Чем полиция лучше милиции?

Журнал «Власть»   № 32 (886) от 16.08.2010

На прошлой неделе на общее обсуждение был вынесен законопроект о преобразовании милиции в полицию. "Власть" решила узнать у читателей, верят ли они в успех этого предприятия.

Сергей Иваненко, член политического комитета партии "Яблоко".
Ничем, по крайней мере в России. Проблема МВД — в кадрах. Милиционеры считают произвол и насилие нормой. На Западе все силовые структуры работают под постоянным контролем общества и СМИ. Если у них появится ролик типа того, что выложил Дымовский, министр уйдет в отставку. У нас это невозможно.

Николай Виноградов, губернатор Владимирской области.
Уж точно не названием. Цель у них одна — защита граждан и их собственности. Полицейские на Западе ведут себя так, как считают необходимым, как им подсказывает чувство долга, воспитание. И у нас есть примеры честных работников правопорядка.

Сергей Миронов, председатель Совета федерации, лидер партии "Справедливая Россия".
Мы пока еще этого не знаем, но к милиции доверия уже практически нет. А переименовав себя, милиция, может быть, переродится.

Геннадий Гудков, заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности.
Полиция — это профессионализм, тактичность и грамотность, умение защищать общество, честность и открытость. Я общался с полицейскими во многих странах, они заслужили уважение честной и самоотверженной службой обществу. Однажды полицейский в Лондоне, узнав, что мы с приятелем иностранцы, буквально побежал за нами, чтобы пригласить посетить заседание парламента. Он уважал свою страну, нацию, культуру. Но чтобы наша милиция превратилась в полицию, надо провести серьезную кадровую чистку, поставить ее под парламентский и общественный контроль, улучшить денежное содержание. Все остальное — лишь замена табличек.

Эдита Пьеха, певица.
Полиция вызывает у меня ассоциации с гестаповцами, полицаями и продажностью. Я пережила войну, оккупацию. Мне не хочется туда возвращаться.

Димитрий (Смирнов), протоиерей, председатель синодального отдела Московского патриархата по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями.
Что в лоб, что по лбу — все едино. Надежда на то, что милиция, переименовавшись, и сама переродится,— это наивность. Я в это не верю. Поэтому даже не буду тратить время на чтение этого закона.

Виктор Шендерович, писатель.
У них разные цели и мотивация. На Западе полицейские помнят, что их наняли налогоплательщики для обеспечения собственной безопасности. Они знают, что находятся под общественным контролем, и ведут себя тихо, боятся потерять места. В России милиция — место для прокорма. За всю жизнь милиция не защитила меня ни разу. Зато менты ломали мне нос, грабили квартиру, вскрывали гараж... С начала 1990-х убито больше десятка моих друзей и коллег, и ни один убийца не найден. Этим законом нас окончательно переводят в разряд быдла, с которым можно делать все, что угодно.

Илья Резник, народный артист России, поэт, глава Общественного совета при МВД России.
По сути, ничем. Переименование — это лишь форма, которая изменит содержание. Закон ставит задачу избавить милицию от несвойственных ей функций и четче определить объем полномочий и функций, необходимых для эффективной деятельности. Кроме того, он вводит партнерскую модель взаимоотношений полиции и населения. Теперь статус Общественного совета при МВД будет утвержден законом, а не приказом МВД.

Андрей Ильницкий, заместитель руководителя ЦИК "Единой России".
Судя по дорогам, полиция старается помочь тебе не нарушить, а милиция — поймать на нарушении. Я проехал почти всю Европу на машине. Если наш милиционер сидит в кустах с радаром с целью кого-нибудь подловить, то в Европе о радаре вам сообщат раз пять предупреждающими знаками. Мне удалось там ни разу не нарушить сложные правила, потому что ограничения были ясными, логичными, везде были установлены правильные знаки. Я очень надеюсь на реформу.

Нафигулла Аширов, сопредседатель Совета муфтиев России, верховный муфтий азиатской части России.
Милицию боятся, а полицейских не замечают. За границей я, выходя из отеля, не прихожу в ужас оттого, что забыл паспорт. А в Москве сразу начинаешь испытывать страх при виде милиционера. У гастарбайтеров милиционер вообще может разорвать регистрацию и тут же потребовать денег за ее отсутствие.

Михаил Пашкин, председатель координационного совета профсоюза сотрудников милиции Москвы.
У полицейских зарплаты больше. У милиционеров зарплата в среднем 13 тыс. руб. Пусть чиновники и депутаты попробуют прожить на такие деньги. Надо, как в Грузии: уволить всех и набрать лучших, дав им зарплату в 30 раз больше. Тогда полиция будет защищать закон, а не местных чиновников, которые законы нарушают, воруют и знают, что милиция их не выдаст, так как ворует сама.

Геннадий Зюганов, лидер КПРФ.
У меня, как и у многих граждан, слово "полицейский" вызывает только негативные ассоциации. В XXI веке управлять страной и проводить модернизацию при помощи полицейщины невозможно. С 1993 года милицию заставляли обслуживать новых хозяев, олигархию. А они создают полицию под себя, для подавления протестов. И когда полстраны в дыму, обсуждать столь важные вопросы нельзя.

Андрей Бунич, президент Союза предпринимателей и арендаторов.
Наша милиция настолько безобразна, что сравнивать нельзя. Европейский полицейский стоит на страже закона, а если в нашу милицию придет такой сотрудник, то его посчитают сумасшедшим. Переименование я не поддерживаю. В России слово "полиция" имеет негативный оттенок, и прежде чем такое предлагать, надо было провести языковую экспертизу.

Магомед Толбоев, летчик-испытатель, герой России.
Полицейские совсем другие ребята — доброжелательные, отзывчивые. В Австралии я обратился с какой-то просьбой к полицейскому, так он не только мне помог, но и дал номер своего мобильника, чтобы я сообщил ему, все ли у меня получилось. А при встрече с нашей милицией можно сразу в морду получить.

Владимир Платонов, председатель Мосгордумы.
В полиции нет показателей по преступности. За рост преступности отвечает не столько милиция, сколько общество. Надо убрать из отчетности показатели, которые толкают милиционеров к сокрытию преступлений, ведь раскрыть преступление куда сложнее, чем скрыть.

Владимир Рыжков, политик.
Всем, а главное, профессионализмом и уровнем коррупции. Надо проводить расследования, начиная с самого верха, гнать генералов с их виллами. С полицейскими я сталкивался один раз на дороге, деталей не помню, потому что все было нормально, а от встречи с нашими гаишниками можно неделю отходить.

Алексей Мумолин, экс-участковый райотдела милиции Тольятти, из-за обращения к Рашиду Нургалиеву по поводу палочной системы уволен за критику руководства.
Хрен редьки не слаще. Пока не будет настоящего общественного контроля, все затеи обречены на провал. А в законе опять есть пункт о том, что сотрудник не может критиковать свое руководство. А если оно коррумпировано? О каких изменениях после этого вообще может идти речь? И менты так ментами и останутся.

Николай Валуев, боксер.
Не знаю. Но тратить кучу денег на переименование неразумно, это не изменит отношения граждан. Изменение закона должно охватывать всю структуру, от простого пэпээсника до генерала, должны появиться реальные рычаги, с помощью которых обыватель мог бы влиять на работу органа на законных основаниях.

Мидхат Курманов, министр юстиции Татарстана.
Разницы нет, как их ни назови. Чтобы милиционеры стали полицейскими, они должны быть защищены государством, получать достойную зарплату, жилье, иметь соцгарантии... Но я думаю, народ так и будет продолжать звать их ментами. А я уже обозвал их полиционерами.