Это тоже объяснимо. Между природой и людьми, её созданиями, накопилось слишком много противоречий. Прослойка искусственности сделалась слишком плотной. Даже наше нынешнее внимание к природе — интерес к уже отделённому от нас объекту, не к нашему естественному продолжению. Теперь для нашего соучастия с природой нам тоже нужен посредник — "переходник", "адаптер", вариант брачного агенства, сводящего нас с выбранным видом актуальной реальности. Эта потребность в посреднике и склоняет нас к попыткам перекрыть звук звуком, реальность реальностью, создать личную прослойку соединения с действительностью.

Музыкальный звук — идеальный посреднический инструмент. Он универсален для любых условий. Музыкальный поток создаёт автономную действующую реальность, наполненную собственным содержанием и значением, хотя бы самыми незатейливыми. Только музыка, преобразуя сырые звуки физической реальности, наделяет их метафизическим смыслом, надматериальной силой, несмотря на то, что музыкальный звук сохраняет, как любой другой, и все свои физические характеристики.

Музыкальный звук принадлежит восприятию, он ему подконтролен. Воспринимающее сознание вольно толковать его по-своему, без учёта вызвавших его физических, интеллектуальных, эмоциональных причин. Человек вступает с музыкальным звуком в личные отношения, присваивает себе, таким образом расширяя поле своего присутствия в бытийном контексте. Собственно, в этом плане музыка, музыкальный фон, особенно при свободе его выбора, становится эквивалентом и заменителем личной среды обитания, создаёт необходимый барьер между реальностью индивидуальной и всеобщей. Причём, хотя музыка способна поглотить человека полностью (что и происходит в соответствующих условиях), она к этому не обязывает, в отличие от экранных средств (именно поэтому телевизоры и смартфоны при человеке за рулём не приветствуются), оставляя внимание достаточно свободным для восприятия действительности, не заслоняя её, но лишь помогая лучше к себе приспособить, адаптировать, придать ей резонансность с внутренним миром.

К тому же музыка — не неподвижный объект, не просто звук. Будучи рождена движением физическим, она сама становится движением, превосходящим физические границы и вызывающим в слушателе, в свою очередь, ответное внутреннее движение, ответное развитие. Хочется сказать — ответное время, уж коль движение вне времени для нас невозможно. Зато возможно соприкосновение с параллельным физическому метафизическим музыкальным временем, выход в полноту возможности это время выбирать вместе с образующими его звуками и выбирать, таким образом, свою звуковую модель личностной и жизненной идентификации.

Музыка не исчезает вместе с прекращением звучания. Она продолжает звучать в нас, остаётся в нас жить, она становится нами, нас делает. Мы можем находиться в ней, как в своей комнате, как среди выбранного нами запаха соответствия, который тоже помогает нам чувствовать себя собой в его ауре, наполненной желаемыми оттенками и значениями — быть в своём пространстве, иметь свой смысл, жить своей жизнью.