В.И. Гау. Альбом лейб-гвардии Конного полка. 1846-1849 гг.

Виктор Файбисович

Альбом Лейб-Гвардии Конного полка

В 1846 г. в Петербурге состоялся необычный парад Лейб-Гвардии Конного полка. Конная Гвардия1 проводила парады по нескольку раз в году: летом в Красном Селе, весной и зимой в Петербурге. В столице конногвардейцы принимали участие в парадах не только на Марсовом поле и Дворцовой площади, но и в залах Зимнего дворца: 6 января, по случаю окропления Штандартов святою водою, и 25 декабря, в память о победоносном окончании Отечественной войны 1812 г.; в день полкового праздника, 25 марта, Л.-Гв. Конный полк церемониальным маршем проходил мимо государя в своем знаменитом полковом манеже, построенном по проекту Джакомо Кваренги2.

В этот раз парад был назначен на неурочное число и в непривычном для конногвардейцев месте: 7 ноября в манеже Михайловского замка3. Тому была веская причина: в этот день исполнилось полвека со времени вступления на престол императора Павла Петровича — по воцарении он провозгласил Шефом Конногвардейского полка своего новорожденного сына Николая. Конногвардейцы остались верны своему императору до его трагической гибели. Удаляясь весной 1801 года из Петербурга, Мария Федоровна, вдова умерщвленного императора, пожелала, чтобы караул в Павловске нес эскадрон Л.-Гв. Конного полка. «Я тотчас был командирован в Павловск, — вспоминал конногвардейский офицер Н.А.Саблуков, — и эскадрон мой по особому повелению государя был снабжен новыми чепраками, патронташами и пистолетными кобурами с андреевской звездою, имеющею, как известно, надпись с девизом «за Веру и Верность». Эта почетная награда, как справедливая дань безукоризненности нашего поведения во время заговора, была дана сначала моему эскадрону, а затем распространена на всю Конную гвардию»4.

Пятьдесят лет спустя, 7 ноября 1846 г., парадом в Михайловском манеже император Николай I почтил память своего отца и отметил полувековой юбилей своего шефства над Л.-Гв. Конным полком. Впрочем, этот юбилей был весьма условен. Начиная с императрицы Анны Иоанновны, основательницы Конной Гвардии, все российские монархи, как правило, становились шефами последней; исключение составил лишь император Александр I. Анна Иоанновна, Елизавета Петровна и Екатерина Великая числились шефами Конной гвардии до самой кончины. Лишь Петр III после двух месяцев шефства над Конной гвардией передал его своему дяде, Георгу Людвигу, герцогу Шлезвиг-Голштейнскому. Однако последний в звании шефа состоял лишь четыре месяца. Ему не удалось снискать симпатий конногвардейцев, и в день переворота 28 июня 1762 г., к которому они с энтузиазмом присоединились, Конная Гвардия, по свидетельству Екатерины II, «поколотила» своего шефа. Екатерина числилась в звании Полковника Л.-Гв. Конного полка тридцать четыре года; после ее смерти Павел I принял звание шефа всех гвардейских полков и одновременно назначил Полковником Конной Гвардии своего четырехмесячного сына Николая. Однако, не достигнув и четырехлетнего возраста, Николай Павлович был лишен этой чести: 28 мая 1800 г. император передал звание шефа Конногвардейского полка другому своему сыну — двадцатилетнему Константину, носившему его более тридцати одного года. По смерти Константина Павловича (15 июня 1831) Николай в день своего тридцатипятилетия (25 июня 1831) вновь принял на себя шефство над Конной Гвардией; шефом конногвардейцев он оставался до самой смерти, но общий срок его шефства в 1846 г. составлял, конечно, не пятьдесят лет, а менее шестнадцати.

Как бы то ни было, 7 ноября 1846 г. полк был выведен на парад в Михайловский манеж в полном составе и в конном строю. Государь, явившийся к Конной Гвардии в ее полковом мундире, принял в качестве Шефа командование над нею. Его свиту, наряду с несколькими флигель-адъютантами из числа конногвардейцев, составляли наследник Александр Николаевич и бывшие полковые командиры — граф А.Ф.Орлов и барон Е.Ф.Мейендорф. Великий князь Константин Николаевич находился перед 1-м дивизионом. По прибытии императора в манеж прозвучал сигнал к молитве, исполненный хором трубачей, и к фронту полка были вывезены штандарты. Конногвардейцы обнажили головы, и начался торжественный молебен, окончившийся возглашением вечной памяти императору Павлу. Затем Николай Павлович обратился к полку с благодарственной речью, по окончании которой полк прошел несколько раз церемониальным маршем мимо государя, встречавшего ряды Конной Гвардии своим приветствием. По окончании парада унтер-офицеров и рядовых ожидал торжественный обед в казармах; офицеры были приглашены к императорскому столу в Зимний дворец.

Это событие увековечено в великолепном альбоме, хранящемся в музее Пушкинского Дома (ИРЛИ)5. Альбом заключен в роскошный переплет красного сафьяна (53,5 х 46,5 х 8,5 см) с пятью массивными накладками превосходной золоченой бронзы. Угловые накладки представляют собою арматуры из предметов вооружения и экипировки Конной гвардии в обрамлении лавровых ветвей: композиции из штандартов, пик с флюгерами, палашей, касок образца 1845 г., кирас и литавров. Центр украшает изображение двуглавого орла с венком и факелами в лапах. Крышки альбома обтянуты с внутренней стороны белым муаром; блок с золотым обрезом составлен из плотных листов, на которые наклеено 86 портретов конногвардейцев и лиц, причастных к Конногвардейскому полку, кисти В.И.Гау (27,7 х 21,7 см), а также 7 исполненных К.К.Пиратским изображений различных сцен полковой жизни павловской (2) и николаевской (5) эпох (36 х 29 см). Альбом хранится в специальном деревянном футляре, обтянутом светлокоричневой кожей.

Владимир Иванович Гау (1816—1895) был привлечен к созданию этого альбома неслучайно. Он прошел отличную школу: сначала у К.Ф.Кюгельхена в своем родном Ревеле (в 1827—1832 гг.), затем в петербургской Академии художеств, в качестве вольноприходящего ученика в классе знаменитого баталиста А.И.Зауервейда (в 1832—1836 гг.). В 1836 г. его достижения в «акварельной живописи» были отмечены большой серебряной медалью и присуждением ему звания неклассного художника. В 1838—1840 гг. Владимир Гау совершенствовал свое мастерство в Германии и Италии. По возвращении в Россию двадцатичетырехлетний живописец, миниатюрист и акварелист Владимир Гау был назначен придворным портретистом императора Николая I6. Его виртуозное владение техникой акварели, скрупулезное внимание к аксессуарам костюма и деталям обстановки в сочетании с умением тонко польстить своей модели обеспечили ему успех в столичном свете. Плодовитость молодого художника, которому предстояло в сжатые сроки исполнить чуть ли не сотню портретов; навыки, приобретенные им в классе батальной живописи; наконец, фавор, которым он пользовался у императора — вот причины, по которым выбор пал на Владимира Гау.

Столь же оправданным было приглашение в соавторы к Владимиру Гау Карла Пиратского. Карл Карлович Пиратский (1813 — 1871) также был талантливым акварелистом. Он поступил в Академию художеств пенсионером Николая I; как и В.Гау, он учился в классе А.И.Зауервейда. В 1832 и 1834 гг. он получил две малые и одну большую серебряные медали за успехи; в 1835 г. его картина «Внутренний вид конюшни» была удостоена малой золотой медали. Однако в конкурсе на большую золотую медаль молодой баталист не участвовал, обремененный поручениями императора Николая Павловича, нашедшего в Пиратском безупречного выразителя своего фрунтового идеала. По выходе из Академии (1836) с аттестатом 1-й степени, двадцатитрехлетний Карл Пиратский был назначен «придворным живописцем Его Величества» с годовым содержанием в 3000 руб (такое жалованье с 1 января 1839 г. в Конной Гвардии получал генерал-майор). Еще через два года К.К.Пиратский приступил к своему многолетнему труду над иллюстрациями к знаменитому многотомному изданию «Историческое описание одежды и вооружения российских войск». Ко времени создания альбома Конной Гвардии трудно было найти художника, более опытного в изображении сцен из военной жизни и более сведущего в «форменных отличках» павловской и николаевской эпох7.

Л.-Гв. Конный полк — старейший гвардейский кавалерийский полк в России8. В первые три десятилетия XVIII в. гвардию российских императоров составляли лишь два пехотных полка: Преображенский и Семеновский. Вступив на престол в 1730 г., Анна Иоанновна учредила третий — Измайловский; однако наряду с гвардейской пехотой она пожелала иметь и гвардейскую кавалерию. Драгунский полк, именовавшийся Лейб-Региментом, повелено было преобразовать в Гвардейский Драбантский или Конный полк. В последний день 1730 г. Правительствующий Сенат передал соизволение императрицы Военной Коллегии; указом по военному ведомству от 4 января 1731 г. было объявлено об учреждении Конной Гвардии.

В 1737—1739 гг. Л.- Гв. Конный полк воевал с турками, а в 1742 и 1788 гг. — со шведами. Неувядаемые лавры стяжал он в наполеоновских войнах. Конногвардейцы не ударили в грязь лицом даже в катастрофе при Аустерлице, захватив знамя 4-го линейного полка неприятеля (в этом бою они потеряли 40 человек убитыми и пропавшими без вести). Отличилась Конная Гвардия и при Фридланде, где понесла самые тяжелые потери за время, прошедшее со дня ее основания (83 человека убитыми и пропавшими без вести). Героически дрались конногвардейцы при Бородине, где их полк наряду с Кавалергардским водил в атаку на батарее Раевского сам Барклай де Толли. В 1813 г. Л.-Гв. Конный полк отличился при Кульме и снискал громкую славу при Фершампенуазе в 1814 г.

В 1846 г. хранители преданий героической борьбы с Наполеоном остались в Конной Гвардии лишь среди генералов и нижних чинов. При императоре Николае Павловиче Конная Гвардия участвовала только в Польской кампании 1831 г. Однако и в этой войне конногвардейцы находились в резерве и ни в боях, ни в штурме Варшавы задействованы не были. Впрочем, участникам этого похода были весьма щедро розданы чины и звания, ордена и медали. Однако истинно боевые награды мы находим на портретах лишь тех конногвардейцев, которые командировались к театру военных действий во время Турецкой войны или в действующие отряды на Кавказ, куда с 1835 г. ежегодно отправлялся по жребию один из офицеров Конной Гвардии.

Зато наряду с Кавалергардским полком Конная Гвардия играла весьма заметную роль в столичной жизни николаевской эпохи; в 1846 г. в Л.-Гв. Конном полку служили и представители русских княжеских и старинных дворянских родов (кн. Голицыны, кн. Урусовы, Нарышкины, Анненковы, Опочинины, Свечины, Бибиковы, Головины, Дурново, Бутурлины, Чичерины, кн. Васильчиковы), и титулованных фамилий, выдвинувшихся в XVIII в. (гр. Строгановы, гр. Орловы, гр Шуваловы, гр. Гудовичи), и новой николаевской чиновной элиты — бар. Штакельберги, гр. Канкрины или Адлерберги. Мундир Конной Гвардии служил своеобразной вывеской принадлежности к великосветскому обществу. Вспомним, что в лермонтовской «Княгине Лиговской» (1836) Жорж Печорин, «послужной список» которого автор выстраивает по всем канонам удачливой военной и светской карьеры, служит в Л.-Гв. Конном полку, куда его переводят из армейских гусар за отличие в Польской кампании 1831 г.9 В 1846 г. Печорин мог бы уже иметь чин ротмистра или полковника…

Альбом открывается портретом державного шефа; за ним следуют портреты бывших конногвардейцев, состоявших в полку на 7 ноября 1796 г. Таких в Петербурге оказалось осенью 1846 г. десять человек: П.А. Венгерский, кн. И.В. Васильчиков, А.З. Хитрово, кн. Н.И. Дондуков-Корсаков, Д.В. Васильчиков, И.Б. Цейдлер, П.А. Чичерин, И.Д. Данилов, П. Якунин и М. Башин, — но в торжестве участвовали не все: П.А. Венгерский «за немощью», а И.В. Васильчиков по болезни на параде не присутствовали. В Альбоме, однако, запечатлены все десять бывших конногвардейцев.

Еще восемь их соратников, служивших в 1796 г. в офицерских чинах (гр. Г.Штакельберг, А.С.Свечин, Н.А.Саблуков, гр. А.И.Гудович, гр. А.А.Дебальмен, гр. Ф.П. фон дер Пален, гр. А.П.Ожаровский, А.И.Рибопьер), в параде не участвовали по причине отсутствия в столице, однако портреты двух из них — Н.А.Саблукова и А.И.Рибопьера — также были вклеены в альбом. Помещены были в альбом и портреты двух бывших конногвардейцев, зачисленных в полк в тот краткий период, когда шефом полка был младенец Николай: гр. П.П. фон дер Палена и гр. К.В.Нессельроде. Портрет последнего оказывается в альбоме первым после портрета государя: гр. К.В.Нессельроде, состоявший в Конной гвардии немногим более трех лет, дослужился на статской службе до чина государственного канцлера, а портреты в альбоме расположены по табели о рангах, и завершают первый раздел этой портретной галереи изображения нижних чинов — Петра Якунина и Максима Башина.

Во втором условном разделе альбома помещены три портрета великих князей, зачисленных в Конный полк в годы правления императора Николая I, — это портреты его сыновей, Константина и Александра, и внука, Николая Александровича. Заметим, что портрет трехлетнего Николая предшествует портрету его взрослого дяди Константина, ибо со временем этот мальчик должен был стать престолонаследником.

За великими князьями следуют генералы Конной Гвардии — гр. А.Ф.Орлов, бар. Ф.П.Оффенберг, бар. Е.Ф.Мейендорф, А.А.Эссен, —бывшие командиры полка. Портрету П.П.Ланского, командовавшего Конным полком в 1846 г., предшествует портрет царскосельского коменданта бар. И.И.Велио, полковым командиром не служившего, но числившегося в Конной Гвардии в звании генерал-лейтенанта, тогда как П.П.Ланской был лишь генерал-майором. Портрет П.П.Ланского помещен в альбоме наряду с портретом его супруги, Н.Н.Ланской, рожденной Гончаровой, в первом браке Пушкиной; это единственный женский портрет в альбоме.

За портретами супругов Ланских следуют портреты восьми полковников, четырнадцати ротмистров, семи штабс-ротмистров, десяти поручиков и четырнадцати корнетов.

Галерею конногвардейцев продолжают портреты нестроевых: квартермистра, аудитора, берейтора, докторов, ветеринарного помощника и полкового священника. Ее завершает портрет прапорщика П.В. Еремеева — офицера Гвардейской Инвалидной № 12 четвертьроты, состоящей при Конной Гвардии10.

Заключают альбом семь акварелей К.К.Пиратского: пять из них изображают сцены из современной ему жизни Л.-Гв. Конного полка; на двух — запечатлены чины Конной Гвардии павловского времени.

До сих пор принято было считать, что конногвардейцы поднесли этот альбом государю Николаю Павловичу; впервые это мнение было высказано научным сотрудником Пушкинского Дома М.Д.Беляевым (1930)11.Однако никаких посвятительных надписей, неизбежных при поднесении даров государю, в альбоме нет. Более того: из документов Архива канцелярии Министерства двора (на которые впервые обратил внимание М.Д.Беляев) явствует, что альбом создавался по прямым указаниям императора и оплачивался из средств Кабинета.

По-видимому, Владимиру Гау было повелено приступить к работе над портретами конногвардейцев непосредственно по окончании торжеств; в это время идея альбома была еще весьма аморфна.

Заметим, что из 86 своих акварелей В.И.Гау датировал лишь 9, созданных на начальной стадии работы над альбомом, причем три портрета были написаны еще в 1846 г. (И.Д.Данилова, М.Башина и П.Якунина), а шесть — в 1847 г. (кн. Д.В.Васильчикова, П.А.Венгерского, кн. Н.И.Дондукова-Корсакова, бар. Е.Ф.Мейендорфа, гр. К.В.Нессельроде и гр. П.П.Палена). Таким образом, в число девяти наиболее ранних акварелей входят восемь из четырнадцати портретов конногвардейцев, служивших при Павле Петровиче, и один из четырех портретов полковых командиров (бар. Е.Ф.Мейендорфа). Это дает основания предполагать, что поначалу император Николай I пожелал запечатлеть своих «сослуживцев» по Конной Гвардии первого периода его шефства над нею (1796—1800); затем к их изображениям решено было присоединить портреты полковых командиров.

К.К.Пиратский был привлечен к работе над альбомом несколькими месяцами позднее, чем В.И.Гау. «Апреля 11 дня 1847 года, — сообщает Пиратский в отчете министру двора кн. П.М.Волконскому, — Его Императорскому Величеству, Государю Императору, благоугодно было почтить меня доверием, и лично приказать мне составить и написать акварелью пять картин в группах, изображающих полное обмундирование и вооружение Л.-Гв. Конного полка в пешем и конном строях, с портретами в миниатюре: Его Императорского Величества, Его Высочества Государя Наследника Цесаревича и Его высочества Великого Князя Константина Николаевича, также Гг. Генерал-Адъютантов, в Л.-Гв.Конном полку состоящих, штаб- и обер-офицеров, и весь унтер-штаб с нижними чинами всех званий»12.

Еще через несколько месяцев, в последние дни 1848 или первые дни 1849 г. Владимиру Гау передали высочайшее повеление «составить портреты и дам» — супруг генералов и офицеров Л.-Гв. Конного полка; художник просил уточнить: «в каком костюме приказано будет изобразить их: в закрытых или вырезных платьях или в русском одеянии». В отношении от 7 января 1849 г. министр двора кн. П.М.Волконский пояснил «господину живописцу Гау», что «Его Величеству угодно иметь из портретов супруг генералов, штаб- и обер-офицеров сего полка только портрет супруги командира, генерал-майора Ланского, предоставляя ей самой выбор костюма»13.

9 ноября 1849 г. кн. П.М.Волконский потребовал представить ему справку, оплачен ли труд В.Гау и К.Пиратского, и, «буде нет, то узнать, сколько каждый из них написал портретов и рисунков, и какую полагает за них плату».

К.Пиратский рапортовал 14 ноября 1849 г. о приведении им к окончанию всех пяти картин и испрашивал за них «не более 1250 рублей серебром»14. Этим же числом датирован счет за исполнение сафьянового переплета с патентованным замком (70 рублей) и бронзовых украшений (160 рублей), представленный в канцелярию Министерства двора из мастерской Й.К.Лауферта (J.C.Lauffert), занимающегося переплетными работами, изготовляющего визитные карточки и разного рода билеты15. Одновременно доставил в канцелярию Волконского список своих работ и В.Гау, доносивший, что, кроме оплаченных ранее 30 портретов, он исполнил еще 48. Каждый портрет был оценен автором в 58 рублей серебром16. Счета В.И.Гау, К.К.Пиратского и Й.К.Лауферта были незамедлительно оплачены17.

Позднее В.И.Гау исполнил еще восемь портретов18. В конце 1849 г. или в 1850 г. Николай I поручил Карлу Пиратскому «составить и написать <…> еще две таковые же картины в дополнение к предыдущим <…> изображающие форму одежды Л.-Гв. Конного полка в царствование императора Павла Петровича». С новым заданием художник справился к 1 марта 1851 г.19

По-видимому, эта дата ознаменовала собою окончание работы над альбомом; он был водворен в Зимний дворец и, по-видимому, стал своего рода образцом, по которому создавался альбом Л.-Гв. Измайловского, а впоследствии Л.-Гв. Гусарского и других полков. В послереволюционные годы альбом Конной Гвардии привлекал к себе внимание преимущественно благодаря находящемуся в нем портрету Н.Н.Ланской; этот портрет и предопределил дальнейшую судьбу альбома: в 1928 г. он был передан из Эрмитажа на постоянное хранение в Институт русской литературы — Пушкинский Дом.

Между тем этот альбом представляет интерес отнюдь не только для пушкинистов. Он привлекал к себе неизменное внимание посетителей грандиозной временной выставки «Л.-Гв. Конный полк», открывшейся 5 ноября 1992 г. в Центральном выставочном зале — бывшем Конногвардейском манеже. Однако и эта выставка сделала достоянием широкой публики лишь сам факт существования альбома, но не его содержание. Настоящая публикация имеет целью первое ознакомление читателей «Нашего наследия» с этим уникальным художественным и историческим памятником.

Репрезентативный выбор чинов Лейб-Гвардии Конного полка

Его Императорское Величество Государь Император Николай Павлович.
Родился 25 июня 1796, назначен Шефом Л. Гв. Конного полка 7 Ноября 1796 г.

Великий князь Николай Павлович был назначен полковником Л.-Гв. Конного полка в младенчестве и числился его шефом с 7 ноября 1796 по 28 мая 1800г. 25 июня 1831 г. Николай I вернул себе звание шефа Л.-Гв. Конного полка; По восшествии на престол он принял звание полковника всех полков Гвардии. Звание шефа Л.-Гв. Конного полка Николай I вернул себе 25 июня 1831 г.; шефом конногвардейцев он оставался до смерти, последовавшей 18 февраля 1855 г. Государь шефствовал также над Л.-Гв. Подольским Кирасирским полком, Л.-Гв. Егерским полком и над 1-м Кадетским Корпусом.

Император Николай I изображен в кирасе поверх колета генерала Конной гвардии, с лентами орденов св. Андрея Первозванного (поверх кирасы) и св. Владимира I класса (поверх колета, под кирасой), с орденом св. Георгия IV класса за двадцатипятилетнюю выслугу в офицерских чинах (1838). Правее, на ленте василькового (kornblumenblau) цвета — прусский Знак отличия за 25 лет выслуги в офицерских чинах, учрежденный 18 июня 1825 г. Фридрихом Вильгельмом III; этим знаком было отмечено 25-летие шефства императора Николая I в 6-м Кирасирском полку прусской армии20. Этот крест исполнялся из золоченой бронзы; но знак, изготовленный для императора Николая, был отчеканен в золоте21. Наряду с этим крестом грудь Николая Павловича украшает медаль «За турецкую войну» и два знака из многочисленных иностранных орденов, которыми обладал император.

Максим Башин
родился 1762 года, в службу вступил 1782 года, 7-го Ноября 1796 года находился в полку рядовым
Изображен в мундире отставного унтер-офицера, с медалью «За усердие».

Максим Башин был с детства приписан к Конногвардейскому конному заводу в селе Починки (Саранского уезда Шацкой провинции Воронежской губернии); двенадцатилетним подростком он попал в плен к пугачевцам, совершившим набег на это село. Впоследствии М.Башин служил в Л.-Гв. Конном полку и вышел в отставку унтер-офицером; в 1846 г. он числился счетчиком при Экспедиции заготовления Государственных бумаг.

Наряду с другим ветераном, рядовым Петром Якуниным, как и он находившимся в полку 7-го ноября 1796 г. (в день назначения великого князя Николая Павловича шефом Конной Гвардии), Максим Башин был удостоен золотой медали «За усердие»; император пожаловал обоим по 150 рублей серебром.

Генерал от кавалерии, генерал-адъютант
Князь Ларион Васильев Васильчиков, родился 1777 года. В службу вступил 1793 года.
7-го ноября 1796 года находился в полку подпоручиком

Изображен в сюртуке с генерал-адъютантскими эполетами и аксельбантом; в соответствие с правилами ношения орденов на сюртуке орден св. Георгия II класса, полученный И.В.Васильчиковым 17 января 1814 г. за отличие в сражении при Бриенне, обозначен лишь шейным крестом, без звезды.

Илларион Васильчиков еще в отрочестве был зачислен в Л.-Гв. Измайловский полк, но службу начал вахмистром в Конной Гвардии и был произведен в офицеры шестнадцати лет (1 января 1793 г.); в двадцать два года он достиг чина ротмистра (21 апреля 1799 г.), а еще через месяц Павел I пожаловал его в действительные камергеры. В наполеоновских войнах И.В.Васильчиков прославился как храбрый боевой генерал; в 1817—1821 гг. он командовал Гвардейским корпусом. При вступлении на престол Николай I пожаловал ему графское, а впоследствии (1839) и княжеское достоинство; он сделал его главным инспектором всей кавалерии (с 1833), а в 1838 г. назначил председателем Государственного Совета и Комитета министров.

7 ноября 1846 г. в связи с пятидесятилетием шефства государя над Л.-Гв. Конным полком кн. И.В.Васильчиков был вновь зачислен в Конную гвардию. Однако в торжествах он участия не принял по болезни; через три с половиной месяца, 21 февраля 1847 г., кн. И.В.Васильчиков скончался.

Ярко характеризует Иллариона Васильевича эпизод, связанный с его назначением председателем Государственного Совета: «Муж чести и правды, бойкий кавалерист, гусар, витязь битв с Наполеоном, он пользовался таким уважением, что был удостоен одним из высших в государстве званий, ­— вспоминает гр. В.И.Соллогуб. — Вот как он к этому отнесся. Матушка встретила его у М.А.Нарышкиной и поздравила его с назначением. — Вам-то хорошо, — отвечал он печально, — а мне-то каково. Всю ночь я не мог заснуть ни минуты. Боже мой! До чего мы дожили, что на такую должность лучше меня никого не нашли»22.

Доктор Статский Советник Филипп Яковлев Карелль, родился 1806 года, в службу вступил 1832 года
Изображен в мундире классного чиновника военного ведомства, с орденами св. Владимира III класса и св. Анны II класса с Императорской короной.

Филипп Яковлевич Карелль получил медицинское образование в Дерптском университете. 16 мая 1832 г. ему была присвоена степень доктора медицины и 7 июня того же года он начал службу батальонным лекарем в Л.-Гв. Гренадерском полку. 28 ноября 1834 г. Ф.Я.Карелль поступил в Конную гвардию; 2 мая 1838 г. он был утвержден в должности полкового лекаря и до конца жизни возглавлял госпиталь Л.-Гв.Конного полка. В 1849 г. его произвели в лейб-медики, в 1856 г. — в действительные статские советники, а в 1867 г. — в тайные советники. Ф.Я.Карелль первым ознакомил русских врачей с наложением крахмальной повязки при переломах костей, ввел и разработал систему молочного лечения (его трактат о лечении молоком был переведен на все европейские языки). Филипп Яковлевич Карелль был организатором санитарных рот в русской армии и одним из основателей Общества Красного креста.

Протоиерей Алексий Васильевич Ляшкевич
Родился 1782 года, в священнослужительском звании с 1806 года, Лейб-Гвардии в Конном полку с 1837 года

Изображен с наперсным крестом-распятием, наградным наперсным крестом в память войны 1812 г. на владимирской ленте (учрежден 30 августа 1814; выдавался в 1818­—1829 гг. священникам, состоявшим в священническом сане до 1 января 1813) и орденом св. Анны. А.В.Ляшкевич был пожалован также особыми священническими наградами — скуфьей и камилавкой.

Отец Алексий поступил в Конную гвардию 10 апреля 1837 г. из Лейб-Кирасирского Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полка и служил в ней без малого четверть века. 5 ноября 1861 г. старый полковой священник был переведен в церковь бывшего Придворного госпиталя; он скончался 26 апреля 1867 г. восьмидесяти пяти лет от роду.

Групповые портреты Лейб-Гвардии Конного полка
Художник К.К.Пиратский:
Император Николай I среди конногвардейцев в расположении полка. 1847

На акварели изображена кавалькада, выезжающая на Сенатскую площадь с Конногвардейского бульвара, проложенного вдоль манежа и казарм Л.-Гв. Конного полка, давших ему свое имя. В центре композиции запечатлен император Николай. Слева от него — наследник Александр Николаевич, отдающий отцу честь. За ними следуют командир полка генерал-майор П.П.Ланской и полковник Н.П.Хрущов; на заднем плане — поручик П.А.Дурново и флигель-адъютант, ротмистр И.В.Анненков. Кавалькада, замыкающаяся бравым денщиком — кавалером Знака отличия ордена св. Анны, проезжает мимо группы беседующих конногвардейцев, в числе которых изображены флигель-адъютант, ротмистр гр. Г.Ц.Крейц (в профиль, слева) и поручик П.П.Альбединский (верхом).

Акварель К.К.Пиратского, несомненно, была призвана не только увековечить образы конногвардейских офицеров, но и продемонстрировать варианты их парадной и праздничной форм. Император, полковник Хрущов и поручик Альбединский изображены в полной парадной форме — в золоченых кирасах поверх колетов и с объемными золочеными двуглавыми орлами на латунных касках, введенных 2 февраля 1846 г. Великий князь Александр Николаевич, Ланской, Дурново и Анненков одеты в красные вицмундиры и употреблявшиеся с ними кожаные каски с волосяными султанами. В группе с гр. Крейцем (он в колете без кирасы) и Альбединским — два офицера, на одном из которых красный вицмундир, показанный со спины, а на втором — красный суконный супервест, введенный в 1841 г. для офицеров и нижних чинов Кавалергардского и Конного полков, наряжавшихся во внутренние караулы императорских дворцов в торжественные дни, во время высочайших выходов.

Нижние чины Конной Гвардии со штандартом и литаврами

На первом плане изображены унтер-офицер со штандартом и литаврщик, в особом расшитом мундире с эполетами с бахромой, которые были присвоены у кирасир лишь литаврщику и штаб-трубачу.

В 1846 г. Конная Гвардия ходила под штандартами, пожалованными ей еще в царствование императора Александра I. После битвы при Аустерлице, в которой конногвардейцы отняли батальонное знамя у 4 линейного полка французской армии, государь даровал Л.-Гв. Конному полку штандарты «с означением на них самого подвига». С этими штандартами Конная Гвардия дошла до Парижа. Однако еще в Дрездене в апреле 1813 г. Александр I объявил о награждении Л.-Гв. Конного полка наряду с другими полками гвардейской кавалерии новыми — Георгиевскими —штандартами. Волею судеб это намерение императора осуществилось много позднее. Три Георгиевских штандарта (по одному на каждый дивизион, состоящий из двух эскадронов) были дарованы Конной Гвардии лишь в 1817 г.: 12 марта в Георгиевской зале Зимнего дворца состоялась церемония прибивания Штандартов к древкам; на следующий день, 13 марта, в третью годовщину битвы при Фер-Шампенуазе, штандарты были торжественно освящены. По восшествии на престол, император Николай I подтвердил права Конной Гвардии на эти штандарты, а в 1838 г. пожаловал ей новое отличие: полотнища штандартов были украшены орденскими лентами, а древки — скобами с мемориальными надписями.

Литавры были пожалованы Карлом XII его Лейб-Регименту, отличившемуся в битве с соединенными польско-саксонскими силами под предводительством Августа II под Клишово в 1702 г. Однако в Полтавском сражении они были взяты в качестве трофеев Киевским драгунским полком. Тем не менее Петр Великий этими трофейными литаврами наградил «генерал-фельдмаршала светлейшего князя А.Д.Меншикова Генеральный или Лейб-Шквадрон». В 1721 г. преемником Лейб-Шквадрона стал Кроншлотский драгунский полк, переименованный в 1725 г. в Лейб-Регимент. Последний, в свою очередь, в 1730 г. был преобразован Анной Иоанновной в Конную Гвардию, унаследовавшую от своих предшественников жалованные литавры. Однако их история была уже забыта, и их сдали в полковой арсенал, откуда их передали на хранение в придворную Преображенскую церковь в Стрельне. Там на них обратил свое внимание император Николай I, по повелению которого 4 июля 1827 г. старинные литавры были возвращены в полк, заменив собою литавры, пожалованные полку Анной Иоанновной в 1731 г. К этому времени их история стала уже достоянием преданий, и конногвардейцы считали, что в Полтавской битве их легендарные литавры отбил у шведов Лейб-Шквадрон ­— прадед Конной гвардии30.

Штандарты и литавры Конной Гвардии хранились в Зимнем дворце, когда полк стоял в Петербурге, и в Большом Петергофском дворце, когда полк находился в Стрельне.

Офицеры Конной гвардии в Петергофе

Местом летней дислокации Конной Гвардии служила Стрельна, соседствующая с Петергофом, и Л.-Гв. Конный полк составлял петергофский гарнизон. С 1802 г. во время «высочайшего присутствия» императорской фамилии Конная Гвардия постоянно занимала караулы в Петергофе наряду с другими расквартированными там кавалерийскими полками. Когда эти полки уходили в Красносельский лагерь, конногвардейцы несли караульную службу поочередно с кавалергардами, специально прибывавшими для этого в Петергоф. Очередность соблюдалась таким образом, чтобы ежегодно в день рождения своего шефа — императора Николая Павловича — в караул заступала Конная Гвардия (25 июня), а в день рождения императрицы Александры Федоровны караул наряжался от подшефного ей Кавалергардского полка (1 июля). К.К.Пиратский изобразил конногвардейских офицеров у Церковного корпуса Большого Петергофского дворца — у придворной церкви во имя Петра и Павла. На переднем плане стоят два бывших командира Конной Гвардии, получивших почетное право по-прежнему числиться в полку ­— гр. А.Ф.Орлов и бар. Е.Ф.Мейендорф; рядом с ними — юный великий князь Константин Николаевич. Справа сзади к ним подъезжают полковник С.Н.Рейхель и флигель-адъютант, ротмистр И.В.Анненков. На втором плане слева — три обер-офицера верхами: неизвестный (обращенный к зрителю спиной), ротмистр Ф.И.Ильин и штабс-ротмистр гр. И.Г.Ностиц; к ним подошел полковник К.П.Клокачев. На заднем плане справа ­— три пеших и два конных обер-офицера; портретными являются изображения лишь двух из них, обращенных лицом к зрителю, — ротмистров А.П.Хрущова (всадника в шинели) и П.П.Чичерина (опирающегося на палаш).

Конногвардейские офицеры изображены в городской и походной формах. Рейхель, Чичерин и безымянный пеший конногвардеец (крайний справа) — в колетах, но в касках без султанов. Орлов, Мейендорф и великий князь Константин одеты в темно-зеленые вицмундиры, а Клокачев, Ильин и два безымянных всадника (крайние слева и справа) — в сюртуки. При этом кираса могла быть надета поверх колета, как на Клокачеве, либо поверх темно-зеленого вицмундира, как на Ильине и Анненкове. За исключением гр. Орлова, держащего в руке шляпу с пышным плюмажем (шляпы с 27 января 1845 г. были оставлены лишь генералам), и безымянного обер-офицера в фуражке, все персонажи акварели носят кожаные каски с привинченными к ним «гренадами» — украшениями в виде пылающей гранаты, к которым крепился белый волосяной султан. Гренаду носили на каске при походной форме, гренаду с белым султаном — при «городской форме». Кроме холодного оружия конногвардейские офицеры располагали седельными пистолетами, и потому они носили в строю на перевязи через левое плечо лядунки — небольшие патронные сумки. Сочетание деталей военного костюма (султанов, шарфов, лядунок и пр.) с оружием (палашами или шпагами) регламентировалось сложными правилами. Так, со 2 июня 1830 г. офицерам Конного и Кавалергардского полков было повелено «носить при красных мундирах и шарфах палаши, а без шарфов шпаги, при вицмундирах и шарфах носить палаши, когда по службе следует быть в касках и с лядунками, а в других случаях, хотя бы и при шарфах употреблять только шпаги».

Нижние чины Конной Гвардии на летних квартирах

Л.-Гв. Конный полк ежегодно уходил в Стрельну с началом весны, и занимал не только самую мызу, но и окрестные деревни. Там Конная Гвардия оставалась до осени, покидая Стрельну только на период общего сбора войск в Красносельском лагере.

В Красном Селе полк располагался в слободах Павловской и Барташинской. Здесь он регулярно участвовал в полковых, бригадных и дивизионных конных учениях. Из Красного Села Конная Гвардия возвращалась в Стрельну, где нижним чинам предоставлялся четырехнедельный отдых.

На переднем плане К.К.Пиратский изобразил двух всадников. Ближайший к зрителю, гарцующий на вороной лошади, вооружен палашом и пикой с трехцветным желто-бело-темносиним флюгером, присвоенным Конной Гвардии, ­— такими пиками были вооружены передние шеренги ее эскадронов. Рядом с ним, на серой в яблоках лошади едет трубач. За его спиной — одна из 22 наградных труб, пожалованных полку 30 августа 1814 г. императором Александром I. Внутренняя сторона их раструбов была украшена крестами Военного ордена св. Георгия и круговой надписью: «Фер-Шампенуаз».

Штатами Конной Гвардии, утвержденными 20 августа 1840 г., были предусмотрены должности 1-го штаб-трубача, 20-ти трубачей 1-го литаврщика, 25-ти музыкантов и 18-ти их учеников. В отличие от остальных конногвардейцев, трубачи, литаврщик и музыканты ходили не на вороных, а на серых лошадях. Колеты литаврщика и трубачей были расшиты желтой тесьмой. Кроме того, штаб-трубачу и литаврщику были присвоены эполеты с бахромой, тогда как остальные нижние чины носили погоны. Обмундирование нижних чинов Конной Гвардии, зафиксированное К.К.Пиратским, составляют колет, темно-зеленые рабочие куртки, шинели и серые рейтузы31, подшитые черными кожаными леями. На унтер-офицере и двух рядовых, объезжающих лошадь, мы находим фуражки ­с номерами эскадронов на околышах: их носили вне строя.

Кроме пик и палашей на вооружении нижних чинов Конной гвардии состояли пистолеты — они были положены в это время вахмистрам, унтер-офицерам и трубачам; остальные были вооружены штуцерами (их было по 16 на эскадрон) и гладкоствольными карабинами.

Нестроевые чины Конной Гвардии

На акварели К.К.Пиратского слева представлены берейтор (преподаватель верховой езды) А.Н.Оттисен и ветеринарный помощник Д.М.Смаль-Поддубный, проверяющие ковку строевого коня. Этот конь выглядит гигантским. Для кавалергардов и конногвардейцев приобретались самые крупные и дорогостоящие лошади: для пополнения их постоянной убыли Конной Гвардии с 1843 г. ежегодно отпускалась «ремонтная сумма» на 96 лошадей по 675 р. ассигнациями за каждую. Для Л.-Гв. Конного полка покупались вороные лошади не старше 7 лет и не ниже 2 аршин 3 вершков ростом (156 см).

В центре изображены штаб-доктор (полковой начальник врачебной части) Ф.Я.Карелль — он в шляпе без плюмажа — и мл. доктор Г.Ф.Карлберг (в фуражке). В правление императора Николая I докторам Конной гвардии приходилось заботиться не столько об исцелении боевых ран своих соратников, сколько о предупреждении заболеваний. К концу польской кампании 1831 г. Конная Гвардия недосчиталась пятидесяти трех нижних чинов, хотя роль ее в этой войне свелась к маневрированию, и к кровопролитию она осталась непричастна… Доктор Карелль поступил в Конную гвардию в следующем году и сумел поставить медицинскую службу на образцовый уровень.

К.К.Пиратский запечатлел Филиппа Яковлевича беседующим с квартирмейстером Л.Ф.Забеком — офицером, ответственным за размещение полка и снабжение его продовольствием. Строевому Л.-Гв. Конного полка полагались в неделю две мясные порции, составляющие 1 фунт (400 г.) мяса (разумеется, за исключением постов — Великого, Успенского и Рождественского); в лагерное время прибавлялось еще по полфунта да по 3 чарки вина. Рацион конногвардейцев заметно скрашивали овощи, которые они сами выращивали на огородах «возле большого сада в Стрельне, по нижней дороге», — этими огородами еще в 1817 г. их наделил прежний шеф, великий князь Константин Павлович. Содержанию нижних чинов Конной Гвардии могли позавидовать не только их армейские, но и гвардейские собратья: не в пример другим, с 25 декабря 1825 г. солдатам-конногвардейцам, как и кавалергардам, выплачивались так называемые старшие оклады — особые прибавки к жалованью. Кроме того, на свадьбы и крестины рядовым по традиции выдавалось по 25, а вахмистрам — по 100 рублей; дочери нижних чинов обеспечивались приданым.

Несмотря на многочисленные преимущества, которыми конногвардейские нижние чины отличались перед армейскими кавалеристами, служба не была медом и для них. Как и в других полках, штат Конной Гвардии предусматривал должность аудитора — чиновника военного суда, делопроизводителя. Аудитор Л.-Гв. Конного полка М.К.Москалев изображен позади Л.Ф.Забека, справа.

Примечания

1 Название «Конная Гвардия» закрепилось за Л.-Гв. Конным полком с тех пор, когда этот полк был единственным гвардейским кавалерийским полком, и впоследствии употреблялось как имя собственное.

2 Анненков И.В. История Л.-Гв. Конного полка. 1731—1848. СПБ, 1849. Ч. 1. С. 326—332. Далее сведения, почерпнутые из этого обстоятельного издания, не оговариваются.

3 Манеж, сооруженный одновременно с Михайловским замком, был перестроен К.И.Росси в 1823—1824 гг. Ныне это здание переоборудовано в Зимний стадион.

4 Саблуков Н.А. Записки. / Цареубийство 11 марта 1801 года. М., 1990. С.104.

5 Выражаю искреннюю признательность Т.А.Комаровой и всем ее коллегам из музея ИРЛИ за любезное содействие в работе над этой публикацией.

6 Впоследствии он получил звание академика (1849) и состоял придворным портретистом при императорах Александре II и Александре III.

7 В 1855 г. К.К.Пиратский возглавил рисовальное отделение Редакции военной хроники в ведомстве Военного министерства; в том же году ему присвоили звание академика, а в 1869 г. — профессора Академии художеств.

8 История Л.-Гв. Конного полка уже освещалась в «Нашем наследии» Борисом Кипнисом («Звание ему иметь Лейб-Регимент…» / Наше наследие. 1996, № 37. С. 109—117), поэтому мы ограничиваемся здесь самым кратким ее очерком.

9 Мануйлов В.А., Назарова Л.Н. Лермонтов в Петербурге. Л., 1984. С. 104—105; Казакова Н.А., Файбисович В.М. Мундир и судьба. / Герой и среда. Межвузовский сборник научных статей. Сыктывкар, 1989. С. 67.

10 На портрете кисти В.И.Гау Петр Васильевич Еремеев (р. 1807) запечатлен в мундире прапорщика гвардейских инвалидов, с медалью «За взятие Варшавы» и со знаком отличия польского ордена «Virtuti militari». Судя по тому что в своем вполне зрелом возрасте П.В.Еремеев носит первое офицерское звание (средний возраст конногвардейских корнетов колебался от 18 лет до 21 года), он, несомненно, выслужился из нижних чинов, как и начальник его «четвертьроты» — знаменитый штабс-ротмистр И.Ф.Омельченко, захвативший при Аустерлице французское знамя (его портрета в альбоме нет). Заметим, что в Адрес-календаре на 1846 г. П.В.Еремеев значится прапорщиком, но в подписи под портретом он назван поручиком.

11 Беляев М.Д. Наталья Николаевна Пушкина в портретах и отзывах современников. СПБ: Библиополис, 1993. С. 65

12 РГИА. Ф. 472. Оп. 17 (939/102). Д. № 3. Л. 4.

13 РГИА. Ф. 472. Оп. 17 (939/102). Д. № 3. Л. 1, 2.

14 РГИА. Ф. 472. Оп. 17 (939/102). Д. № 3. Л. 4 об.

15 Мастерская (Magazin) Лауферта размещалась в Петербурге, на Большой Морской, в доме № 28, бывшем Пеца.

16 2784 рубля причитались В.Гау не за все 78 портретов, исполненных им к концу 1849 г., как полагал М.Д.Беляев, а лишь за 48, написанных за время, прошедшее со дня оплаты первых 30 акварелей. Общий его гонорар за 86 листов должен был составить 4988 рублей серебром.

17 17 ноября высочайше повелено было оплатить эти счета из средств Кабинета. 19 ноября художникам были направлены уведомления об этом. — РГИА. Ф. 472. Оп. 17 (939/102). Д. № 3. Л. 8, 9.

18 Говоря о 78 портретах, упомянутых В.Гау в его отчете Волконскому, М.Д.Беляев ошибается, утверждая, что «остальные, как это видно из подписей под ними, написаны еще в 1846 г. и лишь включены в альбом». Напомним, что три портрета датированы 1846 г. и шесть — 1847 г. Очевидно, эти девять акварелей входили в число тридцати, оплаченных в первую очередь.

19 РГИА. Ф. 472. Оп. 17 (939/102). Д. № 3. Л. 11. Гонорар К.К.Пиратского за семь акварелей составил в итоге 1750 рублей серебром — по 250 рублей за каждую «картину».

20 Король Фридрих Вильгельм III назначил великого князя Николая Павловича Шефом Бранденбургского кирасирского полка во время его визита в Берлин 3—22 апреля 1817 г.

21 Этот крест хранится в Государственном Эрмитаже. Считаю своим долгом засвидетельствовать свою благодарность М.А.Добровольской (ГЭ), которой обязан сведениями о прусском Знаке отличия за двадцатипятилетнюю выслугу в офицерских чинах

22 Соллогуб В.А. Повести. Воспоминания. Л., 1988. С. 363.

23 Там же. С. 440.

24 Вересаев В.В. Пушкин в жизни. / Соч. в 4-х т. М., 1990. Т. 3. С. 309.

25 Гаврилова Е.И. О забытом портрете Н.Н.Пушкиной. // Наше наследие. 1999, № 50-51. С.163

26 Новый мир. 1963, № 2. С. 226.

27 Сборник биографий кавалергардов. / Сост. под ред. С.А. Панчулидзева. Т. IV. СПБ., 1908. С. 334.

28 М.Д.Беляев отметил, что выбор туалета Н.Н.Ланской был «строго обдуман: белый и красный цвета кавалергардского обмундирования» (Беляев М.Д. Ук. соч. С. 66). С этим трудно не согласиться, если исправить ошибочно названное кавалергардское обмундирование на конногвардейское и добавить к цветам, обозначенным М.Д.Беляевым, полковые синий цвет (шейная лента и сапфировый фермуар) и золотой «металлический прибор» (шитый золотом узор на шейной ленте).

29 Фрейман О.Р. Пажи за 185 лет. Фридрихсгамн, 1895. С. 329

30 Никитин А.Л. Полтавская регалия // Орел. 1992, №1. С. 15-17

31 Обозначение цвета сукна, из которого шились рейтузы, весьма условно: этот цвет был иссиня-серым, и на своих акварелях К.К.Пиратский показывает его откровенно синим.