Оккупация Буковины, Бессарабии и междуречья Днестра и Буга
Гитлер дал согласие на присоединение Бессарабии, Буковины и междуречья Днестра и Южного Буга к Румынии. Эти территории попали под контроль румынских властей, на них были учреждены Буковинское губернаторство (под управлением Риошяну), Бессарабское губернаторство (губернатор — К. Войкулеску) и Транснистрия (губернатором стал Г. Алексяну). Столицей Буковинского губернаторства стали Черновцы, Бессарабского — Кишинёв, а Транснистрии — сначала Тирасполь, а потом Одесса.
Эти территории (в первую очередь Транснистрия) были необходимы Антонеску для экономической эксплуатации. На них проводилась активная румынизация местного населения. Антонеску требовал от местных властей вести себя так, как будто «власть Румынии установилась на этой территории на два миллиона лет», и заявлял, что пора переходить к экспансионистской политике, которая включала в себя эксплуатацию всех видов ресурсов на захваченных территориях.
Румынская администрация все местные ресурсы, ранее являвшиеся государственной собственностью СССР, раздавала румынским кооперативам и предпринимателям для эксплуатации. Проводилась мобилизация местного населения для обслуживания нужд румынской армии, что вело к ущербу для местного хозяйства из-за оттока рабочей силы. На занятых территориях активно использовался бесплатный труд местного населения. Жителей Бессарабии и Буковины использовали для ремонта и строительства дорог и технических сооружений. Декретом-законом № 521 от 17 августа 1943 года румынской администрацией были введены телесные наказания рабочих. Также местные жители регионов вывозились в Третий рейх в качестве остарбайтеров. С подконтрольных Румынии территорий в Германию угнали около 47 200 человек.
В сельском хозяйстве использовался труд «трудовых общин» — бывших колхозов и совхозов. Каждая община имела в распоряжении от 200 до 400 га земли и состояла из 20—30 семей. Ими выращивались сельскохозяйственные культуры как для своих нужд, так и для нужд румынских войск и администрации. В общинах и хозяйствах не занимались скотоводством, так как весь скот был экспроприирован румынской армией. Из всего произведённого в общине за год румынские власти разрешали оставлять на пропитание только по 80 кг зерна на взрослого и 40 кг на ребёнка, остальное конфисковывалось. В городах и прочих населённых пунктах, где не занимались сельским хозяйством, была введена карточная система покупки хлеба. За день один человек получал от 150 до 200 г. хлеба. В 1942 г. Антонеску издал распоряжение, согласно которому нормы выдачи продовольствия на территории Бессарабии сокращались до минимума (по видимому, таковым служил минимум по калориям, необходимый для физического выживания), при этом урожай собирался под надзором полиции и жандармерии, а сельскохозяйственные продукты, вплоть до отходов производства, передавались в ведение местных румынских инстанций.
Румынская администрация проводила политику румынизации в занятых регионах. Был принят ряд законов, вытеснявший русский, украинский и прочие языки не только из деловой сферы, но и из повседневной жизни. Так, из библиотек в обязательном порядке изымались все книги на русском языке, в том числе написанные на дореформенном русском. Также изымались книги на других языках Европы. С конфискованной литературой поступали по разному: часть сжигали на местах, часть вывозили в Румынию.
Население оккупированных территорий было поделено на три категории — этнические румыны, национальные меньшинства и евреи, получавшие удостоверения личности разных цветов (румыны — белого, нацменьшинства — жёлтого, евреи — зеленого); всем представителям румынского государственного аппарата (включая работников в области образования и священников) предписывалось «доказывать населению, что они румыны».
В отношении мирного населения осуществлялась репрессивная политика, затрагивавшая все сферы жизни. Согласно распоряжениям румынской жандармерии подлежали конфискации не только единицы оружия, находившиеся в частном пользовании, но и все радиоприемники частных лиц. Репрессии предусматривались даже за групповое пение на улице. Следует отметить, что данные распоряжения во многом перекликаются с аналогичными немецкими, действовавшими на Украине. Как признавали сами местные румынские инстанции, в реальности, проведение Румынией оккупационных мероприятий контролировали немцы, более того — во избежание нежелания румын воевать на стороне Германии немцы разворачивали так называемые «пункты по перевоспитанию румынских дезертиров», а за наступающими румынскими частями нередко следовали заградительные отряды СС.
Проводилась постепенная румынизация учебных заведений. В первую очередь это касалось Транснистрии, где проживало больше украинцев и русских, чем молдаван. В школы региона были направлены учителя румынского языка, которые прикреплялись к каждому классу. В Кишинёве был введён строгий закон, вообще запрещавший разговаривать на русском языке. Кроме того, администрация требовала употребления румынских эквивалентов славянских имён: Дмитрий — Думитру, Михаил — Михай, Иван — Ион и т. д. Местное население не подчинялось этим законам. По словам губернатора Кишинёва, «использование русского языка вновь становится обычаем». Для сопротивления румынским законам и сохранения самобытной культуры народов Бессарабии интеллигенцией создавались подпольные кружки. Эти общества преследовались полицией, так как проводили популяризацию и пропаганду нерумынских культур Бессарабии и Буковины среди населения.
