклатуры будущей буржуазии, “новых русских”. Недаром, мол, Сталин говорил об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму. Я думаю, эти понятия внешне соблазнительны, но не ухватывают суть. Я вижу это дело так. Само устройство нашего общества привело к появлению обширного правящего слоя с расщепленным сознанием и двойственным положением. Когда система стабилизировалась и слой номенклатуры расширился, вобрав в себя множество людей из трудовых слоев, он приобрел черты сословия и зачатки кастового (но не классового!) сознания. Но не успел приобрести того аристократизма, который не позволяет этой кастовости низкого пошиба проявиться.

С другой стороны, и личная история этих людей, и та идеология, которую они искренне исповедовали, были очень демократичными (очень часто, насколько я мог видеть, матери стиляг были простыми добрыми домохозяйками, сохранившими свою старую бытовую культуру, но из-за безделья довольно-таки опустившимися). На отцах это сильно не сказалось — они, повторяю, много работали, а многие и воевали. А дети у некоторых из них такого расщепления не выдержали. Они уже ощущали свою кастовую исключительность, но идеология и отцы обязывали их учиться и работать, будто они такая же часть народа, как и все их сверстники. В ответ на это противоречие часть подростков сплотилась, выпятив свою кастовость и бросив вызов демократической советской идеологии. Это была очень небольшая часть! Большинство таких детей (и, думаю, большинство самих стиляг) в зрелой юности поступили именно так, как им советовали отцы — стали нормальными инженерами, учеными, военными. Но то меньшинство, что “бросило вызов”, выглядело так вопиюще странным, что все на него обрушились.

Настоящая “золотая молодежь” из высшего советского сословия была, по-моему, совсем другой — веселой, разгульной и совсем не космополитической. Никакой “идеологии” она не вырабатывала. Ее типичным выразителем был, думаю, Василий Сталин. Мне пришлось видеть людей, которые с ним общались во время войны и сразу после нее. Все о нем очень тепло отзывались — человек он был добрый, самоотверженный и простодушный. Разгульный — да, но не в пику другим. Его беда в том и была, что он других в разгул втягивал. Стиляги — не от таких произошли в следующем поколении.

Я в детстве такого “советского аристократа” близко наблюдал и мог сравнивать его с “золотой молодежью” из моих сверстников. Совсем другой тип. Дело было так. После войны у нас жил мой дядя, его назначили преподавать историю в Военно-дипломатической академии. Было такое элитарное заведение. С ним подружился один слушатель, его ровесник и тоже майор. Он был, кажется, племянник Шверника, в общем, из высшей номенклатуры. Более обаятельного человека мне трудно припомнить. Красивый, умный (точнее, остроумный), веселый и очень приветливый — вообще к людям. Вокруг него всегда была атмосфера праздника. Это был гуляка в полном смысле слова. То у нас дома выпивка, то с дядюшкой моим в ресторан закатятся, то на биллиарде играют. Меня с собой иногда таскали. Зайдем к нему домой — квартира прямо около Кремля, и они с моим дядюшкой исчезают. Так мы и сидим с его грустной женой и огромной собакой. Я тогда удивлялся: такая жена красивая, такая собака хорошая — зачем куда-то уходить. Человек не мог без компании.

Когда у нас дома гуляли, приходила подруга соседей, Муха. Она работала на радио и была веселой, компанейской женщиной. Взрослые видели, что она, что называется, “стукач”. Дядя всегда своего приятеля предупреждал: “Володя, держи язык за зубами”. Но тот не мог утерпеть, если хороший анекдот узнавал, обязательно расскажет. Так их обоих и выгнали из Академии — дядюшку в Гатчину преподавать в военно-морском училище, а приятеля его — в железнодорожные войска. Он к нам долго еще потом заходил изредка — такой же веселый и приветливый. Легко обошлось. Я к тому рассказал, что у этой “золотой молодежи” совсем не было ни пессимизма, ни отрицания России, которыми страдали стиляги.

Но вернемся к нормальным ребятам, без комплексов. В школе, класса до седьмого, почти все мы ездили на каникулы в пионерлагеря. Это был особый тип общения, в такой обстановке, которую ничем другим не заменить. Вместе, разных возрастов, мальчики и девочки, юные вожатые из студентов, лес и озеро, танцы и кино. Пионерлагерь в те времена — великое дело. Потом этот институт советского строя, похоже, сник, но в годы моего детства и отрочества трудно было бы представить советскую жизнь без пионерлагеря. Там возникала особая дружба, детская и отроческая любовь, там была разлука с домом и вечерняя грусть.

Когда я был в пятом классе, нам на школу дали одну путевку в “Артек”. Считалось, что это верх мечтаний. Меня позвал директор и сказал, что решили дать путевку мне. Я был польщен и, конечно, рад, хотя уже собрался ехать в знакомый лагерь на Пахру. Через неделю снова вызывает меня директор и говорит, смущаясь: “Знаешь, Сережа, тут приехали дети французских коммунистов. Не уступишь ли ты свою путевку в “Артек”? Понимаешь…”. Я говорю: “Не волнуйтесь, Семен Петрович. Уступлю и даже с удовольствием”. И это было правдой, я с радостью поехал к старым знакомым. А на море мы и так ездили после лагеря с матерью.

Я этот случай сразу забыл — до 1990 года. А вспомнил потому, что был в Испании, и там приятель дал мне почитать книгу сына Мориса Тореза — воспоминания о его жизни в СССР. Оказывается, он с группой детей других руководителей компартии Франции приехал в СССР как раз в тот год, что мне давали путевку в Артек. И этих мальчиков-французов поселили в Артеке. Дальше сынок героя-коммуниста издевается, в стиле наших демократов, над советским строем, поминает, как водится, Павлика Морозова и т.д. А в конце хвастается своим подвигом в борьбе с советским тоталитаризмом. В 1988 г. он поехал напоследок погулять по СССР на собственном микроавтобусе. Выправил себе письмо от ЦК Французской коммунистической партии — как же, сын славного Мориса Тореза, большого друга СССР. С этим письмом его везде привечали и угощали. Но главное было не в угощениях. Он, оказывается, заранее подрядился контрабандой перевезти в своем фургоне на Запад груз ценных картин из СССР. Наши добряки из ЦК КПСС тоже ему какое-то рекомендательное письмецо дали. И вот он на финской границе тычет эти письма пограничнику, чтобы пропустили без формальностей. Солдат не слишком приветливо читал, и у борца с тоталитаризмом, как он пишет, сильно вспотела спина. Потом подошел офицер, прочитал, отдал честь — маленькая победа над сталинизмом состоялась, картины уплыли в “наш общий европейский дом”.

Я написал письмо в ЦК ФКП и через них потребовал, чтобы сын Мориса Тореза вернул деньги за мою путевку. Для сына Мориса Тореза мне было не жалко, но этот тип с отцом порвал, так с какой стати. Пусть посчитает по рыночной стоимости и переведет хоть в детский дом, я адрес сообщу (недавно, кстати, видел цены — на 21 день 500 долларов). Показал письмо друзьям, чтобы перевели, если надо, с испанского на французский. Оказывается, сын Мориса Тореза недавно умер, такой молодой. Да… Не надо было ему над Павликом Морозовым смеяться.

В Артек я не съездил, но вообще в те времена люди ездили много, и я помимо пионерлагерей побывал в разных местах. Билет стоил недорого, и массы людей передвигались на большие расстояния. Проблема была — купить билеты. Приходилось записываться, стоять в очереди по ночам. На Западе я такой страсти не видел, а у нас поезд — особая часть жизни. Первый раз поехали на отдых в 1948 г., на Оку, в городок Елатьму. С продуктами было еще плохо, так насушили сухарей большой мешок, взяли крупу, которая осталась от военных пайков (я ее потом продавал стаканами на рынке — на обратную дорогу). Вызвали по телефону такси, “Победу”, приехали в Южный порт и — на пароход. Три дня на пароходе — какое счастье.

Но пароход — это был особый случай. Перед этим мы пошли на ипподром, на скачки. Интересно было посмотреть. Вдруг мать достает деньги и дает мне и сестре. Говорит: “Можете поставить свои деньги на лошадей, поиграть на скачках. Чтобы знать, как деньги пропадают. А можете мороженое купить”. Такую воспитательную акцию решила провести. Сестра разумно купила мороженое, а я пошел и поставил — на 2 и 7. Так мне около кассы старик-пьянчуга посоветовал. И я выиграл! Да еще драматически — одна лошадь не пошла, один жокей, шедший вторым, перед финишем упал. Много денег, сумма тогда необычная. Получил я в кассе деньги, мать велела сколько-то дать тому старику, и мы поехали в Елатьму на пароходе, в каюте. Обратно уже в трюме, третьим классом, но тоже хорошо.

Куда бы мы ни приезжали на отдых, везде мне поначалу казалось, что мы селимся у каких-то дальних родственников. Сразу взрослые по вечерам у керосиновой лампы обсуждают какие-то дела, решают проблемы. Кому-то ехать учиться — или не ехать. Что-то им надо из Москвы прислать — кому порох и дробь, кому учебники какие-то. Потом, постарше, я видел эту простую механику. Приезжаем в село, мать спрашивает у лодочника или у первого встречного, кто тут сдает комнату в избе — и идем. Не родственники, но результат тот же самый.

Через год мы поехали уже на Волгу, дядя-художник посоветовал, очень красивые места, 60 км от Костромы. На поезде, потом на катере, оттуда на лодке километра три-четыре. В деревне было еще несколько семей таких отдыхающих. Леса огромные, молоко, грибы и рыба. Ходили за грибами вместе с деревенскими ребятами. Один из них, подросток, замечательно пел. Только выйдем за деревню, начинает петь, голос прекрасный и слух абсолютный. Женщины-москвички собрались, пришли к его матери и говорят, что ему надо учиться. Они готовы были вместе деньги сложить, и жить ему можно было бы у одной из них — надо ехать. Думали мать с сыном, думали, но так и не решились, побоялись. Сам-то он не ценил свой голос по молодости лет.

Три года подряд мы ездили в село Фальшивый Геленджик, кто-то посоветовал. Какая красота! Это южнее Геленджика. Назвали место так, потому что в последнюю турецкую войну там устроили засаду турецкой эскадре, которая ночью должна была напасть на Геленджик — зажгли много огней, как будто город. Сейчас там курорт, а тогда никого не было, только в речке была база торпедных катеров, а на лето приезжало в лагерь Тбилисское нахимовское училище. Снимали мы всегда комнату в одном и том же доме на окраине, в большом саду. Сад этот раньше принадлежал отцу нашей хозяйки, а теперь был колхозный. Но когда собирали там черешню, сливы или груши, то несколько деревьев у самого дома не трогали — оставляли дочери хозяина. Жили там давние переселенцы с Украины, но было и много греков, попадались черкесы, турки. Так смешались, что возник общий “южный” тип лица и говор.

Меня там не только море привлекало. Искупаюсь — и бегу на колхозный двор. Там мальчишки уже запрягают лошадей, и я с ними пристроился ездовым — лошадей любил. Возили из долины помидоры, потом сливы и т.д. Вечером распрягали — и верхом в горы, в ночное. Иногда и купали в речке. Хозяин дома, где мы жили, был человек бывалый, зимой подрабатывал охотой на кабанов и коз. В войну дослужился от рядового до лейтенанта, но в Германии его снова разжаловали в рядовые — кур они у немцев отняли, зажарили на костре и целым взводом съели. Говорил, что некоторые не ели, про себя возмущались. На начальство, за то, что его разжаловали, не сердился — правильно сделало, иначе нельзя. Говорил, что даже Героев Советского Союза за грабеж немцев расстреливали, хотя был обычай — Героев ни за какие проступки не расстреливать. Неизвестно, правда ли, но, видно, такие слухи по армии ходили.

Одно лето он пас телят в горах, и я с приятелями у него в хибарке жил. Со мной приехали два моих одноклассника, и один ровесник был сыном офицера из Нахимовского училища. Вот это была жизнь. Для еды у нас была корова, дядя Володя ее доил, а мы пили сливки. Тут же было несколько ульев, и он доставал мед. А на закате пригоняли мы телят в загон и шли на засидку — стрелять зайцев. Жарили, разговаривали. Человек он был рассудительный, повидал много и все проблемы войны и мира толковал и так, и эдак. В каждом деле видел две стороны, а то и больше. Он, например, ненавидел колхозное начальство — и в то же время высоко ставил сам колхозный строй. С колхозного собрания приходил мрачный, злой — опять, мол, устроили праздник урожая вместо собрания. Привезли из города буфет, мороженое, артистов. Все взбудоражены — так хитро правление людей от дела отвлекает, чтобы больных вопросов не поднимали. Всерьез уже ничего не скажешь. Много рассказывал про сталинские времена — как зажимали людей в колхозе. Зло говорил, серьезно — а потом у него выходило так, будто по-другому и нельзя было сделать. Поначалу было странно слушать эти непоследовательные рассказы — будто я что-то пропустил, прослушал. Потом привык, и эта стихийная диалектика стала казаться разумной.

Было у дяди Володи одно свойство, которое, думаю, дается только сочетанием опыта и ума. Он хорошо чувствовал признаки опасности, далеко вперед видел возможные последствия того или иного действия. Домашним он то одно запретит, то другое — дочь плачет, жена ругается. Он мне потом последовательно объясняет, чего они не поняли. На другой год он сторожил в горах сад, я тоже там отирался. Приехали из колхоза там сено косить, на косилке. Уезжают, косу закрепляют на дышле. Он подошел, говорит: “Бонифатович, переложи косу, опасно”. Тот возмутился: “Ты что, Андреич. Всегда так вожу. Ты больше меня знаешь?”. Дядя Володя ему объясняет — на таком-то косогоре может косилка так-то накрениться, и лошадь как раз сухожилием зацепит за косу: “Переложи, Бонифатович, сухожилие подрежет лошадь — в тюрьму сядешь”.

Я тогда уехал с косилкой вниз, в село. А через пару дней дядя Володя приходит из сада, приносит хорошую серую рубаху, обычную в то время, с завязанными рукавами, набитую прекрасными яблоками. Подъехал по дорожке незнакомый парень на велосипеде, его не заметил. Снял рубаху, набил ее яблоками. Тут дядя Володя из кустов вышел и крикнул. Парень с перепугу бросил рубаху, на велосипед — и под гору. “Я, — говорит дядя Володя — кричу, мол, забери рубаху. Какое там!”. Посмеялись мы, яблок поели — куда их теперь девать. Назавтра я опять пошел с дядей Володей в сад, пожить в шалаше. Сидим, варим ужин. Выходит по тропинке Бонифатович: “Андреич, ты не видел тут рубаху серую? Я косил, повесил ее на яблоню”. “Нет, Бонифатович, не видел. Я вчера в село уходил”. Огорчился мужик, ушел. Мы помолчали, ничего не сказали. Как, думаю, ловко он историю придумал — и рубашку принес, и яблок хороших. Сложный человек.

Так мы и жили летом. Приходилось, правда, в сельмаге в очереди стоять и за билетами на поезд. Но мы тогда не знали, что это, оказывается, унижает наше человеческое достоинство. Это нам только в перестройку объяснили.

Проблемы досуга у нас не было. Потом, когда о ней стали говорить в 70-е годы, это, видимо, было уже очень тревожным симптомом. В наше время у нас постоянно возникали какие-то увлечения, которые захватывали нас целиком, поесть некогда было. Я не говорю уж об “организованных” увлечениях, которым многие предавались. Тогда в старших классах не редкостью были уже и мастера спорта, а первый и второй разряд многие имели. Любили спорт. Но много придумывали и нелепых дел. Я как-то взял у дядюшки ракетницу, покупал коробки с пистонами для охотничьих патронов, вставлял в гильзу ракетницы и учился стрелять. В какой-то книжке прочитал, что так сибиряки учат зимой в избе детей стрелять — по свечке. При взрыве пистона идет тонкая струйка ударной волны и гасит свечку. Не знаю, каков тут физический механизм, но струйка эта не расплывается, а проходит через пространство, как луч лазера. А главное, чуть не со скоростью пули — моментально. Я потом вместо свечки ставил на бутылку шарик от пинг-понга — струя его сбивала, как пулей, срезала с бутылки. И я сидел в комнате, весь в пороховом дыму, и стрелял, пока не кончались боеприпасы — а в коробке была тысяча пистонов. Ракетница была очень тяжелая, и рука привыкла не дрожать, а это при стрельбе главное. Потом, когда приходилось стрелять на военных сборах, казалось, что пулю просто рукой втыкаешь в мишень. Чуть поднимется вдали силуэт — всадишь в него короткую очередь из автомата, и целиться не надо. Офицеры за спиной даже ахали.

Но главное, конечно, в те времена была техника. Чего только ни делали. Валялся у меня старый довоенный фотоаппарат — приятели его взяли, чтобы сделать из него увеличитель. Рассчитали оптический путь, наладили лампу, трубу — все нормально. Потом бросили. Увлеклись музыкой. Тогда появились долгоиграющие пластинки. У меня был большой хороший приемник — дядюшка купил после войны, когда появились. Ребята его взяли, распилили, перепаяли, купили мотор и звукосниматель и сделали радиолу — подарили мне на день рождения. Пластинки играла, но радио наладить не смогли, хотя делали все по схемам.

Один из этих приятелей решил тогда наладить производство модных пластинок — переписывать их на рентгеновскую пленку. Ходил в библиотеки, делал чертежи, вычислял геометрию резца. Все обсуждали. Пленки набрал в поликлинике. Наладил — делал пластинку с песней “Бесаме, бесаме мучо”. Ходил продавать у Большого театра, как его только милиция не поймала. Потом увлекся мотоциклом. Вообще, были у него золотые руки. Жаль, талант изобретателя был у него связан с коммерческой жилкой, на этом он погорел (надеюсь, на время). Начинали с мотоциклов, в десятом классе он стал подрабатывать ремонтом автомобилей. За забором завода, где работал его отец, сделал себе хибарку-мастерскую, подвел туда сжатый воздух, электричество. Из двух разбитых машин делал одну и продавал. Потом, уже после школы, недостающие детали стал снимать с неразбитых машин — и попал в тюрьму. Там стал писать стихи.

Талантливый был парень этот Эдик (“Эдди”), изобретательный и упорный. На уроки, конечно, времени не было — со стилягами связался, пластинки эти, то да се. Поступил в автодорожный институт. Экзамены за него сдавали мои приятели, он ловко приклеивал их фотографии на свой экзаменационный лист. Мне не говорили, боялись, что я буду ругаться. Я случайно увидел, уже к последнему экзамену.

У него откуда-то появился подержанный мотоцикл. Я тоже любил это дело, на машинах рано начал ездить, в Клубе юных автомобилистов. Это было замечательное место. Материальную часть нам преподавал старик, из военных. Он был еще шофером, участником Брусиловского прорыва в 1916 г. Автомобиль знал прекрасно, много рассказал важного о том, как пришли к созданию нынешних вариантов главных механизмов и агрегатов. Многое стало понятным. Вообще много важных вещей говорил. А инструкторы были тоже все из демобилизованных. Ездили мы по пять человек на полуторках, работали они, как часы. Иной раз поедем куда-нибудь на дровяной склад, нагрузим дров и везем инструктору домой, за город. Разгрузим, попьем чаю — и опять в Москву, колесить по улицам. А летом — на целый день по Подмосковью, с собой ведро, картошка. Потом — в Крым, но туда я уже не ездил, некогда было.

А в девятом классе пошел, купил мотоцикл К-125 (“макака”). Удивляюсь, как мать согласилась, дело и вправду очень опасное. Странно, что кончилось благополучно. Привел я его домой, осмотрели и — вперед. Но это — не полуторка. Выехал я со двора на Ленинградский проспект, тащит меня на грузовик, я ногой прямо от его колеса оттолкнулся, меня — на троллейбус, я и от него ногой. Милиционер свистит, я свернул за угол на ул. Марины Расковой и стал гонять по маленьким улицам. Эдик за мной. Наездился я, подъехали к дому — куда девать мотоцикл? Об этом как-то не думали. Говорю, помоги поднять домой. А жил я на шестом этаже. Затащили в лифт, и я чудом вздернул мотоцикл вертикально, нажал кнопку лифта. И прижал Эдику ногу раскаленной выхлопной трубой. Он корчится, хрипит, а отодвинуть некуда. И тут, смотрю, из бака через пробку течет бензин и прямо на горячий цилиндр. Шипит, как вода на сковородке, и весь лифт заполнился парами. Ну, думаю, все. Сейчас какая-нибудь искра в лифте проскочит, и мы взорвемся. Потом я стал наливать только по полбака и наловчился один втаскивать мотоцикл в лифт.

Ожог у Эдика был тяжелый, нога забинтована. Решили мы поехать к моему дяде на конный завод, около села Успенское. Седла заднего, подножек нет, с больной ногой ему сзади плохо. Он — за руль, я на багажнике. На Рублевском шоссе полно милиции, и нас остановили. Номера еще нет, прав тем более. Обругал нас милиционер (“сотрудник ОРУДа”), говорит мне: “Ты владелец, ты и садись за руль. Все-таки меньше нарушений”. Пересели, чуть отъехали, и вдруг сзади раздался страшный скрип, и нас чуть не сбросило в кювет. Я затормозил, и Эдик со стоном в кювет скатился. Оказывается, у него нога попала между задней вилкой и спицами колеса, и спицами этими срезало задник ботинка и пятку — чуть не до кости. Зрелище ужасное. Что делать? Недалеко изба, я кинулся туда, просить бинтов. Там какая-то девка готовится к экзамену — ходит взад-вперед по избе и заучивает наизусть кусок из “Войны и мира”. Отстань, говорит, мне некогда, завтра экзамен. Обругал я ее: дура, наизусть учит. Побежал обратно, сел на мотоцикл — и назад к милиционеру. Так и так, говорю, где тут медпункт. Он мне объяснил, я взгромоздил Эдика, тихонько довез, там его опять перевязали. Дух перевел, снова сел за руль, а я уж сзади. Доехали, а там мой дядя-ветеринар его лечил.

На мотоцикле этом многие в классе ездили — кто не боялся. По очереди. На уроке сидим, слышим — трещит. Следующий руку поднимает: “Валентина Николаевна, разрешите выйти”. Она удивляется: “Да что это вы сегодня? Ну, иди”. Попадали, конечно, в милицию. Один милиционер на улице “Правды” за нами гонялся, заело его. Наконец, сумел подставить ногу, приятель ее переехал, но с перепугу затормозил, его и потащили. После экзаменов мы с Эдиком поехали далеко — в Ленинград, Прибалтику. Дело оказалось нелегкое, потому что Ленинградское шоссе строилось, ехать было просто невмоготу. К вечеру только до Вышнего Волочка доехали, переночевали в Доме колхозника, с комфортом. Мотоциклы нам разрешили в коридор затащить. На другую ночь — в Новгороде. Что делать? Холодно, палаток еще мы не знали. Где-то у вокзала попросились у сторожа переночевать. “Ложитесь”, — говорит, отвел в камеру хранения, и мы улеглись на полках, среди чемоданов и корзин.

С милицией у нас проблем не было, любила она таких. Вообще я в тот год проникся к милиции уважением. Откуда столько терпения? Только в Таллине задержали нас эстонцы — здоровые, в кожаных куртках. Давайте, говорят, справки из школы и разрешение от родителей. Что за чушь, где такой закон. Продержали до часу ночи, потом выпустили. На рассвете, уже неподалеку от Пярну, нас снова два милиционера остановили, русские. Начали придираться. У меня от вибрации заднее крыло треснуло, я его выбросил, а номер прицепил на рюкзак. Не положено. В общем, мучили нас, мучили, а потом прямо говорят: “Сколько у вас денег? Ну, давайте половину”. А у нас было 25 руб. — только до Пярну доехать, там у меня дядя. Тьфу! Забрали и отпустили. А дядя мой был командир полка, который стоял под Пярну, чуть ли не первое лицо в городе, его там все знали. Как-то мы с ним идем по парку, а навстречу нам тот милиционер, что у нас деньги отобрал. Узнал он меня, и в глазах у него появилась тоска. Наверное, подумал, что я сейчас воспользуюсь случаем. Я потом говорю: “Дядя Коля, мы сегодня встретили того милиционера, что у нас деньги отобрал”. “Что ж ты мне не сказал, я бы ему объяснил…”.

Вообще, за всю жизнь претензии ко мне были только у ГАИ. Только когда мы с Эдиком приехали в Ригу, и обычный милиционер ко мне прицепился. Дорога тогда доконала наши мотоциклы, мы из двух составили один работающий, и Эдик тащил меня на буксире. Это было нелегко, мы измучились, покрылись грязью, при падении у меня снизу доверху разорвались штаны. Я сам их сшил из прочной материи — и все-таки порвались. К тому же я, в такую дорогу, постригся наголо. Так, что вид у меня был не для цивилизованной столицы советской Латвии. Прибыли мы туда под утро, Эдик прикорнул на скамейке. А я пошел, пошел по какой-то площади, на газон, лег и заснул. Меня растолкал милиционер. Осмотрел, не удивился. Взял мой новенький паспорт — я только недавно его получил — и теперь удивился. “Почему паспорт новый выдали?”. Тут удивился я: “А разве дают старые, бывшие в употреблении?”. Он опять: “Где отбывал?”. Я еще спросонья не понимал, что он имеет в виду, говорю: “В Москве”. Он опять удивился: “Зачем в Риге?”. “На каникулы”. Он разозлился, а я наконец понял — он думает, что меня только что выпустили из заключения. Спрашиваю, почему он так решил. Он рукой провел: “Посмотри на себя, у тебя еще и волосы не отрасли. Зачем в Ригу приехал?”. Я ему растолковал, показал все документы. Он покачал головой, велел идти спать где-нибудь подальше. На газоне нельзя, тем более в центре. Кстати, это был единственный раз в моей жизни, когда у меня на улице потребовали паспорт. Никто в СССР паспорта с собой не таскал. А сейчас, смотрю, в метро то и дело людей вылавливают и требуют документы.

Я рад, что пришлось мне поездить на мотоцикле. Много людей повидал, много мест. Не страшно было в своей стране куда угодно попасть. Везде друг друга понимали. Ездили мы почти без денег, но все же деньги требовались. Многое ломалось, надо было покупать запчасти, продукты. Мать давала, я и сам прирабатывал. Странные работы попадались. То перепечатывал пословицы. А в десятом классе пришлось притвориться преподавателем. Тетя моя работала в заочном техникуме. Она должна была проверять письменные работы по истории, писать на каждую отзыв и выставлять оценку. Но у нее опять родилась дочка, уже третья, она не успевала. Отдала мне пачку работ — проверь и сделай отзывы, поподробнее, чтобы людям помочь. За каждую работу платили 1 рубль 80 коп. Мне пришлось перечитать всю доступную литературу, но у меня почти все дома было, мать тоже преподавала историю, да и дядя Ваня, пока его в Гатчину не перевели. Он, видно, покупал все, что выходило. Так что я в каждой работе сразу угадывал, с какой книги списано. Люди писать любили, иногда по целой тетради исписывали, хотя можно было и короче. Интересно было читать — за каждой работой виден был человек. Многие взрослые, “практики”, тоже учились заочно, для должности требовалось. Этих сразу было видно. Я тоже полюбил писать отзывы — как будто разговаривал с человеком.

Когда наловчился, стал эти работы читать на уроках, сквозь щель в крышке парты. Помню, как раз наш историк Исаак Соломонович Фриш над ухом бубнит, а я работаю. Мы его не очень-то любили. Он, видно, был одинокий и очень желчный. Донимал тех, кто не может огрызнуться. Был у нас в классе парень-сирота, хулиган не хулиган, но около того. Жил один, в комнате почти никакой мебели, ходил в шинели. Тоже еврей был. Сильный парень, по утрам бегал, и я с ним иногда бегал. Исаак Соломонович так его донимал, что тот на переменах плакал. Трудно поверить, но это так. Умел он ему такие обидные вещи сказать, талант имел. Да к тому же не любил он историю, еле слова цедил, и русский язык так себе знал. Слышу, над ухом моим объясняет тему: “Сражение под Нарвой и Псковой было кровопалительным”. И вдруг — раз! Откинул мне крышку парты. Вытащил работы, бланки для отзывов. Посмотрел, все понял, отдал, ничего не сказал — учительская солидарность. Но я струхнул — ведь мои отзывы тетка подписывала, был тут кое-какой криминал.

Потом пришлось ударно поработать, в открытую. Приезжаю в техникум к тетке, ее как раз директор вызвал, я жду за дверью. Слышу в кабинете ее рыдания. Выходит директор, весь красный, несет большую кипу работ и говорит мне: “Берите и срочно сделайте”. Оказывается, завал был огромный, и назревал скандал. Тут уж я и драгоценного домашнего времени прихватил.

Я в старших классах много в театр ходил. Не только я, но я особенно. С девятого класса мы с девочками уже учились, иногда и с ними ходил, но это другое дело. Я любил один, во МХАТ. Раз в месяц там продавали билеты на весь месяц вперед. Придешь заранее, постоишь немного — и берешь. Я брал на 10-12 спектаклей, билеты по 40 коп. (“место на ступеньках”). У меня от дяди остался морской бинокль — прекрасно видно. Почти всегда были места, чтобы сесть, но это не важно, со ступенек тоже нормально было видно. А играли тогда хорошо, под нос себе не говорили. Даже шепот был прекрасно слышен. Это было золотое время МХАТа. Грибов, Яншин, Топорков… Иной раз чуть не все роли — народные артисты СССР. Я все пересмотрел, и кое-что не по одному разу. Уж два раза в неделю обязательно ходил.

А в другие дни ходил в МГУ, на Химический факультет, в кружок. Только-только роскошное здание на Ленинских горах открыли, такое удовольствие было ходить туда. Вообще, все вузы тогда много работали со школьниками, и это, конечно, давало москвичам большие преимущества. У нас в школе много ребят при вузах обитали. Был у нас во дворе парень на два года старше меня. Спортсмен был замечательный — хоккеист. Во дворе поставили настоящую коробку для хоккея, со светом. Он виртуозно играл, был где-то в юношеской. Но главное, он строил авиамодели. Начал в Доме пионеров, а потом пошел в кружок в МАИ. Во дворе крутил их на корде или запускал с управлением по радио. Много народу приходило смотреть. Он ухаживал за моей сестрой и в знак расположения давал ей свои модели, они у нас по нескольку дней дома стояли, и я их рассматривал. Высокого класса изделия. Потом он стал строить реактивные двигатели. Сначала на станке их испытывал — ревели на весь район. Потом строил крылатую ракету и тоже на корде по кругу ее гонял. Зрелище сильное. Поступил в МАИ, но он уже к тому моменту был творческим специалистом.

А я пошел на химию. Сначала попал на лекцию для школьников — такое всегда в МГУ было, и на других факультетах, очень интересные лекции. Тут читал преподаватель химфака, о горении и взрывах. Была почти полная Северная химическая аудитория. Он зажал в лапке штатива палочку бездымного пороха, поджег. Порох красиво горел — и вдруг взорвался. Лапку просто отстрелило от штатива, и она ударилась в дерево амфитеатра, ряду в четвертом. Он спокойно говорит: “Я вам объясню, почему порох взорвался. Я слишком сильно зажал его лапкой, возникла внутренняя трещина, и горение в замкнутом пространстве перешло в режим взрыва”. Но смысл был не важен, всех восхитило его спокойствие — ведь лапка ударила как раз между двух голов, а ему хоть бы что.

Пошел я сдавать экзамен в кружок. Учебник я знал, а больше ничего не читал. А там были все ребята очень начитанные. Я их слушал и ничего не понимал. Экзамен письменный был. Один вопрос такой: “Как определить, не нюхая, какой из газов хлор”. Я написал, как в учебнике — сунуть туда влажную крашеную тряпку. Вышли в коридор, слышу, один другому говорит: “Я написал: пропустить через раствор фуксинсернистой кислоты”. А тот ему: “Правильно, это самое лучшее”. Ну, думаю, тут не поступить. Но приняли — на все вопросы, оказалось, ответил. Потом даже на олимпиаде первое место занял — ничего, кроме школьного учебника, не читал. Зачем, если там все есть? Это меня сильно успокоило и жизнь облегчило. А то было тогда сильное течение — искать какие-то особые книги, читать их, выискивать откровение. Ребята много на это тратили времени. Многие, по-моему, из-за этого не очень-то школьный учебник понимали.

Был я год в кружке аналитической химии, а потом два года в органической. Синтезы делали, я просто наслаждался. Как красива химическая посуда! Верх изящества. Соберешь хороший прибор, душа радуется. И почти все там так, глаза прямо блестели от удовольствия. Наловчились мы работать, кое-кого стали пускать в исследовательские лаборатории. И я ходил, старался урывать время. В лаборатории было, как в башне из слоновой кости — защищен от всякой мирской суеты. Создаешь новое вещество! Ни один человек в мире его не имеет — и вот они, прекрасные кристаллы.

Политика тогда нас, конечно, не занимала. Мы считали, что все у нас в порядке, и никакого интереса к политике не было. Думаю, правильно Маркс писал, что до 18 лет не должен человек в политику втягиваться. Наши представления об обществе были стихийными, шли от традиции, от воспитания. Случилось у меня в восьмом классе болезненное столкновение на социальной почве и, может быть, насторожило меня. Показало оно, что есть в нашей общей жизни очаги ненависти, и может она когда-нибудь прорваться.

Соседи наши, как я писал, были из кулаков и не слишком скрывали свои антисоветские чувства. Но старшие были людьми осторожными и корректными. А внучка, Люся, окончила МАИ, стала инженером и превратилась в злобное, воинственное существо. Может, оттого, что старой девой осталась, а может, наоборот, отпугивала всех мужчин своей злобной страстью. Врач нашей поликлиники трепетала перед ее матерью, доктором медицинских наук, и без звука выписывала Люсе бюллетень на целый месяц. И та, здоровая, по месяцу валялась в постели — не хотела работать. Но это ее дело.

А была у них домработница, из Липецкой области, Мотя. Молодая, добрая женщина, и работящая — на грани разумного. Все умела делать и радовалась любой работе. Стали они строить дачу, большую. Мотя там работала как строитель. И сильно ударило ее бревном в живот. Начался рак желудка, сделали операцию. После операции она лежала, у соседей была маленькая комната, где было две кровати — старой бабки и Моти. Через несколько дней заходит к нам в комнату Мотя и плачет — Люся пришла и требует, чтобы она съезжала, потому что надо им новую домработницу селить. А она еще совсем слаба, домой уехать не может. Мать пошла поговорить — те ни в какую. Мать позвонила в профсоюз, чтобы те объяснили нанимателям права домработницы. И вот, оттуда позвонили и объяснили. Вечером, когда Мотя уже спала, пришла Люся, узнала, как обстоит дело, зашла к Моте в комнату и стянула ее вместе с матрасом на пол. Уезжай, мол, немедленно. Мотя — к нам, вся трясется. Я выскочил в коридор, там все соседи были в сборе, и стал орать одно слово: “Сволочи! Сволочи!”. Случилась со мной истерика, такое безобразие. Люся — в бой, мать и бабка ее тянут назад. Она мне грозит: “Завтра же приду к тебе в школу, в комсомольскую организацию”. Мне стало смешно, и я сразу успокоился. “Приходи, — говорю — мы тебя из окна выкинем”.

Мотя перешла жить к нам, отлежалась. Приехал ее отец из деревни. Сидел в комнате, боялся выйти. Очень, говорит, злыми глазами на меня смотрят, страшно становится. Действительно боялся, без шуток — не по себе ему было от таких взглядов. Увез он Мотю домой, она мне прислала прекрасно связанные варежки, почти полвека служили. Потом отец написал, что она все-таки умерла. Отношения с соседями вновь стали дипломатически корректными, но мне этот случай запомнился.

Забегая вперед, скажу, что все же эти отношения прервались. Летом 1961 г. произошла у моей матери какая-то размолвка на кухне с соседкой, доктором наук, и та говорит: "Вы на меня молиться должны, я, может, всю вашу семью спасла". Мать удивилась: каким образом? Оказывается, именно эта соседка, до мозга костей пропитанная ненавистью к советскому строю, была соглядатаем за моими родителями от ОГПУ. Могла что угодно на них написать — а вот, не написала. Так было тяжело матери это узнать, что она меня попросила пойти на толкучку и обменять наши прекрасные комнаты на что угодно. Так попросила, что я побежал и обменял — переехали мы в две комнатушки в настоящей коммуналке, без лифта, без ванны и без горячей воды. Зато душевный покой. Только там я понял, как он важен, никаким комфортом его не заменить.

Вспоминая сейчас те сложные отношения с соседями, с непримиримым, хотя и скрываемым конфликтом идеалов, я не могу упрощать — при наличии этого конфликта в житейском плане мы были людьми одного народа, шли друг другу на помощь без всяких тормозов и внутренней борьбы. Как-то эти две стороны жизни разводились. Я благодарен тем соседям за то, что они сделали для меня и моих близких. В свою очередь и я рад был им помочь, и они ко мне легко обращались. А сейчас раскол идейный у многих привел уже и к отчуждению личному — как будто мы люди разных народов, а то и рас.

Кстати, если говорить о моих соседях, то основания ненавидеть советский строй имели как раз старики, которым пришлось бросить свое богатое хозяйство. Но они же были и более человечны. Другое дело — их внучка. Все этой Люсе дал советский строй — живи и радуйся. Нет, старая обида выплеснулась в третьем поколении. Но тогда я еще не предполагал, что у нас появится интеллигенция, которой душевные порывы этой Люси будут ближе и дороже, чем права и сама жизнь доброй Моти.

Но это пришло лишь через полвека. А тогда, в старших классах и потом, в студенческие годы, было сильное ощущение, что ты — хозяин страны. Не у меня одного, многие потом это отмечали. Выйдешь на улицу утром — вокруг твоя страна. Едешь на метро, в кармане пропуск в МГУ. Зайдешь в столовую, пообедаешь за 35 копеек, потом в лабораторию. Вечером усталый домой. На завтра — билет во МХАТ. Американцев в Корее на место поставили. Бомбой теперь тоже пугать нас не могут. Можно жить и учиться. Все эти мысли, конечно, в голове не задерживались, но сливались в общее состояние надежности, в желание действовать и видеть людей. Это были, если можно так выразиться, объективные условия для счастья. Может быть, не всем поколениям такое время выпадает. Моему поколению оно выпало. Кто хотел, мог им воспользоваться.

https://cont.ws/post/245098

Отредактировано Konstantinys2 (Пн, 11 Апр 2016 15:44:25)

0

5

МАТЕРИАЛ "Алёна Фроловна"
18.04.2016, 21:41 

Аналитическая записка НАТО об образовании в СССР, 1959 г.

Доклад для комитета по вопросам науки НАТО на тему "Научно техническое образование и кадровые резервы в СССР". 1959 год.


НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ И КАДРОВЫЕ РЕЗЕРВЫ В СССР

I. ВСТУПЛЕНИЕ

1. Когда Советский Союз был образован немногим более 40 лет назад, государству пришлось столкнуться с огромными трудностями. Урожай советского юга был уничтожен нашествием саранчи, в результате чего отмечался дефицит продовольствия и низкий моральный дух населения. Обороне не способствовало ничего, кроме рационального использования территориальных и климатических условий.

Государство отставало в образовании и других социальных сферах, неграмотность была широко распространена, и спустя почти 10 лет советские журналы и печатные издания по-прежнему сообщали о том же уровне грамотности. Сорок лет назад безнадежно не хватало обученных кадров, чтобы вывести советский народ из трудной ситуации, а сегодня СССР оспаривает право США на мировое господство. Это достижение, которое не знает равных в современной истории.

II. НЕКОТОРЫЕ ФАКТОРЫ, СПОСОБСТВОВАВШИЕ БЫСТРОМУ УЛУЧШЕНИЮ ОБРАЗОВАНИЯ ПРИ СОВЕТСКОМ РЕЖИМЕ

2. Естественным образом, целый ряд факторов способствовал советскому прогрессу последних сорока лет, и те, что упоминаются здесь, представляют лишь малую часть того, что имело значение. Несмотря на то, что настоящий документ был написан в отношении научно-технического образования, большая часть сказанного может быть отнесена к любой другой сфере человеческой мысли. Советская практика во многом отличается от практики западных стран, и данная работа уделяет необходимое внимание этим различиям.

(i) Руководители, получившие научно-техническое образование

С самого начала советские руководители отчетливо понимали, что наука и техника – важнейшие средства достижения военных и экономических целей коммунизма. Научно-технические дисциплины, на которые более сорока лет делался акцент, хорошо представлены в основном образовании действующих советских руководителей. Президент Академии Наук СССР в силу занимаемой должности является членом Президиума, который можно сравнить с кабинетом Премьер-министра Великобритании или кабинетом Председателя Правления Франции. 39 из 67 членов этого органа власти получили научно-техническое образование. К тому же, первый заместитель председателя и 9 из 13 заместителей председателя Совета Министров получили научно-техническое образование. У научно-технологических проектов в СССР больше шансов быть принятыми на высшем административном уровне, нежели в западных странах.

(ii) Централизованный контроль и планирование

Эти факторы предоставляют очевидные преимущества для достижения максимальной эффективности программ профессиональной подготовки. Можно установить единый образовательный стандарт для всей страны, упростить систему обучения и устранить большинство причин, вносящих путаницу в западных странах, где система стала раздробленной. Если планирование и производство согласованы, то отсутствует безработица, а на всех рабочих местах, необходимых государству, оказываются люди с подходящей квалификацией. В централизованной системе, разумеется, существует возможность быть либо блестяще правым, либо катастрофически заблуждаться. Суть советского метода такова: министерства прогнозируют свои потребности в материалах и людских ресурсах на 5 (теперь 7) -летний план в соответствии с общей директивой от партийного руководства. Изложенные министерствами требования, которые каждый год немного изменяются на основании опыта, сопоставляются, и Государственный плановый комитет разрабатывает планы. Части плана, касающиеся научно-технических вопросов, утверждаются Академией Наук.

(iii) Вновь обученные кадры в распоряжении государства

Почти все, кто обучается сверх образовательного минимума, установленного законодательством Советского Союза, получают государственное финансирование. Государство требует, чтобы выпускники высших или средне-специальных учебных заведений отработали три года по распределению после завершения обучения. Из числа молодых людей, не обремененных другими обязательствами, около 750 тысяч получили высшее образование и 1,2 миллиона – средне-специальное образование. Эти кадровые резервы в любой момент могут быть подключены к решению приоритетных задач государства, таких как грандиозные планы развития, преподавание и других. Эти 2 миллиона специалистов не являются низкооплачиваемыми сотрудниками, они получают достойную зарплату и, более того, не обязаны служить в армии.

(iv) «Малые» дисциплины

СССР – большое государство, поэтому оно способно организовать полноценные группы по изучению таких предметов, как создание и устройство гироскопов и паровых котлов. В то же время западные страны могут предложить лишь эпизодические курсы не самого высокого качества по причине малого количества студентов и преподавателей.

(v) Тщательное изучение западных ресурсов

Западные публикации обычно доступны в переводе в основных советских учреждениях не позднее 2 месяцев после оригинальной публикации. Академический Институт научной информации располагает лучшей и самой полной службой реферирования в мире. Если этого требуют обстоятельства, Советы готовы получать информацию путем шпионажа.

(vi) Возвращение в систему образования

На протяжении многих лет значительная доля обученных кадров возвращается обратно в систему образования, чтобы подготовить еще больше специалистов. Преподавание – хорошо оплачиваемое и престижное занятие. Чистый ежегодный прирост обученных кадров составляет 7% в СССР (для сравнения, в США 3,5%, в Великобритании 2,5 – 3 %).

(vi) Усиленное изучение основных дисциплин

В последние годы, по крайней мере, во всех учебных программах, предлагаемых в Советском Союзе, делается упор на усиленное изучение основных дисциплин. В каждом из 200 учебных планов технической направленности, действующих в высших учебных заведениях, 10% времени отведено высшей математике и столько же физике. Большое количество обученных кадров и быстрый технологический прогресс достигнуты отнюдь не поверхностными усилиями.

(viii) Подготовка преподавателей – первоочередная задача

С каждым новым этапом научно-технического прогресса начинается соответствующая программа подготовки преподавателей. С 1955 года в Московском государственном университете готовят преподавателей программирования (Приложение 1).

(ix) Эффективная пропаганда

На Западе советскую пропаганду и ложь часто считают синонимами. Пропаганда успешно держит национальные цели в поле зрения советских людей, испытывающих радостное волнение по мере достижения этих целей. В СССР есть должности, которые занимают неохотно, рабочие места, на которых трудятся без особого желания. Пропаганда в учебных заведениях изображает работу на таких должностях и позициях как увлекательное испытание и заставляет молодых людей (iii) c готовностью трудиться на благо своей страны в не самых благоприятных условиях.

III. Ступени советского образования

4. Обучение в учебных заведениях в Советском Союзе начинается с 7 лет. Начальное образование длится 7 лет. К 1960 году последний 5-летний план ставил целью сделать 10-летнюю школу общедоступной. Там, где 10-летнее школьное образование доступно, местное законодательство делает его обязательным, в результате чего число выпускников 10-летней школы выросло в течение последнего 5-летнего плана с 440 тысяч до 1,5 миллионов в год. Юноши и девушки обучаются по одинаковой программе в 7- и 10-летней школах. На второй стадии классического образования, то есть в восьмом, девятом и десятом классах 10-летней школы, ученики проводят 42% времени за изучением математики, физики и химии. Выпускники 10-летней школы не так хорошо обучены, как выпускники шестого класса английской гимназии с научным уклоном или юноши и девушки, окончившие вторую научную ступень французского лицея. Значительно более высокий средний уровень в научных дисциплинах достигается, однако, всеми, кто завершил курс 10-летней школы в СССР. Речь идет о гораздо большем числе учеников, чем на Западе.

5. Другие возможности по окончании 7-летнего обучения. Для выпускников существует возможность трудоустроиться, но число тех, кто это делает, резко сократилось во время последней пятилетки. Школы трудового резерва работают совместно с промышленностью и сельским хозяйством. Специальные средние школы, преимущественно техникумы при соответствующих министерствах, предоставляют специальное образование по двум с лишним тысячам специальностей; курсы имеют ярко выраженную практическую направленность.

6. В последние годы около 40% выпускников 10-летней школы наряду с меньшим процентом выпускников средне-профессиональных учебных заведений продолжают обучаться в высших учебных заведениях. Ходят слухи об увеличении этого показателя до 70%. Университеты готовят лишь 10% обученных кадров в Советском Союзе, а преподавание в них ведется только по основным дисциплинам. Курс педагогического института длится 4 года, обучение основным дисциплинам в университетах (не включая физику) длится 5 лет. Большинство технических учебных программ (также по физике) рассчитано на 5,5 лет, а программа по медицине – на 6 лет. Студенты всех специальностей, кроме педагогики, на протяжении 6 месяцев работают над дипломным проектом; результаты исследования воплощаются в письменной дипломной работе, которая защищается публично. Примерно 1 из 6 или 7 выпускников высших учебных заведений продолжает образование. Студенты, аспиранты и докторанты должны обладать знанием одного, двух и трех иностранных языков соответственно.

ВНОСИМЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ

7. В Меморандуме Хрущева в сентябре 1958 года был намечен переход от 7-летнего начального образования к 8-летнему. За ним будет следовать среднее образование продолжительностью от 3 до 4 лет в одном из пяти типов школ, а именно:

(а) средней школе академической направленности, отличающейся от восьмого, девятого и десятого классов 10-летней школы наличием четырех классов и принимающей примерно 20% окончивших 8-летнюю ступень обучения;

(б) средней школе технической направленности;

(в) специализированной средней школе для нужд театра, балета, изобразительных искусств, военной службы и т.д.;

(г) средней школе с неполной нагрузкой, позволяющей совмещать обучение с работой на фабриках и в сельском хозяйстве;

(д) вечерних школах трудового резерва.

Совершенно очевидно, что изменения в системе не означают снижения стандартов. Более того, учебная база существующих средних школ без труда может быть адаптирована для выполнения новых целей.

IV. КАДРОВЫЕ РЕЗЕРВЫ И ТЕМПЫ ПРОИЗВОДСТВА

8. Те, кто получил научно-техническое образование, склонны оставаться в этих областях. Престиж и награды в этих сферах деятельности высоки, особенно для преподавателей.

9. На уровне пост-дипломного образования СССР не испытывает нехватки в профессионалах, способных управлять государственными проектами. В высшем и школьном образовании все указывает на то, что количество профессионально подготовленных выпускников не только без труда останется на прежнем уровне, но может быть увеличено.

V. СЛОЖНОСТИ И НЕДОСТАТКИ

11. Советская система образования, на различных уровнях которой обучается около 35 миллионов человек, является гигантской. Одно из ее выдающихся достоинств, вытекающих из централизованного контроля и планирования, – ее относительная простота. Будет интересно выяснить, как Советский Союз успешно справился с проблемами, которые преследуют западные страны.

(i) Учебные помещения

В советских учебных заведениях любого уровня нормой остается обучение в 2 смены, а обучение в 3 смены не является чем-то неслыханным. Обеспеченность учебными классами, лекционными залами и лабораториями, без сомнения, самая сложная проблема, с которой приходится справляться советскому образованию. Недовыполнение программы строительства послужило одним из факторов, способствовавших отказу от плана последней пятилетки. С высокой долей уверенности можно утверждать, что этот фактор ускорил изменения в системе образования на уровне средней школы. Ходят слухи, что все кандидаты на получение высшего образования должны будут отработать два года в производственно-технической сфере перед поступлением. Два года передышки позволят программе строительства наверстать упущенное.

(ii) Оборудование

Западные эксперты, как правило, завидуют количеству и качеству оборудования в советских учебных заведениях.

(iii) Коэффициент учащихся на одного преподавателя

Как упоминалось ранее, в Советском Союзе нет проблемы с преподавателями, в то время как в большинстве западных стран ситуация оставляет желать лучшего.

[прим. statehistory - в этой таблице, видимо, речь идёт о том, сколько учащихся приходится на одного преподавателя]

                                                СССР        США                      Великобритания

Высшие учебные заведения  1 – 12,6;     1 – 14,1;                       1 – 9;

Школы                                    1 – 17,6;     1 – 21 (средняя)        1 – 18,1 (сред. гимназия)

                                                                 1 – 30 (начальн.) ;     1 – 22,3 (сред. школа) 

                                                                                                   1 – 30,5 (начальная)

(iv) Военная служба

В силу называвшихся ранее причин в СССР не представляет никакой проблемы.

(v) Соотношение выпускников высших и средне-специальных учебных заведений

Западный опыт указывает на то, что на рабочих местах на одного выпускника высшего учебного заведения приходится три выпускника средне-специальных учебных заведений. В большинстве советских учреждений, которые посетили западные эксперты, эта пропорция, похоже, повсеместно применяется. Коэффициент 3 к 1 не характерен для системы образования, поэтому можно предположить, что где-то в СССР существует нехватка выпускников средне-специальных учебных заведений, которая влечет определенные трудности. То, что эти трудности не очевидны, означает, что в СССР выпускники высших учебных заведений могут быть задействованы в сферах деятельности, которые на западе считаются некоммерческими.

VI. ДИСЦИПЛИНЫ, ПРЕДСТАВЛЯЮЩИЕ ИНТЕРЕС ДЛЯ ОБОРОНЫ

(i) Математика

12. Этот предмет в СССР считается самым престижным. В стране существует первоклассная математическая традиция, а современный уровень математики в Советском Союзе уступает только уровню в Соединенных Штатах. При изучении множества советских научных работ, в особенности по физике, естественным наукам и машиностроению, становится заметным, с каким удовольствием советские ученые делают отступления в область математики. Научные работы в Великобритании часто состоят из двух частей: первая часть излагает теорию, а вторая – подтверждение этой теории, полученное опытным путем. Советские научные работы часто состоят исключительно из теории.

Первоклассные советские математики играют гораздо большую роль, чем их западные коллеги, на инженерных конференциях, которые отличаются достаточно неформальным характером. Подобный научный подход к решению инженерных проблем, возможно, частично объясняет быстрый прогресс в этой области. Советские математики готовы применять математическую теорию в довольно мелкомасштабных опытных исследованиях. Они с удивительной легкостью работают в областях, где западным ученым потребовались бы дополнительные экспериментальные данные. Там, где советский метод оказывается успешным, становится возможным обойтись без промежуточных стадий исследовательской разработки. Без сомнения, недавний советский прогресс в аэродинамике и химическом машиностроении многим обязан советам математиков.

Занятие математикой настоятельно поощряется в школах. Олимпиады и математические конкурсы для учеников 8, 9 и 10 классов 10-летней школы проводятся на городском, региональном, республиканском и национальном уровнях. Особо одаренных учеников выделяют на очень ранней стадии и в последующем способствуют их обучению.

В большинстве стран существует явная вертикальная структура научных дисциплин и вертикальная иерархия среди ученых. Это мешает междисциплинарному обмену научными идеями. В СССР математика является активнодействующим компонентом во взаимном обогащении дисциплин. Достойным упоминания примером служит Лаборатория вибраций Физического института им. Лебедева Академии Наук СССР. Лаборатория является исследовательской организацией; сотрудники этой московской лаборатории, которые работают здесь один или два месяца в году, также трудятся в учреждениях по всему Союзу. Они занимают лидирующие позиции в целом ряде дисциплин: астрономии, радиоастрономии, спектроскопии, акустике, теоретической физике, приборостроении, морской гидрологии, электротехнике и многих других отраслях. Единственное, что их объединяет, - это интерес к волновым движениям. Возможности для обмена научными идеями в Лаборатории вибраций огромны.

(ii) Физика

Практически по всем вопросам этой дисциплины советские ученые находятся наравне с мировой наукой. Теоретическая физика достигла огромных высот, а в последние пять лет выдающиеся успехи демонстрируют советские исследования в области полупроводников.

(iii) Химия

Состояние этой дисциплины в СССР описывают как довоенное, но не нужно считать это утверждение истинным. Советский Союз отстает в химическом машиностроении, но присутствует ясное понимание данной ситуации и движение в сторону улучшения в этой области.

(iv) Машиностроение

Большое количество времени выделено для занятий высшей математикой и физикой. Также отведены часы для отраслевой практики. В условиях растущей экономики, потребности который удовлетворяются за счет развития индустриализации, машиностроение входит в число приоритетов Советского Союза. В 1958-59 годах планируется выпустить в 3 раза больше инженеров, чем в Соединенных Штатах. Вполне возможно, что признаки насыщенности специалистами инженерного профиля скоро станут очевидны.

VII. ВЫВОДЫ

13. На Западе существует значительная тенденция придерживаться крайних взглядов в отношении Советского Союза. Его граждане, однако, не супермены и не второсортный материал. На самом деле, это люди с такими же способностями и эмоциями, как и все остальные. Если 210 миллионов человек на Западе будут слаженно работать с такими же приоритетами и таким же рвением, как их коллеги в Советском Союзе, они добьются похожих результатов. Государства, самостоятельно соревнующиеся с СССР, впустую растрачивают свои силы и ресурсы в попытках, обреченных на провал. Если невозможно постоянно изобретать методы, превосходящие методы СССР, стоит всерьез задуматься над заимствованием и адаптацией советских методов. Это может включать, помимо прочего:

(i) отказ от почитаемых, традиционных взглядов в отношении роли женщин;

(ii) выполнение необходимой государству работы теми, чье обучение сверх образовательного минимума, установленного законодательством, было профинансировано за счет бюджетных средств;

(iii) упразднение «свободного рынка» квалифицированных трудовых ресурсов; принятие и, возможно, усиление мер по его государственному регулированию.

14. Что бы ни случилось, любое государство, испытывающее нехватку преподавательского состава, должно решать эту проблему в срочном, внеочередном порядке.

https://cont.ws/post/251103

Отредактировано Konstantinys2 (Вт, 19 Апр 2016 04:28:31)

0

6

ВОЕННО-ПРОМЫШЛЕННЫЙ КУРЬЕР
11 мая 2016 года

В далекий край

Дмитрий Орлов

В 1945-м в истории СССР появилась новая точка отсчета –после войны. Чтобы хоть приблизительно представить масштабы потерь и разрушений, вспомним трагическую статистику одного только Донбасса. Фашисты захватили его в октябре 1941-го. Им так и не удалось возобновить добычу угля в довоенном объеме. Но «похозяйничали» они здесь чудовищно. К 1944 году регион недосчитался больше половины довоенного населения. Было уничтожено почти 350 шахт, повреждено более 2100 километров подземных выработок. Полному разрушению подверглись коксохимические заводы, в руинах лежало машиностроение. Были взорваны 43 мартеновские и 22 доменные печи, 34 прокатных стана, три блюминга. Ущерб железнодорожным магистралям составил 8000 километров путей, 1500 мостов, 27 локомотивных депо, 400 вокзалов. Уничтожены Зуевская, Кураховская и Штеровская тепловые электростанции…

В далекий край

Победа означала поворот к нормальной жизнедеятельности народного хозяйства, а правильнее сказать – к его восстановлению. Это в условиях, когда эвакуированные и уцелевшие предприятия еще вчера работали исключительно для фронта, а мужчины только возвращались с войны и основную рабочую силу составляли женщины и дети. Когда были разрушены 1710 городов и поселков, 70 тысяч деревень, перестали существовать 32 тысячи промышленных предприятий. К тому же «возвратились мы не все…» – только погибшими на фронте числилось более 10 миллионов, а общие человеческие потери СССР были настолько колоссальны, что точному подсчету тогда не поддавались. Также нельзя забывать, что над страной нависла новая военная угроза.

Вчерашние союзники по антигитлеровской коалиции, в одночасье ставшие недругами, официально прогнозировали, что Советский Союз сможет выйти на довоенные объемы производства лишь к 1965 году, да и то если обратится к внешним займам. Однако наша страна – без всякой иностранной помощи! – вышла на этот уровень уже в 1949-м (заодно нарушив монополию США на атомное оружие), фактически за одну только четвертую пятилетку. Ее задачи Сталин формулировал так: восстановить пострадавшие районы страны, вернуться на довоенный уровень промышленности и сельского хозяйства, а затем превзойти его. Стоит сказать, что к концу четвертой пятилетки восстановили и возвели заново 6200 предприятий. Следующий пятилетний план (1951–1955) априори был призван еще больше ускорить темпы развития, в частности увеличить производство на 70 процентов.

5 марта 1953 года народу объявили о смерти Сталина. Поскольку вождь не назначил преемника, его соратники провозгласили курс на коллективное руководство, а «под ковром» развернулась борьба за верховенство. Но страна должна была крепнуть и развиваться, выходить на намеченные еще при Сталине рубежи. И действительно, пятидесятые годы характеризуются большими успехами в промышленности. Особое внимание уделялось отраслям, обеспечивающим развитие техники. Вышла на первый план задача сплошной электрификации страны. В 1954-м началось освоение целинных земель.

Шестым пятилетним планом развития народного хозяйства предусматривалось масштабное возведение новых предприятий черной и цветной металлургии, угольной промышленности и машиностроения, строительство электростанций и железных дорог в северных и восточных районах страны. Для решения этих задач ЦК КПСС и Совмин СССР 17 мая 1956 года приняли постановление № 648 «О мерах по обеспечению рабочей силой важнейших строек и предприятий, расположенных в восточных и северных районах страны и в Донбассе». Оно признавало целесообразным направить на добровольных началах в порядке общественного призыва рабочих, главным образом из числа молодежи, на строительство электростанций, важнейших машиностроительных, металлургических, нефтеперерабатывающих, химических, цементных заводов, рудников и шахт, железных дорог, расположенных в вышеназванных районах.

Партия сказала: «Надо!», комсомол и замечательная советская молодежь в едином порыве откликнулись на призыв. Парни и девушки по комсомольским путевкам и без таковых отправились на север и на восток. Самой массовой в поколении 20-летних стала профессия строителя. Более трех миллионов молодых людей зачастую в невыносимых условиях, там, где кроме ветра ничего не было, приложили руки к тому, чтобы народное хозяйство СССР приросло Волжской, Каховской, Иркутской, Кайраккумской ГЭС. Семь объектов объявляются ударными комсомольскими стройками. ВЛКСМ берет шефство над возведением Братской, Кременчугской, Днепродзержинской ГЭС, Белоярской и других атомных электростанций. Закладываются металлургический завод в Темиртау (Казахстан), Соколовско-Сарбайский и Ново-Криворожский обогатительные комбинаты, железная дорога Абакан – Тайшет. Завершается строительство тридцати семи шахт в Донбассе. Начинается освоение новых месторождений Казахстана и севера. Свежими силами продолжается орошение Голодной степи (любопытно, что началось оно тоже 17 мая, но 38 годами раньше). За 50 и 60-е обширные пространства бесплодной пустыни были обводнены и превращены в крупный район хлопководства.

В итоге в районах Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера построено и введено в действие около 1500 важных объектов. Молодежь, одухотворенная и окрыленная востребованностью, причастностью к великим делам, стала одним из символов развития СССР. Тогда никто не думал о социальных лифтах, но они работали. Массовый энтузиазм, пафос созидания, идеи обновления сформировали «оттепельную» культуру, породили подлинные шедевры литературы и сцены. Молодые люди строили свое будущее и наше светлое… прошлое.

За неполные пять лет национальный доход СССР вырос более чем в полтора раза. Но поистине фантастические успехи в экономике вскружили голову руководству страны, создали иллюзию возможности еще большего ускорения темпов. Начались хрущевские импровизации в руководстве народным хозяйством. Апофеозом стала идея объявить о полной и окончательной победе социализма, а затем по-быстрому – к 1980 году – построить в стране коммунизм. Ради этого была скомкана успешная шестая пятилетка, и на состоявшемся в начале 1959-го XXI съезде КПСС принят новый – семилетний план с повышенными показателями.

Однако вскоре Хрущева сместили, семилетка была признана авантюрой, страна вернулась к пятилетнему планированию. А в 1980 году в СССР вместо коммунизма была Олимпиада, что тоже неплохо. Но это уже другая история… Хотя нет, история все та же – нашей с вами великой Родины.

Дмитрий Орлов,
писатель

Опубликовано в выпуске № 17 (632) за 11 мая 2016 года
Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/30578

0

7

LIFE.RU


Сумо тяжеловесов. Как Хрущёв прорвался к власти

Евгений Антонюк, историк

1 июля 2017, 10:30

29 июня 1957 года первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв ликовал. Всего за несколько дней ему удалось переломить весьма неприятную для него ситуацию и превратиться из почти свергнутого политика и изгоя в триумфатора и единоличного правителя страны. 18 июня Президиум ЦК большинством голосов постановил лишить Хрущёва поста первого секретаря, а всего спустя 11 дней обидчики Хрущёва, исключённые из состава президиума, разъезжались на новые места работы: на уральский завод, на казахстанскую электростанцию и в Монголию. Лайф выяснил, как Хрущёву удалось одолеть своих противников, избежать свержения и превратиться в единоличного лидера государства и партии.

Борьба с Маленковым

После смерти Сталина на лидирующие роли в стране выдвинулся триумвират Маленков — Берия — Хрущёв. В этой тройке Хрущёв был явным аутсайдером, имея всего лишь пост одного из секретарей ЦК, тогда как Маленков был абсолютным лидером, совмещая посты председателя Совета Министров и секретаря ЦК. Берия руководил всемогущими спецслужбами, но очень скоро был свергнут объединившимися против него партийными деятелями. После расправы с могущественным силовиком его ведомство вновь было разделено на МВД и КГБ, причём КГБ был понижен в государственной иерархии из органа государственного управления (министерства) в подведомственный орган, хотя и сохранил некоторые министерские права. Госбезопасность была передана под строгий партийный контроль.

Новым главой госбезопасности после реорганизации ведомства стал Иван Серов. Он казался вполне нейтральной фигурой и был одним из немногих высокопоставленных чекистов, не имевших отношения к клану Берии. По этой причине он был одним из нескольких сотрудников спецслужб, привлечённых к операции по аресту и охране Берии. При этом Серов был хорошо знаком с Хрущёвым по довоенной совместной работе в Украинской ССР, и Хрущёв оценил, что нарком внутренних дел Серов даже в разгар политических репрессий "не копал" под первого секретаря украинской компартии, которым он тогда был.

Назначение лояльного Серова во главе КГБ существенно усилило позиции Хрущёва, который к тому моменту уже сумел выбиться в первые секретари.

Сразу же после смерти Сталина его ближайшее окружение, делившее портфели, договорилось о коллективном руководстве страной. Пост генерального секретаря было решено не возрождать. И де-факто и де-юре первым лицом в государстве стал Маленков, занявший пост председателя Совета Министров. Он резко взял курс на раскручивание гаек, предложил идею мирного сосуществования социалистической и капиталистической систем, а также приоритетного развития лёгкой промышленности и производства товаров народного потребления вместо направления всех ресурсов на тяжёлую промышленность, как это было при Сталине.

Но Маленков совершил один промах, который стоил ему лидерства в политической борьбе. Оказавшись во главе государственного аппарата, он оттолкнул от себя партийный аппарат. Со сталинских времён партийная номенклатура имела множество бонусов, начиная от выплат в конвертах за лояльность и заканчивая доступом в спецраспределители, что уравнивало партийную номенклатуру и государственный аппарат. Но Маленков решил сделать ставку на государственный аппарат и принизил партийный, в рамках борьбы с бюрократией отменив номенклатуре все бонусы и привилегии.

В результате этого Хрущёв неожиданно оказался вождём маленькой партии обиженной номенклатуры среднего и низшего звена. Позиции Хрущёва усиливало и наличие в Президиуме ЦК лично близкого к нему Булганина, с которым они долгие годы дружно работали в Москве.

При помощи Булганина Хрущёв добился восстановления поста руководителя партии, только теперь им стал не генеральный, а первый секретарь. Булганин сумел убедить Маленкова выставить на голосование на Пленуме ЦК вопрос о назначении Хрущёва первым секретарём. Голосование состоялось в перерыве между заседаниями, и вопрос был решён буквально за пять минут без всяких обсуждений.

Вероятнее всего, Маленков посчитал, что пост первого секретаря будет проходным, а ему самому хватит возможностей, чтобы удержать властные полномочия в руках государственного аппарата, а не партийного. Тем более что должность предсовмина исторически была первостепенной, ведь её занимали и Ленин, и Сталин, тогда как пост генерального секретаря появился в сталинские времена как чисто технический и вообще не предусматривался уставом партии.

После сентябрьского Пленума в 1953 году Хрущёв окончательно выдвинулся в лидеры партии, но вёл себя очень осмотрительно, соблюдая соглашение о коллективном руководстве страной. Он не лез в лидеры и делил власть с Маленковым. Одновременно Хрущёв вёл большую работу по завоеванию лояльности партийной номенклатуры, чтобы иметь уверенное большинство на Пленумах ЦК, в которых принимали участие как члены ЦК, так и кандидаты в члены ЦК.

На это ушёл целый год. Только в январе 1955 года Хрущёв смог нанести Маленкову мощный удар. На январском Пленуме Хрущёв выступил с докладом, подвергшим Маленкова беспощадной критике. Маленков критиковался за неумелую организацию заседаний Совета Министров, "политически вредные высказывания", "дружбу с Берией" и "антиленинские, правооппортунистские взгляды". В довершение всего на Маленкова была возложена "моральная ответственность" за "Ленинградское дело", в рамках которого был истреблён клан самого непримиримого соперника Маленкова — Жданова. Пленум поддержал Хрущёва и его требования.

Тем не менее Хрущёв проявил мягкость. Хотя Маленков и был смещён с поста председателя Совета Министров, который занял дружественный Булганин, он всё же сохранил политическое влияние, поскольку остался в составе Президиума.

Развенчание культа личности

С целью упрочения собственной власти и ослабления конкурентов Хрущёв задумал развенчать сталинский культ личности. Вопрос о необходимости огласки сталинских преступлений обсуждался в узком кругу Президиума. Отдельные члены сталинской гвардии, такие как Молотов, восприняли идею скептически, хотя Микоян и Маленков поддержали.

Старая сталинская гвардия имела все основания опасаться хрущёвского выступления, ведь он автоматически выводил себя из-под удара, поскольку успевал выступить самым первым. В этом случае коллективная вина, хоть и косвенная, ложилась на ближайшее сталинское окружение, за исключением снимавшего с себя вину самим фактом доклада Хрущёва.

Ворошилов, Молотов и Каганович поддерживали идею выступления с докладом, но с условием оговорки по поводу сталинских успехов. Кириченко, Шепилов, Микоян, Маленков, Пономаренко, Сабуров, Первухин, Булганин, Аристов, Суслов выступили в поддержку развенчания культа Сталина.

Молотов

Доклад Хрущёва на ХХ съезде КПСС и развенчание культа личности Сталина были относительно спокойно восприняты в СССР. Кое-какие проблемы возникли только на родине Сталина — в Грузии, где местные сталинисты очень негодовали и требовали вернуть всё как было. В годовщину смерти Сталина в республике произошли массовые беспорядки, участники которых начали с требований вернуть фильмы про Сталина в кинотеатры, а закончили требованиями отставки Хрущёва и передачи власти Молотову.

Молотов становился опасным для Хрущёва. Маленков и Каганович были неприметны и не слишком известны в народе, а вот Молотов воспринимался в неразрывной связке со Сталиным, на пике своего влияния он считался почти равнозначной фигурой. Знаменитый поэт и писатель Константин Симонов вспоминал: "Молотов на нашей взрослой памяти, примерно с тридцатого года, был человеком, наиболее близко стоявшим к Сталину, наиболее очевидно и весомо в наших глазах разделявшим со Сталиным его государственные обязанности".

В общем, министр иностранных дел Молотов оказался своеобразным центром притяжения для сталинистов. Важной имиджевой фигурой, ближайшим сталинским соратником. И Хрущёва это не могло не беспокоить, тем более что Молотов всё чаще спорил с ним и не соглашался со многими решениями во внешней политике. Главным камнем преткновения между Хрущёвым и Молотовым стали отношения с Югославией.

Формально Тито по многим признакам был коммунистом, но слишком уж нелояльным. На оклики из Москвы он плевать хотел ещё при живом Сталине и умело балансировал между двумя лагерями: капиталистическим и социалистическим. При Сталине отношения с Югославией были разорваны, но Хрущёв начал налаживать их. Молотов выступал против попыток подружиться со строптивым Тито.

Хрущёв использовал разногласия с Молотовым по вопросам внешней политики в качестве предлога для его смещения. Вместо министра иностранных дел Молотов стал всего лишь министром государственного контроля.

Антипартийная группа

Такое положение дел не устраивало часть Президиума. Ведь после смерти Сталина все договорились о коллективном управлении страной, а Хрущёв по одному задвинул всю старую гвардию на третьестепенные должности и в одиночку выбился в лидеры. Так появилась "антипартийная группа". Название это, конечно, является условностью, поскольку антипартийной она не была, скорее антихрущёвской, но в прессе при живом Хрущёве немыслимо было поведать об антихрущёвской оппозиции, поэтому на них повесили ярлык партийных отщепенцев.

Хотя в Президиуме у Хрущёва накопилось немало противников, сместить его было не так просто. Если с Берией это удалось исключительно усилиями Президиума, то только потому, что в этом деликатном вопросе их поддержала армия. Но теперь расклад был немного другой. Во главе КГБ был лояльный Хрущёву Серов, во главе армии — лояльный Жуков, которым не было никакого резона поддерживать заговорщиков и рисковать своими постами.

18 июня под предлогом празднования 250-летия Ленинграда было созвано заседание Президиума. По настоянию Маленкова, поддержанному большинством присутствующих, председательствующим на заседании был назначен Булганин. К изумлению Хрущёва, заседание Президиума подвергло его жёсткой критике. Хрущёва обвиняли в волюнтаризме, культе личности, отказе от принципов коллективного руководства партией. Наиболее активно выступал Маленков. Заговорщики планировали убрать Хрущёва с поста первого секретаря и вообще упразднить эту должность, а самого Хрущёва назначить министром сельского хозяйства (и, возможно, оставить ему пост одного из секретарей ЦК).

Однако сделать это надо было быстрым и молниеносным ударом, только так можно было одолеть Хрущёва, за которым стоял и партийный аппарат, и руководители КГБ и армии. Вопрос о смещении Хрущёва был поставлен на голосование. Большинством голосов, семью (Булганин и Шепилов сомневались, но, почувствовав, на чьей стороне перевес, примкнули к, как тогда казалось, победителям) против четырёх (помимо Хрущёва в его поддержку проголосовали Кириченко, Суслов и Микоян), Президиум принял решение об отстранении Хрущёва. Булганин распорядился разослать решение Президиума в республики и регионы, однако министр внутренних дел Дудоров — старый соратник Хрущёва — саботировал это распоряжение.

Хрущёв также отказался выполнять решение Президиума, заявив, что на должность первого секретаря его назначал Пленум ЦК и снимать должен Пленум. Берия в своё время повёл себя так же, но после этих слов в зал зашли военные и арестовали его. Сейчас арестовывать Хрущёва было некому. К тому же у него были сторонники и в Президиуме. Микоян добился того, чтобы заседание перенесли на следующий день, поскольку Президиум собрался не в полном составе и нельзя было голосовать по такому важному вопросу без участия отдельных его членов.

Это позволило Хрущёву перехватить инициативу в свои руки. В тот же день были экстренно оповещены члены и кандидаты в члены ЦК. Секретариат ЦК был исключительно лоялен Хрущёву, и в его интересах было добиться Пленума, который поддержал бы его. Но Президиум это понимал и Пленум собирать не желал.

Министр обороны Жуков, поддержавший Хрущёва, организовал доставку в столицу партийной номенклатуры на самолётах ВВС. Эти военные чартеры уже на следующий день привезли в столицу около ста партийных аппаратчиков. Кроме того, Жуков выразил готовность арестовать зачинщиков выступления против Хрущёва, но против этой идеи высказался поддерживавший Хрущёва Суслов.

На следующий день на заседание Президиума в буквальном смысле слова ворвались несколько десятков членов ЦК, поднялся шум, гвалт, и заседание фактически было сорвано. Президиум долгое время отказывался принимать членов ЦК и только через несколько часов уступил. Чтобы хоть как-то организовать этот хаос, секретариат ЦК начал формирование делегации для переговоров с Президиумом, в которую должны были войти самые уважаемые члены ЦК. Целью переговоров был созыв Пленума ЦК, что требовал Хрущёв.

Переговоры длились три дня, до 21 июня. К сожалению, что именно происходило за закрытыми дверями, до сих пор практически неизвестно, поскольку стенограммы заседаний не велось, а непосредственные участники вспоминают о событиях достаточно скупо. Известно лишь то, что по своему накалу дискуссия не имела аналогов за очень долгое время. Булганин в отчаянии стучал кулаком по столу, Ворошилов в ужасе хватался за голову, страстно выступавшего в поддержку Хрущёва Леонида Брежнева унесли из зала без сознания, с микроинфарктом. Несмотря на болезнь, он потом прибыл на Пленум, чтобы ещё раз поддержать Хрущёва.

В конце концов Хрущёв и верный ему секретариат победили Президиум и добились созыва Пленума. Заговорщики окончательно потеряли инициативу и уже не могли рассчитывать на победу, поскольку абсолютное большинство там принадлежало сторонникам Хрущёва.

Пленум

Пленум ЦК открылся 22 июня и продолжался неделю. Тон ему задал маршал Жуков, выступивший одним из первых. Сначала он выразил недоумение попыткам сместить Хрущёва, а затем подключил тяжёлую артиллерию. На Пленум он пришёл не с пустыми руками, а с папками, в которых лежали секретные документы. На всех расстрельных списках, которые принёс Жуков, стояли подписи Молотова, Маленкова и Кагановича. Кроме того, он обвинил Маленкова в шпионаже за высшим руководящим составом армии. Он предложил Пленуму оценить роль этой троицы и вынести решение, могут ли они и дальше находиться на руководящих постах в партии.

Следом выступил министр внутренних дел Дудоров, который также документально сообщил о роли заговорщиков в сталинских репрессиях, особенно акцентировав внимание на Маленкове. Далее выступали члены так называемой антипартийной группы, хотя правильнее было бы сказать — оправдывались.

Слово предоставили Маленкову, который вступил в горячий спор с Жуковым, доказывая, что его квартиру тоже прослушивали, как и всех остальных, а Жуков уверял, что нет. Маленков говорил, что Хрущёв стал слишком сильно "тянуть одеяло на себя", поэтому президиум и предложил упразднить пост первого секретаря, дабы соблюсти принцип коллективного управления страной.

Следом выступал Каганович, который, в отличие от Маленкова, не признававшего ответственности за "Ленинградское дело", перешёл в контратаку и, хотя и принял на себя политическую ответственность за расстрелы сталинских времён, задал встречный вопрос Хрущёву: "А вы разве не подписывали бумаги о расстреле по Украине?"

Хрущёв в ответ возразил, дескать, его вообще считали "польским шпионом" и он действительно поддерживал расстрелы, потому что верил Сталину и Политбюро и не владел всей информацией, а Каганович был в составе Политбюро и должен был знать, что на самом деле происходит, поэтому он больше виноват.

24 июня слово дали Булганину. До попытки смещения Хрущёва он считался близким к нему человеком и практически личным другом. Но, поддержав большинство на Президиуме, Булганин сделал ставку на проигравших. И на Пленуме всячески пытался оправдаться, утверждая, что его не так поняли и вообще он никогда не поддерживал ни Молотова, ни Кагановича, ни Маленкова, что всё дело в недоразумении. Он фактически перешёл на сторону Хрущёва и, дабы реабилитироваться, начал поддерживать уже его позицию, в результате чего Жуков обозвал его приспособленцем.

В тот же день выступал Молотов, который заявил, что никакой "антипартийной группы" или фракции не существует, потому что фракции нужна политическая платформа, а её у противников Хрущёва нет, они не отрицают достижения партии, но считают необходимым указывать и на недостатки первого секретаря, в частности на нарушение принципа коллективного руководства, о котором договорились, дабы не возвращать самые тёмные времена сталинской эпохи.

Ворошилов, на Президиуме также проголосовавший за снятие Хрущёва, как и Булганин, начал юлить. Дескать, он уже человек старый, ни к каким группам не принадлежит, случайно попал не туда, не так понял голосование, думал, Хрущёва просто хотят попросить быть помягче, а против Хрущёва он вообще ничего не имеет и всегда был и будет верным партии ленинцем.

Пленум продлился более недели. Наиболее активную роль на нём играл Жуков, горячо споривший с оправдывавшимися Маленковым, Молотовым и Кагановичем, которые оказались главными мишенями критики. Интересно, что и те и другие пытались навесить друг на друга ярлык сталинистов. Сторонники Хрущёва пытались убедить всех, что Молотов, Каганович и Маленков — опасные идейные сталинисты, которые хотят свергнуть Хрущёва и вернуть всё как было. В свою очередь, противники Хрущёва пытались доказать, что сам Хрущёв всё больше напоминает Сталина своим стремлением сосредоточить всю власть в своих руках, грубостью, нетерпимостью к критике и попыткой создания своего собственного культа личности.

29 июня 1957 года Пленум завершился триумфом Хрущёва. В этот день было принято постановление "Об антипартийной группе". Молотова, Маленкова и Кагановича обвинили в сопротивлении линии партии в области освоения целины, во внешней и внутренней политике. Они также были охарактеризованы как "сектанты и догматики".

Итоги

Постановление Пленума гласило: "Осудить как несовместимую с ленинскими принципами нашей партии фракционную деятельность антипартийной группы Маленкова, Кагановича, Молотова и примкнувшего к ним Шепилова и вывести их из состава Президиума и ЦК".

"Примкнувший к ним Шепилов" вообще не относился к сталинской гвардии и считался выдвиженцем Хрущёва, но, ошибочно оценив расклад сил на Президиуме и решив, что победят противники Хрущёва, перебежал в их лагерь и выступил против патрона. За это Хрущёв демонстративно его наказал, особо отметив в постановлении Пленума, хотя Шепилов был лишь кандидатом в Президиум и на голосовании не имел решающего голоса в отличие от его членов.

Маленков был отправлен работать директором электростанции в Казахстане, Каганович — директором завода в Асбесте, а Молотов — послом в Монголию. Все они были исключены из состава Президиума.

Однако Хрущёв не мог выгнать всех членов Президиума, проголосовавших против него, ведь тогда становилось очевидно, что против первого секретаря выступило большинство Президиума, а не жалкая фракционная группа маргиналов-отщепенцев. Поэтому из семи голосовавших за смещение Хрущёва ему пришлось оставить четверых: Булганина, Ворошилова, Первухина и Сабурова. Последние двое, будучи не столь известными фигурами, как Булганин и Ворошилов, всё же были понижены: Первухин переведён из членов Президиума в кандидаты, а также перемещён с поста министра среднего машиностроения до  председателя Государственного комитета по внешним экономическим связям, а Сабуров выведен из состава Президиума и назначен заместителем Первухина в комитете по внешним связям.

Тем не менее со временем Хрущёв разделался со всеми, хотя и весьма гуманно в сравнении с недавними сталинскими временами. В 1958 году Булганин был смещён с поста председателя Совета Министров (который занял Хрущёв, окончательно упрочивший единоличную власть), лишён маршальского звания и отправлен директором в ставропольский совнархоз.

Маленков, Молотов и Каганович в начале 60-х были исключены из партии, Шепилов был лишён звания члена-корреспондента Академии наук и также исключён из партии. Избежал репрессий только Ворошилов, который, хотя и подвергался критике, спокойно доработал до пенсии на высоких постах.

Парадоксально, но выступивший против Хрущёва Булганин пересидел яростно поддерживавшего Хрущёва Жукова, который уже в октябре 1957 года решением Пленума был лишён всех постов под предлогом того, что он стремился принизить роль политических органов в партии, а также за то, что "зашёл так далеко в отрыве от партии, что в некоторых его выступлениях стали прорываться претензии на какую-то особую роль в стране".

Не то чтобы у Хрущёва было к Жукову что-то личное, просто маршал сыграл ключевую роль в двух маленьких государственных переворотах за четыре года. И Хрущёву было совершенно очевидно, что если кто-то задумает сместить его, то первым делом пойдёт к маршалу, который обладает достаточным влиянием и популярностью и в последние годы явно пристрастился к политическим баталиям. Поэтому с лояльным, но слишком опасным и набравшим политический вес маршалом Хрущёв расправился безжалостно.

За несколько июньских дней Хрущёв превратился из практически списанного в утиль политика в абсолютного триумфатора, с поразительной лёгкостью и даже без пролития крови одолевшего всех врагов и конкурентов и перешедшего к единоличному правлению страной. Следующие семь лет у Хрущёва не было конкурентов. Только в 1964 году он был свергнут при непосредственном участии Леонида Брежнева. Того самого товарища Брежнева, который в 1957 году так бился за Хрущёва, не щадя живота своего, что заработал микроинфаркт и покинул поле битвы только на носилках.

https://life.ru/t/история/1021972/sumo_tiazhieloviesov_kak_khrushchiov_prorvalsia_k_vlasti

0

8


L!FE.

 
Нам бы в НАТО. Зачем СССР пытался присоединиться к альянсу

Евгений Антонюк, историк

1 апреля, 14:30

Что заставило Советский Союз обратиться с предложением о вступлении в альянс НАТО.

С момента появления НАТО в 1949 году отношения между военным блоком и Советским Союзом были крайне напряжёнными. Хотя в альянсе не уставали всячески подчёркивать, что блок является исключительно оборонительным, СССР рассматривал его как агрессивный и не желал мириться с его существованием. Тем неожиданнее было предложение о вступлении, отправленное СССР 31 марта 1954 года. Но зачем СССР попытался вступить в эту организацию? Это был исключительно пропагандистский ход? Или хитрый дипломатический манёвр? Или СССР действительно искренне стремился вступить в блок НАТО?

Предыстория

После окончания войны отношения между бывшими союзниками очень быстро испортились. Слишком разными были их политические и экономические системы. Кроме того, серьёзным камнем преткновения для обеих сторон стало будущее Германии. Западная часть Германии оказалась под управлением англо-американских союзников, а восточная досталась СССР.

Обе стороны желали иметь объединённую Германию на своей стороне. Вопреки популярному заблуждению, СССР вовсе не возражал против объединения Германии, но на своих условиях. Главным таким условием был нейтральный статус будущей объединённой Германии, которой запрещалось бы вступать в какие-то военные альянсы и размещать войска на своей территории.

Однако против этого возражали западные союзники, опасавшиеся, что на таких условиях Германия фактически попадёт под протекторат СССР, и настаивали, чтобы Германии было дано право самой выбирать своё будущее. Но на это не соглашались уже в Кремле, опасаясь, что немцы тотчас вступят в НАТО.

Единая Германия была серьёзным бонусом, и все пытались перетянуть её на свою сторону. Однако прямой приём ФРГ в НАТО был бы нарушением договорённостей антигитлеровской коалиции, поскольку де-факто способствовал бы возрождению "германского милитаризма", которого все союзники обязались не допустить. А СССР принимать ГДР пока вообще было некуда, свой альянс ещё не был создан.

В начале 50-х годов в кругах западных союзников возникла идея Европейского оборонительного сообщества. Это был наднациональный военный альянс нескольких государств, фактически создание единой армии нескольких стран. В ЕОС планировалось принять ФРГ, более того, фактически военные структуры сообщества и становились бы немецкой армией. Такой шаг позволял бы заявить о ненарушении антигитлеровских договорённостей, поскольку дипломаты могли ссылаться на то, что самостоятельность немецкой армии сильно ограничена наднациональным характером сообщества.

Однако у этого проекта было слабое место. Серьёзные в военном отношении государства вовсе не планировали отдавать свои армии в пользу пока ещё виртуального ЕОС. Англичане с самого начала отказались участвовать в сообществе, французы на правах победителей в войне требовали к себе особого отношения и серьёзных льгот, в Италии местная компартия регулярно поднимала шум против участия в ЕОС. В результате, за исключением ФРГ, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга, все остальные участники ЕОС не соглашались с тем или иным пунктом договора и требовали для себя особого отношения.

А с учётом численности армий Бенилюкса было очевидным, что в такой ситуации ЕОС — лишь прикрытие для армии ФРГ. В СССР, естественно, враждебно отнеслись к проекту и всячески старались использовать противоречия между отдельными участниками.

После смерти Сталина СССР выдвинул свои предложения, альтернативные ЕОС. Речь шла о подписании европейского договора коллективной безопасности, который, как и ЕОС, был тесно связан с решением германского вопроса, столь долгое время бывшего главным камнем преткновения.

Суть предложений была озвучена Молотовым на Берлинской конференции министров иностранных дел в январе-феврале 1954 года. Идея сводилась к следующим пунктам: СССР и западные державы выводят войска из Германии. ФРГ и ГДР объединяются в одно государство, которое будет придерживаться строгого нейтралитета. Армия и вооружение Германии строго ограничиваются. Европейские страны подписывают договор коллективной безопасности с гарантиями ненападения и взаимопомощи. Однако предложение не вызвало у западных министров энтузиазма. Идея подконтрольного НАТО ЕОС казалась куда более предпочтительной, чем нейтральная Германия, которую СССР наверняка постарался бы перетянуть на свою сторону.

Подача заявки

Первый вариант предложения предусматривал неучастие США в новом договоре, однако европейские министры сразу же отказались даже разговаривать о чём-то на таких условиях, поэтому вернувшийся в Москву Молотов предложил советскому руководству подкорректировать его.

Заместитель Молотова Андрей Громыко набросал для Политбюро тезисы, суть которых сводилась к следующим пунктам: США следует допустить к предлагаемому советской стороной проекту коллективной безопасности. Взамен необходимо подать заявку в НАТО. Во-первых, это будет важный пропагандистский ход, который покажет готовность СССР бороться за мир и коллективную безопасность. Во-вторых, это станет ответом на обвинения в адрес СССР, который якобы рассчитывает разрушить НАТО своим проектом безопасности. Намерение вступить в НАТО ясно продемонстрирует, что СССР не планирует разваливать этот альянс.

СССР был согласен присоединиться к НАТО на условиях полного невмешательства его членов в дела других государств, а также на условиях атомного разоружения и запрета любых видов оружия массового поражения. Поскольку вероятность отказа была очень высока, было решено подать не заявку на вступление, а отправить ноту с предложением обсудить "возможность присоединения" СССР к НАТО.

31 марта 1954 года правительства стран — участниц антигитлеровской коалиции получили от СССР ноту, завершавшуюся словами: "Учитывая подходящие условия, вполне очевидно, что Организация Североатлантического договора могла бы утратить свой агрессивный характер, если бы в её состав вошли все страны — участницы антигитлеровской коалиции. Руководствуясь неизменными внешнеполитическими принципами поддержания мира и снижения напряжённости в международных отношениях, советское правительство выражает свою готовность совместно с заинтересованными государствами изучить возможность вступления Советского Союза в НАТО".

Обсуждение советского предложения

Через неделю после отправки ноты в штаб-квартире НАТО состоялось предварительное обсуждение советского предложения. Предварительным оно было потому, что участники ещё не имели соответствующих инструкций от своих правительств и высказали только своё личное мнение по поводу советской заявки.

Мнение всех участников обсуждения совпало и свелось к нескольким пунктам:

    заявка является только пропагандистским ходом, поскольку выставлены требования, с которыми никто не согласится;
    целью заявки является раздор между отдельными участниками НАТО и стремление сыграть на их противоречиях;
    СССР пытается сорвать вступление в силу договора Европейского оборонительного сообщества и возрождение немецкой армии;
    необходимо дождаться получения инструкций от правительств своих стран и ещё раз обсудить её через несколько дней.

Спустя несколько дней состоялось заседание совета НАТО, на котором участники сформулировали окончательную позицию по предложению Советского Союза. Своё мнение на заседании высказали представители 12 стран — участниц НАТО из 14 (не выступали представители Люксембурга и Исландии).

Представитель Дании заявил, что не верит в серьёзность заявки и считает, что главным намерением советской ноты был пропагандистский эффект, а не стремление вступить в альянс. Если СССР согласится на свободные и демократические выборы в объединённой Германии, а также согласится на соблюдение демократических стандартов, принятых в странах — участницах альянса, никаких возражений с датской стороны не будет.

Итальянцы заявили, что советские предложения не могут рассматриваться всерьёз, пока не решены германский и австрийский вопросы.

Американцы воздержались от новых оценок, только подтвердив, что считают советское предложение пропагандистским ходом и попыткой сорвать договорённости по ЕОС.

Представитель Нидерландов посетовал на лицемерную сущность советского предложения и предложил ответить СССР так, чтобы там поняли, что значимость военного аспекта НАТО зависит исключительно от поведения СССР и ни от кого больше.

Бельгийцы предложили отклонить предложение СССР как по вступлению в НАТО, так и по созданию альтернативной ЕОС системы коллективной безопасности, вместе с тем рассматривая любые адекватные предложения от советской стороны, ведущие к снижению напряжённости.

Представитель Канады заявил, что все послевоенные действия СССР были таковы, что расходились с советскими декларациями о мире. Кроме того, СССР продолжает перевооружение армии и у себя, и в странах-сателлитах и всё ещё обладает военным превосходством в Европе. Поэтому СССР надо честно ответить, почему он не может в настоящих условиях быть принят в НАТО, а для мирных инициатив у Советского Союза достаточно рычагов и в ООН.

Турки предложили категорически отклонить заявку, указав на агрессивные действия СССР в ООН и выразили мнение, что СССР, несомненно, попытается разрушить альянс изнутри в случае его приёма.

Греки, португальцы и норвежцы присоединились к ранее озвученным мнениям. Представитель Франции не стал добавлять ничего от себя, просто поблагодарив всех за конструктивные предложения.

Почти через месяц после отправки советской ноты, 24 апреля 1954 года, правительства США, Британии и Франции дали официальный ответ на советское предложение как по новому коллективному договору безопасности, так и по вступлению в НАТО.

По поводу новой системы безопасности в ответе говорилось следующее: "В своих предложениях советское правительство не пытается устранить действительные причины европейской напряжённости. Вместо этого оно предлагает новый договор коллективной безопасности, открыто основанный на нейтрализации Германии и сохранении её разделения, оставляя без изменений строгий политический, экономический и военный контроль советского правительства в странах Восточной Европы. Создание предложенной советским правительством организации не добавит ничего к уже существующей организации мировой безопасности. Это было бы не только бесполезно, но и опасно, так как неизбежно подорвало бы авторитет ООН".

По поводу вступления в НАТО СССР: "Нет смысла подчёркивать совершенно несбыточный характер такого предложения. Оно противоречит принципам, которые легли в основу системы обороны и безопасности западных наций. Все страны-участницы обмениваются информацией свободно и в полной мере. Все решения принимаются единогласным одобрением. Это означает, что Советский Союз в качестве участника организации сможет наложить вето на любое решение. Ни одна из стран-участниц не может позволить разрушить их совместную систему обороны таким образом".

Последствия

Отказ не удивил Кремль. Разумеется, там не рассчитывали на то, что их прямо вот так сходу примут в НАТО без всяких оговорок, да ещё и на их условиях. Тем более что в СССР ещё не произошло ничего из того, что продемонстрировало бы западным странам, что там меняется эпоха. Поэтому главный смысл советского предложения действительно был скорее пропагандистским. Отказ фактически развязывал руки СССР в создании своего собственного военного альянса, и западные дипломаты уже не могли упрекнуть за это СССР, ведь советские представители официально обращались с просьбой о вступлении в альянс НАТО, ну а раз их не взяли, то им теперь ничего не остаётся, кроме как создать свой собственный союз в интересах безопасности.

СССР начал подготовку к созданию своего альянса. Тем временем ЕОС затрещал по швам. Участники сообщества всё никак не могли договориться о пределах и ограничениях, под которые попадают армии. В концов концов проект рухнул, так и не вступив в силу. Вместо него участники НАТО попросту приняли ФРГ в свой состав.

СССР так и не удалось создать единую нейтральную Германию. После того как ФРГ стала частью НАТО, Советский Союз объявил о разрыве союзнического договора с Британией и Францией, подписанного ещё в годы Второй мировой.

Через несколько месяцев после присоединения Западной Германии к НАТО в Варшаве был подписан договор о коллективной безопасности стран народной демократии. СССР и все его восточноевропейские сателлиты объединились в военный союз, получивший название Организация Варшавского договора. Это окончательно завершило раскол Европы на два противоборствующих лагеря. Сложившаяся в 1955 году система просуществовала более 30 лет, вплоть до гибели Советского Союза.

https://life.ru/t/история/992088/nam_by_v_nato_zachiem_sssr_pytalsia_prisoiedinitsia_k_aliansu

0

9

Как Хрущев Крым Украине отдал

Апрель 6, 2014

А ведь Хрущев еще намеревался перенести столицу страны из Москвы в Киев…

В 1992 году, в самое что ни на есть русское безвременье, когда меж номенклатурных тузов полным ходом шла делёжка советского наследия, в либеральствовшем журнале «Новое время» появился этот материал хрущевского зятя Алексея Аджубея. Нетрудно заметить, что материалец этот выдержан автором в чётком идеологическом духе – обелить Хрущева за его предательство и оправдать сам акт волюнтаристского «дарения» Крыма Украине некоторой якобы хозяйственной полезностью и абстрактной общественно-политической необходимостью. Шла в ход и спекуляция на «послевоенной разрухе» (нынешнему поколению 50-летних этой идеологемой с детства плешь проели). Стараясь, объяснить передачу Крыма необходимостью восстановления хозяйства полуострова, Аджубей рисует картину военных разрушений в Крыму, можно подумать, что в других местах было лучше. А ведь сегодня известно, что в Крым в то самое время массово переселялись жители, например, Курской области, действительно превращенной войной в пепелище. Переселенцы прибывали в Крым с Волги, из северных русских областей, то есть вообще их тыловых районов страны! Оставим образ «разрухи» на совести Аджубея (и вспомним кстати профессора Преображенского из «Собачьего сердца»).

Рассказанная Аджубеем история полна «роялями в кустах» (нечаянно набрели на самолёт – решили вдруг лететь на нем в Киев). Из того же сказочного разряда и процитированная (или выдуманная Аджубеем?) фраза Хрущева: «Там южане нужны, кто любят садочки, кукурузу, а не картошку»… Перевожу на общепонятный язык: переселенцы из России для Крыма не пригодятся, нужны переселенцы с Украины.

Обращаю внимание еще на одну мысль автора с претензией на морализаторство: «Да и кто из нас думал тогда, что спустя тридцать восемь лет возникнет спор о стародавнем решении, что политические страсти уведут так далеко от здравого смысла?» Это про принадлежность Крыма. Надо же! Англия с Францией еще в середине XIX столетия войну разожгли, чтобы овладеть Крымом, а для Аджубея удивительно, что за страсти такие… далекие от здравого смысла. А я полагаю, что англичане не дурнее Аджубея были, когда на крымский каравай рот раскрывали. А в годы второй мировой войны Гитлер – в условиях дефицита всех ресурсов у воевавшей со всем миром Германии – выделил немалые средства на археологические раскопки в Крыму, чтобы обосновать «истину», что готы (германцы) жили в Крыму всегда (как основание для заселения полуострова немцами из Северной Италии). Какой глупый Гитлер!

Чем подробнее знакомишься с деяниями Хрущева, тем больше приходишь к убеждению, что он был клиническим идиотом, а некто из его окружения подсовывал ему предательские по своему характеру решения. Похоже, что я не одинок в таком убеждении. А редакционная фраза о том, что «вряд ли Хрущев мог предположить», вероятно ныне должна читаться так: «был он такой дурак, что не ведал, что творит». Но ведь кто-то в окружении Хрущева отлично знал, что и зачем творится. Имена, тех, кто передачу Крыма готовил и обеспечивал, следует выяснить. Одно из тех имен мы теперь знаем – Алексей Аджубей.

Впрочем, сами прочитайте его текст:


Алексей Аджубей


Как Хрущев Крым Украине отдал


Воспоминания на заданную тему

Вряд ли Хрущев мог предположить, что передача Крыма Украине, которую он преподносил как великий акт, скрепляющий навеки дружбу русского и украинского народов, станет сорок лет спустя камнем преткновения в отношениях между Россией и Украиной

В октябре 1953 года, сразу после пленума ЦК, на котором Хрущева избрали первым секретарем, он уехал отдыхать в Крым. Никаких правительственных дач тогда в Крыму не было, Сталин предпочитал Кавказ и там строились многочисленные «особые объекты» для приема вождя или тех, кому он повелевал прибыть в гости. Семья Хрущевых расположилась в Воронцовском дворце, помпезном здании на самом берегу моря. Для меня это было второе «вселение» в графские хоромы: дело в том, что в Москве я долго жил на Воронцовской улице и тоже в доме графа.

Отдыхал Хрущев своеобразно. Несколько дней, мучаясь, бродил по аллеям парка, уходил на прогулки по царской тропе, подолгу сидел на берегу моря — непрерывно читал документы. Плавать Хрущев не умел, в море «болтался» на надутой автомобильной шине, пугался даже небольшого волнения. Потом все это ему надоедало и он придумывал какое-то иное занятие. Вот и на этот раз утром после завтрака сказал, что поедет на пару дней на плато посмотреть степной Крым, который практически не знал. Рада и я тоже напросились в дорогу.

Надо сказать, что путешествие по крымским серпантинам в ту пору доставляло мало радости. Разбитый асфальт, многочисленные объезды, моторы у старых ЗИМов перегревались, часто перед тем как форсировать мостики, пропускали вперед «хвостовую» машину с охраной, а затем тащились через серо-желтые облака поднятой колесами пыли.

Тому, кто знает современный Крым, троллейбусную ветку от Симферополя до Ялты, спрямленное многополосное шоссе, трудно представить себе, в каком запустении был тогда Крым. Не только дороги удручали Хрущева. Кое-как еще теплилась жизнь у кромки моря в прибрежных курортных поселках, а чуть выше, ближе к Ай-Петринскому перевалу и сразу за ним, где природа беднее, не скрашивает субтропическим колером окрестности, картины навевали уныние.

За перевалом Хрущева встречали местные руководители. Секретарь обкома партии Козлов (однофамилец будущего секретаря ЦК Фрола Козлова) и молодой предисполкома Полянский. Они отвечали на вопросы Хрущева. Часто он очень сердился. Спрашивал у секретаря обкома: «Что это там за строения?» Тот не задумывался: «Птицефабрика, товарищ Хрущев». Хрущев смачно вдыхал воздух и аж подскакивал: «Как вы можете такое городить?! Вы не отличаете запахов свинарника от птицефермы! Как вы руководите областью?»

Своего патрона выручал Полянский. Все, что попадалось в поле зрения Хрущева, он знал точно, его ответы нравились своей доскональностью. Уже в дороге Хрущева нагнал Маленков. Когда руководители области распрощались, Никита Сергеевич выговаривал Маленкову: «Вот кого надо выдвигать, Егор, а болтунов на пенсию, иначе пропадем».

Так Полянский, сам того не ведая, сделал карьеру за время поездки по Крыму. Вскоре он стал секретарем Краснодарского крайкома, весьма престижного в партии.

Мне особенно запомнился проезд через Бахчисарай. Дворец, оказавшийся каменной развалиной, пустовал. Знаменитый фонтан слез, воспетый Пушкиным, покрылся глинистой коростой. Фонтанные чашечки высохли, не капали в них бриллиантовые струйки воды, не хватало сил даже на плач.

Здесь на плато все еще дышало страшной войной. Вдоль дорог разбитые танки и артиллерийские орудия и повсюду, до горизонта, серые каменные обелиски, воздвигнутые военными строителями в память о своих павших собратьях. И земля тоже высохла и заросла жесткой щетиной сорных трав. Пустовали поселки, татарские аулы. Их хозяева, отосланные злой волей Сталина в далекие холодные края, потеряли всякую надежду на возвращение. Силюсь вспомнить: думал ли я тогда о татарском геноциде, и должен честно признаться — нет, не думал. Мы тогда еще об очень многом не знали, и наш оптимизм держался на неведении.

Эти мои заметки — на заданную себе самому тему. Не случись всего, что происходит сейчас с «крымской проблемой», в них, пожалуй, не было бы нужды. Не ставлю перед собой задачи как-то оправдать давнее решение о передаче Крыма под украинскую руку, просто хочу рассказать, что явилось толчком в развитии событий.

Стоит сказать, что в 1953-м Хрущев далеко еще не был полновластным хозяином положения. В Москве властвовали самые близкие Сталину люди — Маленков, Председатель Совета Министров и глава Президиума ЦК, его первый заместитель Молотов, а рядом такие, как Ворошилов, Каганович, Булганин. Провинциалу Хрущеву после смерти Сталина отводилась далеко не первая роль. Он шел к власти с упорством и динамизмом, свойственными сильным натурам. На его стороне было, безусловно, лучшее знание жизни, презрение к сидению в кремлевских кабинетах.

Крымская поездка Хрущева из этого разряда самоутверждения. Уже на сентябрьском пленуме ЦК 1953 года он обвинил Маленкова во лжи. На XIX съезде партии Маленков заявил, что хлебная проблема в стране решена, а, когда вождь умер, оказалось, что наши зерновые запасы равны нулю и народ практически нечем кормить. Немало других столкновений происходило у Хрущева со старой сталинской гвардией.

Те первые годы без Сталина полнились большой тревогой и ожиданием перемен. Не поняв этого, ничего не поймешь о событиях вроде бы проходных, не задевших острого общественного внимания. Передача Крыма Украине из того разряда сугубо деловой текучки. Это теперь она встала перед народами-братьями с взвинченной обостренностью, и суд идет так, будто все произошло вчера, а не там и тогда, и люди, начинавшие движение к переустройству нашего мира, могли встать выше своих политических и человеческих представлений о возможностях.

Увы, человек не волен выбирать дату своего рождения и, хочет он того или нет, ему суждено быть гражданином своего времени, жертвой или героем поколения, к которому он принадлежит по судьбе.

Однако я отвлекся от нашей поездки с Хрущевым осенью 1953 года.

Хрущев не спешил к Симферополю, хотя хозяева настойчиво предлагали передохнуть с дороги. Он сворачивал с большака, на выжженной траве расстилали брезент, перекусывали практически на ходу, как если бы все еще шла война. Больше всего Никиту Сергеевича поразили и расстроили толпы переселенцев, невесть каким образом прослышавших о его поездке.

Молчаливая серая масса людей перегораживала дорогу и так же молча, не расступаясь, ждала, пока машины остановятся. Люди тягостно долго не начинали разговор, давая возможность Хрущеву начать первым. Потом из толпы раздавался один вопрос, второй, третий. О еде, жилищах, помощи. Переселенцы по большей части приехали из России, с Волги, из северных русских областей.

Это я сейчас пишу «приехали», а они кричали «нас пригнали» — привычный стон людей, отчаявшихся обрести надежную судьбу. Из толпы раздавались и вовсе истеричные выкрики: «Картошка здесь не растет, капуста вянет». Или вдруг совсем печальное: «Клопы заели». «Чего же ехали?» — спрашивал Хрущев — и толпа выдыхала: «Обманули»…

После таких встреч в машине наступала тяжелая тишина, Маленков и Хрущев отводили глаза друг от друга, боясь возможной ссоры. Я чувствовал, что Хрущев «кипит» во гневе и вот-вот сорвется, но он либо успокаивался, либо хитрил, прятал гнев в себе, копил на будущее.

Перед вечером, когда задумались о том, где переночевать, Хрущев увидел неподалеку от шоссе маленький военный аэродром и приказал свернуть к нему. На грунтовой полосе одиноко стоял старенький, облезлый «Дуглас». Через несколько секунд, завидев машины, из летнего домика выскочил перепуганный лейтенант, приложил руку к козырьку, но так и не понял, кому и что докладывать. Хрущев расспросил летчика о самолете и к ужасу охраны, сказал, что предлагает лететь в Киев. На предостережение охраны ответил: если молодой человек говорит, что летает на этом самолете и готов перелететь в Киев, к чему волнения?

Спустя несколько часов мы приземлились на городском аэродроме Киева. Там уже ждали высоких гостей: город высыпал на улицы и площади. Приезд Маленкова и Хрущева взбудоражил десятки тысяч людей. Помню, у машины, на которой должны были двинуться гости, оторвали дверцу. Под непрерывные крики приветствий (еще бы — свой первый визит Хрущев, да еще без всякого предупреждения, совершил на близкую его сердцу Украину). Машины наконец двинулись к центру.

Уже поздним вечером в Мариинском дворце собрались киевские руководители. Обед шел весело и шумно.

Как водилось в те времена (а может, и сейчас), угодливые тосты следовали один за другим. Хрущев все возвращался к своей поездке по Крыму и уговаривал украинцев помочь возрождению земли. «Там южане нужны, кто любят садочки, кукурузу, а не картошку», — сетовал он.

Впервые я так близко наблюдал Хрущева среди партийных руководителей. Надо сказать, что он обладал особым даром уговаривать и подхлестывать людей. В нем плотно сидело ценившееся превыше всего качество партийного вожака, умение «глаголом жечь сердца людей». О формальной передаче Крыма под юрисдикцию Украины за столом речи не шло. Видимо, такое предложение еще не получило своего осмысления.

О том, как это происходило формально, позже стало известно из газет.

Ранней весной 1954 года вместе с двумя своими коллегами по «Комсомольской правде» — очеркистом Ильей Котенко и фотокорреспондентом Николаем Драчинским — я разъезжал по украинской земле. Передавал в газету очерки о трехсотлетии воссоединения Украины с Россией. Все, что видели, о чем писали, никак не сопрягалось с неким «даром» Хрущева, а сама эта проблема (кому принадлежит Крым — России или Украине) нас мало волновала. Перечитывая сейчас очерк «На крымской Украине», не нашел в нем ни одной строчки, посвященной этой теме. Да и кто из нас думал тогда, что спустя тридцать восемь лет возникнет спор о стародавнем решении, что политические страсти уведут так далеко от здравого смысла?

Думаю я сейчас: что произошло бы сегодня, исполни Хрущев свое намерение перенести столицу страны из Москвы в Киев? А Хрущев не единожды возвращался к этой теме. Так и говорил: Киев — мать городов русских. Воздух там чище, не понастроено столько глухих стен…

После одной долгой беседы с Яношем Кадаром, который ставил перед Хрущевым вопрос о передаче Венгрии района в Закарпатье, населенного почти на 90 процентов венграми, с соответствующей компенсацией земельными угодьями и материальными расчетами, Хрущев заговорил о необходимости создания третейского суда. Он понимал, что существует немало территориальных проблем внутри страны и вовне, требующих разумной развязки. Он добился мирного решения «пограничной проблемы» между Узбекистаном и Казахстаном (в одном сопредельном районе из-за административных границ узбекские хлопкоробы вынуждены были возить хлопок-сырец на очистительный завод за двести километров от своих полей). В страшном сне не приснилась бы Хрущеву русско-украинская перебранка по Крыму. И вот ведь что показательно. Никто из выясняющих отношения парламентариев не предлагает более логичного и оправданного решения: вернуть Крым татарам, тем, кого Сталин изгнал некогда с родной земли!

Воспроизводится по изд.: «Новое время» №6’92, с. 20-21.

http://hrono.pro/?p=388

0

10

КОНТ

МАТЕРИАЛ "ЛёрЫчЪ-РУС (Валерий ЮрЬевич)"

21 декабря 2018, 08:30

Свёрнутые проекты Сталина...
...чего мы лишились после марта 1953-го...

Автор этого материала взял на себя труд проанализировать ситуацию, которая сложилась в СССР сразу после смерти Сталина.А именно свертывание масштабных экономических проектов внутри Советского Союза.

Отравили Сталина – и немедленно взялись за вещи, которые считали ненужными, задумку которых не понимали. Возможно, остановка этих проектов была вызвана и еще какими-то причинами. Хотя сказать, что Сталин слабо разбирался в экономике и мог её «перенапрячь», «переразвить» невозможно, оглядываясь на громадную и быстро произведенную индустриализацию, а затем послевоенное восстановление хозяйства.

Описывая происходящие тогда события, автор указал далеко не всё. Например, не рассказал о случившимся сразу после смерти Сталина – уничтожение океанского флота, кораблей находившихся в разной стадии готовности. От чертежей до почти готовых экземпляров ...

Не столь глобальной, но не менее удивительной ситуацией, является разрыв дипломатических отношений с Израилем 11 февраля 1953 года и восстановление дипломатических отношений с Израилем 17 июля 1953 года. Т.е. сразу после смерти Сталина.

https://cont.ws/uploads/pic/2018/12/pic_351002d7b11-658x500.jpg
Схематическая карта осуществляемых советским народом по инициативе И.В. Сталина великих строек коммунизма, новых ирригационных систем и лесных полос.


Свёрнутые проекты Сталина

Чего мы лишились после марта 1953-го.

В 2010 году в нашей стране активно заговорили о необходимости десталинизации. Обсуждалось это и в ближайшем окружении тогдашнего президента страны Дмитрия Медведева.

Но следует отметить, что это была не первая десталинизация. Первая десталинизация началась в марте 1953 года.

Общепринятым является взгляд, что убийцы Сталина спасали исключительно свои шкуры, боролись за свои должности и т.п. Но если бы это было так, если бы они в целом разделяли взгляды вождя на будущее нашей страны, то не начались бы те лихорадочные изменения, которые произошли в первые несколько месяцев после его смерти.

Отказ от сталинского завещания по разработке теории общественного развития

Вопрос поиска теоретических основ дальнейшего развития советского общества и государства всегда волновал Сталина. После XIX съезда партии, прошедшего в октябре 1952 года, в аппарате ЦК появилось три самостоятельных отдела: философии и истории, экономики и права, естественных и технических наук.

Руководителем отдела философии и истории стал член Президиума ЦК Д.И. Чесноков, который одновременно являлся главным редактором журнала «Коммунист». Отдел экономики возглавил член ЦК А.М. Румянцев.

Сталин поставил перед ними задачу оживить теоретическую работу в партии, дать анализ новых процессов и явлений в мире. Д.И. Чесноков вспоминал, что Сталин сказал тогда

«Без теории нам смерть, смерть, смерть!..»

Несколько ранее, в 1951 году, Сталин говорил Д.Т. Шепилову, начальнику Управления агитации и пропаганды: «Мы думаем сейчас проводить очень крупные экономические мероприятия. Перестраивать нашу экономику на действительно научной основе. Для того чтобы это сделать, нужно, чтобы люди, наши кадры, молодёжь знали настоящую политическую экономию. Положение сейчас таково: либо мы подготовим наши кадры, наших людей, наших хозяйственников, руководителей экономики на основе науки, либо мы погибнем. Так поставлен вопрос историей».

Сталин смотрел вглубь, но сразу же после смерти Сталина разговоры о разработке научной теории прекратились. Все те люди, которые были введены им в состав руководящих органов партии и государства для решения этого вопроса, были переведены на второстепенные и третьестепенные позиции, и вместо поиска новых теоретических основ развития страны началось догматическое повторение основ марксизма-ленинизма.

Таким образом, одна ошибка либо преднамеренные действия по отказу от сталинского завета привели к серьёзным проблемам в важнейшей сфере — идеологической.

Отмена судов чести

Суды чести были введены в марте 1947 года Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б). Согласно этому Постановлению в министерствах и центральных ведомствах создавались особые органы, которые должны были рассматривать вопросы, связанные с антипатриотическими, антигосударственными и антиобщественными действиями, совершёнными руководящими, оперативными и научными работниками министерств СССР и центральных ведомств, — если эти действия не подлежали наказанию в уголовном порядке.

Постановление требовало в первую очередь в двухнедельный срок организовать Суды чести в Министерствах здравоохранения, торговли и финансов. За один 1947 год было проведено 82 Суда чести.

Эти суды в первую очередь боролись с проявлениями космополитизма и низкопоклонства перед буржуазной культурой Запада, что было довольно распространено в среде интеллигенции и нашло отражение в написанной в те годы басне Сергея Михалкова:

Мы знаем, есть ещё семейки,
Где наше хают и бранят,
Где с умилением глядят
На заграничные наклейки…
А сало… русское едят!

Следует отметить, что Суды чести не касались рядовых граждан нашей страны, не касались они даже работников областного уровня. Речь шла только о министерствах союзного уровня и центральных ведомствах.

С 1947 по 1953 год Cуды чести проходили неоднократно, но после смерти Сталина оказались забыты.

Прекращение строительства Трансполярной магистрали

Уже 25 марта 1953 года было принято специальное Постановление Совета министров СССР об остановке строительства и консервации Трансполярной магистрали. Что же представляла собой эта магистраль?

По окончании Второй мировой войны в условиях нарастающей военной угрозы со стороны США высшее военно-политическое руководство нашего государства приняло решение построить в Игарке на Енисее военно-морскую базу. К Игарке планировалось проложить железную дорогу, с тем чтобы связать центральные регионы страны с Енисеем.

Дорога должна была пройти от предуральской станции Чум на Салехард, далее на Ермаково и Игарку. В перспективе строительство могло продолжиться от Игарки до Дудинки. От Дудинки до Норильска железная дорога уже была.

Строительство началось в 1947 году. На нём было задействовано более 80 тысяч человек, примерно треть из них — спецконтингент, остальные — вольнонаёмные. Работа велась в тяжёлых условиях, однако за пять лет дорога практически была построена. Было установлено телеграфное сообщение между северными территориями страны и Москвой. Ходили поезда, только на небольшом участке между Пуром и Новым Уренгоем дорога не была ещё сдана в эксплуатацию.

После смерти Сталина было принято решение дорогу законсервировать. Но когда произвели расчёты, оказалось, что консервация дороги будет стоить примерно столько же, сколько уже затрачено, и тогда дорогу просто забросили. Мы потеряли миллиарды рублей и надежды на быстрое и эффективное освоение Севера.

Уже в 1970-е годы для строительства Надыма и Нового Уренгоя приходилось вертолётами забрасывать и работников, и домики для проживания вахтовиков. Потом завозить бетонные плиты, делать взлётно-посадочные полосы для самолётов, а затем уже на самолётах привозить детали домостроительного комбината, собирать этот комбинат, потом на месте отливать бетонные плиты, строить дома и т.д.

Соответственно, объекты в этих городах нефтяников обходились нам в десятки миллиардов золотых рублей. А если бы действовала Трансполярная магистраль, мы могли бы получить всё это с гораздо меньшими затратами.

Дорога была заброшена, но тема эта не забыта. О необходимости восстановления Трансполярной магистрали заговорили в начале 2000-х годов. В 2003 году даже было анонсировано возобновление строительства, однако затем оно было перенесено на десять лет, на 2013 год.

В 2018 году во время предвыборной кампании В.В. Путина к этой теме вернулись и заявили, что дорога в любом случае будет построена: мы обретаем суверенитет, страна восстанавливается, экономика растёт, и Трансполярная дорога нам нужна, несмотря на то, что и сегодня, по прошествии семидесяти лет, перспективы строительства этой дороги пугают наших западных «партнёров».

Прекращение строительства туннельного перехода на Сахалин

Туннельный переход на Сахалин был необходим в первую очередь для перемещения на остров значительной воинской группировки в случае возникновения угрозы на дальневосточных рубежах нашего Отечества. Паромная переправа не позволяла быстро перебросить значительную группировку, а вместительных грузовых самолётов тогда ещё не было. Также строительство моста или туннеля обеспечивало эффективное включение острова в народно-хозяйственный комплекс.

Строительство моста было сопоставимо по расходам со строительством туннеля, и ставка была сделана на туннель. Весной 1950 года было принято решение о строительстве, в соответствии с которым планировалось построить 540 км железной дороги и сделать десятикилометровый туннельный переход от мыса Лазарева к мысу Погиби. К марту 1953 года на материке была проложена часть железнодорожной ветки длиной 120 километров, прорыт ствол шахты, отсыпаны дамбы, сооружены пирсы и т.п.

21 марта 1953 года строительство было остановлено. По сути, остановка строительства туннеля была на руку тем, кто не хотел усиления СССР на Дальнем Востоке, кто мечтал об иной архитектуре международных отношений и другом раскладе сил.

Тема туннеля либо моста на Сахалин актуальна и в наши дни. На самом высоком уровне, на уровне президента страны, обсуждается этот вопрос. Стоимость работ и в наше время необыкновенно высока, и трудно принять политическое решение. Но тогда, в 1950 году, высшее политическое руководство страны по инициативе Иосифа Виссарионовича Сталина такое решение приняло.

https://cont.ws/uploads/pic/2018/12/img_5c1c175eb9b3d.png
Заброшенная шахта туннельного перехода на Сахалин

Сворачивание сталинского плана преобразования природы

В октябре 1948 года было принято Постановление Совета министров СССР и ЦК ВКП(б) «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоёмов для обеспечения высоких устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах Европейской части СССР». В печати этот план сразу же стали называть «сталинским планом преобразования природы».

Комплексная программа научного регулирования природы предполагала, что за 15 лет будут отвоеваны у степной зоны и включены в сельскохозяйственный оборот 120 миллионов гектаров земли, высажены более четырёх миллионов гектаров леса и созданы государственные полезащитные полосы длиной свыше пяти тысяч километров. Эти полосы должны были предохранять поля от жарких юго-восточных суховеев.

Кроме основных государственных лесополос, тянущихся на сотни километров, высаживались лесополосы местного значения: вокруг отдельных полей, по склонам оврагов, вдоль старых и новых водоёмов, на песках и т.п.

В соответствии с планом улучшались методы обработки полей, вводились чёрный пар, зябь и лущение стерни. Совершенствовалась система применения минеральных и органических удобрений, производился посев отборных семян высокоурожайных сортов, приспособленных к местным условиям. Росли капиталовложения в сельское хозяйство, колхозы и совхозы получали новую технику.

Всё это позволило получить в первый же год реализации сталинского плана высокие урожаи: зерновые дали прирост по урожайности до 30%, овощи — до 70%, травы — до 200%. Была создана прочная кормовая база для развития животноводства. Значительную роль в реализации плана сыграли машинотракторные станции.

При таких темпах роста сельского хозяйства мы могли полностью закрыть внутреннюю потребность в продовольствии к 1960 году и выйти на рост экспорта. Но в 1953 году реализация плана была прекращена, более того, посадки леса стали вырубаться, 570 лесозащитных станций было закрыто.

Вся та техника, которая была задействована в соответствии со сталинским планом преобразования природы: автомобили, трактора, комбайны и т.д. , — была переброшена на целину. Вскоре по инициативе Хрущёва были закрыты и машинотракторные станции.

Вопрос продовольственной безопасности нашего государства не решён до сих пор. Будет ли это путинский план преобразования природы или ещё что-то — покажет время, но такой проект нам необходим.

Прекращение ежегодного снижения цен и ликвидация индивидуального предпринимательства

При Сталине в экономике главными были натуральные показатели: тонны, метры и т.д. Для каждого вида продукции в соответствии с планом устанавливались контрольные цифры. Это позволило восстановить экономику страны, разрушенную в годы Великой Отечественной войны, провести программу перевооружения, решить крупные инфраструктурные задачи и, начиная с 1947 года, снижать ежегодно цены.

После смерти Сталина предприятия стали отчитываться по стоимости произведённой продукции, в результате чего у нас исчезла сама возможность понижать цены.

При Сталине в стране было развитое артельное производство, в котором было занято почти шесть миллионов человек. Поощрялось индивидуальное предпринимательство: стоимость патента была доступной и являлась своеобразным налогом на вменённый доход. Индивидуальные мастера и артели производили одежду, обувь, мебель, игрушки, бытовую технику, патефоны и т.п.

При Хрущёве производственные артели были уничтожены, более 140 тысяч предприятий было закрыто. В краткосрочной перспективе это привело к дефициту продукции, а по многим видам продукции — к товарному голоду.

Разрешение абортов

По инициативе Иосифа Виссарионовича Сталина в 1936 году было принято специальное Постановление Центрального исполнительного комитета и Совета народных комиссаров СССР «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатёж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах».

Благодаря этому комплексу мер, мы уже к 1953 году восстановили довоенную численность населения страны.

Закон о запрете абортов действовал в Советском Союзе до 23 ноября 1955 года, когда указом Президиума Верховного Совета СССР производство операций искусственного прерывания беременности было разрешено. В итоге наша страна потеряла десятки миллионов неродившихся сограждан.

Преследование Церкви

Со смертью Сталина закончилась эпоха «сталинского церковного ренессанса» и начался своеобразный реванш троцкизма.

7 июля 1954 года вышло Постановление ЦК КПСС о серьёзных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах её улучшения. В нём отмечалось, что оживление в деятельности Русской православной церкви и других религиозных групп, рост числа граждан, отправляющих религиозные обряды, наносит ущерб государственным интересам.

В связи с этим партийным и комсомольским организациям, Министерству просвещения было предписано активнее проводить антирелигиозную работу, систематически, со всей настойчивостью разъясняя верующим, что они находятся «в плену религиозных верований и предрассудков».

Это Постановление запустило атеистическую кампанию, в результате которой основная масса храмов и монастырей, открытых при Сталине, была вновь закрыта. Многие из них были не просто закрыты, но и разграблены, а некоторые храмы были полностью разрушены.

Всего за десять лет антирелигиозной кампании, продолжавшейся вплоть до отставки Никиты Хрущёва в 1964 году, было закрыто более десяти тысяч православных храмов, а число православных приходов сократилось вдвое.
Сворачивание планов по созданию бездолларовой зоны международной торговли

В апреле 1952 года по инициативе Советского Союза в Москве прошло Международное экономическое совещание, в котором приняли участие представители 49 стран. Страны-участники согласовали создание широкоформатного блока и бездолларовой зоны торговли.

https://cont.ws/uploads/pic/2018/12/img_5c1c17326cd7e%20%281%29.png
Московское международное экономическое совещание 1952 года

За время работы московского совещания было подписано более 40 торговых и научно-технических соглашений сроком от трёх до пяти лет, которые предусматривали расширение Советским Союзом торговых операций со странами Латинской Америки, Азии и Африки.

В феврале 1953 года, за несколько дней до смерти Сталина, в столице Филиппин Маниле по инициативе СССР прошло совещание по созданию зоны бездолларовой рублёвой торговли для стран Азии и Океании. На 1953 год были запланированы подобные региональные совещания в Буэнос-Айресе и Аддис-Абебе.

Сталин регулярно запрашивал цифры по торговле, интересовался внешнеэкономическими вопросами. На встрече с послом Аргентины Леопольдо Браво, которая состоялась 7 февраля 1953 года, Сталин расспрашивал, что желала бы покупать Аргентина, сколько тракторов, сельхозтехники, другой продукции было бы нужно для развития экономики южноамериканской страны. Посол отвечал, что Аргентина хотела бы закупать в Советском Союзе оборудование для нефтяной промышленности, сельскохозяйственные машины и многое другое.

На этой встрече Сталин отметил, что англосаксы привыкли сидеть на чужих шеях и что с этой политикой надо кончать!

Всё это говорит о том, что Советский Союз готов был создать свой международный рынок — рублёвый, а не долларовый. После смерти Сталина этот экономический и, безусловно, стратегический проект оказался забыт.

Нереализованные крупные проекты, как и реализованные в сталинскую эпоху индустриализация, коллективизация и восстановление народного хозяйства после войны показывают, что развитие нашего государства, исходя из его природно-климатических условий и масштабов, возможно только через государственные мобилизационные проекты.

Вокруг этих проектов собираются не только предприятия, вокруг них мобилизуется сам народный дух. Сегодня нам жизненно необходим большой проект, и тогда мы сможем сказать, что сталинские идеи вернулись в жизнь, сталинские идеи побеждают!

Николай Сапелкин

Источник: zavtra.ru

==============================
В день рождения Сталина к его могиле у Кремлевской стены принесли рекордное количество гвоздик — больше 13 тысяч 

https://cont.ws/uploads/pic/2018/12/%D0%B4%D0%B2%D0%B5%20%D0%B3%D0%B2%206%20%281%29.jpg

https://cont.ws/@talatis/11674...

https://cont.ws/@vmrus1/1167038

0

11

The New York Times, США

Очень трогательная статья русскоязычной американки, приехавшей в СССР-63 вместе с сыном-грудничком. Малыш открывает ей мир советских женщин: из-за отсутствия бытовой техники они чаще американок ходят в магазины, стирают в холодной воде. Зато у них есть бесплатные детсады, которыми США так и не обзавелись до сих пор. И еще — у них есть сильное желание вернуть в свою жизнь женственность и красоту.

13-часовой рабочий день для женщин СССР: семь часов по профессии и шесть часов дома (The New York Times, США)

06.03.2020
Елена Уайтсайд (Elena Whiteside)


Оригинал статьи опубликован в «Нью-Йорк таймс» 17 ноября 1963 года

«Дома я сильно выматываюсь, а на работе отдыхаю», — сказала полная советская учительница, ехавшая вместе с нами в купе поезда. Мы с мужем — русскоязычные американцы, а познакомились мы на американской выставке в Москве в 1959 году, где работали гидами. Мы возвращались из четырехнедельной поездки к моим русским бабушкам, дедушкам и другим родственникам. С нами был наш 10-месячный сын. Мы побывали в нескольких типичных московских семьях, а также в селе с населением 4 000 человек, которое находится северо-восточнее Москвы в пяти часах езды от столицы. Присутствие сына дало мне редкий шанс понаблюдать за отношением русских женщин к детям и к своим семьям. Мне надо было только слушать, что они рассказывают о своей работе. Я обнаружила, что среднестатистическая советская женщина семь часов в день трудится на работе (в субботу половину рабочего дня), а потом шесть часов занимается работой по дому.

Ребенок как проводник в мир советской реальности

Я подробно побеседовала примерно с 20 молодыми и пожилыми женщинами, и выяснила, что у всех у них есть какая-то профессия, либо они учатся, чтобы ее получить. Среди них были доктор наук и профессор древней истории, готовящаяся к выходу на пенсию; 40-летняя незамужняя редактор областной газеты; жизнерадостная и остроумная хирург-стоматолог; 20-летняя студентка фармацевтического вуза; бывшая учительница, а ныне пенсионерка; еще одна пенсионерка, работавшая экономистом на шляпной фабрике; 33-летняя инженер-мостостроитель; доктор медицинских наук, занимающаяся в Москве исследованиями туберкулеза; молодая мама четырехлетнего мальчика, которая рано вышла замуж, а теперь учится заочно, чтобы получить диплом учителя русской литературы; 25-летняя экскурсовод московского Исторического музея (у нее четырехлетний сын, и она изучала французскую историю в Московском государственном университете); инженер-землеустроитель 24 лет из Ленинграда, несколько колхозниц и работница чертежного бюро с московской железной дороги.

Эти женщины гордятся своим правом на труд. Они считают себя свободными от оков домашнего хозяйства. Благодаря учебе они получили образование, и теперь просто они не могут сидеть дома. Для них работа — это интересный вызов, возможность реализовать свои таланты и держать себя в форме.

А еще есть мощный экономический фактор. Советская женщина знает, что ее дополнительный доход позволяет обеспечивать семье не только самые насущные потребности, удовлетворяемые за счет зарплаты мужа, но и дает нечто большее. Если в США в семье обычно один кормилец, то в СССР работают и зарабатывают и муж, и жена. «Моей жене нравится ее работа инженера, — сказал один директор завода. — Но она также должна работать, чтобы семье легче жилось».


Стирка и сушка — штука потруднее производства

А еще советской женщине приходится упорно трудиться дома. Хотя во многом условия жизни в стране в последние годы серьезно улучшились, русская семья в городе живет так же, как и 30 лет назад, а в деревне — как 100 лет назад. Ни в одном из домов, где мы бывали, я не видела, например, посудомоечную машину, сушилку, пресс для отжимания белья и даже пылесос. Деревенские жители до сих пор сами делают веники и метлы. Швабры отсутствуют, а полы моют старыми тряпками.

В большинстве сел в европейской части России вообще нет водопровода. В стандартном московском многоквартирном доме старого образца вода в кранах только холодная, да и то лишь в общей ванной и кухне, но не в комнатах жильцов. На одну только стирку белья, включающую кипячение, саму стирку и полоскание, у семьи уходит два дня напряженного труда. Эту работу делают вечерами и в выходные дни. В деревне, где мы провели три недели, я каждый день стирала пеленки и подгузники своего ребенка в озере вместе со своими двоюродными сестрами. Стирать летом (и всего несколько недель) — это еще ничего, но деревенским жителям приходится заниматься такой стиркой круглый год.

В Москве напротив моей тетушки жила молодая мать с шестимесячным ребенком. Каждый день я видела ее в общей кухне в подвале, где эта усталая женщина стирала и кипятила белье своего младенца.

Но труднее всего сушить постиранное. Под трехметровыми потолками натянуты веревки, и это единственное место, где можно повесить белье сушиться. Это очень непростой процесс, в чем я убедилась на личном опыте, когда сушила детские пеленки и подгузники. Мне приходилось вставать на стул, а потом на высокий подоконник. Балансируя на нем с длинной палкой в руке, я вешала каждую вещь на веревку, до которой дотягивалась с большим трудом, а затем толкала ее вперед при помощи палки. «Нельзя, чтобы тряслись руки, когда вешаешь вещи, — предупреждала меня молодая мамаша. — Иногда у меня страшно кружится голова, когда я долго смотрю в потолок. А время от времени кто-то падает вниз от головокружения».

На домашние дела здесь уходит гораздо больше времени. Например, во всех тех семьях, где мы бывали, воду приходилось греть на плите.

Как быт пожирает время

Места в большинстве квартир очень мало, поэтому откладывать домашние дела нельзя. В квартире моей тети кухонный стол является единственным местом, где дети могут делать домашнее задание. Следовательно, со стола надо убирать после каждого приема пищи.

Во многих домах до сих пор нет даже холодильника, хотя ситуация в этом плане улучшается. В связи с этим в магазин приходится ходить как минимум ежедневно, а зачастую по два и по три раза в день, особенно летом. Мне приходилось покупать свежее молоко для ребенка каждый раз перед едой, а мясо тетя приносила дважды в день. Чтобы сделать покупки, надо посетить не один супермаркет, а несколько магазинов — овощной, мясной, молочный. О заказах по телефону и о доставке на дом здесь даже не слышали.

Еду обычно готовят на газовых плитах, которые хоть и находятся на общих кухнях, но очень похожи на наши. То, что на приготовление пищи здесь уходит намного больше времени, чем в Америке, это в основном дело привычки. «Моему мужу нравится, когда ужин приготовлен так, как это делала его мать, — рассказала мне одна женщина, работающая врачом. — Это значит, что когда я прихожу домой с работы в половине пятого, я провожу как минимум три часа на кухне, где варю суп из костей, пеку пироги и хлеб, и жарю мясо большими кусками».

В России начали появляться кое-какие полуфабрикаты, позволяющие экономить время и усилия, но большинство российских хозяек предпочитают готовить по старинке. Я часто видела в витринах и на прилавках замороженное мясо и овощи, но они в новинку, и люди покупают их редко.

Жизнь без памперсов — другая вселенная

Одна из проблем для советских хозяек заключается в том, что платная помощь по дому здесь исключена. Бесплатное образование создало большой дефицит в этой сфере. Об услугах нянь, сидящих с детьми, здесь никто ничего не знает. Мне рассказывала одна московская учительница, у которой двое детей: «Наши студенты ничем подобным не занимаются. Они слишком заняты учебой. Хотя идея хорошая. Я могу оставить детей на день в хороших руках, однако трудно найти кого-то посидеть с ними вечером, когда нам хочется сходить в театр. Иногда я прошу живущую рядом пожилую пенсионерку приглядеть за ними. Но она очень болезненная. Да, найти кого-то посидеть с ребенком — это большая проблема».

Те вещи, которые американская мать маленького ребенка воспринимает как должное, до России пока не дошли. Когда я показала живущей напротив молодой матери бумажные подгузники, которые привезла с собой, чтобы использовать в поезде, она не могла мне поверить. «Ты что, просто выбрасываешь их?— недоуменно спросила она. — Какая замечательная идея! Никогда об этом здесь не слышала».

Целлофановые трусики здесь тоже неизвестны. Я оставила ребенка со своей тетушкой на несколько часов, а когда вернулась, она просто сияла. «Он сходил, и ничего не испачкал, — взволнованно сказала она. — Какие же у вас есть замечательные вещи!»

В России ребенка вообще не пеленают на ночь. Он просто лежит голый между двумя чистыми простынями, а снизу кладут тяжелую клеенку. Если он намочит простыни, их сразу меняют. В результате появляются горы белья для стирки.

Государство предпринимает определенные шаги, чтобы помочь работающим матерям. Оно предоставляет им отпуска по беременности и уходу за ребенком, обеспечивает отличную медицинскую помощь, а также увеличивает количество яслей.


Есть у социализма и преимущества

Система отпусков по уходу за ребенком действует как в городах, так и в колхозах. За два месяца до родов будущая мать должна прекратить работу, но она продолжает получать зарплату в полном объеме, пока ребенку не исполнится два месяца. Медицинские услуги до родов, сами роды и пребывание в роддоме в течение 10 дней после родов бесплатны.

«Иногда врач держит роженицу больше 10 дней, — рассказала мне одна женщина, работающая инженером. — Они думают, что ты слишком бледная, что у тебя большая кровопотеря, что ребенок слишком маленький. Они очень осторожны, предпочитая подержать тебя в роддоме подольше, пока не будут уверены, что ты в порядке. Они не хотят выписывать рожениц слишком рано, чтобы потом не нужно было лечить их при возникновении непредвиденных осложнений».

В селе, где я жила, была собственная больница и отдельный роддом на 10 коек. Соседняя деревня, где я побывала, была еще меньше, но и там тоже имелось родильное отделение на семь коек.

Когда ребенку исполняется два месяца, мать может вернуться на работу, отдав его в ясли, оставив его с бабушкой или с кем-то из близких родственников. Кормление грудью всячески поощряется, и пока мать кормит, ей дают достаточно времени, чтобы она сходила домой, покормила ребенка и вернулась на работу.

Если мать не хочет выходить на работу сразу, потому что, например, у нее нет близких родственников, чтобы сидеть с ребенком, она может еще шесть месяцев сидеть дома, имея полную гарантию, что сможет вернуться на старую работу.

Если она решит сидеть с ребенком дольше шести месяцев, работодатель все равно обязан взять ее на работу в том или ном качестве, пока ребенку не исполнится год. Столь длительный и материально обеспеченный отпуск по уходу за ребенком дает женщине уверенность в том, что она может рожать детей, сохраняя работу и профессию. В США такой уверенности нет.

Бесплатные сады и ясли — вот где СССР обогнал Америку

Работающая мать может отдать своего ребенка в возрасте от шести месяцев до трех лет в ясли, где он будет проводить целый день. Дети в возрасте от трех до семи лет посещают детский сад. Эти дошкольные учреждения бесплатные, если они связаны с местом работы матери. А если нет, они все равно очень дешевы. Одна женщина рассказала мне, что платит за своего ребенка по 50 центов в день. В семилетнем возрасте дети идут в школу, где они занимаются, пока их матери работают.

Я побывала в детском саду в одном из колхозов. Пришла я туда около часа дня, когда дети спали. Меня провели в большую, светлую, хорошо проветренную комнату в деревянном доме, похожем на все прочие дома в этом селе. Там мирно спали 33 ребенка, каждый в своей кроватке под теплым одеялом.

Симпатичная 25-летняя заведующая руководила детским садом при помощи двух воспитательниц, имеющих соответствующее образование. Она показала мне тетрадки, в которых малыши пытаются писать буквы, а также двух ежей, ставших детскими любимцами. Снаружи был большой сад с газоном, наполовину вытоптанным многочисленными детскими ножками. В углу сада я увидела игровую площадку с горкой, тремя качелями и песочницей.

«В будущем году мы построим новый детский сад, — сказал мне председатель колхоза. — Это будет наше первое здание с центральным отоплением, водопроводом и канализацией. Но нам важно освободить женщин, чтобы они могли работать».

Все эти детские учреждения хорошо организованы, но их просто не хватает. У туберкулезного НИИ, где работала врачом моя знакомая, имелись собственные бесплатные ясли и детсад. «Но очередь туда слишком длинная, — сказала она мне. — Прежде всех остальных туда берут детей, которых матерям не с кем оставить. А у меня мама живет в деревне неподалеку, у нее там много места, и ей нравится компания малышей. Да и детям лучше в деревне. Но я очень скучаю по ним, и очень за них волнуюсь».

Между работой и детьми

Когда я спросила, почему она не оставит работу, чтобы целый день проводить с детьми и ухаживать за ними, женщина ответила: «Я взяла отпуск на восемь месяцев, когда рожала второго ребенка, и к тому времени как девочке исполнилось пять месяцев, мне уже не терпелось вернуться на работу. Знаете, день проходит, ты устаешь от домашней работы, но не делаешь ничего интересного, сложного, созидательного, вдохновляющего. Теперь, когда мои дети далеко, я езжу к ним раз в месяц, или мама иногда привозит их сюда на несколько недель».

«Но ситуация далеко не идеальная. В будущем году, когда у нашего института появятся новые детские учреждения, я смогу привезти их, они будут все время со мной, и в то же время я смогу работать. Это оптимальное решение».

https://cdn1.img.inosmi.ru/images/24679/04/246790458.jpg
© РИА Новости, В. Яковлев | Перейти в фотобанк
Доярки племенного совхоза "Гомонтово" Ленинградской области

С такими проблемами сталкивались многие мои русские собеседницы. Они разрывались между желанием трудиться и реализовывать свой потенциал, и не менее сильным желанием проводить время с детьми в условиях нехватки мест в садах и яслях. Большинство выбирает работу, временно оставляя детей со своими родителями с пониманием того, что это ненадолго. Многие женщины рассказывали мне, что из-за таких трудностей они не хотят иметь много детей: два ребенка, максимум три.

«После войны мы отчаянно хотим мира»

Поскольку очень много мужчин погибло на войне, в России немало 40-летних женщин, которые так и не вышли замуж. Отсутствие семьи они стараются компенсировать самоотверженным трудом по специальности. Такой незамужней женщиной была редактор областной газеты. Эта привлекательная и интеллигентная женщина источала тепло, когда играла с маленькими детьми. «Она очень хотела бы выйти замуж, — сказала мне моя кузина, — но она просто уже слишком старая. Мужчин ее возраста уже не осталось». Другие женщины из числа моих знакомых по тем же самым причинам вышли замуж после 35 лет и рожали детей поздно. Я повсюду встречала вдов. «После того, что мы пережили во время войны, нет ничего удивительного в том, что мы отчаянно хотим мира», — рассказывали мне женщины постарше.

Возвращение к забытой женственности

Несмотря на тяжелую работу, женщины, с которыми я беседовала, все до одной очень интересовались женственностью и модой. Ушел в прошлое идеал тридцатых годов, когда женщины-рабочие и женщины-солдаты не должны были ничем отличаться от своих коллег мужского пола. Русским женщинам сегодня нравятся красивые вещи, и они хотят их. Одна женщина-инженер, помогавшая мне стирать белье в озере, посмотрела на кружевные трусики и яркую детскую одежду и сказала: «Да, у вас прекрасные вещи, но и у нас они скоро тоже появятся. Мы имеем право быть привлекательными и при коммунизме, но сначала нам надо сконцентрироваться на развитии экономики».

Легко можно понять, что интерес к моде появился совсем недавно. Я остро осознавала общую безвкусицу. С косметикой женщины часто перебарщивали или делали все неаккуратно, а пошитая дома одежда была плохо пригнана и казалась неряшливой. Но русские женщины полны желания учиться. «Вы только посмотрите на эту старую рванину, — сказала мне молодая школьная учительница. — У меня хорошая портниха, но она просто не знает, как кроить и шить по моде, а я ей ничего не могу объяснить, потому что сама не знаю!» А потом она начала подробно расспрашивать меня о новых направлениях в западной моде и о материалах.

Тем не менее, и в Москве, и в деревне я видела немало молодых женщин в модных платьях и юбках плиссе, часто сшитых дома. На пляжах в моду вошли цветастые бикини кустарного производства. Современные пышные прически, яркая помада и подведенные карандашом веки стали там обычным явлением.

Среди женщин помоложе много стройных и поразительно красивых. Да и те, кто постарше, говорят о необходимости сбросить вес. Одна деревенская пенсионерка и бывшая школьная учительница рассказала мне: «В наше время нам не нравились худые женщины, потому что было очень много тяжелой работы, а нам было неудобно требовать, чтобы ее выполняла худая и болезненная женщина. Мы всегда были рады женщинам крепким и выносливым, которые действительно могли помочь. Но сегодня молодежи легче, работа не такая тяжелая, мода изменилась, и я даже думаю, что женщина в весе больше похожа на корову, а не на женщину».

Мечта о «коллективизации» уборки и стирки

Глядя в будущее, советские женщины надеются на то, что работа по дому станет легче. «Наша цель не в том, чтобы у каждого был свой собственный пылесос, холодильник и стиральная машина, — подробно объяснила мне одна молодая журналистка, — а в том, чтобы каждый мог как можно скорее воспользоваться всеми этими вещами. Поэтому мы хотим создать пункты проката в деревнях и селах, а также в больших городах».

«Например, недалеко отсюда есть новый центр бытовых услуг. Там есть стиральные машины с оплатой монетами, срочная химчистка, штатные портные и гладильные доски. Люди несут туда свою одежду постирать, почистить, погладить, отдать в переделку, в ремонт, и все это можно сделать сразу. Конечно, таких центров у нас пока мало, но мы строим их быстро».

«А еще мы начинаем создавать центры, где все эти предметы домашнего обихода можно взять в прокат. В конце концов, сколько раз в неделю вы пользуетесь своим пылесосом? Постоянно им никто не пользуется, и наша идея заключается в том, чтобы все пылесосы были общего пользования и использовались постоянно. Это соответствует нашей концепции коллективного сознания, и так все смогут воспользоваться плодами автоматизации намного быстрее, чем если бы мы стали обеспечивать бытовой техникой каждую семью в отдельности».

Советские женщины интересуются не только современной бытовой техникой, которая облегчает жизнь. Им очень хочется, чтобы детских садов и яслей стало больше, чтобы они стали лучше, и чтобы вне зависимости от характера своей работы женщина могла спокойно оставить там своих детей на день, а возвращаясь домой, забрать их. Они с нетерпением ждут того времени, когда смогут модно и изысканно одеваться, когда их одежда будет женственна, хорошо скроена, пошита, когда они смогут сделать стильную прическу и умело нанести макияж. И что самое важное, женщины надеются на то, что смогут самореализоваться в своей карьере.

https://inosmi.ru/social/20200306/247006181.html?utm_referrer=https://zen.yandex.com
Оригинал публикации: For Soviet Women: A 13-Hour Day; A close look at the average Russian wife, who puts in seven hours at a job, six at home. Soviet Women: A 13-Hour Day
Опубликовано 17ноября1963года

0

12

"Жизнь советского человека"

Как Хрущёв разрушал сталинскую экономику. К чему привели основные шаги «реформатора»?
20 августа 2022

Стремление превзойти достижения предшествующего правителя любой ценой часто приводит к печальным последствиям. Даже устоявшаяся экономическая система, выстроенная Иосифом Сталиным, проверенная индустриализацией и мировой войной, дала трещину под натиском неистового преобразователя Н.С. Хрущева.

Сталинская экономика была многоукладной, основанной на стратегическом планировании, и это позволило СССР уже через 20 лет стать сверхдержавой. Активно применялись полезные импортные технологии, привлекались иностранные специалисты, использовался наличный и безналичный денежный оборот. Поощрялось развитие частного предпринимательства в виде артелей, кустарных производств, личных подсобных хозяйств.

Внешне намерения у Хрущева были благими – улучшение жизни простого народа. Но способы их воплощения не выдерживали никакой критики. Уже в марте 1953 года был ликвидирован Госснаб, ключевой орган, регулирующий и обеспечивающий работу по всей стране. В 3 раза укрупнили министерства и ведомства. Сбои в организации и личное решение Хрущёва привели к закрытию 20 крупных проектов, среди которых были железнодорожные и автомобильные магистрали, каналы, исполненные к тому времени на 75%. Оборудование и недостроенные объекты бросались на местах, приходили в негодность.

Во главу угла ставится освоение целины, в ущерб планомерному развитию и обустройству уже используемых земель. На старых местах прекратили высаживать защитные лесополосы, предотвращающие эрозию почвы. Первые высокие урожаи на новых землях сменились пыльными бурями, пахотой по грязи, массовым оттоком коренного населения в другие, более пригодные для жизни места. Перестало хватать средств на давно обжитые регионы - их жители тоже покидают обезлюдевшие деревни.

Далее Никита Сергеевич решил освободить жителей городов и поселков от личных подсобных хозяйств. В августе 1956 года вышло в свет 2 документа, регламентирующих новшества в данной сфере. Все владельцы скота с 1 октября 1956 года облагались прогрессивным налогом. Выбор был - хозяин должен вносить определенную сумму в госказну, либо сдавал животных государству по невысокой фиксированной цене. Передача, продажа другому частнику не освобождала бывшего владельца от налога.

При любом раскладе хозяева личного подворья оставались в убытке. Но государству не удалось увеличить поголовье скота за счет частников. К осени начался массовый забой, поскольку лишиться, например, коровы-кормилицы, забив ее на мясо, оказалось выгоднее, чем платить ежегодный налог в размере 500 рублей. Налог на лошадь был в три раза выше, а коза (овца), возраст которой превышал 1 год, обошлась бы хозяину в 40 рублей.

Если учесть, что зарплата учителя редко превышала 130 руб., а врач получал до 100 с небольшим - этот Указ был действительно убийственным для частников. Вторым документом 1956 года было постановление, запрещающее использовать деревенским жителям дешевый хлеб для прокорма домашнего скота.

Вместо того, чтобы создать стабильную систему обеспечения селян комбикормами, сеном, площадями для пастбищ, правительство Хрущева фактически уничтожало личные подворья. Продовольственная безопасность страны была поставлена под удар, и уже через три года Советский Союз столкнулся с нехваткой молока, масла, мяса.

С 1956 года Хрущёв формирует новые принципы организации зарплаты. Теперь её повышение не зависит от увеличения производительности труда или уменьшения себестоимости продукции, но проводится прямая «уравниловка» - ничем не обоснованное поднятие зарплат низкоквалифицированных работников. Постепенно снимаются требования повышения эффективности производства. Сначала скрыто, а потом явно начинают расти цены.

С 1953 года планирование производится от достигнутого, что фактически «ставит крест» на развитии структуры экономики. Начинается перекос экономики в сторону развития ВПК. Падает престиж всё менее оплачиваемого инженерного труда, а лучшие уходят в «оборонку».

Сбалансированная экономическая система, подорванная хаотичным, непродуманным управлением, давала сбой. Его ощущали на себе все советские люди, но она была настолько устойчивой, что продержалась еще больше 30 лет.

https://zen.yandex.ru/media/id/5cc362c4 … n=dbr&

0


Вы здесь » Россия - Запад » #ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА РОССИИ СОВЕТСКОГО ВРЕМЕНИ » СССР: 1953-1964: "СЧАСТЛИВОЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ" - ЖИЗНЬ БЕЗ "ТИРАНА"