Россия - Запад |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Россия - Запад » Русская революция » История русской революции в лицах
СТРАНИЦА 1
лист 01...............................ОГЛАВЛЕНИЕ.
лист 02....РИА "НОВОСТИ", "Ленин как денди: что говорит одежда о главном революционере России", 28.05.17
лист 03....РИА "НОВОСТИ", "Александр Коновалов. Министр – капиталист – пианист", Петр Романов
лист 04....РИА "НОВОСТИ", "Георгий Плеханов. Отец русского марксизма и его потомство", Петр Романов
лист 05...."РОССИЙСКАЯ ГАЗЕТА", 27.10.2017, "Демон революции"
Отредактировано Konstantinys2 (Вт, 31 Окт 2017 16:22:03)
РИА НОВОСТИ
Ленин как денди: что говорит одежда о главном революционере России
Обычны, даже слегка мешковатый, костюм, простая белая рубашка с простым галстуком... А теперь вспомним, что на дворе - 1920 год, разгар разрухи, белых рубашек и костюмов нет вообще ни у кого.
Ровно 100 лет назад в русскую революцию включился Владимир Ильич Ленин, который с 1908 года и до самого прибытия в Россию в пломбированном вагоне находился в эмиграции в Европе. Толпу солдатских шинелей и матросских бушлатов возглавил человек в безукоризненных — лучше, чем у большинства российских политиков того времени, — костюмах и блестящих ботинках. Да, Ленин никогда не хвастался своей одеждой, но при этом он, очевидно, понимал в ней толк.
Впрочем, и чувство меры Ильич понимал превосходно — особенно если речь шла о политической уместности. Первое, что он сделал в России, взойдя на броневик у Финляндского вокзала в апреле 1917-го, — снял "слишком буржуазную" шляпу, заменив ее "пролетарской" кепкой. Тоже, впрочем, превосходного качества…
https://ria.ru/revolution_documentary_f … 78413.html
Отредактировано Konstantinys2 (Вс, 28 Май 2017 13:00:46)
РИА НОВОСТИ
Александр Коновалов. Министр – капиталист – пианист
Петр Романов
Александр Иванович Коновалов – министр торговли и промышленности Временного правительства, заместитель Керенского. Именно он вел последнее заседание кабинета министров в Зимнем дворце, откуда и проследовал под охраной революционных матросов в Петропавловскую крепость.
Ему же принадлежит авторство последнего документа правительства – телеграммы, отправленной перед арестом:
"Петрогр. Совет объявил пр-во низложенным, потребовал передачи власти угрозой бомбардировки Зимнего дворца пушками Петропавл. крепости и крейсера "Аврора". Пр-во может передать власть лишь Учред. Собранию".
После выборов Коновалов из заключения сумел передать на волю письмо, подписанное всеми арестованными министрами, где они, как и обещали, передали власть избранному народом Учредительному собранию. Вот только… Впрочем, история известная, "караул устал".
Левые агитаторы (не только большевики), стараясь дискредитировать Временное правительство, очень любили говорить о министрах-капиталистах. Разумеется, членов того кабинета бедными людьми не назовешь, однако и толстосумов среди них было не больше, чем молотобойцев среди октябрьских наркомов. Однако Александр Иванович действительно из "министров-капиталистов", текстильный фабрикант.
Основатель рода Коноваловых крепостной Петр Кузьмич, чтобы выбиться из нужды, организовал в деревне ткацкое дело: и семья трудилась, и другим деревенским предприимчивый Кузьмич давал подзаработать. Разумеется, не без выгоды для себя. А скопив капитал, выкупился на волю и приписался к купеческому сословию. Потомки дело удачно продолжили, стали уже фабрикантами, а продукция за высокое качество удостоилась права маркироваться российским гербом. Право по тем временам весьма почетное. Кстати, история рода Коноваловых описана в романе Павла Мельникова-Печерского "В лесах".
Сам Александр Иванович, продолжив фамильное дело, стал не просто хозяином, но и высококлассным специалистом. Учился на физмате в Московском университете, затем продолжил учебу за рубежом. Закончив школу прядения и ткачества в Мюльгаузене (Германия), стажировался на немецких и французских предприятиях.
Не удивительно, что, вернувшись, усовершенствовал производство, подняв его до лучших мировых стандартов.
Удивительно другое. В России того времени капиталистов, умевших ладить со своими работниками, было мало. Коновалов стал едва ли не первым. В 1900 году он вызвал среди предпринимателей настоящий переполох, введя на своих предприятиях девятичасовой рабочий день. А затем занялся строительством для своих рабочих библиотек, клубов, детских яслей, школ. Строил достойные общежития для холостых и дома для женатых, которые продавал им недорого, да еще в рассрочку на 12 лет. Для женщин построил медучилище. Выпускницы потом работали в им же созданных больницах. И это социальное строительство не останавливалось даже после начала мировой войны.
Более того, Коновалов был единственным русским капиталистом, который не преследовал своих работников за стачки, считая их естественной формой взаимоотношения труда и капитала. Правда, и бастовали на его фабриках редко, поводов не возникало. Как считал Александр Иванович, и предприниматели, и рабочие должны объединяться и через свои объединения цивилизованно устранять взаимные претензии.
Это была принципиальная позиция, которой он следовал постоянно. В 1905 году Коновалов — в числе организаторов Торгово-промышленной партии, созданной для выборов в первую Думу. В 1916 году, накануне революции, он же убеждает московских промышленников:
"Спасение в одном — в организации себя, с одной стороны, в организации рабочих — с другой. Если мы будем смотреть на организацию рабочих враждебно, мешать ей, то мы лишь будем содействовать анархии, содействовать собственной гибели".
А уже после революции, весной 1917 года выступал против силового подавления политических, даже радикальных сил. Советовал искать разумный компромисс. Полагаю, на тот момент мысль уже утопическая, но таков был Коновалов.
Эти же идеи Александр Иванович отстаивал и в Думе, где будущий министр-капиталист постоянно напоминал о социальной ответственности бизнеса перед рабочим человеком. Настаивал на законах об охране труда женщин и малолетних, о необходимости строительства жилья для рабочих, их страхования по инвалидности и старости.
И он был убежденным оппозиционером, видя слабости и пороки самодержавия, но стремился исключительно к мирным преобразованиям. Даже пытался создать блок всех оппозиционных и революционных партий — от левых октябристов до большевиков, чтобы с помощью хотя бы такого мощного рычага заставить власть все же реформироваться. Опять, конечно, утопия. Разумеется, не получилось – "в одну телегу впрячь не можно…"
Сначала Коновалов был членом Прогрессивной партии, а в июле 1917 года стал кадетом. Однако во многом расходился и с ними, категорически отказываясь, например, от лозунга продолжения войны. Предупреждал соратников: разумный мир или неминуемое торжество Ленина.
На Коновалова невозможно навесить тот или иной идеологический ярлык, настолько тесно в нем переплетались прагматизм и совесть.
При желании в его поступках можно найти толстовство. Или влияние первых народников. Кумир русской интеллигенции, философ и публицист Петр Лавров поучал своих учеников: "Каждое удобство жизни, которым я пользуюсь, каждая мысль, которую я имел досуг приобрести или выработать, куплена кровью, страданиями или трудом миллионов… Зло надо исправить насколько можно… Зло надо зажить. Я сниму с себя ответственность, если употреблю это самое развитие на то, чтобы уменьшить зло в настоящем и будущем". Вот фабрикант и "заживал" унаследованное им зло. Реальное или мнимое, не всегда и разберешь. Коновалов с его социальными заботами, конечно же, не типичен для тогдашнего русского капитализма. Но именно благодаря этой нетипичности, а не потому, что был фабрикантом, он и стал министром Временного правительства.
Между прочим, Александр Иванович, взявшись продолжать семейное дело, принес в жертву другой талант. Обладал незаурядными музыкальными способностями, был учеником известного профессора Московской консерватории Александра Зилоти, который сам в свое время учился у Листа. Брал уроки у Сергея Рахманинова, с которым у него на долгие годы сложились теплые отношения. Как утверждают современники, мог бы стать замечательным пианистом, однако семейный долг показался важнее.
Впрочем, было одно дело, которое Александр Иванович считал даже более важным, чем семейный бизнес, — придать импульс развитию России. Делал для этого все, что мог. Часто спорил с другими членами кабинета, однажды, не переспорив, из правительства даже ушел, затем опять вернулся.
Почему вернулся, сказать трудно, поскольку прекрасно понимал, что происходит вокруг:
"Свергая старый режим, мы твердо верили, что в условиях свободы страну ожидает мощное развитие производительных сил, но в настоящий момент не столько приходится думать о развитии производительных сил, сколько напрягать все усилия, чтобы спасти от полного разгрома те зачатки промышленной жизни, которые были выращены в темной обстановке старого режима".
И все же даже в тот последний день в Зимнем дворце вел заседание правительства. Видимо, считал, что надо бороться до конца.
Не получилось. Не у него лично. У всего Февраля не получилось.
https://ria.ru/revolution_person/201703 … 24716.html
Отредактировано Konstantinys2 (Вс, 28 Май 2017 12:49:18)
РИА "НОВОСТИ"
Георгий Плеханов. Отец русского марксизма и его потомство
Петр Романов
Георгий Валентинович Плеханов – отец русского марксизма, перед авторитетом которого преклонялся даже Ленин. Спорить с ним — спорил, однако это был, кажется, единственный человек, которого Ильич действительно уважал. Еще больше Ленин уважал разве что Маркса, но с ним поговорить было уже нельзя. Один из основателей РСДРП Александр Потресов передает ленинское воспоминание о его первой встрече с Плехановым:
"Никогда, никогда в моей жизни я не относился ни к одному человеку с таким искренним уважением и почтением, ни перед кем я не держал себя с таким смирением – и никогда не испытывал такого грубого пинка… Это человек, пред которым приходится съеживаться".
Разумеется, это воспоминание относится к тем временам, когда сам Ленин был еще молодым марксистом и смотрел на Георгия Валентиновича снизу вверх. Однако пинки от Плеханова он получал и позже, особенно много в 1917 году. С критикой не соглашался, но в отличие от всех других своих оппонентов, которых Владимир Ильич нередко ругал последними словами, с Георгием Валентиновичем он дискутировал вежливо.
Бог его знает, что случилось бы с Плехановым, если бы отец русского марксизма дожил до сталинских времен, но он умер от туберкулеза в 1918 году, а потому ленинское уважение к этому человеку унаследовала и вся дальнейшая советская эпоха. О нынешней Плешке слышали многие, даже те, кто не догадывается, кто такой в нашей истории Плеханов.
Начинал Георгий Валентинович с народничества, но уже в этой среде зарекомендовал себя специалистом по рабочему вопросу, что для народников явление не вполне обычное: их тянуло к крестьянину.
Правда, и сам Плеханов тогда еще верил в "крестьянское социалистическое будущее", а пролетариат рассматривал лишь как вчерашних крестьян, по-прежнему тесно связанных с родной деревней. Но, как видим, предпосылки перехода от народничества к марксизму имелись уже в ту пору.
Да и сам переход оказался быстрым. Еще в декабре 1876 года Плеханов был организатором сегодня уже забытой, но в ту пору прогремевшей на всю страну первой в России политической демонстрации рабочих и студентов на площади у Казанского собора в столице, где он произнес речь, которую закончил словами "Да здравствует "Земля и воля!" Так называлась подпольная революционная организация народников. А в 1882 году, то есть уже через шесть лет, перевел на русский язык "Манифест Коммунистической партии" и написал к нему предисловие.
Поворот был решительным: признавая заслуги народовольцев в борьбе с царизмом, "обновленный" Плеханов тем не менее уже жестко критиковал идеи народников, называя их реакционными. А в своей книге "Социализм и политическая борьба" обосновал теорию марксизма применительно к России. Эта книга считается исходной точкой русской социал-демократии.
До конца своих дней Плеханов оставался самым верным рыцарем марксизма в России. Если Ленин это учение на свой манер развивал (в результате чего и возник "ленинизм"), то для Плеханова все марксовы постулаты были незыблемы. Поэтому отца русского марксизма далеко не все его "дети" радовали. Были и те, кто вызывал у него желание взяться за ремень. Как метко подметил один из его биографов, в отношении "неправоверных" Плеханов следовал примеру Св. Бернара: "У меня есть Евангелие, и если бы ангел спустился с неба и стал противоречить ему, анафема самому ангелу!"
Вот и Ленин, по мнению Плеханова, марксистскому Евангелию противоречил, поэтому он и подверг его жесточайшей критике, сначала обозвав апрельские тезисы "бредом", а затем предсказав многие беды, которые сулит России диктатура одной партии. Впрочем, и сам Ленин любил обвинять своих оппонентов-социалистов в отходе от марксистских постулатов. Не удивительно: Маркс не однозначен, а потому даже убежденные марксисты часто понимали его по-разному.
Касалось это и столь важного вопроса, как насилие. Сама диктатура марксизму ничуть не противоречит, поэтому и Плеханов когда-то говорил: "Если бы ради успеха революции потребовалось временно ограничить действие того или другого демократического принципа, то перед таким ограничением преступно было бы остановиться".
Однако Георгий Валентинович был убежден, что крестьянская страна еще не созрела для революции пролетарской и социалистической. А потому предвидел не "временное ограничение демократического принципа" на период захвата и удержания власти, а то, что Россию ради большевистской идеи придется жестоко ломать через колено. А это уже совсем другая цена за светлое будущее. И Плеханов на эту цену не соглашался.
Принципиальные разногласия Плеханова с Лениным начались задолго до 1917 года. Убежденный в том, что о социалистической революции в России всерьез помышлять рано (и в то же время стремясь к свержению самодержавия), он в тактическом плане выступал за временный союз с либеральной буржуазией, за объединение усилий всего общества.
"Вооруженное восстание, — писал Плеханов, — дело нешуточное… легкомысленная болтовня о нем составляет настоящее преступление перед революционным пролетариатом. Между тем некоторые наши товарищи обнаруживают в этом случае почти невероятное легкомыслие. Их головы превратились в своего рода органчики, наигрывающие одну только арию вооруженного восстания. В этом восстании для них заключаются альфа и омега всей тактической мудрости. Это безумство".
Одним из тех товарищей, кто "легкомысленно играет на этом органчике", Плеханов считал и Ильича. Пинки и на этот раз были предельно жесткими. Как говорил Плеханов, Ленин собирает под свои знамена "разнузданную чернорабочую чернь" и строит свои планы на недоразвитости "дикого, голодного пролетариата".
Вернувшись после Февраля на родину (за плечами 37 лет эмиграции), Плеханов — когда-то руководитель группы "Освобождение труда", которую можно считать предтечей всех русских социал-демократических партий, — оказался в положении командующего без армии. Или в роли теоретика, который не может участвовать в практической революционной работе. Сказались и возраст, и подорванное здоровье, но главное —у Плеханова не было организованной структуры, которая могла бы влиять на события: небольшая плехановская группа "Единство" всерьез конкурировать с другими партиями не могла.
Высочайший авторитет остался, но этого оказалось недостаточно. Полагаю, Плеханова не сильно утешало, что к нему за советами между Февралем и Октябрем обращались очень многие. И не только левые, но и такие персонажи, как адмирал Колчак, бывший глава Думы Родзянко и черносотенец Пуришкевич.
«Долой самодержавие» и «Вся власть Советам» — Лозунги революции
Всё начиналось с мирного требования хлеба. Для семей защитников Родины. Святое дело — и совершенно не претендовавшее на потрясение основ.
Пытаясь переломить ситуацию, он опубликовал "Открытое письмо к петроградским рабочим", где предрекал гражданскую войну. Однако его совет избегать всего, что может вызвать кровопролитный конфликт в России, был приемлем для меньшевиков, но не для Ленина. Между тем влияние меньшевиков неуклонно падало, а большевистская риторика, наоборот, находила все больше сторонников. В конце концов революционная практика отодвинула революционного теоретика уже совсем к обочине.
После Октября Борис Савинков предлагал Плеханову возглавить антибольшевистское правительство, на что Георгий Валентинович ответил: "Я 40 лет своей жизни отдал пролетариату, и я не буду его расстреливать даже тогда, когда он идет по ложному пути".
Как показала дальнейшая история, Ленин лучше Плеханова чувствовал политическую конъюнктуру, поэтому большевикам и удалось взять власть в свои руки. Зато Плеханов лучше Ленина смотрел вдаль: сбылись все опасения, которые он высказывал относительно большевистского правления.
"РОССИЙСКАЯ ГАЗЕТА"
27.10.2017 15:38
Демон революции
Пять мифов о Льве Троцком
Текст: Вадим Эрлихман (кандидат исторических наук)
Родина - №1117 (11)
В первые послереволюционные годы советская пропаганда представляла Льва Троцкого мифическим героем, а позже - столь же мифическим злодеем. Но и сегодня, когда максимально доступна информация о жизни и деятельности "второго вождя" Октябрьской революции, мифы вокруг него не рассеялись.
Миф первый: русофоб
Еврейское происхождение Троцкого враги революции в России и за рубежом использовали на все сто. Его обвиняли в ненависти ко всему русскому, в гонениях на Церковь, в том, что он подчинил страну "мировому Сиону". На карикатурах краснозадый павиан с бородкой и в пенсне восседал посреди Кремля на пирамиде черепов. Самозваного "хозяина Руси" едко высмеивали Куприн и Аверченко. Не до смеха было жителям еврейских местечек, которых белые и прочие атаманы вырезали "за Троцкого". Однажды делегация этих несчастных явилась в Москву, ища защиты, но Лев Давидович заявил им: "Передайте тем, кто вас послал, что я не еврей".
Он и правда был далек от традиционной еврейской жизни. Родился на просторах херсонской степи, где его отец Давид Бронштейн скупил 400 десятин земли. В семье говорили не на идише, а на русско-украинском суржике, отец не соблюдал еврейских обрядов и называл себя "Давыд Леонтьевич", детям дал русские имена - Александр, Лев, Ольга.
В мемуарах "Моя жизнь" Троцкий писал: "Ко времени моего рождения родительская семья уже знала достаток. Но это был суровый достаток людей, поднимавшихся из нужды вверх... Все мускулы были напряжены, все помыслы направлены на труд и накопление". У детей не было ни игрушек, ни книжек - грамоте Льва научил его дядя, издатель Моисей Шпенцер (отец поэтессы Веры Инбер). Он первым заметил способности мальчика и настоял, чтобы его отправили в одесскую гимназию Святого Павла. Там Лев получил отличное образование, выучил четыре языка и заразился революционными идеями, из-за которых ушел с первого курса университета и устроился на судоремонтный завод в Николаеве, чтобы агитировать рабочих. Тем же занималась акушерка Александра Соколовская, ставшая позже женой Льва и родившая ему дочек Зинаиду и Нину.
В 1898 году молодой агитатор был впервые арестован и два года провел в одесской тюрьме. Там на него произвел большое впечатление надзиратель Николай Троцкий, державший в повиновении тысячу заключенных, прочих надзирателей и даже начальника тюрьмы. Всю последующую жизнь Лев использовал его приемы, а после бегства из ссылки вписал в свой фальшивый паспорт фамилию "Троцкий". Жену с детьми он бросил в Сибири, в Париже, опьяненный свободой, увлекся молодой революционеркой Натальей Седовой. Став его гражданской женой (Соколовская упрямо не давала развода), она родила двоих сыновей - Льва и Сергея.
Русская жена, русский язык и русская литература не делали Троцкого русским, но еще меньше делали его евреем. Свято веря в постулат Маркса "рабочие не имеют отечества", он не питал ни к одной нации ни любви, ни ненависти, воспринимая их все как материал для мировой революции, в которую свято верил.
Миф второй: истинный большевик
Славя Троцкого как вождя революции, пропагандисты скрывали, а порой и не знали, что к большевикам он примкнул только в 1917 году. Узнав об этом, его друг Адольф Иоффе воскликнул: "Лев Давидович! Они же политические бандиты!" Тот ответил: "Да, я знаю, но большевики сейчас единственная реальная политическая сила".
До этого отношения Троцкого с большевиками складывались, мягко говоря, сложно. Поначалу молодой марксист горячо поддержал Ленина против оппонентов, удостоившись прозвища "ленинская дубинка". Но уже на II съезде партии в 1903 году переметнулся к меньшевикам. Между ним и Лениным началась война в печати: Троцкий называл противника "бойким статистиком" и "неряшливым адвокатом", тот его Балалайкиным в честь героя Салтыкова-Щедрина, а позднее даже Иудушкой - правда, в частном письме, выставленном напоказ только в сталинские времена. Тогда же в фильме "Ленин в Октябре" в уста вождя вложили эпитет "политическая проститутка", который намертво приклеился к Троцкому. На самом деле Ленин называл так Каутского, но в адрес Льва Давидовича выражался и похлеще.
В 1904 году Троцкий сблизился с немецко-русским социалистом Александром Парвусом. Этот "слон с головой Сократа" покорил его талантом публициста и глубиной теоретической мысли, какой сам Троцкий никогда не отличался. Он, как и Ленин, охотно заимствовал у "слона" идеи - например, "перманентную революцию". В революционном 1905 году они с Парвусом появились в Петрограде и взяли под контроль городской Совет рабочих депутатов. Им уже мерещился захват столицы, но в конце года совет разогнали, а Троцкого бросили в "Кресты". Просидев там больше года, он был осужден на вечную ссылку в Обдорск (ныне Салехард). Не добравшись до места, бежал, проехав 700 километров на оленях с пьяным каюром, которого то и дело бил по щекам, чтобы тот не заснул.
В годы Первой мировой войны его мотало по всей Европе и занесло даже в Америку, где он восхищался Нью-Йорком - "городом будущего" - и собирался задержаться надолго. Февральская революция изменила планы: Троцкий бросился в Россию, но был задержан в порту Галифакс как немецкий шпион. На свою беду Временное правительство попросило освободить "заслуженного революционера", и 4 мая - на месяц позже Ленина - Троцкий прибыл в Петроград.
В столичном совете он создал маленькую фракцию межрайонцев, которую вскоре "подарил" большевикам. И не прогадал: немного посидев в тех же "Крестах" после июльского мятежа, был отпущен и стал председателем совета. Вскоре он сформировал Военно-революционный комитет для подготовки восстания и смог выплеснуть долго копившуюся энергию. Разъезжая в автомобиле по воинским частям, бессвязными, но пылкими речами склонял их на сторону большевиков: "У тебя, буржуй, две шубы - отдай одну солдату. У тебя есть теплые сапоги? Посиди дома. Твои сапоги нужны рабочему!" От этих речей слушатели приходили в экстаз, а сам оратор порой падал в обморок.
Упал и ночью 25 октября, когда был взят Зимний, - до этого он две ночи не спал и почти не ел. 26-го выступил на Втором съезде Советов, предложив прежним союзникам - меньшевикам - "отправиться в мусорную корзину истории". 29-го прямо с заседания Петросовета отправился на Пулковские высоты, к которым подступали казаки Краснова. Очередная пылкая речь - и казаки отступили без боя.
В новом правительстве Троцкий получил пост народного комиссара (это название придумал именно он) по иностранным делам. Изобрел он и другое выражение - "красный террор", который обещал применять ко всем несогласным: "Врагов наших будет ждать гильотина, а не только тюрьма". Но пока что главным делом было заключить мир с Германией, к чему нарком подошел своеобразно. На переговорах в Брест-Литовске он предложил "мир без всяких условий", а получив отказ, попытался агитировать кайзеровских солдат. Потеряв терпение, немцы в феврале 1918-го перешли в наступление и угрожали Петрограду. Ленину пришлось выкручивать товарищам руки, уговаривая принять тяжелейшие условия мира. Провинившийся Троцкий поддержал его, но от иностранных дел был отстранен. В марте он получил новый ключевой пост наркома по военным делам - все понимали его незаменимость.
Несмотря на это, многие большевики Троцкого так и не приняли. Помня ленинские обличения, его считали выскочкой, позером, авантюристом, обвиняли
- вполне справедливо - в незнании народной жизни и равнодушии к ней. Указывали на его "буржуйские" привычки, на любовь к гаванским сигарам и французским романам. Сам Ленин, уже не ругая Троцкого публично, всегда помнил про его "небольшевизм".
Вспомнили про это и другие, когда пьедестал вождя, который Лев Давидович считал своим по праву, зашатался под ним.
Миф третий: полководец
Главной заслугой Троцкого его сторонники считали создание Красной армии и организацию победы в Гражданской войне. Но заслуга состояла в другом: он первым понял, что большевистский лозунг "народной армии" с выборными командирами хорош для свержения власти, а не для ее защиты. Когда летом 1918-го восставшие чехословаки вместе с белыми свергли советскую власть от Пензы до Владивостока, Троцкий потребовал "жесточайшей диктатуры". Сперва на автомобиле, потом на персональном бронепоезде он переезжал с одного фронта на другой, восстанавливая дисциплину самыми суровыми мерами - вплоть до казни каждого десятого по древнеримскому образцу. Он настоял на единой форме; сам вместе с высшим комсоставом облачился в черную кожаную куртку.
Ни дня не служивший в армии наркомвоендел взял на службу бывших царских офицеров. Чтобы они не убежали к противнику, их семьям угрожали взятием в заложники. Кнутом и пряником почти половину офицерского корпуса удалось заманить в Красную армию, которая во многом благодаря этому одержала победу.
Ленин поддержал привлечение "военспецов", а вот Сталин выступил против, что привело к его первому столкновению с Троцким. Вначале казалось, что малоизвестный, не блещущий ораторским даром кавказец не имеет шансов в борьбе со знаменитым на весь мир "демоном революции". Лев Давидович считал свое лидерство в партии делом решенным, не допуская и мысли, что Сталин - эта "выдающаяся посредственность" - может его обойти. Но тот, опытный шахматист, разыграл партию как по нотам. Вначале переманил на свою сторону большинство членов Политбюро, напуганных диктаторскими замашками Троцкого. Потом окружил вниманием больного Ленина, постоянно навещая его в Горках (Троцкий не был там ни разу). Когда Ильич умер, Сталин сделал все, чтобы его соперник не попал на похороны, и предстал в глазах народа главным наследником вождя. Потом он без лишнего шума "задвинул" сторонников Троцкого в партаппарате и армии. Почуяв неладное, тот попросил отправить его в Германию "простым солдатом революции". Политбюро отказало, а в январе 1925 года сместило его с поста наркома, сделав председателем маловажного Электротехнического комитета.
Троцкий спохватился осенью 1926-го, когда его выгнали из Политбюро, но его попытки протестовать были обречены. Троцкого исключили из партии, сослали в Алма-Ату, а в 1929-м и вовсе выдворили из СССР; из квартиры его пришлось выносить на руках, так как он отказывался покидать страну.
Поединок со Сталиным он проиграл вчистую, проявив себя еще худшим стратегом, чем в военных операциях.
Миф четвертый: заговорщик
На открытых процессах в Москве видные большевики Пятаков, Сокольников, Серебряков каялись, что по приказу Троцкого занимались вредительством - ломали станки, отравляли продукты, затягивали строительство гигантов индустрии. Злейший враг Троцкого Николай Бухарин расписывал тайные переговоры с ним, на которых Лев Давидович якобы признавался, что вступил в сговор с германским Генеральным штабом, предлагая немцам одновременно с их нападением на СССР поднять восстание, обещая им за помощь Украину, а японцам - Дальний Восток. Не довольствуясь этим, ему приписали связь и с британской разведкой; главный обвинитель Вышинский заявил: "Весь блок во главе с Троцким состоял из одних иностранных шпионов и царских охранников". При всей абсурдности обвинений Троцкий тяжело переживал их: не только боялся, что им поверят советские рабочие (и правда верили), но и негодовал, что ему приписывают сговор с фашистами. Собранная им комиссия выявила в материалах московских процессов массу нестыковок, но в Советском Союзе об этом никто не знал. К тому времени статья 58-1, "контрреволюционная троцкистская деятельность", стала приговором для сотен тысяч людей.
Дошла очередь и до самого Льва Давидовича. 20 августа 1940 года под видом поклонника к нему был подослан 27-летний испанец Рамон Меркадер. Он принес Троцкому свою статью и, пока тот читал, пробил ему череп ледорубом. Несостоявшийся вождь мировой революции умер на следующий день.
Миф пятый: спаситель
Когда на родине после многих лет умолчания снова вспомнили о Троцком, укрепилось мнение: его приход к власти избавил бы Россию от многих бед, пережитых ею при Сталине. Но это еще один миф. И массовый террор, и насильственная коллективизация, и строжайший контроль за частной жизнью граждан - все это первым предложил Лев Давидович, а Иосиф Виссарионович лишь воплотил его идеи в жизнь с той безжалостностью и методичностью, на которые "демон революции" оказался неспособен.
https://rg.ru/2017/10/27/rodina-demon-revoliucii.html
Отредактировано Konstantinys2 (Вт, 31 Окт 2017 16:18:10)
Вы здесь » Россия - Запад » Русская революция » История русской революции в лицах
