Князь Владимир. Крещение Руси
По материалам: http://www.websib.ru/~gardarika/Knaz galeri/nestor/kresh.htm
Снова соединилась вся Русская земля в руках одного князя. Немало пришлось Владимиру вести войн с соседями. Воевал он с поляками и отнял у них несколько городов на территории нынешней Украины; два раза ходил на вятичей, которые пробовали освободиться от дани, и усмирил их; овладел землею хищного племени ятвягов, западных соседей Русской земли, живших по верховьям Немана. Ходил он и на волжских болгар и победил их.
Удачны были походы эти, и всякий раз Владимир возвращался в Киев с богатой добычей. Было чем поделиться с удалой дружиной. Начинались пиры, распевались веселые песни, звучала музыка. Крепкие меды туманили головы удалых дружинников. Турий рог наполнялся вином заморским и обходил ряды пирующих. Обильны были пиры Владимира винами, медами, мясом и дичью.
Случилось раз, говорит наш летописец, захмелевшие дружинники стали корить князя:
— Горе головам нашим! Дают нам есть ложками деревянными, а не серебряными.
Услыхал это Владимир и велел исковать серебряные ложки.
— Серебром и золотом не найду я храброй дружины, — сказал он, а с удалою дружиной найду и серебро, и золото.
Понимал Владимир, что не будь у него храброй и сильной дружины, то и власти у него было мы не много: не только у соседей взять добычи нельзя было бы, но и со своего народа не собрать дани. Понимал это Владимир и высоко ценил свою дружину, жил с нею душа в душу.
Владимир в первые годы своего княжения был ревностным язычником. Ставил он в Киеве на видных местах, на холмах кумиров, или идолов. Идол главного бога Перуна был сделан из дерева, голова была серебряная, а усы золотые. Поставлены были кумиры и Даж-бога, Стрибога и других богов. Перед этими идолами совершались языческие обряды, иногда приносили в жертву и людей.
В Киеве было много христиан, немало было их и в дружине, да и мудрая Ольга, бабушка Владимира, была христианкой. Владимир, при его уме, легко мог задуматься о том, где же истина — в язычестве ли, которому он сначала ревностно служил, или в христианстве.
Владимиру нетрудно было заметить высоту христианского учения. Стал Владимир колебаться в вере языческой. Об этом скоро узнали соседние народы. В Киеве, как в любом торговом городе, сходились купцы со всех сторон. Они разносили молву в своих землях, обо всем, что видели и слышали. Каждый из соседних народов делал попытки обратить Владимира в свою веру, каждому из них хотелось сделать сильного князя своим единоверцем.
Вот что гласит об этом предание нашего летописца.
В лето 986 года пришли из земли болгар магометане к Владимиру и сказали ему:
“Ты князь мудрый, а истинной веры не знаешь. Прими нашу веру и поклонись Магомету.
— Какая же ваша вера? — спросил Владимир.
— Веруем мы в единого Бога, — отвечали болгары, — а Магомет заповедует нам свинины не есть, вина не пить. — Затем рассказали о рае, где люди, исполнявшие закон Магомета, будут вечно наслаждаться.
Рассказ о будущей жизни Владимиру пришелся по душе, но запрет есть свинину, и особенно пить вино, совсем не понравился.
— Руси есть веселье пить, не можем быть без того, — сказал он.
Затем пришли к Владимиру немцы, послы от папы — римского патриарха. Владимир выслушал их и отпустил ни с чем.
— Отцы наши, — сказал он, — не принимали вашего закона.
Пришли евреи из земли хазарской.
— Слышали мы, — сказали они, — что приходили к тебе послы от магометан и христиан и проповедовали каждый свою веру. Христиане верят в того, кого мы распяли; мы же верим в единого Бога — Бога Авраама, Исаака и Иакова.
— В чем состоит закон ваш? — спросил Владимир.
— Свинины не есть и субботу чтить, — сказали евреи.
— Где же ваша земля? — спросил Владимир.
— В Иерусалиме, — отвечали они.
— Там ли? — переспросил Владимир.
— Бог разгневался на отцов наших, — сознались евреи, — и рассеял нас за грехи наши по разным странам, а землю нашу отдал во власть христиан.
— Как же вы других учите, — сказал Владимир, — когда сами отвергнуты Богом и расточены по разным странам за грехи ваши? Если бы Бог любил вас и веру вашу, то не рассеял бы вас по чужим землям. Хотите, чтобы и с нами было то же?
Прислали к Владимиру и греки своего философа, человека ученого и красноречивого. Внимательно слушал Владимир чудный рассказ проповедника.
— Сбылось ли то, что предсказали пророки, или теперь сбудется? — спросил он.
И рассказал проповедник о рождении Христа, об учении его, чудесах, страдании, смерти, воскресении и вознесении на небо, объяснил, ради чего пострадал Христос, какую жизнь заповедал христианам.
— Настанет день, — сказал проповедник в заключение, — когда Бог, сошед с неба, будет судить живых и мертвых и воздаст каждому по делам его: праведным даст царство небесное, красоту неизреченную, радость без конца и жизнь вечную; грешникам — мучения бесконечные. Такие же мучения будут и тем, кто не верует в Бога нашего Иисуса Христа. В огне будут мучиться те, кто не крестился.
Рассказал грек о загробной жизни, рае и еще показал картину Страшного суда Господня. Указал праведников на правой стороне, которые с радостью шли в рай, и грешников на левой стороне, идущих в муку.
Сильно подействовали на Владимира и рассказ проповедника и картина. Вздохнул Владимир и сказал:
— Добро этим, что на правой стороне, и горе тем, что на левой.
— Коли хочешь стоять с праведниками на правой стороне, — сказал проповедник, — то крестись.
Подумал Владимир и сказал:
— Подожду еще немного. — Он хотел разузнать хорошенько обо всех верах.
Щедро одарил он красноречивого проповедника и с великим почетом отпустил его от себя.
Созвал после Владимир бояр своих и городских старцев на совет и сказал им:
— Приходили ко мне болгары, предлагали принять их веру; потом были немцы, и те хвалили свой закон; после них пришли евреи. Наконец, приходил ко мне посол от греков. Он порицает все законы, а свой хвалит. Много говорил он о начале мира. Чудны эти рассказы, всякому любо слушать их. Сказывал, что и другой свет есть: кто вступит в греческую веру, тот, говорит, если и умрет, то снова воскреснет и не умрет уже вовеки, а кто другую веру примет — гореть тому на том свете в вечном огне. Что вы мне посоветуете? Что скажете?
— Сам знаешь, князь, — сказали бояре и старцы, — всякий свое хвалит, а не хулит. У тебя есть мужи; пошли их разведать, как служат Богу разные народы.
Совет этот по душе пришелся Владимиру. Выбрал он десять лучших и смышленых мужей и послал их к болгарам, немцам, грекам — разведать, как у них совершается церковная служба. Послы эти были у болгар и у немцев; не понравилось им богослужение этих народов.
Наконец послы прибыли в Царьград. Узнал император, с какою целью явились они, принял их с большой честью и послал сказать патриарху, чтобы для русских послов он совершил богослужение как можно торжественнее: “Да видят славу Бога нашего”.
Повели послов в церковь. Храм сиял огнями. Блистали на иконах золотые ризы и драгоценные камни. Шла торжественная архиерейская служба. Раздавалось прекрасное пение певчих. Благовониями курились кадильницы. Русские послы были поставлены на удобном месте, так что могли видеть всю службу. Они были поражены великолепием и торжественностью происходящего. На прощание богато одарили послов и с большой честью проводили их.
Когда вернулись они в Киев, созвал Владимир снова бояр своих и старцев и сказал:
— Вот пришли посланные нами мужи; послушаем, что скажут они.
— Ходили мы, — рассказывали послы, — к болгарам, смотрели, как молятся они в своих храмах — мечетях: стоят без пояса, поклонившись, сядут и глядят и туда и сюда. Нет красоты в служенье их, нехорош их закон. Ходили мы к немцам, были у них в храмах, красоты же никакой не нашли. Когда же пришли мы к грекам и ввели нас в храм, где они служат Богу своему, мы не знали, на небе мы были или на земле. Нет на земле такого вида и такой красоты, и рассказать о ней мы не умеем, знаем только то, что там Бог пребывает с людьми и служба их лучше всех стран. Мы не можем забыть той красоты. Всякий человек, вкусивши сладкого, не захочет после вкушать горького, так и мы: не хотим здесь быть.
— Если бы дурен был закон греческий, — сказали Владимиру бояре, созванные на совет, — то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а она была мудрее всех людей.
— Где же примем крещение? — спросил Владимир.
— Где тебе любо, — отвечали бояре.
(продолжение)
