Безграничные военные амбиции

Нападения 11 сентября 2001 года, этот «Пирл-Харбор двадцать первого века», решили исход дела. В пространстве, брошенном Советским Союзом, которое годами было оккупировано мелкими государствами-изгоями вроде Северной Кореи, появился новый враг-оборотень, аль-Каида (она же исламский экстремизм, она же новый «тоталитаризм»), который мог быть таким большим, как вам хочется. Внезапно мы оказались в центре того, что администрация Буша немедленно назвала «глобальной войной с террором» - и в этот раз в ней не было ничего «холодного».

Чиновники администрации Буша срочно намекнули, что готовы использовать динамичную американскую армию, чтобы «осушить болото» глобального терроризма. («Хотя мы постараемся найти каждую гадюку в болоте, суть стратегии состоит в том, чтобы осушить болото», - настаивал спустя две недели после 11 сентября заместитель министра обороны Пол Вулфовиц.) Они дали понять, что готовы предпринять эти осушающие операции против исламских «террористических сетей» не менее, чем в 60 странах по всему миру.

Другими словами, их военные амбиции не знали границ. Похоже, что этих границ не знали и деньги и ресурсы, которые поплыли в Пентагон, в военную промышленность, во все более милитаризированные разведслужбы, в компании наемников, вроде Blackwater и KBR, разжиревшие на приватизации военных планов администрации и многомиллиардных неконкурентных контрактах, которые она с радостью раздавала, в новое Министерство национальной безопасности и активизировавшееся, еще более мощное государство, помешанное на национальной обороне.

По мере того как Пентагон расширялся, примеряя на себя все новые роли, эти цифры оказались ошеломительными. К концу правления администрации Буша, Вашингтон раздавал ВПК почти вдвое больше денег, чем девять ближайших государств вместе взятых тратили на свои военные расходы, а общие военные расходы США составляли почти половину от общемировых. Схожим образом, к 2008 году, США контролировали почти 70 процентов мирового рынка вооружений. У них также было 11 авианосных ударных групп, способных патрулировать мировые моря и океаны, в то время, как ни у одного государства, которое даже с натяжкой можно было представить в роли будущего врага, не было больше одной подобной группы.

К тому времени частные подрядчики построили для Вашингтона почти 300 военных баз в Ираке, начиная с малюсеньких боевых постов и заканчивая огромными «американскими городами», где жили десятки тысяч военнослужащих и частных подрядчиков и имелись многочисленные автобусные линии, военные магазины, променады с фаст-фудом, массажные салоны, водоочистные заводы и силовые установки, бараки и аэродромы. Они занимались схожим строительством в Афганистане и, в меньшей мере, по всему региону Персидского залива. Это также требовало крупных инвестиций в процесс, выглядевший как перманентная оккупация нефтяного центра планеты. Как сказал об этом влиятельный политический обозреватель правых взглядов Мах Бут (Max Boot), принявший недавно участие в турне по американским гарнизонам, США владеют военными базами, которые сводятся к «фактической американской империи военных магазинов в стиле Уоллмарт, рестаранов быстрого питания, полей для гольфа и спортзалов».

Военная расточительность

Осенью 2008 года под американской экономикой разверзлась пропасть, которую администрация Буша блаженно игнорировала, и в нее провалились миллионы людей. Огромные организации пошатнулись или обрушились; масштабная безработица отказывалась исчезать; взыскания по закладной происходили в ошеломляющих масштабах; инфраструктура начала деформироваться; бюджеты штатов оказались пойманы в мертвой хватке кризиса; рабочие места для учителей – тоже своеобразная инфраструктура – пошли прахом, а дефицит федерального бюджета взлетел до небес.

Конечно, в Овальном офисе появился новый президент, некто (как считали многие избиратели), настроенный на то, чтобы покончить (или, по крайней мере, свернуть) с войнами Буша и заблуждениями о военном всесилии и технологическом всезнании, сопровождавшими их. Джордж У. Буш подтолкнул эту страну к краю пропасти, и его военные стратегии, как считали многие из его критиков, были не менее чрезмерными и аномальными, чем культ исполнительной власти, лелеемый его высокопоставленными советниками.

Но вот какое странное дело. В разгар Великой рецессии, под руководством нового президента, предположительно избавленного от многих иллюзий по поводу американского всевластия и могущества, военная политика продолжила расширяться практически по всем направлениям. В бюджетном 2010 году бюджет Пентагона вырос дискретно, и хотя война в Ираке достигла некого унылого застоя, новый президент удвоил американское военное присутствие в Афганистане, едва придя к власти – а затем сделал это вновь в конце 2009 года. В Афганистане «наращивание» произошло по разным направлениям. В лучшем случае США завершали одну войну в Ираке, чтобы подлить масла в огонь другой.

Как и в Советском Союзе перед его развалом, возвышение и снабжение вооруженных сил за счет остального общества и экономики превратилось к этому времени в новый стандарт; настолько, что невозможно было хоть сколько-нибудь серьезно высказаться – из страха быть обвиненным в том, что ты «не поддерживаешь наши войска» - о том, чтобы покончить с американскими войнами или уменьшить масштаб глобальных операций или отказать в средствах, затребованных у Конгресса для подготовки к войнам.

Даже когда после многих лет астрономического роста расходов министр обороны Роберт Гейтс начал говорить о сокращении расходов в Вашингтоне, это было сделано ради перераспределения еще больших средств на ведение войн. Газета New York Times подвела итог, объяснив, к чему реально приведет сокращение бюджета Пентагона: «Текущие бюджетные планы прогнозируют рост бюджета Пентагона лишь на 1 процент (с поправкой на инфляцию) в течение следующих пяти лет». Всего лишь 1-процентный рост – в то время как, бюджеты штатов сокращают до крайности. Другими словами, как и советские вооруженные силы, Пентагон планирует жировать, чтобы не случилось с остальными.

Тем временем, президент-«противник войны» осуществляет надзор над расширением новых стандартов по многим фронтам, включая увеличение размера самой армии. По сути, когда речь идет о глобальной войне с террором – даже если сегодня никто это название не использует – расточительность по-прежнему может поразить любого.

Вот как начиналась эта статья:

«По словам высокопоставленных военных и чиновников администрации, несмотря на свою приверженность мягкой дипломатии и действуя за пределами зон боевых действий в Афганистане и Ираке, администрация Обамы значительно расширила ареал тайной войны, которую США ведут против аль-Каиды и других радикальных группировок. Численность и бюджет сил специального назначения выросли, и отряды этих сил дислоцированы сегодня в 75 странах, в то время как в начале прошлого года их число составляло около 60».

Теперь, не открывая географический атлас, просто попытайтесь назвать любые 75 стран на этой планете – это больше трети государств, входящих в Организацию объединенных наций. Спецагенты США сегодня ведут военные действия, или готовятся к ним или обучают других вести боевые действия или тайно собирают разведданные именно в 75 странах, разбросанных по Азии, Африке, Ближнему Востоку и Латинской Америке. На пятнадцать больше, чем во времена Буша.   

Как бы ее не называли, это по-прежнему бушевская глобальная война с террором, которая расширяется все дальше. Деянг и Джаффе цитируют неназванного «высокопоставленного военного», говорящего, что администрация Обамы позволяет делать «вещи, которые предыдущая администрация не разрешала», и пишут также, что командующие войск специального назначения сегодня «бывают в Белом доме гораздо чаще», чем в годы Буша.

Неудивительно, что эти войска специального назначения и сами увеличились за первые полтора года президентского срока Обамы, и сейчас их численность за рубежом составляет 13 тысяч человек. На бюджетный год 2011 администрация запросила увеличение их бюджета на 5,7 процента до 6,3 миллиарда долларов.

Давным-давно, силы специального назначения получили свое название, потому что они были малочисленными и «специальными». Теперь же их, по сути, превращают в секретные войска внутри вооруженных сил, и, как и подобает их растущему размеру, и как сообщает Ноа Шахтман (Noah Shachtman) из журнала Wired, одни лишь армейские силы специального назначения должны получить новую «штаб-квартиру» в северном Афганистане стоимостью в 100 миллионов долларов. Ее территория составит около 17 акров (7 гектаров), на которой будут расположены «здание коммуникаций, тактический центр управления, учебная база, станция медицинской помощи, база техобеспечения машин… столовая, прачечная и псарня для рабочих собак… вспомогательные объекты включают в себя дороги, электростанцию, колодец, непитьевое водоснабжение, водохранилище, системы подачи воды, систему бытовой канализации, систему кабельной канализации, тротуары, пешеходные дорожки, стоки и парковку».

Шахтман добавляет, что на строительство этой штаб-квартиры уйдет год, и «к тому времени США, как утверждают, должны начать выводить свои войска из Афганистана. Как утверждают». И не забывайте, что войска специального назначения – это лишь одна часть растущей американской военной машины.