Места не столь отдаленные

Никто не станет спорить, что язык обычно стремится к экономии и мы вместе с ним: к экономии усилий, экономии средств. Тем более удивительно, когда мы замечаем обратное стремление: не короче сказать, а длиннее!

Нет бы, например, сказать: его отправили в колонию или в ссылку. Мы же произносим вместо этого длинное и загадочное - в места не столь отдаленные. И, кстати, не слишком утруждаем себя раздумьями: а почему это мы говорим о местах не столь отдаленных, если они как раз отдаленные, да еще как отдаленные? Ведь известно, что колонии, поселения и прочие исправительные заведения принято располагать чем дальше, тем лучше... Ладно, решаем мы, это какая-нибудь цитата из художественного произведения, в них и не такое бывает!

Что ж, пора нам разобраться наконец с этими не столь отдаленными местами, которые так прочно вошли в наш язык для обозначения дальних ссылок. Я, возможно, многих сейчас удивлю, но уж как есть: это вовсе не цитата из какой-нибудь повести или романа. Места не столь отдаленные, как сообщает нам книга "Крылатые слова" Марии и Николая Ашукиных, - это совершенно официальный термин дореволюционного законодательства. В соответствии с ним ссылка на поселение делилась на две степени: в отдаленные места (Сахалин, Западная Сибирь) и не столь отдаленные (та же Сибирь, но ближе к центру, на европейской территории России).

А вот цитата из романа Льва Толстого "Воскресение": "Сим объявляется мещанке Екатерине Масловой, что его императорское величество, по всеподданнейшему докладу ему, снисходя к просьбе Масловой, высочайше повелеть соизволил заменить ей каторжные работы поселением в местах не столь отдаленных Сибири".

Здесь словосочетание "места не столь отдаленные" употребляется еще в совершенно строгом территориальном смысле. Куда уж строже! Однако в язык писателей XIX века эта формулировка вошла уже как заменитель самого понятия "ссылка". А следом за писателями и мы в своей речи стали ее использовать, тем более что в России эта формула требуется нам частенько

Мели, Емеля

Сколько раз, выслушивая какие-нибудь безответственные речи, вы готовы были сказать нечто вроде: Мели, Емеля! Возможно, когда-нибудь и говорили - когда недоверие ко всему услышанному превышало допустимые пределы. Конечно, после такой реакции на слова собеседника ваши с ним отношения дружескими уже не будут, потому как это самое мели, Емеля, звучит не просто иронично, но и презрительно.

Между тем у этого высказывания есть и более длинный вариант: "Мели, Емеля, твоя неделя". Вот не верю я ни одному твоему слову, не верю, и всё тут, что хочешь мне говори! Таков смысл этого устойчивого выражения. Но из чего он складывается?

Откуда Емеля, в общем, понятно. Как отмечает Словарь русской фразеологии под редакцией Валерия Мокиенко, это имя издавна символизировало в русском фольклоре человека неумного (а попросту сказать, дурачка). Кто не помнит всех этих сказок про ленивого и глуповатого Емелю, которому волшебным образом везло?

А вот почему этот самый Емеля должен что-то молоть, причем именно на какой-то загадочной "своей неделе"? Вот он, вопрос...

Как сообщает нам тот же Словарь русской фразеологии, выражение это связано не со сказкой про Емелю, а с совершенно реальным русским обычаем: чередовать по неделям выполнение хозяйственных работ членами семьи. Касалось это, в частности, помола зерна на ручных жерновах для выпечки хлеба. Правда, выполняли эту работу обычно женщины...

Интересно, что в этом рифмованном выражении - "мели, Емеля, твоя неделя" - совместились оба значения слова "молоть": перемалывать зерно и говорить вздор. Понятно, откуда взялось второе значение: язык уподобляется пестику, которым измельчается зерно, а рот - движущимся жерновам.

И еще про слово "неделя". Если вам интересно, оно прежде означало выходной день (от "не дел-ать"). В некоторых русских говорах и до сих пор сохранилось слово "неделя" в значении "лентяй", "бездельник", то есть тот, кто "не делает", не работает. Возможно, это еще один источник оборота про Емелю: "ври, болтай, Емеля, пока еще твое бездельное время"...

Тамбовский волк

Тамбовский волк тебе товарищ - так мы можем проворчать или даже произнести вполне отчетливо, если не хотим дружить с тем, кто навязывается нам в друзья. Почему тамбовский, а не архангельский, к примеру? Или брянский? Ведь выражение брянский волк тоже существует. Но почему же, почему из всего множества волков, из всей географии были выбраны именно эти - брянский и тамбовский?

Как отмечает полезный интернет-портал "Культура письменной речи" (его адрес в сети - gramma.ru), тамбовский и брянский волки - близнецы-братья. Образ неуловимого злодея-одиночки, очевидно враждебного по отношению ко всему окружающему миру, встает за обоими сочетаниями в равной степени.

Кто из этих братьев-близнецов появился на свет раньше, трудно сказать, замечает gramma.ru. Ни о тамбовском, ни о брянском волках нет ни одного упоминания в работах таких известных собирателей русского фольклора, как Даль и Максимов.

Версий происхождения оборота несколько. Первая - и самая очевидная: в тамбовских лесах, как и в брянских, волков действительно много, исключительно крупных. Другая, менее известная: поскольку Тамбовщина была сельскохозяйственным краем, после завершения сезонных работ тысячи мужиков уезжали в другие города за приработком. Брались за любую работу, перебивая заработок у местных жителей. А те ворчали: "Опять тамбовские волки по дворам рыщут, цену сбивают"...

Третья версия - самая популярная. Выражение вроде бы появилось после подавления так называемого "антоновского мятежа" - крестьянского восстания в Тамбовской губернии в 1920-1921 годах. Атаман Антонов нападал на красные продотряды из леса и прятался в чащу, как в логово. Понадобились Котовский и Тухачевский, чтобы обложить этого "волка" красными флажками. Все бывшие антоновцы подвергались допросам с пристрастием. Считается, что именно тогда и появилось выражение тамбовский волк тебе товарищ - так чекисты реагировали на обращение "товарищ" со стороны подследственных.

Ну а в 1956 году после выхода фильма "Дело Румянцева" эта фраза - тамбовский волк тебе товарищ - прозвучала на всю страну.

Что касается брянского волка, то его увековечил в своей знаменитой песне Юз Алешковский:

Товарищ Сталин, вы большой ученый,
В языкознании познали толк.
А я простой советский заключенный,
И мой товарищ - серый брянский волк.

Ваньку валять

Известный писатель Александр Генис отметил среди прочих один типично русский обычай - валять ваньку: "Именно эта уникальная черта придает национальному характеру диковатое своеобразие, ускользающее от понимания иностранцев: в России принято придуриваться. Возможно, в этом виновата традиция. В стране, где не без основания считалось, что все горе от ума, только юродивые не боялись власти..."

Валять ваньку. Поступать не так, как следует, делать глупости. Шутить, дурачиться, притворяться глупым. Обманывать, хитрить. Тянуть время. Праздно проводить время, бездельничать. Все это включается в необъятное понятие ванькаваляния.

Если какой другой фразеологизм мы и могли бы заподозрить в иноземном происхождении, то этот, сразу понятно, исконно русский. Уже потому хотя бы, что имя Иван (Ваня, Ванька) вряд ли может быть чьим-то еще. Как предполагает Словарь русской фразеологии, выражение "валять ваньку" связано с другим народным оборотом - "валять дурака", а также с так называемыми именными фразеологизмами "Ванька-дурак", "Иванушка-дурачок". В народной речи можно найти и другие варианты: дуру валять, строить из себя Ивана и некоторые другие.

Надо только сразу сказать, что ванька в обороте "ваньку валять" пишется со строчной буквы, то есть с маленькой - это уже нарицательный ванька, обобщенный.

Ну и, конечно же, все при упоминании этого выражения сразу вспоминают другого Ваньку - детскую игрушку под названием "Ванька-встанька", неваляшку, которую и хотел бы повалить, да не можешь. Некоторые языковеды не исключают, что история фразеологизма связана именно с этой игрушкой: ведь трудно представить себе более несуразное занятие для взрослого, чем попытки повалить Ваньку-встаньку. И если взрослый этим все-таки занимается, то он?.. Правильно, валяет ваньку. Что ж...

Напоследок опять процитирую Александра Гениса: "Наука (и искусство!) казаться проще, чем ты есть, требует виртуозных навыков!"

Шайка-лейка

Две соседки, сидя на лавочке во дворе, обсуждают вчерашнее кино. "А он-то, а она-то! Да что ты, что ты, там целая шайка орудовала! Такая шайка-лейка, что никакой милиции не раскрыть!"

Шайка-лейка. Почему-то стоит нам произнести шайка, как здесь же, рядышком, возникает созвучная лейка. Интересно, есть в этом хоть какой-то смысл или лейка нужна нам только для рифмы? А кроме того, шайки, которыми пользуются в банях, связаны ли они каким-то образом с бандитскими шайками?

Вот с ответа на этот вопрос мы, пожалуй, и начнем. В словарях мы найдем две шайки, а значит, это омонимы (то есть слова, которые пишутся одинаково, но значат разное).

С одной стороны, шайка - это таз с двумя ручками для мытья в бане. Раньше шайкой называли деревянную посудину в треть или четверть ведра с одним ухом (то есть ручкой), и тоже для мытья в бане. Шайка даже по звучанию не похожа на славянское слово. Так и есть, это слово тюркское. Но вот что интересно: в современном турецком языке шайка - это баржа!

Такое случалось во многих языках. Например, в немецком Schiff - это корабль, судно. А первоначально слово означало "сосуд, посудину".

Но есть и другая шайка - группа людей, уголовных элементов, которые объединились для грабежа и разбоя. И, если честно, языковеды теряются в догадках, как могло возникнуть такое значение. Есть лишь кое-какие предположения... Недаром все-таки старые корабли называют посудинами, а само слово "судно" имеет тот же корень, что и "посуда". В болгарском языке шайка - это лодка, в украинском было такое старое слово чайка (запорожская казачья лодка). Торговые шайки и чайки часто подвергались нападениям пиратов, которые делали из них корабли, приспособленные для разбоя... Возможно, шайкой стали называть ватагу речных или морских разбойников, а потом и "банду" вообще.

Ну а лейка... Лейка, которая в речи мореходов значила "черпак на судне", здесь, в общем, ни при чем. Похоже, добавили ее просто по созвучию.

Дупло

Все мы помним задачки по математике для начальной школы, а те, кто учится сейчас, все решает и решает эти бесконечные "из города А в город Б...", "у Васи два мячика, а у Пети один..." и т.д. Кого и что только мы с вами не считали! Кирпичи на стройке, километры дорог, воздушные шары, цветы, зайчиков и белочек...

А вот, кстати, о белках. Помнится, моя коллега, мама первоклассника, задала мне совсем не математический вопрос, хотя возник он как раз при решении школьной задачки. В условии задачи фигурировали белки, несколько белок. Так вот, если одна белка живет в дупле, одном дупле, то как сказать о пяти белках? Пять белок - пять чего?..

Итак, еще раз. Дупло - пустота, углубление, полое пространство, естественная выемка в стволе дерева. Таково толкование слова "дупло". Существительное среднего рода, оно - дупло. С единственным числом вообще все понятно, никаких проблем. Дупло, дупла, дуплу, дуплом, о дупле.

Но когда нам вдруг понадобилось, как первокласснику с мамой, разместить несколько белок, причем каждой предоставить по дуплу... Тут-то и настигает нас вопрос: каковы формы множественного числа слова "дупло"?

Отвечаю: если дупло не одно, это дУпла. Именительный падеж множественного числа - дУпла. Родительный множественного - дУпел. Нет чего? - дУпел. Соответственно, пяти белкам требуется пять дУпел. Дальше все понятно: дУпел, дУплам, дУплами, о дУплах. Правда, для самых любопытных могу добавить: есть еще одна допустимая форма родительного множественного - дупл.

То есть можете сказать "пять дУпел", а можете - "пять дупл". Словарь трудностей нам это позволяет.

Что касается истории слова "дупло", знайте: слово очень старое, вот только примеры его употребления языковеды отыскать никак не могли. Зато было много других слов того же корня: дуплина (углубление), дупль (расселина), дуплие (дыра), дупина (яма, рытвина). Но это так, для самообразования. Главное, вы теперь знаете ответ на вопрос, как образовать множественное число существительного дупло: дУпла, дУпел, дУплам.

Запанибрата

Человек, который любит искать в словах корни (а кто же этого не любит, скажете вы!), наверняка подметит, что в слове запанибрата есть что-то польское: ну как же, как же, пани... Так, кажется, поляки обращаются к женщинам. Только почему-то сразу за пани следует брат, причем в родительном падеже.

Боюсь, на этом наши этимологические изыскания остановятся. А жаль! Потому что в данном случае мы с вами находимся на правильном пути.

В современной разговорной речи наречие запанибрата употребляется очень широко. Запанибрата (обратите внимание, пишется слитно!) - то есть запросто, по-товарищески, как с равным себе, а может быть, даже слишком бесцеремонно. В гоголевском "Ревизоре" городничий высказывается по поводу мелкого чиновника Хлестакова:

"Ведь оно, как ты думаешь, Анна Андреевна, теперь можно большой чин зашибить, потому что он запанибрата со всеми министрами и во дворец ездит..."

Как справедливо замечает интернет-портал "Культура письменной речи" (gramma.ru), о происхождении этого слова, действительно, легко догадается человек, понимающий по-польски. Дело в том, что в польском языке есть выражение za pan brat. Означает оно то же, что наше наречие запанибрата.

Конечно, это слово несколько отличается от своего "исходника", однако же этому легко можно найти объяснение, если не полениться и заглянуть в современные толковые словари.

В словарях сегодня приведено устаревшее слово панибрат, т. е. "короткий знакомый, задушевный приятель, ровня". Как раз это слово и произошло непосредственно из польского - из обращения panie bracie!, что значит: "дружище! приятель!". Это выражение вошло в обиход еще в позапрошлом веке. Например, поэт Алексей Кольцов писал критику Виссариону Белинскому в 1838 году: "Краевский недавно сделал мне предложение, чтобы в журнале быть вроде панибрата".

Теперь понятно, что наше наречие запанибрата произошло не сразу из польского za pan brat, а было образовано уже из сочетания существительного панибрат в родительном падеже и предлога за. Кстати, Гоголь так и писал отдельно: за панибрата.

Первоначальное заимствование панибрат уже давно вышло из активного употребления, но целый ряд слов, произведенных от него, пока сохранился в нашей повседневной речи. Достаточно вспомнить такие слова, как панибратствовать, панибратски, наконец, панибратство. Например: "Не допускал он панибратства".

А вы говорите: заимствованные слова... Что бы мы без них делали?

Воздушные замки

С тем, что заимствовать мы любим, вряд ли кто будет спорить. Брали и берем свои слова и выражения из французского, английского, голландского, немецкого, турецкого, арабского, идиша - главное, чтобы годилось, было удобным и образным. Но бывает так, что потом и не разберешься, какой именно язык был источником: возникает своеобразная конкуренция за право быть поставщиком для русского языка!

Все знают, как россияне любили и любят строить воздушные замки - в том самом, широкоупотребительном значении. "Строить воздушные замки" значит строить несбыточные, нереальные, заведомо невыполнимые планы.

Воздушные замки - иронический символ фантазий. Но понятно также и то, что на Руси замков, в общем, не строили - по крайней мере до появления знаменитой Рублевки... А выражение было, и было давно! О чем это говорит? О том, что мы его, скорее всего, заимствовали, причем заимствовали из Европы.

Тогда возникает вопрос: из какого языка? Первое, что приходит в голову, - из французского. Эту версию выдвигают многие лингвисты. Они приводят французское выражение batir des chateaux en Espagne (буквально - "строить замки в Испании"), которое восходит к XI веку. Оно возникло после похода Генриха Бургундского в 1095 году в Испанию, где он вместе с Альфонсом, королем Кастилии, победил мавров. За это его вознаградили: он получил руку дочери Альфонса и обширные владения, в которых стал возводить великолепные замки. Соотечественники завидовали ему, но им приходилось строить замки лишь в воображении - то есть воздушные замки.

Допустим. Но почему же тогда у нас это выражение не сохранило никакого упоминания об Испании, задается вопросом языковед Валерий Мокиенко. Ведь уже с XVIII века в нашей литературе можно найти множество вариаций именно воздушных замков: башни на воздухе строить, строить замки на воздухе, строить воздушные хоромы, городить воздушные палаты и прочее. Нет уж, логичнее будет предположить, что заимствовали мы это выражение не из французского, а из немецкого! Вот там этот оборот полностью соответствует русскому: Schlosser in die Luft bauen. Но, собственно, выражение это давно стало интернациональным, оно встречается во многих европейских языках: английском, датском, нидерландском, итальянском, испанском.

При этом в России его популярность все равно больше, чем где бы то ни было, и это понятно! Тот же В. Мокиенко замечает: нигде не найти стольких специалистов по строительству воздушных замков, как у нас.

Наш русский авось

Ох уж это наше вечное авось! Правы те, кто считает авось едва ли не главной национальной чертой. Надеемся на авось, полагаемся на него во всем, рассчитываем...

Самое удивительное, что иногда этот самый авось выводит нас из труднейших ситуаций. А попробуйте объяснить человеку другого менталитета - немцу, французу, американцу - что такое авось! Не уверена, что у вас это сразу получится.

Впрочем, никакого отдельного авось в современном русском языке нет. Мы вспоминаем об этом слове в составе устойчивых оборотов - таких, как "надеяться на авось, полагаться на авось" и т.п. "На авось" значит "в расчете на удачу, на счастливый случай, на благополучный исход". На авось - это наугад, не обдумывая заранее.

Само слово авось образовано от сочетания "а во се" - то есть "а вот, сейчас". Как считает языковед Валерий Мокиенко, указательное значение слова авосе постепенно заменилось на значение "вдруг", "если". Ну а конечный гласный был попросту утрачен, потерян в потоке разговорной речи. Авосе превратилось в авось.

Но и значение его продолжало развиваться: в XVII веке авось значило уже "может быть". Авось - это то, что желательно для говорящего, то, на что он надеется.

Вот что еще надо упомянуть: частица авось очень походила на мужское имя, поэтому в народе "Авося" (с большой буквы) стали считать чуть ли не языческим божеством, которое символизирует удачу, счастливую случайность. В пословицах и поговорках "русский авось" все чаще олицетворялся, а это еще больше способствовало популярности выражения.

Правда, нельзя сказать, что об авосе народ был всегда исключительно высокого мнения. Могли сказать и так: "Авось - хоть брось", "Авось до добра не доведет", "Авось задатку не дает", "Авось - дурак, с головою выдаст".

Но и сторонников у авося всегда было немало. Это они, видимо, придумали такие поговорки, как "Авось - вся надежда наша", "Русак на авось и взрос", "Авось не унывает" и наконец "Авось - великое слово"...

Кроме авось есть, как вы помните, еще и небось. Иногда они сходятся в одной поговорке, - авось да небось, иногда существуют по отдельности. Что касается частицы небось, с ней все просто: она образовалась из "не бойся".

Мы и не боимся. Ведь знаем, знаем, что надеяться на авось - дело опасное и неверное. Но всякий раз говорим: авось обойдется. А все потому, что любим мы его - наш русский авось.