Россия — страна особенная во многих отношениях, но, пожалуй, наиболее выпукло ее уникальность проявляется в том, насколько органичным выглядит здесь выхолащивание и искажение смыслов.

Либералами тут называют не тех, кто последовательно выступает за разделение властей и личные свободы, как было принято в среде либералов в XVIII веке, и не тех, кто отстаивает права человека и основы социального государства, как это было в конце XX века, а сторонников рыночной анархии, монополизма в экономике и пренебрежения интересами граждан, инициировавших реформы 1990-х годов.

Демократами числят не тех, кто готов подчиниться воле народа и постоянно к ней апеллирует, а тех, кто расстреливал парламент в центре Москвы в 1993-м и призывал «голосовать сердцем» в 1996-м.

Модернизацией на полном серьезе считают рекламировавшиеся под этой «торговой маркой» неуклюжие шаги политической верхушки в годы президентства Медведева, а интеграцией именуют попытку создания Евразийского союза, между странами которого появляется все больше рубежей и ограничений.

Российское апеллирование к «технократии» выглядит даже не смешным, а издевательским. Более 70% высшего отечественного чиновничества является выходцами из силовых структур, причем силовых структур государства, которого более не существует, что само по себе много чего говорит о качествах его прежних защитников.

Поколение «наследников», которое в последнее время начинает активно внедряться во власть, почти сплошь имеет дипломы юристов и экономистов современных российских вузов — собственно, тех, профессора и преподаватели которых сплошь и рядом ловятся на плагиате и подделке своих «научных» работ.

Сложно понять, о каком «приходе технократов во власть» можно говорить, когда в современной России менее 35% выпускников инженерных и технических вузов устраиваются работать по специальности, что составляет самый низкий показатель в Европе.

Можно ли говорить о технической или естественно-научной компетентности как о факторе карьерного успеха, если новый глава администрации президента пишет и публикует «научные» сочинения о нооскопе, ни одно утверждение в которых не поддается верификации, министр образования и науки сверяет каждый шаг с патриархией, а уполномоченная по правам ребенка считает истинной давно развенчанную концепцию телегонии?

В конце концов, что бы ни говорили чиновники, уровень «технократичности» нашего общества вполне адекватно отражается самой низкой среди развитых стран долей студентов инженерных специальностей, сокращением числа цитируемых в мировых научных журналах публикаций отечественных авторов, практически полным развалом гражданского машиностроения и т.д.

Сложно спорить с тем, что по мере упрочения современного авторитарного режима способности представителей бюрократической элиты угадывать пожелания своих руководителей и пресмыкаться перед национальными лидерами стремительно развиваются и оттачиваются до совершенства.

Это может быть одна из молодежных патриотических школ, или же просто средняя образовательная школа. Имя погибшего можно увековечить в одном из городских топонимов, например, назвать в его честь один из многочисленных мостов. При жизни Павлов стал символом патриотического подъема на Донбассе, был воплощенным примером русского солдата, героем, который, вдохновлял и вдохновляет тысячи патриотов. Увековечивание его в нашем городе, связанным с Донецком многим, это правильный и достойный шаг.